А.С. ПУШКИН И ПСИХОЛОГИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА

А.С. ПУШКИН И ПСИХОЛОГИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТВОРЧЕСТВА

А.А. МЕЛИКПАШАЕВ

Для человека, принадлежащего к русской культуре, говорить о А.С. Пушкине — трудное и ответственное дело. Вопервых, всегда рискуешь, по выражению А.Н. Островского, «украсть у Пушкина его праздник «. Вовторых, не покидает опасение, что, вопреки видимости, мы до сих пор не вполне осознали его значение для нашей культуры.

Вспомним: время расцвета культуры Эллады зовется Перикловым веком. И гениальный драматический поэт Софокл, и Фидий, едва ли не лучший скульптор всех времен, жили в эпоху стратега Перикла.

Про Ш. Руставели, человека, олицетворяющего культуру Грузии, говорят: «Он жил во времена царицы Тамары «, и это не коробит слух грузина.

В. Шекспир, этот полубог мирового театра, жил при королеве Елизавете. Его творчество часто называют вершиной Елизаветинской поры и не слышат в этом диссонанса.

Должно быть, есть основания для того, чтобы вехами исторического времени служили периоды правления царей и династий, годы войн и политических событий. Но кому из нас придет в голову назвать А.С. Пушкина поэтом (пусть даже «вершиной «!) эпохи государей Александра и Николая, декабристов, великих полководцев и реформаторов того славного времени? Трудно даже выговорить такое. Наоборот, это они жили в Пушкинскую эпоху. Отсветы и тени жизни А.С. Пушкина упали на них и лепят их образы в нашем сознании. Справедливо ли это с объективной исторической точки зрения? Может быть, и нет, не мне судить. Но в беспримерном значении, которое приобрело для нас и творчество, и сама земная жизнь поэта, присутствует некая тайна.

Трудно поверить, что нынешняя оценка творчества А.С. Пушкина установилась далеко не сразу, что отношение к его поэзии бывало и отрицательным, и даже снисходительным. Конечно, большинство критиков и при жизни, и после смерти поэта признавали его редкостный талант, но только единицам дано было видеть его во весь рост. Одному из первых это удалось Н.В. Гоголю. В удивительной статье «В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность » он, в частности, писал: «Пушкин был дан миру на то, чтобы доказать собою, что такое сам поэт… взятый не под влиянием какогонибудь времени или обстоятельств и не под условием также собственного, личного характера, как человека, но в независимости от всего; чтобы если захочет потом какойнибудь высший душевный анатомик разъять и объяснить себе, что такое в существе своем поэт… то чтобы удовлетворен был, увидев это в Пушкине » [2].

102

Предполагая, что под «душевным анатомиком » Н.В. Гоголь мог иметь в виду психолога, воспользуемся его подсказкой и попытаемся понять, всматриваясь в образ А. С. Пушкина, что же такое или, вернее, кто такой поэт? Какими существенными психологическими чертами отличается поэттворец от большинства других людей, а может быть, и от самого себя в повседневной жизни, обремененного «личным характером «?

А.С. Пушкин к тому же не только «доказал собою «, кто такой поэт: он еще и прекрасно понимал, что значит быть поэтом. Он писал, например: «Поэзия бывает исключительно страстию немногих, родившихся поэтами: она объемлет и поглощает все наблюдения, все усилия, все впечатления их жизни » [4; 29].

Мысль А.С. Пушкина, как обычно, до такой степени прозрачна, что можно не заметить ее глубины: кажется, что сказано что-то само собой разумеющееся. А между тем еще недавно такой ход мысли был недоступен даже большим ученым, исследователям способностей человека к разным видам искусства. Они старались определить, какие свойства человеческой психики относятся к числу способностей, а какие — нет, изучали первые из них и задавались вопросом: как из их сочетаний возникают высшие формы художественного творчества? И что еще необходимо, чтобы человек сталтаки поэтом, живописцем, артистом, музыкантом?..

Правда, ведущие психологи этого направления не могли не понимать, что главное всетаки не отдельные способности человека, а «общая направленность его личности «; что у выдающегося композитора, например, «музыкальны » не только его слуховые качества, но и зрительное воображение, и чувство природы, и т.д. [5]. Но все же предметом своих исследований они делали именно отдельные способности музыканта, живописца и т.д., откладывая «главное » на неопределенное будущее время. А.С. Пушкин в нескольких словах очерчивает контуры совсем иного подхода. Вопервых, поэтом надо родиться; иначе говоря, чтобы действительно, актуально стать поэтом, им надо потенциально, в каком-то плане действительности уже быть. И второе, не менее важное: «поэтичность » не складывается из отдельных качеств (воображения, наблюдательности, эмоциональности, лингвистических способностей и т.д., и т.п.). Это — единое всеобъемлющее свойство, «страсть «, направленность, которая господствует во внутреннем мире человека и делает поэтическим весь его жизненный опыт. При желании в формулировке А.С. Пушкина можно увидеть указание на интеллектуальную (наблюдения), волевую (усилия) и эмоциональную (впечатления) сферы психики.

Поэтическая направленность состоит, конечно же, не в том, что все встречаемое в жизни человек стремится описать в стихах. Наоборот, само его восприятие жизни — особое и потому требует именно поэтического высказывания. Как сказал А.А. Блок, человек не потому поэт, что говорит стихами: он говорит стихами потому, что поэт. Но значит ли это, что поэт, художник в широком смысле слова все и всегда, как в творчестве, так и в повседневной жизни видит и оценивает нс так, как остальные люди? И в чем состоит отличие?

Сравним с этой точкой зрения два текста, связанные с одним и тем же, как будто не столь уж значительным событием в жизни А.С. Пушкина.

«В Михайловском нашел я все постарому, кроме того, что нет уже в нем няни моей и что около знакомых старых сосен поднялась, во время моего отсутствия, молодая сосновая семья, на которую досадно мне смотреть, как иногда досадно мне видеть молодых кавалергардов на балах, на которых уже не пляшу. Но делать нечего: все кругом мне говорит, что я старею… » (Из письма Н.Н. Пушкиной от 25 сентября 1835 г.).

103

«…Они все те же,

Все тот же их знакомый уху шорох —

Но около корней их устарелых (Где некогда все было пусто, голо)

Теперь младая роща разрослась,

Зеленая семья; кусты теснятся

Под сенью их как дети. А вдали

Стоит один угрюмый их товарищ,

Как старый холостяк, и вкруг него

Попрежнему все пусто.

Здравствуй, племя Младое, незнакомое! Не я

Увижу твой могучий поздний возраст,

Когда перерастешь моих знакомцев

И старую главу их заслонишь

От глаз прохожего.

Но пусть мой внук

Услышит ваш приветный шум, когда,

С приятельской беседы возвращаясь,

Веселых и приятных мыслей полон,

Пройдет он мимо вас во мраке ночи

И обо мне вспомянет. «

(Из стихотворения «Вновь я посетил… «. Беловая рукопись 26 сентября 1835 г.)

Эти два описания — счастливая находка для психологии искусства: они позволяют сопоставить два разных состояния человеческой души, две позиции по отношению к миру и к себе самому; увидеть, каков человек в повседневной жизни, даже если человек этот — А.С. Пушкин, и каков он в творчестве, в позиции художникаавтора.

Текст частного письма отмечает жизненный факт (выросли новые деревья) и содержит его эмоциональную оценку с сугубо личной позиции человека, которому досадно, что время его уходит. Эта позиция «выписана » с блеском, украшена долей самоиронии, но по существу понятна и доступна каждому.

Когда же мы обращаемся к стихотворению, появившемуся в те же дни, а может быть, и часы, что и письмо, то автор на наших глазах перерастает свои физические и психологические границы. Оставаясь, образно говоря, в «горизонтальном » измерении пространства, времени, причинных зависимостей нашей земной жизни, он словно поднимается над временем, над житейской ситуацией и «сверху «, единым взором охватывает весь этот горизонтальный мир: и растущие деревья, и себя, проходящего путь в пространстве и времени. Себя, который вчера, может быть, казался «угрюмым холостяком «, сегодня стал отцом молодой семьи, а завтра — умрет; и своего «из будущего » идущего потомка, который, проходя свой путь в пространстве и времени земной жизни, увидит то, что поэт предвидит уже сейчас. Голос автора звучит как будто из вечности, где нет разделения на «было «, «есть » и «будет «.

И этот голос человека, который, безусловно, тепло принимает, даже благословляет жизнь с ее неизбежными потерями и противоречиями, и в то же время отстранен, не захвачен потоком событий и страстей, вожделений и сожалений. Даже отрицанию А.С. Пушкин придает утвердительносверхличный характер: он не говорит «Я не увижу «, но «Не я увижу «… И где тут хотя бы отзвук досады начинающего стареть человека, о котором так откровенно сказано в письме?

Не об этой ли особенности поэзии А.С. Пушкина так проникновенно писал Н.В. Гоголь: «Даже и в те поры, когда метался он сам в чаду страстей, поэзия была для него святыня, — точно какойто храм… Ничего не вносил он туда необдуманного, опрометчивого из собственной жизни своей; не вошла туда нагишом растрепанная действительность. А между тем, все там — история его самого. Но это ни для кого незримо. Читатель услышал одно только благоухание; но какие вещества перегорели в душе поэта затем, чтобы издать это благоухание, того никто не может услышать «. Не услышали бы и мы, если бы не сохранилось рядом со стихотворением частное письмо поэта.

Строго говоря, я был неточен, сказав, что в этом — особенность поэзии А. С. Пушкина. Это — свойство (или скажем осторожнее — тенденция) всякой истинной поэзии, всякого искусства вообще; просто у А.С. Пушкина оно представлено с необычайной ясностью и полнотой. В художественном творчестве житейские установки автора, его пристрастия, привычные эмоциональные оценки

104

словно замирают. Он не может, например, испытывать, как в жизни, личную неприязнь по отношению к предмету описания, желать, «чтобы его не было «, или, напротив, стремиться к реальному обладанию этим предметом. Распространенный пример, почти шуточный, но понятный: когда живописец пишет яблоко, он не хочет его съесть. Конечно, потребности и пристрастия, весь житейский эмоциональный опыт человека не исчезают без следа, но уступают место чемуто иному, сохраняясь, как говорят философы, лишь «в снятом виде «. А если всетаки (как почти всегда случается на практике!) они в какойто степени проступают в «натуральном » виде в самом произведении, это, в лучшем случае, придает ему некоторую ограниченность, односторонность, неуловимо снижает уровень его воздействия.

