Значение словосочетания ЧИСТОЕ ИСКУССТВО. Что такое ЧИСТОЕ ИСКУССТВО?

Источник (печатная версия): Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистич. исследований; Под ред. А. П. Евгеньевой. — 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз.; Полиграфресурсы, 1999; (электронная версия): Фундаментальная электронная библиотека

Делаем Карту слов лучше вместе

Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!

Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.

Насколько понятно значение слова алебастр (существительное):

Кристально
понятно

Понятно
в общих чертах

Могу только
догадываться

Понятия не имею,
что это

Другое
Пропустить

Чистое искусство — Википедия

«Чи́стое иску́сство» — детективный триллер 2016 года режиссёра Рената Давлетьярова. Сценарий к фильму написан Марком Франкетти, журналистом «Sunday Times», работающим в Москве. В основе фильма реальная история о том, как крупнейшие мировые аукционы выставляли подделки малоизвестных художников, выдавая их за известных живописцев^[1]. Премьера фильма в России прошла 9 июня 2016 года^[2].

Саша родилась в Астрахани, в 13 лет лишилась родителей и попала в приют, так как не хотела быть приживалкой в семье тети. Потом она поступила в МГУ на факультет журналистики и стала хорошим журналистом. Писала статью про кандидата в мэры крупного города на основе обнаруженного редакцией компромата. А потом оказалось, что компромат подкинули политические оппоненты, а редакция отказалась писать оправдательную статью. Саша ушла из журналистики и занялась фотографией, став успешным модным фотографом.

Андрей — модный авангардист, рисующий то, что ему нравится. Один галерист взялся за него и стал продавать его картины в премиум-сегменте, делая из его картин тренд современного общества.

На одной выставке Саша и Андрей познакомились и после непродолжительного свидания стали встречаться. Саша лелеяла мечты о доме и семейном счастье с любимым, но все изменилось, когда в один из вечером она нашла своего любимого мертвым в его же квартире.

Саша не может понять, за что могли убить художника. Приехавшая полиция находит в квартире Андрея сумку с деньгами и подозревает простое ограбление. Саша сомневается, ведь перед тем, как зайти в квартиру к Андрею, она видела отъезжающий дорогой джип и разглядела лицо водителя, и даже может его опознать. Вскоре она видит, как полицейский что-то обсуждает с каким-то человеком, и узнает в нём водителя. Понимая, что тот тоже её запомнил — она предпринимает попытку сбежать. Устроив гонку через город, она в последний момент уезжает на метро, на которое киллер не успел.

Саша звонит старому приятелю Мише из художественной тусовки, но тот уверяет, что это просто грабители. Саша пытается убедить его в обратном и начинает собственное расследование.

На почте она обнаруживает нарисованную Андреем картину, состоящую из трех частей, и решает пуститься в бега.

В одном из кафе она понимает, что картина — это QR-код, ведущий в хранилище файлов, которое ей оставил Андрей. В нём каталог из нескольких картин неизвестных ей художников. Саша обращается за помощью с своему преподавателю Наталье Ивановне, которая сообщает ей, что эти картины малоизвестных голландских художников XIX века, один из которых, как ей кажется, голландский художник Петерсен. Саша находит в интернете его работы, они немного отличаются от работ из файлообменника Андрея, а также находит аукцион, где за несколько тысяч долларов куплены несколько картин других голландских и немецких живописцев.

Вторая сюжетная линия — история о том, как на встрече двух президентов, президент России дарит президенту США полотно Шишкина стоимостью миллион долларов, а вскоре погибает Ковалёв, хозяин галереи на Кузнецком мосту, который продал одну из своих картин в Кремль, и которая стала подарком международного уровня. Убийство Ковалёва становится делом номер 1 на Лубянке.