Обратимся снова к цитированной статье Н.В. Гоголя. Он пишет, что всякий читающий Ф. Шиллера, Дж. Байрона, В. Гете в большей или меньшей степени ощущает присутствие самого автора как человека, обладающего определенным характером, его мечтательность или гордость и т.д. «Все наши русские поэты, — пишет Н.В. Гоголь, — Державин, Жуковский, Батюшков удержали свою личность. У одного Пушкина ее нет. Что схватишь из его сочинений о нем самом? Поди, улови его характер как человека «.

Недоумение, неизбежно возникающее при этих словах у современного читателя, вызвано тем, что в само понятие личности автора вкладывается разный смысл. Личность, от которой художник в творческом состоянии более или менее успешно освобождается, — это повседневное (или малое, или эмпирическое) Я; это — Я человека, который погружен в поток событий и собственных эмоциональных реакций, несвободен от пристрастности и неполноты, ведом своим особым характером, индивидуальным сочетанием сильных и слабых черт. Который, вольно или невольно, оценивает всякое явление исходя из того, какую роль оно играет в его частной жизни, например, досадует, что молодежь вместо него танцует на балах, хотя и иронизирует над собой по этому поводу. Вот такой «личности «, выдающей житейский характер, настроение человека и готовой внести в искусство элементы сырой, непретворенной действительности, в поэзии А.С. Пушкина действительно нет. Но, признав это, мы тотчас ощущаем присутствие иного, несравнимо большего, свободного авторского Я.

Обратимся к понятию «вненаходимость «, которое ввел в науку об искусстве М.М. Бахтин [1]. Очевидно, художниктворец бывает вненаходим не только по отношению к предмету описания, о чем с такой глубиной писал М.М. Бахтин. Он вненаходим, в первую очередь, по отношению к самому себе, каков он в повседневной жизни, к собственному эмпирическому Я. Он словно поднимается над совокупностью своих житейских отношений, словно выглядывает из себя, «застает мир без себя » (М.М. Пришвин), «находится над самим собой » (Мих. Чехов). Тогда и самые привычные вещи он видит поновому, как впервые и делится с другими этим художественным откровением. Можно сказать, он видит мир глазами пробудившегося высшего, творческого Я.

Итак, творческое Я художника отличается от обыденного. Это может иметь два значения. Одно из них безусловно положительное: человек в творчестве становится «больше самого себя » и синергически — в совместном действии с Творцом — создает нечто превышающее его повседневные возможности. Примеры из области искусства (или того, что мы теперь называем искусством) привести нетрудно: царьпсалмопевец Давид, св. Григор Нарекаци, преп. Андрей Рублев, представители сакрального искусства других религий и народов.

Второе значение амбивалентно: человек в творчестве не только возвышается над собой, но и становится «другим «, он не просто «больше себя «, но в

105

значительной степени «не похож на себя » в повседневной жизни.

Этот вопрос затронут в трудах русского философа и психологатеоретика Н.О. Лосского. Занимаясь типологией человеческих характеров, он взял за основу классификации то, что мы, вероятно, назвали бы направленностью личности: то, «чем жив человек «, что для него самоценно, а не служит средством для чего-то более значимого. С этой точки зрения Н.О. Лосский различал три основные типа «характеров «. Первый из них он назвал чувственным: главным для таких людей является удовлетворение физических потребностей. Второй — эгоцентрическим: для эгоцентрика главное — самоутверждение в той или иной форме, в том числе, может быть, и наносящее ущерб потребностям первого уровня. Третий тип Н.О. Лосский назвал сверхличным. Это — люди, для которых главным становится чтолибо, не имеющее, казалось бы, отношения ни к их телу, ни к их эго. К этому высшему типу относятся, в частности, выдающиеся творцы в искусстве и других областях культуры.

Н.О. Лосский был тонким наблюдателем: он отметил, что у выдающихся творцов некоторые качества второго, эгоцентрического уровня (себялюбие, тщеславие, ревность и т.д.) бывают иногда «чудовищно развиты «. И тем не менее они обладают еще более высокой способностью освобождаться от них в творчестве, делаться проводниками сверхличного [3].

Но за чудесную способность быть в творчестве не таким, как во всей остальной жизни художник порою дорого платит: психическим здоровьем, судьбой, самой жизнью.

В двух знаменитых стихотворениях А.С. Пушкин с какойто ослепительной ясностью описал и эту драматическую двойственность внутренней жизни художника, и путь ее преодоления.

ПОЭТ

Пока не требует поэта

К священной жертве Аполлон,

В заботах суетного света

Он малодушно погружен.

Молчит его святая лира,

Душа вкушает хладный сон,

И средь детей ничтожных мира,

Быть может, всех ничтожней он.

Но лишь божественный глагол

До слуха чуткого коснется,

Душа поэта встрепенется,

Как пробудившийся орел.

ПРОРОК

Духовной жаждою томим,

В пустыне мрачной я влачился, —

И шестикрылый серафим

На перепутье мне явился.

Перстами легкими как сон

Моих зениц коснулся он.

Отверзлись вещие зеницы,

Как у испуганной орлицы.

Моих ушей коснулся он, —

И их наполнил шум и звон:

И внял я неба содроганье,

И горний ангелов полет,

И гад морских подводный ход,

И дольней лозы прозябанье.

И он к устам моим приник,

И вырвал грешный мой язык,

И празднословный, и лукавый,

И жало мудрыя змеи

В уста замершие мои

Вложил десницею кровавой.

И он мне грудь рассек мечом,

И сердце трепетное вынул

И угль, пылающий огнем,

Во грудь отверзтую водвинул,

Как труп в пустыне я лежал,

И Бога глас ко мне воззвал:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею Моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей «.

Многое роднит эти два стихотворения: мистический трепет, образы пробуждения души, встрепенувшегося орла, широко разверзтых глаз орлицы, высшие глаголы, которые слышит лирический герой. В то же время духовный опыт героя в двух случаях глубоко различен.

Языческий Аполлон на время призывает поэта. На время замирает суетный человек и пробуждается творческая сущность для совершения «священной жертвы «. А потом он возвращается непреображенным в повседневную жизнь, в «хладный сон » души, до нового призыва.

106

Бог «Пророка «, Бог Авраама, Исаака и Иакова призывает раз и навсегда, и призвание это смерти подобно. «Повседневный » человек, не имевший «глаз, чтобы видеть, и ушей, чтобы слышать «, слабый сердцем, способный лукавить, хотя и ведомый уже неясной духовной жаждой, — этот человек не замирает на время, а умирает необратимо. И оживает совершенно обновленным, цельным, готовым к синергическому творчествуслужению.

Наивно было бы думать, что происшедшее с героем стихотворения произошло и с автором (хотя переживание, которое привело к рождению такого стихотворения, не могло пройти без последствий и для дальнейшей жизни самого поэта). Но чудо другого рода всетаки произошло: лирическое стихотворение поднялось до уровня религиозномистического откровения или иначе — откровение сошло как гениальное лирическое стихотворение, воплотилось в образах искусства, без ущерба и остатка высказалось на языке искусства. Высокие истины не приобрели, как часто бывает, привкуса авторского своеволия, соблазнительной двусмысленности, — но и художественное совершенство стихотворения не понесло при этом ни малейшего урона. А это создает прецедент исключительной важности для всего искусства новейшего времени и укрепляет надежду, что пути пророков и поэтов, творчества и праведности разошлись не навсегда и могут воссоединиться. Что поэт может стать пророком, оставаясь поэтом.

Может быть, тут мы и выходим за рамки замечательной гоголевской характеристики, которая послужила исходной точкой наших размышлений. Знаменательно и поистине диалектично, что именно А. С. Пушкин, который и в самом деле явил собою образ поэта во всей чистоте и полноте, подсказывает, что поэт в своем высшем развитии всетаки «больше, чем поэт «. Конечно, не в том поверхностном и ходульном смысле, будто поэзия призвана обслуживать что-то «более важное «, чем она сама. Речь идет, скорее, о противоположном: о раскрытии глубин самой поэзии. Аналогией может стать мысль о том, что человек действительно бывает самим собой, когда бесконечно превышает себя. Но углубляться сейчас в этот чрезвычайно сложный вопрос я, разумеется, не могу.

В заключение, чтобы не быть неверно понятым, сделаю одну оговорку. Пример «Пророка » может навести на мысль, что духовная высота художественного произведения непременно связана с особо значительной религиозномистической или философской тематикой. Но суть дела не в этом, а во внутреннем перерождении самого творца — подобном тому, которое пережил лирический герой «Пророка «.

Как говорил великий поэт XIII в. Дж. Руми, всякий предмет день и ночь являет Бога, только одни это видят, а другие — нет. И если художник так воспитал, развил, очистил себя, что обрел дар «Боговидения во всем «, о котором говорит Дж. Руми, или услышал «Бога глас «, как пушкинский пророк, — то тогда не так уж существенно, о чем именно он будет рассказывать в своих произведениях.

1. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.

2. Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 6 т. Т. 6. М.: Гос. издво худ. литры, 1950.

3. Лосский Н.О. Основные учения психологии с точки зрения волюнтаризма. СПб., 1903.

4. Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М.: Издво АН СССР, 1960.

5. Теплов Б.М. Избр. тр.: В 2 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1983.

Поступила в редакцию 4.VI 1999 г

источник неизвестен

«Себя как в зеркале я вижу…» Тема искусства в творчестве А.С. Пушкина

Зональная научно-практическая конференция имени А.С.Пушкина

Выступление

«Себя как в зеркале я вижу…»

 

            (искусство  в творчестве Пушкина)

Оглавление

Введение…………………………………………………………………………………………………3

1. Тема искусства в творчестве Пушкина………………………………………………….4

1. «Напрасно видишь ты ошибку: Рука искусства навела на мрамор этих уст улыбку…»…………………………………………………………………………….5- 7

1. «Мир живописных впечатлений»………………………………………………………8

1. «Себя как в зеркале я вижу, Но это зеркало мне льстит….»…………………………9

Заключение…………………………………………………………………………………….10

Библиография………………………………………………………………………………….11

«Дивясь божественным природы красотам

И пред созданиями искусств и вдохновенья

Трепеща радостно в восторгах умиленья,

Вот счастье!…»

Введение

 Александр Сергеевич Пушкин – спутник многих поколений. К его имени слух привыкает с детства. О нем говорят: «Мой Пушкин», «Наш Пушкин». В этом – признак безоглядного доверия к поэту, и кажется, что иначе и быть не могло. Но это взгляд с позиций нашего дня. Образ поэта у разных поколений не был единым и неизменным. История восприятия личности и творчества А.С.Пушкина в отечественной культуре не так проста, а порой даже парадоксальна и драматична. Сам Пушкин сформировал закон неисчерпаемости великого художника. Гений для потомков – «вечно тот же, вечно новый»: завершив жизненный путь, он оставил миру свое наследие законченным, но его жизнь продолжается в памяти поколений.

Мир поэзии Пушкина охватывает самые разные стороны жизни. В том числе и искусство. Можно сказать, что нет такого вида искусства, которое не отразилось бы  в пушкинской поэзии: музыка, от народной песни до Моцарта и Россини, скульптура европейская и русская, живопись, драматический театр, балет, не говоря уже о литературе.

        Отмеченное мнение обуславливает существование следующей проблемы: почему наряду с образами непосредственной жизни через все творчество А.С.Пушкина проходит тема искусства?

             Таким образом, предмет нашего исследования – произведения живописи, скульптуры и архитектуры в творчестве  А.С.Пушкина.

        Целью нашей работы является рассмотрения произведений живописи, скульптуры и архитектуры и их связи с творчеством А.С.Пушкина.

         Цель исследования обусловила решение следующих задач:

1. Рассмотреть произведения живописи, скульптуры и архитектуры 18 – 19 вв.

1. Изучить поэзию А. С. Пушкина, связанную с произведениями искусства 18 – 19 вв.

1. Выявить связь произведений живописи, скульптуры и архитектуры 18 – 19 вв. с творчеством А. С. Пушкина.

1. Обобщить полученные данные.

          Методы исследования.

В процессе  работы над фактическим материалом мы пользовались:

1) методом сплошной выборки;

2) описательным методом;

3)методом сравнительно- сопоставительным в сфере искусства.

          Актуальность исследования. Понять поэта или любого другого деятеля – значит войти в его мир, научиться видеть то, чего мы не видим, а он видит. Мир искусства огромен. Входя в него, мы как бы попадаем в могущественную и прекрасную страну. Границы ее беспредельны. И поэтому ведутся исследования в этой области. Но на сегодняшний день мало освещается роль искусства в творчестве писателей и поэтов. Из сказанного следует, что данная тема до конца не изучена и оставляет широкое поле деятельности.

Практическая значимость: основные результаты работы могут быть использованы на уроках литературы и искусства в школьном преподавании.

1. Тема искусства в творчестве Пушкина

Пушкин по – особому смотрел произведения живописи, скульптуры, архитектуры, но его способ восприятия был определенным образом подготовлен и самой эпохой. Каждая эпоха в искусстве имеет свой тип зрения. Недаром зрение и мировоззрение родственные слова.

Весной 1827 года Пушкин посетил поместье князя Н.Б.Юсупова Архангельское. Он бывал там и позже. В результате этих посещений появилось стихотворение «К вельможе».

«От северных оков освобождая мир,

Лишь только на поля, струясь, дохнет зефир,

Лишь только первая позеленеет липа,

К тебе, приветливый потомок Аристиппа,

К тебе явлюсь я; увижу сей дворец,

Где циркуль зодчего, палитра и резец

Ученой прихоти твоей повиновались

И вдохновенные в волшебстве состязались».

Пушкин, как всегда, нашел исключительно точную словесную формулу – в данном случае для определения понятия «ансамбль». Именно состязание, соперничество, а иногда и конфликт живописи и скульптуры, мозаики и гобелена, света и тени, природы и архитектуры.

Каждая эпоха в искусстве требует взгляда, который сразу охватил бы все произведение, и предполагает постоянную точку зрения наблюдателя.  В искусстве барокко подразумевается движение наблюдателя, смена его точки зрения. Будь то огромный фасад дворца или небольшая статуя, зритель обходит произведение вокруг, и оно все время меняет свой облик. А точки, с которой он охватил бы все целиком, часто даже, и быть не должно.

1. «Напрасно видишь ты ошибку: Рука искусства навела на мрамор этих уст улыбку…»

В искусстве внешнюю форму жизни прежде всего воспроизводит скульптура. Она дает слепок с живого. И Пушкина волнует образ статуи, имитирующей жизнь.

Любимый Пушкиным известный скульптурный портрет Вольтера, созданный Гудоном и хранящийся в Эрмитаже, замечателен именно тем, как меняется по мере движения зрителя выражение лица Вольтера. Вольтер улыбается, саркастически смеется, лицо его делается печальным, искажается гримасой горя и гнева – он плачет. Обходя скульптуру, мы видим и Вольтера – поэта, и автора философских романов, и яростного обличителя суеверия.

Мрамор не неподвижен. И вот это особенно волновало Пушкина. В его поэзии статуя почти никогда не ведет себя как статуя – она ведет себя как живой человек.

Исследователи давно заметили особый динамизм поэзии Пушкина, обилие глаголов, их выразительность, сложную систему отношений, выражаемых их с помощью. Мир Пушкина исключительно подвижен. Но именно поэтому в нем такую роль играет неподвижность.

Столкновение подвижного и неподвижного, прежде всего, становится средством противопоставления свободы и рабства.

Но не только свобода – самая жизнь отождествляется в сознании Пушкина с движением. В 1820 году, путешествуя с семьей Раевских по Кавказским водам, Пушкин заметил, и это поразило его воображение, что ветка, опущенная в кипящий минеральный источник, покрывается слоем минерала и превращается в каменную. Этот образ стал для него метаморфическим выражением омертвления души. «Сердце мертвое», «И для любви оледенел» — в черновиках «Кавказского пленника». Душа, превратившаяся в камень, неподвижная, мертвая душа.

Образ человека, превращающегося в камень, теряющего жизнь, делающегося вещью, проходит через творчество Пушкина – рядом с противоположным образом оживающей статуи, живого камня.

Живой и мертвый камень. Жизнь и смерть сталкиваются у Пушкина, становятся одним из лейтмотивов его творчества.

Живое живет и движется. Неживое движимо кем – то или чем – то другим. И Пушкин ищет ответ на вопрос о том, где же скрыт этот двигатель. Он разделяет, различает людей и вещи, игрока и игрушку в его руках.

Но в мире Пушкина есть и противоположное направление движения: не только человек превращается в камень, но и камень может ожить. Камень оживляется искусством. Искусство для Пушкина – высшее выражение жизни. Поэтому, выясняя, как Пушкин видел картину или статую, мы подходим к тому, как он смотрел на жизнь.

Жизнь – борьба со смертью, торжество над смертью. Искусство торжествует на неживыми. И если в одном направлении, в направлении мертвого, бюрократического, светского мира, человек каменеет, то в другом, полном жизни мире искусства камень наделяется душой.

Уже в «Руслане и Людмиле»:

«Летят алмазные фонтаны

С веселым шумом к облакам:

Под ними блещут истуканы

И, мнится живы…»

У Пушкина, с его тяготением пластическим искусствам, было, можно сказать, особое зрение состоит в том, что неподвижный объект, скульптуру, он как бы читал. И, читая, превращал в динамическую, в живущую.

Динамический взгляд на скульптуру, которым обогатил русскую поэзию, имел продолжение. И здесь в первую очередь вспоминается Александр Блок.

«Лошадь влекли под уздцы на чугунный

Мост. Под копытом чернела вода.

Лошадь храпела, и воздух безлунный

Храп сохранял на мосту навсегда.

Песни воды и хрипящие звуки

Тут же вблизи расплывались в хаос.

Их раздирали незримые руки.

В черной воде отраженье неслось.

Мерный чугун отвечал однотонно.

Разность отпала. И вечность спала.

Черная ночь неподвижно, бездонно —

Лопнувший в бездну ремень увлекла.

Всё пребывало. Движенья, страданья —

Не было. Лошадь храпела навек.

И на узде в напряженье молчанья

Вечно застывший висел человек».

Блоковская поэзия заставляет нас вспомнить Петербург – город с которым Пушкин был связан глубоко и кровно. И архитектурные ансамбли Петербурга Пушкин также видел динамически. В «Медном всаднике» первая часть, торжественно и ликующе описывающая город на Неве, исполнена глаголов движения: «Мосты повисли над водами», «В гранит одетая Нева»…Особняки города предстают здесь как огромная эскадра, которая причалила к невским берегам. Динамически живой и вместе с тем загадочный и трагический городской ансамбль Петербурга дает возможность повернуть новыми гранями тему пушкинского взгляда на искусство.

Сталкивая живого человека с подвижным, но не человеческим миром, Пушкин не дает однозначного ответа. Это столкновение заставляет задуматься.

Ярким примером этого столкновения является произведение Пушкина «Медный всадник»

В этой поэме действует стихия – Нева. Есть в поэме и «кумир на бронзовом коне» и народ, объятый страхом. Здесь статуя не бессильна, она активное лицо со сложной и трагической характеристикой.

Пушкин дает в поэме сложную партитуру ракурсов и точек зрения на памятник Фальконе. Он смотрит глазами своего героя и видит памятник со спины в страшную ночь петербургского наводнения:

«И, обращен к нему спиною,

В неколебимой вышине,

Над возмущенною Невою

Стоит с простертою рукою

Кумир на бронзовом коне.»

В другом месте поэмы, в момент, когда безумный Евгений оказывается перед памятником, Пушкин сталкивает точку зрения героя и свою точку зрения, меняя и интонацию и оценку:

«Евгений вздрогнул. Прояснились

В нем страшно мысли. Он узнал

И место, где потоп играл,

Где волны хищные толпились,

Бунтуя злобно вкруг него,

И львов, и площадь, и того,

Кто неподвижно возвышался

Во мраке медною главой,

Того, чьей волей роковой

Под морем город основался….»