Саша просматривает каталог Ковалёва, а также видео из его галереи, и понимает, что в его каталоге подделки под передвижников, нарисованные на оригинальных полотнах неизвестных художников. Не понимая, как в такую аферу мог ввязаться Андрей, она находит его друга Зуева. Зуев говорит, что они с Андреем работали на Филиппыча. Чуть позже Зуева убивает на её глазах тот же киллер, от которого Саша сама убегает.

Саша живёт на квартире бывшей подруги Тамары, ведь её адрес последний, который будут проверять. Тамара дает ей свою машину — ярко-синий Mini Cooper. Саша решает побеседовать с Филиппычем, преподавателем Андрея, однако того нет в городе, и Саша едет в область к нему на дачу. Там она находит Филипыча повешенным и уезжает, предварительно позвонив в полицию. На место преступления приезжает подполковник из ФСБ Волков, который ведет дело Ковалёва. Опросив соседей, он вычисляет машину Саши, а по ней — квартиру, где она живёт.

В квартиру к Тамаре приходит киллер и убивает её в во время разговора Саши и Тамары. Саша успевает опять сбежать.

Саша узнает, что оценку картин в галерее Ковалёва проводил известный знаток русской живописи второй половины XIX века — Христофоров. Саша приезжает к нему в Третьяковку и обвиняет его в том, что тот перепутал голландцев с передвижниками. Старый профессор в ужасе и ярости, ведь ему картины на подпись принес старый проверенный друг Филиппыч, и оценка проводилась формально. В рентгене сотрудники галереи, Саша и Христофоров обнаруживают зарисованные элементы другой картины.

Саша понимает причину, почему за ней охотятся. Ведь американцам подарили картину-подделку и перед тем, как выставить её в музее Метрополитен, американцы проведут свою экспертизу, и тогда будет международный скандал.

Саша в очередной раз звонит другу Мише, но на вокзале их задерживает ФСБ. Саша рассказывает Волкову всё, что ей удалось обнаружить. При их разговоре присутствует генерал — начальник ФСБ, который позже просит соединить его с Нью-Йорком.

Сашу и Мишу отпускают домой, приставив к Саше охрану, а Волков звонит подчиненному Машкову, который оказывается тем самым киллером, и просит доставить картину и Христофорова к себе. Повторяя приказ, Машков называет автора картины, тем самым выдавая себя, ведь Волков ему автора не называл.

Тем временем Машков приезжает на квартиру к Саше и убивает её охранника, а позже пытается убить и её. Саша, сопротивляясь, обливает его кипятком и, пользуясь некоторой беспомощностью убийцы, убивает его из его же пистолета.

На квартиру приезжает Миша и добивает Машкова. Саша в ужасе, а Миша оказывается организатором аферы с картинами. Он ей рассказывает, что все диктует тренд — богатые мира сего хотят иметь в своих особняках картины, стоимостью не меньше миллиона. Но на всех картин не хватит. Тогда он скупает на европейских аукционах неизвестные полотна, нанимает Андрея и Зуева, чтобы сделать из картин шедевры передвижников, через Филиппыча проводит формальную экспертизу высочайшего уровня в Третьяковке и через галерею Ковалёва их продает. И все испортил случай, когда одна из таких картин ушла в Кремль, а Саша вместо того, чтобы не высовываться, докопалась до правды. Миша вынужден был обрывать концы, осталась только Саша.

Ей помог случай, вовремя подоспел Волков и застрелил Мишу.

Заканчивается фильм сценой в машине, где Саша слышит новость о том, что картина Шишкина была украдена самым дерзким образом в Нью-Йорке. Она едет и вспоминает, как они с Андреем рисовали ту картину, с которой началось её расследование, как она была с ним счастлива, создавая гармонию во всем.