Это узнал Евгений. А дальше пушкинский взгляд:

«Ужасен он в окрестной мгле!

Какая дума на челе!

Какая сила в нем сокрыта!

А в сем коне какой огонь!

Куда ты скачешь, гордый конь,

И где опустишь ты копыта?

О мощный властелин судьбы!

Не так ли ты над самой бездной

На высоте, уздой железной

Россию поднял на дыбы?»

Пушнинская поэма породила большую традицию в русской литературе, стала неотделима и от «Медного всадника» Фальконе и от Петербурга.

Пушкинский взгляд на скульптуру отразился  и в его восприятии живописи.

3.Мир живописных впечатлений.

Принято считать, что живопись интересовала Пушкина меньше, чем скульптура, и нашла в его поэзии меньшее отражение. В петербургском мироощущение Пушкина заложено переживание искусства как области трагических конфликтов. Это накладывает отпечаток на пушкинское восприятие эрмитажной живописи. Александр Сергеевич часто пользуется выражениями, имеющими в прямом значении отношение к живописи, вкладывая в них более широкий смысл. Среди художественных сокровищ Зимнего дворца Пушкина особенно привлекала Военная галерея. Это объясняется не только интересом к героической эпохе 1812 года, важной для поколения Пушкина и, несомненно, для него самого.

«У русского царя в чертогах есть палата:

Она не золотом, не бархатом богата;

Не в ней алмаз венца хранится за стеклом;

Но сверху донизу, во всю длину, кругом,

Своею кистию свободной и широкой

Ее разрисовал художник быстроокой…»

«Художник быстроокий» — это Джордж Доу, который со своими помощниками, А. В. Поляковым и В. А. Голике, создал замечательную портретную галерею полководцев 1812года.

4.«Себя как в зеркале я вижу, Но это зеркало мне льстит….»

Портрет, который, по наивному представлению, наименее условен как жанр, наиболее прикован к непосредственно данному художнику материалу, для Пушкина становится средством выражения высшей правды искусства. Характерно, что портрет Барклая – де – Толли в Военной галерее Пушкин увидел явно более трагическим, чем он на самом деле предстаёт перед зрителями, глядящим на него.

В портрете раскрывается весь характер человека. Вместе с тем искусство художника останавливает один какой – то момент. И это сочетание волнует Пушкина.

Раздвоение человека и его портрета, раздумье над тем, где же истина, а где ложное, становится для Пушкина кардинальным и мучительным вопросом. И, как всегда, решение он дает неоднозначное. Пушкин видит и правду портрета, и правду жизни, находящуюся за пределами искусства.

«Себя как в зеркале я вижу,

Но это зеркало мне льстит….» —

 

Пишет Пушкин в послании Кипренскому, создавшему его известный портрет.

Это, конечно, комплиментарное стихотворение. Но важно, что здесь портрет – как бы что – то  более высокое, чем реальность.

Заключение

Мы в который раз убеждаемся: Пушкин «летуч»; сколько бы мы ни знали о нем, зерно его личности кажется не столько неуловимым, сколько невыразимым словами, — во всяком случае, доступными нам словами. Всякие морализаторские суждения самым загадочным и роковым образом обнаруживают их, суждений, плоскость и её, морали, узость.

Загадки, загадки, загадки…Самый ясный, самый светлый из русских поэтов оставил их своим потомкам превеликое множество.

«Пушкин – наше все, — сказал поэт аполлон Григорьев. Все – это не только слава, гений, душевное богатство, это и неизбежные ошибки, падения, тяжелая внутренняя борьба, отчаяние. Это вся полнота жизни с ее светом, с ее тенями, — жизни, которая на Руси украшается, искупается, объясняется «веселым именем — Пушкин».

Пушкин – не прошлое. Александр Сергеевич Пушкин – наше прошлое, настоящее и будущее.

Библиография

1. Александр Пушкин (серия «Имя»), Рис. А. Иткина. – М.: Из. Дом «Сельская Новь», 1997. – 48с., илл.

1. Бондаренко В. «Этот загадочный гений» // Библиотека – 1999г. — №5- стр. 76 – 77.

1. Версии: Телевиз. сценарии / Послесл. Е. Сабашниковой. – М.: Искусство, 1989. – 254.:ил.

1. Дикая . «На фронте с поэтом» // Библиотека – 1999г. — №5. – стр. 73 – 75.

1. Кибальник С.А. «Пушкин и современная культура»  — : Знание, 1989. – 32с.

1. Литература в школе от А до Я. 5 – 11 классы: энциклопедический словарь – справочник. – М.: Дрофа, 206. – 71, [3] с.: и., 16л. цв. вкл.

Вестник знания А.С. Пушкин в творчестве художников

Имя Пушкина настолько дорого и близко каждому культурному человеку, личность его продолжает вызывать такой интерес и симпатию, что отражения ее в изобразительном искусстве не могут остаться без самой внимательной оценки. Отметим здесь наиболее ценные портреты. Первый по времени портрет Пушкина относится к 1811—1813 гг. Это рисунок Чирикова, гравированый позже Гейтманом. Существует, однако, мнение (его разделял А.И. Сомов), что автором этого рисунка был К. Брюллов. Пушкин представлен в возрасте 12—14 лет. Судя но известному описанию наружности Пушкина-мальчика, в воспоминаниях И.И. Пушина, Чириковский (Брюлловский) портрет очень схож. Здесь Пушкин таков, каким он описал себя во французском стихотворении «Мой портрет».

Заметим, что немалый интерес представляют автокаррикатуры Пушкина. Будучи довольно ловким рисовальщиком, Пушкин умел передавать сравнительно правдоподобно общий абрис и некоторые особенности своего лица. Но крайней мере, следующий повремени портрет (карандашный) Пушкина, 1820 г. работы Жана Вивьена, близко совпадает с автопортретом поэта, исполненным в том же году в Крыму. Портрет этот считается одним из лучших. И.Н. Крамской, видевший его на Пушкинской выставке в Москве, писал И.М. Третьякову, что портрет ему понравился, хотя, но его мнению, «вообще портреты Пушкина никуда не годятся».

В 1827 г. Пушкина писал Тропинин. Этот портрет, «Байронического» типа, изображает поэта в домашнем халате, с заветным перстнем-талисманом на большом пальце правой руки и с бирюзой на указательном пальце.

В живописном отношении более силен портрет Кипренского (1827). Д.А. Ровинский считал его «лучшим и самым схожим» портретом Пушкина. Второе едва ли верно. Кипренский был не способен к пассивному восприятию модели. При всей красоте живописи и тонкости техники, портрет Кипренского не точно передает образ Пушкина, слишком идеализирует его, недостаточно подчеркивает индивидуальные черты «потомка негров безобразных». Пушкин был некрасив и никогда не считал себя красивым. Некоторые современники находили его «уродом», — «quel monstre!» говорили о нем на светских балах. Кипренский же изобразил весьма благообразного господина, смягчив те негритянские черты, против которых ничего не имел сам Пушкин, хорошо знавший «свой арабский профиль».

Пушкин был, по-видимому польщен работой Кипренского. К этому портрету относится его стихотворение «Любимец моды легкокрылой». Кукольник же писал в 1837 г. о работе Кипренского: «Положение поэта не довольно хорошо придумано; оборот тела и глаз не свойствен Пушкину, драпировка умышлена: Пушкинской простоты не видно».

В 1828 г. Пушкина изобразил Джорж Дау. Возможно, что этот портрет был не окончен или затерялся. До сего времени он не известен, и единственным указанием на него является стихотворение Пушкина — «Зачем твой дивный карандаш», обращенное к Дау.

В «Невском Альманахе» за 1829 г. появилась миниатюрная гравюра Гейтмана (по рисунку Нотбека) — «Пушкин и Онегин на берегу Невы». К ней относятся стихи:

«Вот, перешедши мост Кукушкин,
Опершись … о гранит,
Сам Александр Сергеевич Пушкин
С мосье Онегиным стоит», и т.д.

К. Брюллову приписывается (без достаточного основания) небольшой портрет Пушкина масляными красками, похожий по типу на работу Кипренского. Достоверного Брюлловского «Пушкина» нет, хотя известно, что поэт и художник были хорошо знакомы и встречались не раз.

Всего правдивее, без прикрас и без всякой идеализации передана внешность Пушкина на портрете кисти Линева, написанная незадолго до смерти поэта. Перед нами портрет реалистический, в лучшем смысле слова, живой образ, полный двуединой духовно-телесной экспрессии. К сожалению, портрет попорчен реставрацией. Здесь Пушкин таков, каким он рисуется в описаниях Тургенева и других современников. Живые глаза, внимательные и выразительные, благородный лоб в легких морщинах, слегка заостренный и свисающий нос, выдающиеся скулы, резко очерченные губы, за которыми угадывается широкий оскал. Смуглое лицо, уже не молодого и несколько усталого человека, с оттенком желчности, иронического раздумья и грусти.

Последним прижизненным портретом Пушкина является гравюра Райта (1836 г). Здесь лицо поэта сосредоточенное, строже и мужественнее, чем у Тропинина и у Кипренского. Выражение глаз ясное и доверчивое, но с проблеском внутренней тревоги.

Из числа посмертных изображений Пушкина следует отметить картины: Н. Го — «Пушкин в селе Михайловском», А. Волкова — «Дуэль Пушкина», А. Наумова на ту же тему. Айвазовский неудачно пытался изобразить Пушкина в целом ряде марин, и в 1887 г. написал большую картину, где фигура поэта исполнена Репиным. Крамской нарисовал Пушкина у «Лукоморья» под тем дубом, вокруг которого «на золотой цепи» ходит «днем и ночью кот ученый». Репин изобразил Пушкина—лицеиста, читающего свое «Воспоминание в Царском Селе» на акте 1815 г. в присутствии Державина (в картине есть крупные анахронизмы). На другой картине Репин представил Пушкина стоящим на набережной Невы, с тростью в правой руке и цилиндром в левой, любующегося видом Петербурга. Картина назвала стихами: «Люблю тебя, Петра творенье». Известен, кроме того, рисунок Репина (1912 г.) — «Пушкин в припадке веселости на коленях вымаливает у Брюллова юмористический рисунок».