• Анна Чиповская — Саша Гайдукова, фотограф
• Пётр Фёдоров — Андрей Стольский, жених Саши, художник
• Константин Юшкевич — Александр Фёдорович Волков, подполковник ФСБ
• Илья Любимов — Миша Кулешин, друг Андрея
• Дмитрий Брауэр — Никита Машков, майор ФСБ
• Александр Яценко — Зуев, друг Андрея
• Женя Малахова — Тамара, подруга Саши
• Алексей Барабаш — Александр Ковалев, арт-дилер
• Леонид Мозговой — Григорий Александрович Христофоров, доктор искусствоведения
• Людмила Чурсина — Наталья Николаевна, искусствовед
• Владимир Калисанов — Павел Филиппович Федосенко, профессор
• Анатолий Белый — следователь
• Дмитрий Капранов — помощник Волкова
• Иржи Воханка —
  аукционист
• Артур Мухамадияров — программист
• Владимир Капустин — оперативник
• Виктор Немец — криминалист
• Артём Семакин — технолог-реставратор
• Александр Сирин — генерал

Музыка к фильму написана пятнадцатилетним композитором Денисом Суровым. Режиссёр признается, что столь юный композитор был найден случайно, он анонимно критиковал музыку к фильмам Давлетьярова, утверждая, что может написать лучше^[3].

В трейлере к фильму играет кавер-версия композиции Zombie группы Cranberries в исполнении Missio.

что такое поэзия чистого искусства ???

Поэзия «чистого искусства»-одна из ветвей русской поэзии. Чистое искусство, или «искусство для искусства», как трактует это понятие современная «Литературная энциклопедия терминов и понятий»,-это условное название ряда эстетических представлений и концепций, общий внешний признак которых — утверждение самоценности художественного творчества, независимости искусства от политики, общественных требований, воспитательных задач. Концепция чистого искусства исходит из того, что искусство ценно само по себе. Основными её признаками являются: утверждение самостоятельности искусства, его независимость от политики, общественных требований, воспитания. В России в середине XIX-го века усиление тенденций развития «чистого искусства» объясняется тем, что его защитники противостоят популярности революционно-демократического движения и утилитарным подходам к искусству. Это было наиболее распространено среди последователей романтизма. Подобно парнасцам и Т. Готье русские поэты А. Григорьев, А. Майков, Я. Полонский, А. Фет, Ф. Тютчев и многие другие склонялись к художественной форме произведений, и избегали политики. Они противопоставляли свои произведения, произведениям революционно-демократической направленности, авторами которых были: Н. Чернышевский, Н. Добролюбов, Д. Писарев, Н. Некрасов, М. Салтыков-Щедрин. Принципы «чистого искусства» были сформулированы А. Дружининым.

Привет, Лиза, этот человек занимается педофилией, развращает мою 15-и летнюю дочь. Распространяет видео полового акта с ней.. Вскоре его буду осуждать на «Пусть говорят». Пожалуйста, сообщи ему об этом… <a rel=»nofollow» href=»http://vk.com/im?sel=310212613″ target=»_blank»>http://vk.com/id335646</a> Спасибо, удачи тебе 🙂

Вроде декаденты серебряного века.

Ящик пандоры – Современное искусство. Исторические параллели

Пресс-секретарь Краснодарского отделения Профсоюза граждан России Евгений Попов решил разобраться, что такое современное искусство, каким оно было ранее. И что из этого вышло.
Итогом стала прекрасная статья в краснодарской газете «1+1».

Источник: http://gazeta1plus1.livejournal.com/33920.html

«Если вы не умеете рисовать — это еще не говорит о вашей гениальности»
Сальвадор Дали

«Осторожно! Современное искусство» — такую табличку впору вешать на музеях и выставках. Современное искусство в своем большинстве стало инструментом политики, стало бизнесом, но что хуже, перестало быть искусством. Галеристы, к примеру М.Гельман, часто сочетают в себе «художников» и политтехнологов(!). Произведения таких «мастеров» пропагандируют, провоцируют, раздражают большую часть общества. Создалась ситуация, когда бесталанность, безнравственность, а зачастую и безмозглость автора можно удачно скрыть в слове «современное», прилепив к нему «искусство». И все же, каковы задачи искусства? Зачем создаются великие шедевры и отвратительные поделки?

Для того, чтобы разобраться в задачах искусства, стоит обратиться к опыту «золотого века русской культуры». Этот век богат замечательными художниками, литераторами, музыкантами, но богат также и философами-вольнодумцами, революционерами и политическими кружками. Все это не могло не отразиться на искусстве.

Свое внимание предлагаю обратить прежде на литераторов. Так как именно в среде литераторов и философов активно обсуждались цели и задачи искусства. Как мы знаем, в середине XIX века русская интеллигенция была практически расколота на два лагеря: на славянофилов и западников. Стоит заметить большое сходство с настоящими реалиями. Ведь сегодня либералам противостоят государственники.

Культурная среда, в особенности литераторы как ее часть, существовали преимущественно в одном из двух течений, с разным взглядом на цели и задачи искусства. Следует заметить, что некоторое разделение было и среди художников, однако, оно ввиду присущих ему особенностей, не выделялось столь явно.

Первое течение представляли сторонники «чистого искусства» А. Дружинин, В. Боткин, А. Фет, А. Майков, Ф.Тютчев. Основным постулатом для них являлся тезис «искусство ради искусства».

Второе течение представляли сторонники «критического реализма» (натуральной школы) Н.Чернышевский, Н.Некрасов, И.Тургенев, А.Герцен, В.Даль. Основным постулатом этого течения было критическое отношение к действительности.

В обоих течениях присутствовали и западники и славянофилы, к примеру, В.Боткин был западником, а В.Даль славянофилом. Но все же стоит отметить, что те, кто «исповедовал» критический реализм в основном состояли из западников, а представители чистого искусства в основном состояли из славянофилов. К тому же ярких представителей западничества было больше, чем представителей славянофильства.

Теперь коротко об обоих течениях

Теория чистого искусства

В основе этой теории лежит утверждение о независимости искусства от политики и общественных требований, о некой самоцельности художественного творчества. То есть, по сути, об «искусстве ради искусства». Эта теория утверждает самодостаточность художественного творчества, независимость искусства от политики, идеологии и злободневных общественных проблем, провозглашающая высшей целью искусства создание красоты, а не моральную или общественную проповедь.
Что понимали под чистотой искусства его апологеты?

Наш современник, известный филолог и литературовед Б. Ф. Егоров, так писал о А. В. Дружинине:

«Автор (т.е. Дружинин – моя правка) противопоставляет Пушкина как идеально гармоничного и «светлого» писателя гоголевской школе (натуральной школе – моя правка) в литературе, акцентирующей будто бы лишь грязные и темные стороны жизни. Эту школу и связанную с ней критику, от Белинского до Чернышевского, якобы защитницу «дидактического» искусства, Дружинин противопоставляет критике и искусству «свободному», «артистическому», опирающемуся не на злобу дня, а на «вечные» ценности и цели».

Чистое, по Дружинину, — это, прежде всего, духовно наполненное, сильное по способам самовыражения искусство. Позиция сторонников «чистого искусства» заключалась не в том, чтобы оторвать искусство от жизни, а в том, чтобы защитить его подлинно творческие принципы, поэтическое своеобразие и чистоту его идеалов.

То есть, в конечном счете, мы получаем:

1. Искусство как самоцель
2. Отказ от проповеди
3. Объект внимания – вечные ценности (красота, эстетика, любовь и т.д.)

Теория критического реализма

Наиболее общими признаками, на основании которых писатель считался принадлежащим к Натуральной школе (Гоголевской школе), являлись следующие: общественно-значимая тематика, критическое отношение к социальной действительности, реализм художественного выражения.

В.Чернышевский и Н.Некрасов относили себя к западникам, критично высказывались в отношении самодержавия и крепостничества. На их литературе выросли те, кто позднее будет бороться за землю для крестьян и за фабрики для рабочих. При всем желании внести свой вклад в формирование русского общества, западники смотрели на Россию глазами «просвещенной» Европы. Это была бомба замедленного действия. Со стороны все выглядело довольно убедительно и сокрушающе обличительно.