В. Серов изобразил в 1899 г. поэта, сидящим на скамье в Царскосельском парке. Со свойственной Серову интуицией, облик Пушкина создан чрезвычайно убедительно. Невольно возникает уверенность, что это эскиз — «один из самых похожих Пушкиных». Не только в чертах лица и в позе, но даже в окружении фигуры — в узоре железной скамьи, в стволах деревьев, стоящих за ней, и в поляне, убегающей вдаль, Серов выразил нечто подлинное Пушкинское, волнующее нас неотразимо и радостно. Еще более эскизный характер носит рисунок Серова «Пушкин в деревне» (того же года) — в нем дан только абрис, силует, неясное пятно скачущего на коне Пушкина.

К.А. Сомов написал миниатюрный портрет юноши-Пушкина, стилизованный в сомовском жанре. Впрочем, это не только «стилизация»: по словам художника, он исследовал весь литературный материал, имеющий отношение к Пушкину, и пытался воссоздать исторически верный образ; однако, это «Пушкин», прошедший через «призму» Сомова.

Из числа других современных «реставраций» Пушкина наиболее значительны произведения Д. Кардовского и Александра Бенуа. Рисунки Самокиш — Судковской и проч. не представляют интереса. Силуэты Пушкина, работы С. Чехонина, Е. Кругликовой, С. Городецкого и проч., не более, как условная графика декоративного порядка.

Переходя к скульптуре, приходится констатировать, что только среди посмертных изображений Пушкина есть скульптуры удачные и вполне художественные.

Первым по времени и лучшим среди прижизненных бюстов Пушкина является работа С. Гальберга, которому поэт посвятил стихотворение «Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую». Остальные много слабее.

Замечателен бюст Пушкина, вылепленный в 1889 г. Паоло Трубецким. В нем, как ни в какой другой скульптуре, выражены «вихри» Пушкинского творчества, «полет» его души, необычайная творческая энергия: это бюст именно поэта и поэта гениального. Бюст работы Трубецкого недавно выпущен Государственным Фарфоровым заводом (белый глазурный фарфор).

Удачен по композиции изящный памятник Пушкину — лицеисту, в Царском Селе, работы Р. Баха; в нем много лиризма и мечтательного настроения.

Московский памятник Пушкину, вызывавший когда-то восхищение современников, отличается безжизненностью; силуэт его скучен, уныл; костюм, в деталях, не верен. Поэт, одаренный божественным лиризмом, изображен понурым меланхоликом. Вместо маленькой, подвижной, гибкой фигуры — рослый, дюжий человек.

Скульптор Коненков вырубил (1921) из дерева голову Пушкина, не отличающуюся сходством, но любопытную по характеристике. В этой работе скульптор выразил больше себя, чем Пушкина. В своем абстрактном Пушкине Коненков дал образ какого-то скифа, дикий и тупой.

Любопытны попытки современных граверов передать образ Пушкина. Из них наибольшую ценность представляют не граверные повторения общеизвестных живописных оригиналов (офорты Рундальцова, Боброва, Зиверта, Матэ, Чернышева и пр.), а опыты самостоятельного творческого воспроизведения образа великого поэта. К последним относятся гравюры на дереве: В. Масютина, П. Павликова, И. Дмитревского, А. Усачева.

Мы видим, что многочисленные портреты Пушкина, прижизненные и посмертные, являются как бы отражением «эстетического универсализма» великого поэта: они разнообразны не только по манере письма и степени внешнего сходства, но и по внутреннему содержанию. В живописи и скульптуре нет единого Пушкина, а есть целый ряд «Пушкиных», так что наблюдателю, не искушенному в иконографии, не легко разобраться в этой портретной галлерее и отличить подлинные художественные ценности от произведений сомнительного достоинства.

Э. Голлербах
1927 год 4

Лирика Пушкина — Александр Пушкин

Само понятие лирика, лирическая поэзия произошло от греческого lyrikos – лирный, лирический, «исполняемый под звуки лиры». Эта поэзия, по выражению известного немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля, — «изображает внутренний мир души, ее чувства, ее понятия, ее радости и страдания. Это личная мысль, которая заключается в том, что она имеет в себе наиболее интимного и реального, выраженного поэтом, как его собственное настроение; это живая и вдохновенная продукция его духа».

Творчество А.С. Пушкина проникнуто этой чувственностью, личными переживаниями поэта, его отношением к людям,  окружающей природе и жизни в целом. Талант Пушкина, его великолепное владение пером, позволили отразить всю эту эмоциональность в стихотворениях поэта.

 

Любовная лирика Пушкина

Романтическая лирика Пушкина – искренняя, тонкая, временами страстная. Для Пушкина влюбленность – это естественное, необходимое для жизни и творческого вдохновения состояние.

Красота выражения чувств и переживаний поэта отражена в таких шедеврах, как «Желание», «Я помню чудное мгновенье…», «Я вас любил…», «На холмах Грузии лежит ночная мгла» и других стихотворениях о любви

 

Природа в лирике Пушкина

В своем творчестве Пушкин часто обращается к красочным описаниям природы. Стихотворения о природе передают сказочное волшебство и величие русской природы. Особенно поэт предпочитал осень: «из годовых времен, я рад лишь ей одной». Он очень живописно раскрашивает осенний пейзаж: «прекрасное природы увяданье», «в багрец и золото одетые леса».

Отчасти, природа для Пушкина — это возможность уйти от бренной суеты жизни, скрыться от надоевших проблем и насладиться истинной красотой. Яркие и живые описания природы содержатся в стихотворениях «Деревня», «Осень», «Кавказ», «Зимнее утро», «Зимний вечер», «Зимняя дорога»

 

Свободолюбивая лирика Пушкина

В своей лирике Пушкин часто раскрывает свои философские, политические и социальные убеждения и помыслы. Поэт являлся великим вольнодумцем и проповедником свободы во всех ее проявлениях. В творчестве Пушкина отражены проблемы современного ему общества, отношения между властью и народом, между людьми разных сословий.

К свободолюбивой, идейной, лирике Пушкина относятся такие стихотворения, как «Арион», «Вольность», «Во глубине сибирс­ких руд», «Деревня», «К Чаадаеву», «Свободы сеятель пустынный», «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» 

 

Творчество А.С.Пушкина — анализ, лирический герой и темы

Творческий вклад А.С. Пушкина в развитие как русской, так и мировой культуры поистине неоценим. Его масштабное многоплановое творчество сыграло важнейшую роль в развитии культурных и национально-исторических процессов в России.

Поэт-романтик, свободолюб, реалист, философ. Его путь был нелегким. Изменения в мировоззрении напрямую отображались в его произведениях.

Периоды творчества Пушкина — характеристика, темы, жанры

Поэтому-то анализ творчества поэта принято проводить по периодам его недолгой, но полной и яркой жизни. С каждым годом менялись взгляды поэта, идейная нагрузка его произведений, их проблематика, эстетические вкусы и манера письма.

• если в начале своего творческого пути (лицейский и петербургский периоды (1813-1820 гг.) поэту были свойственны эмоциональность и сентиментализм,
• то южный период (1820-1824) ознаменовал переход к романтизму,
• а начиная с 1824 года художественный метод и стиль Пушкина становятся реалистичными.

Сам же поэт называл свой стиль «истинным романтизмом». Любимым жанром поэта-романтика была поэзия, а зрелый Пушкин-реалист становится прозаиком.

Романтической юношеской восторженности на смену приходят сначала разочарования, разоблачение нелегкой правды жизни, а потом и новое воодушевление, поиск способов служения народу и Отчизне, духовность.

Поэт затрагивает темы любви, верности, дружбы, природы, исторической памяти народа. Его беспокоят размышления о значении его творчества, месте поэзии в его жизни, любви к своей малой родине, роли человека в истории государства. Пушкин не зацикливается на одной из тем. В его поэзии на протяжении всего творческого пути появляются все новые образы, мотивы и проблемы.

Любовная лирика Пушкина

Любовная лирика в ранние периоды творчества была легкой и безоблачной, наполненной юношескими эмоциями и мечтами. Воспевалась мимолетная влюбленность и страсть, а образ любимой чуть ли не обожествлялся. Герой его поэзий был молод, влюблен и счастлив

(прочтем начало стихотворения «Я помню чудное мгновенье…»).

В ранних анакреонтических стихах поэт выражал не столько свои чувства, сколько представления о них. Не то испытывает уже зрелый Пушкин. Данью романтической традиции стало то, что любовь его лирического героя иногда становится несчастной, безумной, а потому и трагической

(«Черная шаль»).

Пушкин выражает свои глубокие размышления о человеке, которого любит в действительности. Поэт осознает, что истинная любовь – это дар небес, и готов этот дар хранить и лелеять. Поэтому и пытается понять внутренний мир другого человека, проявляя тем самым свою мудрость и великодушие

(«Я вас любил: любовь еще, быть может…»).

Гражданская лирика — образ поэта

В некоторых стихах, таких как «К Чаадаеву», послание «Н. Я. Плюсковой», поэт новаторски объединяет любовную и гражданскую лирику. Ожидание свободы, пробуждение и другие душевные порывы подаются на «языке любви».

Пушкин задумывается теперь о значении своего творчества для народа. Он осуждает поэзию на заказ, которую широко практиковали поэты-классицисты. Только вдохновение и искренность должны диктовать строчки истинному поэту.

И если образ поэта в юности — это несчастный влюбленный, то с возрастом Пушкин понимает свою гражданскую миссию.

Его дар дан ему свыше не только для того, чтобы воспевать интимные чувства и природу, но и чтобы влиять на людей, нести народу огонь — передовые идеи и высокие цели. Именно такими идеями и заразили его дворяне-революционеры. Теперь лирический герой Пушкина отчаянно борется за правду, стремится к справедливости, мечтает о свободе. Этой тематике посвящены такие стихи, как

«Я памятник себе воздвиг нерукотворный», Деревня», «В. Ф. Раевскому», ода «Вольность».

Особенности поздней лирики поэта

В поздней лирике А.С. Пушкина слились два образа:

• поэт-пророк, служащий людям

(«Пророк»),

• и поэт, который служит красоте и искусству, презирая мнение черни

(«Поэт и толпа», «Поэт! не дорожи любовию народной…»).