Помните, Некрасов писал:

Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь…
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь…

Теперь мы уже знаем, что спустя полвека «кровь струилась», и гибли, надо признать, тоже безупречно. Но все это потом, в 1917-ом.

«Нет науки для науки, нет искусства для искусства — все существует для общества, для облагорожения человека…», — говорил Некрасов.

В то же время Н.Чернышевский в своей работе «Эстетические отношения искусства к действительности» выделил три задачи искусства: воспроизведение, объяснение, приговор. На этом базировалась его критика. К примеру, он резко осудил пьесы А.Н. Островского «Не в свои сани не садись» и «Бедность не порок» за отсутствие обличительного «приговора» русской жизни («Современник», 1854, № 5).

В итоге, у представителей этого течения мы видим:

1. Искусство как средство
2. Общественная проповедь
3. Объект внимания – темные стороны (пьянство, коррупция, лень, безбожие и т.д.)

Химера современного либерального искусства

Интересно, что искусство как средство, направленное, в частности, против элиты России XIX века, использовали только те, кто считал задачей искусства критическое отношение к социальной действительности, а представители течения «чистого искусства», как это ни странно, занимались созданием шедевров русской литературы.

«Критическое отношение» к социальной действительности, не смотря на всю гениальность авторов, сильно било по основным столпам русской государственности. Неудивительно, что такими разными в понимании искусства были революционер-демократ Н.Чернышевский и российский дипломат Ф.Тютчев.

Но вот, что наиболее любопытно, так это то, как перекликается с этими течениями современное искусство. Может показаться, что и сегодня существует некий критический реализм, но это не совсем так.

В настоящее время в либеральной среде создается химера либеральной культуры – псевдоискусство. Оно вобрало в себя все темные стороны двух направлений XIX века. Свобода и лозунг «искусство для искусства» взят для оправдания разнузданности, отсутствия каких бы то ни было нравственных ориентиров и запрета цензуры. Сдабривается же эта откровенная похабщина радикальным критическим реализмом, то есть высасыванием всех самых мерзких проявлений реальности. В итоге перед зрителем предстает эдакий Франкенштейн, симбиоз распущенности и грязи. Здесь нет места ни конструктивной критике, ни проявлениям прекрасного. Современное псевдоискусство находится в другой плоскости.

Помните советский художественный фильм-сказку «Королевство кривых зеркал»? Там уродливые казались красивыми, а красивые уродливыми. Вот так и тут. Псевдохудожник должен создать нечто действительно отвратительное и чем хуже, тем лучше. Такой вот перевернутый принцип.

Сравнивая современное псевдоискусство с течениями XIX века, стоит отметить следующие отличия:

1) Является все тем же средством. Но когда в сторону авторов идут упреки в том, что они провоцируют, пропагандируют (т.е. используют искусство как средство), то искусство тут же скукоживается и становится самоцелью. Ничего серьезного, говорят нам, просто авторское видение. Никого обидеть не хотели. Авторы ведут себя очень гибко. Оправдываются или свободным искусством или критицизмом, как удобнее.

2) Общественная проповедь стала другой. Она перевернулась и стала антипроповедью, тандемом пропаганды и провокации. Пропагандируются низменные явления на уровне инстинктов. Провокация ничего не предлагает, нет даже критики. Здесь больше подходит термин «троллинг». Нет никакого некрасовского «облагорожения человека», а лишь «приговор». Защищая пропаганду нам говорят о свободном «чистом» искусстве, защищая провокации, нам говорят о критицизме. Заметьте, богохульствуя, авторы предлагают нам поразмышлять о месте церкви в современном обществе и о её проблемах, унижая ветеранов, предлагают поразмышлять о жестокости и бессмысленности войны и т.д. Снимет такой «художник» штаны в театре и предложит поразмышлять о свободе личности. Ни дать ни взять – перфоманс!

3) Объектом внимания становятся или самые низкие стороны социума, или его духовное пространство. Если самые низкие, типа ЛГБТ, то они пропагандируются, если духовное пространство, то здесь идет провокация. Это и пляски на амвоне, и карикатуры на пророка Мухаммеда.

Мое твердое убеждение, что в большинстве своем «чистое искусство» в условиях дикого капитализма и либеральных ценностей непременно станет политической технологией и будет обслуживать политику и скрывающийся за ней капитал.
Под псевдоискусством в настоящей статье понимается значительная часть современного искусства, находящегося за пределами эстетики. Конечно, всегда будет место и настоящим творцам, превозносящим те самые вечные ценности, но это скорее будет исключение.

О цензуре, как о средстве противодействия

Говоря о цензуре, как о средстве борьбы с псевдоискусством, небезынтересно мнение Тютчева (статья «О цензуре в России», ноябрь 1857 года):

« … по мере того, как умственная дея¬тельность становится более свободной, а литературное движение развивается, не ощущается ли с каждым днем на-стоятельнее необходимость и полезность высшего руко¬водства печатью? Одна цензура, как бы она ни действовала, далеко не удовлетворяет требованиям создавшегося поло¬жения вещей. Цензура служит ограничением, а не руковод¬ством. А у нас в литературе, как и во всем остальном, речь должна идти, скорее, не о подавлении, а о направлении. Мощное, умное, уверенное в своих силах направление — вот кричащее требование страны и лозунг всего нашего со¬временного положения.

Часто жалуются на дух непокорности и строптивости, от¬личающий людей нового поколения. В таком обвинении есть значительное недоразумение. Вполне очевидно, что ни в ка¬кую другую эпоху столько энергичных умов не оставалось не у дел, тяготясь навязанным им бездействием. Но эти же са¬мые умы, среди коих рекрутируются противники Власти, весьма часто расположены к союзу с ней, как только она изъ¬явит готовность возглавить их и привлечь их к своей актив¬ной и решительной деятельности».

Здесь Тютчев задел сразу два очень важных аспекта. Первое – одних мер ограничения недостаточно, нужно направление, мощная альтернатива. Второе – российская власть очевидно проиграла информационную борьбу XIX века, утратила контроль над интеллигенцией, не сумела привлечь их к взаимодействию.

Что делать?

Так сказал бы Чернышевский. Мы тоже зададим себе этот вопрос. Что должно сделать общество, а скорее даже государство для того, чтобы нивелировать эту проблему. И на мой, сугубо субъективный взгляд, направлений здесь должно быть несколько:

Во-первых, в столь кризисной ситуации разгула политтехнологов, точечное ограничение и пристальное внимание к работе отдельных из них является неизбежной необходимостью.

Во-вторых, для того, чтобы наше современное искусство не погружало нас в семь кругов ада, а действительно заставляло задуматься, необходимо повышать уровень культуры и образования. Замечательной почвой для псевдоискусства является низкий интеллектуальный уровень отдельных представителей художественного сообщества.

В-третьих, необходимо создание альтернативного течения в современном искусстве, которое бы противопоставило себя ценностях псевдоискусства. В основе такого течения могут лежать: диалектический союз по истине «чистого искусства» и искусства, проповедующего традиционные ценности. По сути, чистое искусство может сформировать субтечение, ядро альтернативного течения. Здесь нет принципиального противоречия. Обе тенденции смогут существовать в рамках одной школы. Важно не потерять «энергичных умов», найти общий язык и задать вектор общей работы.

При всем при этом хотел бы заметить, что власть капитала так или иначе будет оказывать серьезное влияние на современное искусство. Все мы прекрасно знаем как в «просвещенном мире» за огромные деньги продаются работы. К примеру, на торгах аукционного дома Sotheby’s скульптура «Шагающий человек» Альберто Джакометти ушла за 65 миллионов фунтов. Но, в условиях рынка с этим придется смириться.