При этом и самого Пушкина-пророка далеко не всегда понимали его соотечественники. Об этом непонимании – стихотворение

«Свободы сеятель пустынный…».

Поэт испытывает разочарование в пассивности народа и народов, которые привыкли и готовы жить в рабстве.

Поэт-пророк Пушкин ощутил на себе все тяготы, которые несет за собой желание служить простым людям, а не великим мира сего

(«К Овидию», «Наполеон»).

Его свободолюбивая гражданская лирика, содержащая призывы к общественному согласию между бунтующими декабристами и непреклонной монархией, стала причиной ссылок поэта. Несмотря на то, что пафос его лирики на тот момент был не революционным, а скорее просветительским, А.С. Пушкин был вынужден немало времени провести вдали от своей родины. В южной ссылке его бунтарские настроения вылились в стихотворениях

«Кинжал» и «В. Л. Давыдову».

Кинжал упоминается как символ карающего меча, а само стихотворение содержит призыв к действию, потому что законным способом справедливости добиться уже невозможно.

Не обделял поэт своим вниманием и красоту природы, которая его окружала. Пейзажная лирика ранних периодов была романтической.

Ее черты:

Необычный лирический герой в необычных обстоятельствах, экзотические пейзажи, отражающие внутренний мир лирического героя.

Образ орла символизирует стремление к свободе

(«Узник»),

А разъяренная стихия – социальную борьбу

(«Кто, волны, вас остановил?..»).

Со временем для Пушкина родные русские пейзажи становятся символом родины, а его лирика теперь обретает черты реализма. Он описывает природу среднерусской полосы, деревенские пейзажи и места, привычные взору, но родные сердцу

(«Зимнее утро», «Осень»).

Философские мотивы

Творчество Пушкина в поздний период – это прежде всего глубокие философские раздумья и работа над прозаическими произведениями.

• Социальная тематика затрагивается

в «Повестях Белкина» и романе «Дубровский»,

• историческая –

в поэмах «Полтава», «Моцарт и Сальери», «Медный всадник», повести «Капитанская дочка».

В этих произведениях поднимаются проблемы значения одного конкретного человека для хода всей истории и столкновения их интересов. В романе в стихах «Евгений Онегин» Пушкин мастерски обрисовал широкую панораму жизни дворянства, подробно описал историко-культурные пространства Петербурга, Москвы, провинциальной деревни. Но в центре его внимания – судьба конкретного человека, который ищет себя в жизни, и проблема самопознания.

 Великий русский поэт жил и творил, впитывая в себя особенности своего времени. Творчество Пушкина не стояло в стороне от проблем и событий, происходящих вокруг него. Прогрессивные искания, вопросы культуры, истории, духовный выбор нашли свое отражение в огромном наследии, оставленном нам поэтом. Он писал и верил, что когда-нибудь его поймут и полюбят, «ведь чувства добрые» он «лирой пробуждал».

 Попробовать разгадать онлайн кроссворды:

• по лирике А.С.Пушкина — здесь
• по роману «Евгений Онегин» — здесь
• по прозаическим произведениям — здесь

Вам понравилось? Не скрывайте от мира свою радость — поделитесь

Проблема «А.С. Пушкин и изобразительное искусство» в отечественном и зарубежном литературоведении

Библиографическое описание:

Поташова К. А. Проблема «А.С. Пушкин и изобразительное искусство» в отечественном и зарубежном литературоведении [Текст] // Филологические науки в России и за рубежом: материалы Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, февраль 2012 г.). — СПб.: Реноме, 2012. — С. 33-36. — URL https://moluch.ru/conf/phil/archive/26/1716/ (дата обращения: 14.03.2020).

В первой половине XIX века существовала неразрывная связь между различными родами искусства. В литературно-критических журналах размещались статьи о литературе, живописи и музыке. Искусствовед А.Б. Стерлигов заметил: «Начиная с Пушкина, во всей структуре художественной культуры вперёд выходит литература. Главные открытия в искусстве человековедения отныне делаются писателями, а портретная живопись следует за ними» [1. с.40]. Действительно, в это время в произведениях писателей-классиков героями становятся художники, поднимется тема изобразительного искусства, в особенности портрета. Но портретное искусство повлияло и на изображение автором самого героя. В литературоведении в связи с развитием в литературе первой половины XIX века портретного начала появились такие понятия, как «галерея образов», «литературный тип».

Портретное мастерство А.С. Пушкина ярче других критиков отметил И.А.Гончаров. В статье «Лучше поздно, чем никогда» (1879) Гончаров написал: «Пушкин, как великий мастер, этими двумя ударами своей кисти, да ещё и несколькими штрихами, дал нам вечные образцы, по которым мы и учимся бессознательно писать как живописцы – по античным статуям» [2. с.70]. Об особенностях изображения в поэзии и прозе человека писали В.Г. Белинский, И.А. Гончаров, Д.И. Овсянико-Куликовский, А.Н. Пыпин. В 1901 году Н.Покровский составил сборник «Пушкин в его значении: художественном, историческом и общественном». Связи литературы и изобразительного искусства становятся центральными в работах представителей культурно-исторической и психологической школ в литературоведении.

Литературоведами XX века проблема изобразительного искусства в творчестве Пушкина раскрывается в двух направлениях: создаются работы о портретах и скульптурах с изображением поэта и исследуются графические работы самого Пушкина, представленные в черновых рукописях и альбомах. Исключение составляет статья Н.Н. Пунина «Пушкин и изобразительное искусство», написанная в середине 1930-ых годов. Темой статьи явилось рассмотрение эстетических взглядов Пушкина, отношения поэта к живописи. Статья не опубликована, её машинописный вариант хранится в Рукописном отделе ИРЛИ РАН.

Атрибуция изображений Пушкина в живописи и скульптуре стала предметом как довоенного, так и современного литературоведения и искусствоведения. Профессор А.А.Сидоров к 1941 году создал цикл статей «Проблемы иконографии Пушкина»: «Прижизненные портреты Пушкина», «Картины из жизни Пушкина», «Модели памятников», «Посмертные портреты Пушкина», «Портреты А.С. Пушкина на смертном одре». Эти статьи представляют особый интерес для музейных работников, так как в них подробно рассматриваются портреты Пушкина и его семьи, представлена история их (?) создания. В 1960-ые годы монахиня Исидора (в миру Е.А. Чижова) работала над историей появления удивительной миниатюры с изображением Пушкина-ребенка. Этот рисунок появился у её предков и более 100 лет хранился в семье, пережив даже блокаду Ленинграда. Миниатюра в 1960 году поступила в собрание Государственного музея А.С.Пушкина в Москве. Об этой миниатюре монахиня Исидора не писала, только рассказывала своим знакомым. От них музейные сотрудники узнали историю появления первого портрета поэта.

А.И. Минина составила небольшой альбом «Пушкин» из серии «Семья художника» [3] (1990). В работе представлены краткие сведения о жизни и творчестве поэта. Биографический материал дополнен иллюстрациями: наиболее известными портретами семьи Пушкиных, черновыми рисунками самого поэта. В 1996 году вышла книга «Пушкин и современная культура» [4]. В ней собраны статьи, объединенные общей темой – биография и творческое наследие поэта в контексте культуры ХХ века. В этом ключе поднимаются проблемы театральных постановок, кинопостановок, переводческой деятельности. Интересна статья Е.В. Павловой «Пушкин глазами художников 1970-1990-х годов», представляющая интерпретации образа поэта художниками конца ХХ века в графике, живописи и скульптуре. Автор статьи в своих исследованиях пришла к мысли о разнице между прижизненными и посмертными изображениями Пушкина. Художники ХХ века тяготели к автопортретам поэта.

Интерес при изучении связей Пушкина с изобразительным искусством представляют различные художественные альбомы ─ результат выставок в Москве, Санкт-Петербурге, Пскове, Твери, Торжке. Самое ценное в них ─ многочисленные иллюстрации, воссоздающие эпоху Пушкина. Такие альбомы регулярно выходят в свет: 1976 год - «Московская изобразительная пушкиниана» [5], в 1986 году вышло дополненное и расширенное издание этого альбома. В 2003 году появился альбом «А.С.Пушкин в Тверском крае» [6], в том же году вышел альбом «Пушкин и Филарет, митрополит Московский и Коломенский» [7]. Несомненно, такие альбомы помогают изучению творческого наследия поэта в контексте культуры России XIX века.

В пушкинистике глубоко изучается проблема атрибуций графики поэта. Особенно активно это направление развивалось в трудах исследователей XX века. Упоминание о рисунках поэта встречается уже в работе П.В. Анненкова «Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина» (1855). Анненков первым отметил, что рисунки поэта «обыкновенно повторяют содержание написанной пьесы, воспроизводя её» [8. с.317]. Литературоведы Н.О. Лернер, С.А.Венгеров в толковании рисунков последовали за Анненковым, называя эти работы автоиллюстрациями. Ошибочность этого вывода была доказана пушкинистами середины ХХ века. Первая попытка классифицировать пушкинские рисунки была предпринята Г.П. Георгиевским. Его статья «Семь рисунков Пушкина» размещена в шестом номере журнала «Русский вестник» за 1899 год. Это первая и довольно простая классификация: рисунки разделены на пейзажи, фигуры людей, животных и цельные картины. Такой классификации для изучения графики Пушкина не хватало. Эта систематизация была доработана в небольшой статье И.К.Линдемана «Пушкин как художник и рисовальщик». Исследователь классифицировал графику поэта на портреты, картины, виньетки, иллюстрации и отдельные предметы. Но исследования Георгиевского и Линдемана нельзя назвать профессиональным изучением графических работ А.С.Пушкина: ими не была предложена методологическая база.

С 1924 года было положено начало специальному изучению графических работ Пушкина. А.И. Эфрос первым предложил выделять среди графики поэта рисунки и росчерки. Он разработал метод атрибуции рисунков Пушкина. Этим методом стали пользоваться в дальнейшем все пушкинисты, изучающие графику поэта. Свои исследования А.М. Эфрос представил в работах «Рисунки Пушкина» и «Рисунки поэта».

С 1926 года тема художественного мастерства Пушкина связана с именами И.С. Зильбернштейна, Т.Г. Цявловской, М.Д. Беляева, Б.В. Томашевского, Н.В. Измайлова. Эти литературоведы первыми начали целенаправленное изучение графики поэта. Ими же была предпринята попытка создать первый каталог атрибуций. На основе полученных учёными материалов предполагалось создать 17-ый том собрания сочинений А.С.Пушкина 1937 года. Этот том должен был состоять из двух частей, в которых в хронологическом порядке размещались бы рисунки. Предполагалось снабдить каждый рисунок небольшой аннотацией на русском и французском языках, включающей дату, место создания, текст художественного произведения, размеры, сведения о технике изображения, архивный шифр. Но весь материал собрать не удалось, из-за чего этот колоссальный труд не опубликован. Подготовительные материалы к 17-му тому полного собрания сочинений А.С. Пушкина до сих пор хранятся в Рукописном отделе ИРЛИ РАН (ПД, ф. 373 – архив редакции академического издания ПСС А.С. Пушкина). На основе этих материалов была написана диссертация М.Д. Беляева, пытавшегося систематизировать собранные вместе с Т.Г. Цявловской рисунки поэта.

В 1983 году вышла книга Л.Ф. Керцелли «Мир Пушкина в его рисунках: 1820-е годы» [9]. Эта работа посвящена атрибуции графических работ Пушкина в черновиках 1828 – 1830 годов. Внимание уделяется портретам Н.Н. Раевского, С.Г. Волконского, А.И.Одоевского, А.С. Грибоедова, П.А. Плетнёва, А.П. Ермолова.

В 1997 году вышла книга Л.А. Краваль «Рисунки Пушкина как графический дневник». Исследовательница рассматривает графику поэта конца 1820-х годов. Работы Л.А. Краваль интересны тем, что атрибутируются пушкинские изображения святых: святой благоверной княгини Анны Кашинской, святой равноапостольной княгини Ольги, преподобного Серафима Саровского.

В современном литературоведении авторитетными трудами о графике поэта являются статьи и книги С.В. Денисенко и С.А. Фомичёва. Интересна одна из последних книг этих ученых – «Пушкин рисует. Графика Пушкина» [10].

Зарубежная пушкиниана изучает только графическое наследие поэта, исключая из его творчества литературные портреты. Этот факт можно объяснить проблемами перевода: экспрессию языка графики не следует переводить. Часть работ Пушкина находится в «Бахметьевском архиве русской и восточноевропейской истории и культуры» Колумбийского университета.

Изучение графики поэта связано с именем художника Н.В. Зарецкого (1876-1959), жившего в Праге. В 1933 году он подготовил выставку «Рисунки русских писателей». Здесь был представлен и отдельный раздел, посвященный графике Пушкина. В Колумбийском университете хранится каталог этой выставки, включающий 248 рисунков. В 1937 году Н.В. Зарецкий составил набор открыток «12 рисунков Пушкина». В аннотации к набору художник представил характеристику графического наследия поэта. Интересны сведения об этих открытках, приведенные С.В. Денисенко в книге «Пушкин рисует. Графика Пушкина». Исследователь указал, что экземпляр набора был подарен Н.В. Зарецким А.М.Ремизову 18 апреля 1937 года. Сам А.М. Ремизов изучал рисунки литераторов, участвовал в организации выставки Н.В. Зарецкого. Интересна заметка писателя — «Рисунки писателей», включенная в сборник «Петербургский буерак. Шурум-бурум. Воспоминания». А.М. Ремизов объяснил психологию рисующего писателя: «Говоря о рисунках писателей, следует всегда помнить, что эти рисунки бывают двух типов: рисунки рукописей и те, в которых писатель выступает как художник. Рисунки рукописей неотделимы от письма: эти рисунки – продолжение строчек и являют очертания невыразимых мыслей» [11. с.271].

Зарубежные исследования графики Пушкина связаны с именем художника М.В.Добужинского. 4 декабря 1936 года он выступил со статьей «О рисунках Пушкина» в Пушкинском кружке в Лондоне у А.В. Тырковой-Вильямс. М.В. Добужинский 14 апреля 1937 года представил доработанный вариант статьи в фойе зала Плейель в Париже на открытии выставки к 100-летию со дня гибели поэта. Он готовил и хронологический список рисунков Пушкина. Интересен подход М.В. Добужинского к изучению графики поэта: художник делал копии рисунков, пытаясь проникнуть в психологию Пушкина-художника. Рабочие тетради М.В. Добужинского хранятся в Бахметьевском архиве Колумбийского университета.

В 1996 году появился первый каталог рисунков «А.С.Пушкин: Рисунки», являющийся 18-м томом к репринтному переизданию академического Полного собрания сочинений поэта. Труд включает около 400 рисунков, но большей частью в него вошли уже известные широкому кругу рисунки. Размещены изображения четко: по разделам (портреты, автопортреты, пейзажи, зарисовки животных, оружия и т.п.) и с соблюдением хронологического принципа.

А.М. Эфрос, Т.Г. Цявловская, М.Д. Беляев, Л.Ф. Керцелли, Л.А. Краваль, С.В.Денисенко, С.А. Фомичев – это далеко не все пушкинисты, изучающие графическое наследие поэта. Их работы посвящены атрибуции отдельных рисунков Пушкина, результатами которых следует пользоваться, помня об их предположительном характере.

Графика Пушкина является неотъемлемой частью всего наследия поэта. Она органически вплетена в сферу поэтических исканий, духовных интересов, показывает всю широту, необъятность его таланта. Но было бы неправильно изучать и оценивать мастерство Пушкина-портретиста, исходя только из его графических зарисовок в черновиках. В лирике поэта просматривается портретное начало. Пушкиным создана целая галерея образов. Герои живут на страницах его произведений. Читатель видит их в развитии. Благодаря мастерству Пушкина изображать окружающее, каждый может ощутить дыхание и взгляд героя, окунуться в его внутренний мир.

Хрестоматийным произведением А.С. Пушкина о живописи является метафорическое стихотворение «Полководец». Стихотворение Пушкина актуализирует, в первую очередь, антитезу живого и мертвого – человека и его изображения. Уже в начале задана антиномия:

Нередко медленно меж ими я брожу

И на знакомые их образы гляжу.

[12] [III, 217]

Пушкиным показаны портреты, холсты, на которые нанесены изображения людей. Далее в сознании наблюдающего поэта образы как бы наполняются жизнью, иллюзорность этого оживления подчеркнута словом «мнится». Пушкин вырывается за пределы живописи в неживописное пространство, играя на рубеже искусства и действительности:

И, мнится, слышу их воинственные клики.

[III, 217]

Среди работ о связях Пушкина и живописного искусства выделяются работы Ю.М.Лотмана. Рассматривая повесть (или роман, как недавно определили литературоведы) «Капитанская дочка», он обратился к литературному портрету. Ю.М.Лотман высказывает интересную мысль о двойственности парадного портрета Пушкина. Необходимо пояснить в связи с этой работой, что живопись XVIII в. утвердила два стереотипа портрета. Один из них выделял в человеке государственную, торжественно-высокую сущность. Такой портрет требовал тщательного изображения орденов и мундиров. Они символизировали собой государственную службу изображаемого человека. Дальнейшее развитие портретной живописи приводит к росту внимания к психологической характеристике, к тому, что бытовые, домашние зарисовки вытесняют официально-парадные. А.С. Пушкин в «Капитанской дочке» подсветил образ Екатерины II двумя лучами: первый – изображение, близкое к торжественным портретам Д.Г. Левицкого, второй – портрет, связанный с просветительской концепцией власти (государь-человек) В.Л. Боровиковского. При встрече Марьи Ивановны с императрицей в парке государыня предстаёт: «в белом утреннем платье, в ночном чепце и в душегрейке. Ей казалось лет сорок. Лицо её, полное и румяное, выражало важность и спокойствие, а голубые глаза имели прелесть неизъяснимую» [VIII, 371]. Иной портрет императрицы Пушкин показывает в момент встречи героини с императрицей в её покоях: «Императрица сидела за своим туалетом. Несколько придворных окружали её и почтительно пропустили Марью Ивановну» [VIII, 373].

Ю.М. Лотман доказал, что литературный портрет, созданный Пушкиным в «Капитанской дочке», восходит к двум портретным концепциям Екатерины II: изображение мощи государственного разума и воссоздание гуманной человечности монарха эпохи Просвещения.

При изучении портретного мастерства Пушкина следует учитывать и то, что в его лирике упоминаются многочисленные имена художников и скульпторов. Среди них западные живописцы: Тициан, Корреджо, Рафаэль, Рубенс, Пуссен, Верне, Альбани. Встречаются и шесть имён русских деятелей искусства. Это три художника – карикатурист Александр Орловский (1777-1832), художники О.А. Кипренский (1783-1836) и К.П.Брюллов (1799-1852) и три скульптора (мастера второго ряда) – И.С. Пименов (1812-1864), А.В. Логановский (1812-1855) и Б.И. Орловский (1793-1837). Однако удивительно мало информации представлено в пушкинистике о влиянии этих художников на поэта. Так, в статье «Изобразительное искусство и Пушкин» в книге «Путеводитель по Пушкину» [13] под редакцией М.К. Азадовского эти имена только перечислены. В книге В.В.Вересаева «Спутники Пушкина» [14] представлена скупая биографическая информация о художниках О.А. Кипренском, В.А. Тропинине и К.П. Брюллове. Информацию о творческих связях Пушкина и художников возможно собрать только по дневникам, эпистолярию, отчётам Академии художеств.

Проблемы «Пушкин и изобразительное искусство» касаются не только литературоведы, но и лингвисты. Так, исследование литературных портретов А.С.Пушкина представлено в монографии В.В. Башкеевой «От живописного портрета к литературному. Русская поэзия и проза конца XVIII – первой трети XIX века» [15]. В монографии рассматривается процесс формирования в русской литературе словесного портрета. В.В. Башкеева выявляет языковое своеобразие портретной манеры Н.М.Карамзина, К.Н. Батюшкова, В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, А.А. Бестужева-Марлинского. Для изучения словесного портрета автор монографии применяет лингвистический анализ. В.В. Башкеева сопоставляет стилистические и лексические приёмы в изображении человека писателями конца XVIII – начала XIX века. Но исследование ближе не к литературоведению, а к лингвистическим наукам – истории русского литературного языка и стилистике.