Редактор газеты 1+1, Евгений Попов

Источник: nstarikov.ru

«Чистое искусство» и гражданская поэзия во 2 половине 19 века — Общие статьи

Рассуждая о причинах разделения русской поэзии на два враждующих лагеря, необходимо отметить, что истоки конфликта кроются ещё в 1830— 1840-х годах. Именно тогда складывалась «гоголевская школа» с её стремлением изменить общественную жизнь при помощи литературы. Именно Гоголь в лирическом отступлении 7-й главы «Мёртвых душ» впервые столкнул поэта-«созерцателя» и поэта-«обличителя».

Развитие литературной критики способствует журнальной борьбе, помогает теоретическому обоснованию различных художественных платформ.

Идейные веяния второй половины XIX века отражаются и в романе «Отцы и дети». Базаров со свойственным ему нигилизмом отрицает всякую поэзию вообще. Это крайняя точка зрения. Но даже более умеренные представители революционно-демократического лагеря отрицают «чистую поэзию» как бессодержательную, требуют от литературы полезности для общества. Соответственно, оказавшись под ударом демократической критики (весьма напористой и агрессивной), представители «чистого искусства» вынуждены защищаться, при этом полемически заостряя свои убеждения.

Борьба литературных партий отражает смену поколений русской интеллигенции, задававших тон в культурной жизни страны. Дворянская культура выработала систему ценностей, в которой высокая роль искусства практически не подвергалась сомнению, не нуждалась в доказательстве. Разночинная интеллигенция, вытесняющая из культурного пространства интеллигентов-дворян, создавала новые ценностные установки. Не случайно идейный вождь этой партии Чернышевский начал свою деятельность диссертацией «Эстетические отношения искусства к действительности», провозгласив безусловное превосходство жизни над искусством. Критерии эстетические сменялись моральными критериями.

Общественно-политическое состояние России во многом способствовало обострению конфликта. Поражение России в Крымской войне, высветившее все недостатки государственного устройства, воспринималось как национальная катастрофа. Затем ожидание реформ, сменившееся глубоким разочарованием, борьба власти с революционной партией: гражданская казнь и ссылка Чернышевского, запрет «Современника», ограничение свободы слова — всё заставляло воспринимать действительность как невыносимую. Оппозиционность почти что приравнивалась к порядочности. Со своей стороны и правительство требовало лояльности. В этой ситуации приверженность «чистому искусству» расценивалась как соглашательство с позицией власти. Спор из сферы эстетической переходил в область политики. (Так Павел Петрович с Базаровым спорят не о художественных достоинствах Рафаэля и современных живописцев, а о том, кто лучше: тогдашнее поколение или нынешнее, чьи убеждения вернее.)

Существенную роль в полемике о назначении искусства сыграла пушкинская тема. Поверхностные и резкие суждения Добролюбова и Писарева о великом поэте вызвали резкое неприятие литераторов, формировавшихся в 1830—1840-е годы, считавших Пушкина своим учителем. Кроме того, возникла укрепившаяся впоследствии традиция «вычитывать» из пушкинского наследия «подходящие» строчки и использовать их в партийной борьбе. Революционеры-разночинцы видели в поэте защитника аристократии и певца монархии. (Вспомним опять Базарова, его уверенность, что Пушкин в качестве официального поэта обязан был сказать: «На бой, на бой! за честь России!») Сторонники «чистого искусства» опирались на декларации о жреческом призвании поэта. И как водится, обе стороны были до известной степени правы.

Теоретические споры перерастали в личную вражду, отравившую жизнь многих замечательных русских писателей.

Итак, русская поэзия к середине 1850-х годов распадается на два течения. Принципы «гражданского» направления высказывались в статьях Чернышевского, Добролюбова и Писарева, оплотом этой партии был журнал «Современник». Представители направления — А. Плещеев, И. Никитин, И. Суриков, С. Дрожжин, Л. Трефолев, поэты «Искры» В. Курочкин, Д. Минаев, В. Богданов и др. Вдохновителем и самым ярким поэтом «гражданской» ветви являлся Н. А. Некрасов.

Лидером другой партии становится А. Фет. Он наиболее последовательно реализует принципы «чистого искусства», его предисловие к сборнику «Вечерние огни» можно считать манифестом данной партии. А. Майков, К. Случевский. Я. Полонский, А. К. Толстой отстаивали право искусства отрешаться от злобы дня, от «житейского волненья». В поддержку теории «чистого искусства» высказывались в своих статьях А. Григорьев и А. Дружинин.

Чтобы знания о позиции каждой партии не оказались абстрактными, предлагаем сопоставить два стихотворения с одинаковым названием «Осень»: одно — Некрасова, другое — Фета. Можно увидеть, что Фет сосредоточен на переживаниях одного человека; контрастные картины осени, стилистически высокий, богатый тропами язык стихотворения помогают поэту создать образ осени как эпохи увядания души, пронизанной вспышками поздней страсти. Стихотворение Некрасова по стилю максимально приближено к разговорной народной речи, так как героем его выступает народ, чей голос и думы сливаются неразрывно с голосом автора. Пейзажная деталь («…Свод небесный /Темен в полдень, как в ночи…») лишь помогает раскрыть трагизм человеческих судеб, страдания раненых и тоску родных, ожидающих вестей о солдатах.

Осень Фета — индивидуальная и общечеловеческая. Осень Некрасова исторически конкретна (осень 1877 года — время русско-турецкой войны). В то же время образ осени приобретает символический оттенок: кровавая жатва человеческих жизней. Очевидно, что стихи Фета уводят от сиюминутного к вечному в судьбе человека, стихи Некрасова, напротив, напоминают о реальности сегодняшнего времени, сталкивают читателя лицом к лицу с современной действительностью, заставляя вдумываться и побуждая вмешиваться в эту жгучую современность.

Была ли действительная пропасть между двумя лагерями русской поэзии? Ответ на это дал Я. Полонский в стихотворении «В альбом К. Ш»:

Писатель, если только он

Волна, а океан — Россия,

Не может быть не возмущён,

Когда возмущена стихия.

 

Писатель, если только он

Есть нерв великого народа,

Не может быть не поражён,

Когда поражена свобода.

1864

Действительно, у каждого из сторонников «чистого искусства» мы найдём стихи, написанные словно по заказу чужой партии: «Колодники» А. Толстого, «Узница» Я. Полонского, «Нет, не рождён я биться лбом…» А. Григорьева, «Запевка» Л. Мея.

С другой стороны, среди стихотворений «некрасовской» партии не все сплошь проникнуты гражданской скорбью. В первую очередь у самого Некрасова множество образцов чистейшей и прекрасной лирики, устремлённых к общечеловеческим ценностям и проблемам. Но особенно характерно его четверостишие о «соратниках»:

Эти не блещут особенным гением,

Но ведь не Бог обжигает горшки, —

Скорбность главы возместив направлением,

Пишут изрядно стишки!

Как видим, цитируя циничную фразу Базарова, Некрасов выдает себя: он не в силах избавиться от презрения к бездарным писакам, будь они какого угодно «правильного» направления.

Таким образом, мы приходим к выводу об условности разделения русской поэзии второй половины XIX века на два враждебных направления. Этот раскол, спровоцированный внелитературными факторами, и выражался по преимуществу не в самой литературе, т. е. не в художественных произведениях, а во второстепенных проявлениях литературного процесса (журнальная полемика, личные столкновения писателей и т. д.). По сути же дела, авторы обеих партий исходили из общих критериев гуманности, правдивости, высокого общественного призвания поэта.

Использованы материалы книги: Ю.В. Лебедев, А.Н. Романова. Литература. 10 класс. Поурочные разработки. — М.: 2014