Изучение литературного портрета является важным вопросом в современной пушкинистике, так как в центре каждого художественного произведения стоит образ – персонаж. Средство создания этого образа – портрет. Через индивидуальные черты героя писатель показывает особенности, характеризующие определенную среду. Портрет можно прочитывать разнообразными способами: в нем можно увидеть черты людей определенной эпохи, психологические отличия поведения, социальные трагедии, различные варианты воплощения самого понятия «человек». Анализ литературного портрета приводит к глубокому пониманию художественного произведения.

Литература:

1. Стерлигов А.Б. Портрет в русской живописи XVII – первой половины XIX века.// Портрет в русской живописи XVII – первой половины XIX века [альбом]. М., 1985. С.40.

2. Гончаров И.А. Лучше поздно, чем никогда. Собр. соч.: В 8 т. М., 1952—1955. Т.8. Статьи, заметки, рецензии, автобиографии, избранные письма. С. 70.

3. Минина А.И. Пушкин. [Альбом] (серия «Семья художника»). Л., 1990. — 31 с.

4. Пушкин и современная культура. М., 1996.

5. Московская изобразительная Пушкиниана. /сост. Л.И.Вуич, Е.В.Муза, Е.В.Павлова. М., 1976.

6. А.С. Пушкин в Тверском крае: Тверь-Торжок-Старицкий уезд. /сост. О.Г.Зимина, Л.А.Казанская, О.В.Петров. М., 2003.

7. Пушкин и Филарет, митрополит Московский и Коломенскиц: Альбом – каталог выставки в Государственном музее А.С.Пушкина. 20 декабря 2000-28 февраля 2001. М., 2003.

8. Анненков П.В. Материалы для биографии Александра Сергеевича Пушкина. М., 1984. С.317.

9. Керцелли Л.Ф. Мир Пушкина в его рисунках: 1820-е годы. М., 1983.

10. Денисенко С.В., Фомичев С.А. «Пушкин рисует. Графика Пушкина». СПб., 2001.

11. Ремизов А.М. Встречи. Париж, 1981. С.271.

12. А.С. Пушкин. Полн. собр. соч.: В 17 т. М.,1937. Т.III, кн. 1:Стихотвореия, 1826 – 1836. М.,Л: 1948. С. 217. Далее цитаты будут приведены по этому изданию с указанием тома и страницы в тексте статьи.

13. Путеводитель по Пушкину / М.К. Азадовский и др. М., 2009.

14. Вересаев В. Спутники Пушкина. М., 1993.

15. Башкеева В.В. От живописного портрета к литературному. Русская поэзия и проза конца XVIII – первой трети XIX века. Улан-Удэ, 1999.

Основные термины (генерируются автоматически): Пушкин, изобразительное искусство, график Пушкина, рисунок Пушкина, рисунок, Зарецкий, VIII, III, литературный портрет, график поэта.

Исследовательская работа по творчеству А.С.Пушкина «А.С.Пушкин и народные сказки»

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

основная общеобразовательная школа п. свх. Песковатский

Грязинского муниципального района Липецкой области

Исследовательская работа

по творчеству А.С.Пушкина

«А.С.Пушкин и народные сказки»

Фамилия, имя, отчество автора Гилева Екатерина

Александровна

Место учебы МБОУ ООШ п. свх. Песковатский 4 класс

Дата рождения автора 13.05.2006 г.

Домашний адрес автора 399081, Грязинский район, п. свх. Песковатский, ул. Березовая, д.10

Фамилия, имя, отчество руководителя работы, место работы и должность Бобровская Марина Валерьевна, учитель начальных классов МБОУ ООШ п. свх. Песковатский

Сотовый телефон руководителя 89202478104

Оглавление:

Введение……………………..………………………………………………3-4 с.

2. Основная часть……………………………………………………… 4-12 с.

2.1. Гениальный поэт, писатель и сказочник……… 5-6 с.

2.2. История создания сказок Пушкина, их народность и своеобразие…………………………………………………………………………………. 7-11 с.

2.3. Сравнение народной сказки с литературной……………………….12-15с.

2.4.Очарование сказок Пушкина…………………………………………16-19 с.

3. Заключение …………………………………………………………… 20-21 с.

4. Список использованной литературы……………………………… …22. с.

Приложение.

1.Введение.

Здесь русский дух,

 Здесь Русью пахнет…

А.С. Пушкин

  Русская классическая литература — это бесценная кладовая национальной культуры. В ней трудом писателей-гениев и просто талантливых художников скоплено много сокровищ. И может быть, среди книг самые удивительные — сказки. Они не знают над собой власти времени, и каждое новое поколение людей приемлет их с благодарностью тем, кто их сочинил.

На протяжении всей жизни мы склонны верить, что зло слабее добра, оно не может победить, что несправедливость будет наказана. Эта вера зарождается в нас, когда еще совсем маленькими слушаем сказки.

Сказка -занимательный рассказ о необыкновенных событиях и приключениях. Они учат отличать доброе от злого, хорошее от плохого.

Когда читаешь волшебные сказки, они очаровывают; переживаешь за героев, сочувствуешь им, восхищаешься их качествами, поступками.

Очарование сказочного вымысла во всей силе впервые ощутил Александр Сергеевич Пушкин. Он вывел сказку из разряда второстепенной литературы, какой она оставалась до него. Из Михайловского он писал брату: «Что за прелесть эти сказки! Каждая есть поэма». Собственные сказки поэта удержали в себе главное — прелесть и свободу сказочного чуда.

Имя Пушкина, черты его лица входят в наше сознание в самом раннем детстве, а впервые услышанные стихи или сказки мы проносим с собою через всю жизнь. Пушкин жил в эпоху расцвета устной сказки, общался со многими сказочниками, видел творческую манеру различных исполнителей, поэтому сказка стала одним из интереснейших направлений в его творчестве.

Любовь к народной поэзии зародилась у Пушкина под влиянием рассказов его старой няни. Став взрослым, Александр Сергеевич собирал и записывал народные песни, сказки, а затем и сам создал чудесные сказки. Сам поэт мог часами слушать сказки. Многие из услышанных народных сказок Пушкин положил в основу своих собственных.

Сегодня я предлагаю вам свое исследование. За гипотезу я взяла  слова детского писателя Самуила Яковлевича Маршака:

«Пушкинская сказка – прямая наследница сказки народной».

Нам нужно доказать: либо это высказывание верно, либо доказать, что оно не верно.

Объектом исследовательской работы являются сказки А.С.Пушкина. Предмет исследования – источники сказок поэта.

Цели:

Показать (через сопоставление сказок), что «пушкинская сказка – прямая наследница сказки народной».

доказать, что А.С. Пушкин, развивая в сказке традиции устного народного творчества, создаёт самобытное произведение, утверждающее общечеловеческие ценности.

Задача: Сопоставление народной сказки «Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды» и литературной сказки А.С.Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди». Выявить сходства и различия в сказках.

Исследование было проведено с помощью следующих методов:

1. теоретический уровень: сбор информации, изучение литературного материала;

2. сопоставительный анализ истории создания сказок.

На наш взгляд, данная тема не теряет своей актуальности в наши дни.

2. Основная часть.

2.1. Гениальный поэт, писатель и сказочник.

Пушкин Александр Сергеевич (1799-1837) – русский поэт, прозаик, драматург. А.С. Пушкин родился в Москве, в семье отставного офицера, помещика Сергея Львовича, происходившего из старинного дворянского рода. Мать, Надежна Осиповна, светская красавица, была внучкой знаменитого арапа Петра великого – Ганнибала, о котором впоследствии рассказал сам А.С. Пушкин в повести «Арап Петра Великого». Лет до семи, Александр Сергеевич жил с бабушкой, Марьей Алексеевной Ганнибал, и няней в селе Захарово под Москвой, которые воспитывали его как могли. У отца была хорошая библиотека, и мальчик с огромным интересом читал как русские, так и французские книги. Пушкин тоже стал писать стихи. Он писал их и на русском языке, и на французском. Александр Сергеевич любил слушать сказки, которые ему рассказывала его няня Арина Родионовна.

Закройте на мгновенье глаза… Представьте себе: зима, поздний вечер, ближе к ночи. За окном разыгралась метель, в печной трубе гудит ветер. А в горнице тепло и уютно. Напевный голос Арины Родионовны звучит негромко, задушевно, погружая ребёнка-поэта в волшебный мир народной сказки.

Маленький Саша не шелохнётся, живо представляет он сказочные события, о которых повествует няня: «В некотором царстве-государстве…»

Поэт живо вспоминал потом, в течение всей жизни, «прелесть этих таинственных ночей»:

От ужаса не шелохнусь бывало,

 Едва дыша, прижмусь под одеяло.

Когда же он засыпал, весь трепещущий от страха, просыпалось его детское творчество:

Волшебники, волшебницы слетали,

 Обманами мой сон обворожали,

 Терялся я в порыве сладких дум

* * *И в вымыслах носился юный ум…

Эти детские вымыслы сквозь сон и были первыми созданиями поэта. Поэтому мы можем утверждать, что любовь к народной поэзии зародилась у Пушкина под влиянием рассказов его старой няни.

Став взрослым, Александр Сергеевич собирал и записывал народные песни, сказки, а затем и сам создал чудесные сказки. Сам поэт мог часами слушать сказки.

Сказка – был один из любимых жанров А.С.Пушкина. Простонародные сказки его няни он ставил в один ряд с «высокими» литературными жанрами и советовал молодым писателям читать сказки, чтобы «видеть свойства нашего русского языка». Даже в его повестях, романах и поэмах нередко сквозят сказочные мотивы и сюжеты.

Сказки в русском народном духе Пушкин писал на протяжении  почти  всего своего творчества, с 1814 до 1834 г. Они резко разделяются  на  две  группы: ранние (до 1825 г.) и поздние. Наше представление о пушкинских сказках,  как о важной и серьезной области его поэзии,  относится  только  к  поздним  его сказкам («Сказка о попе», «О медведихе»,  «О  царе  Салтане»,  «О  рыбаке  и рыбке», «О мертвой царевне» и «О золотом петушке»). Ранние сказки Пушкина, по мнению литературоведов, лишены подлинной народности, свойственной зрелому пушкинскому творчеству. В них автор  лишь  использует отдельные  элементы  народной  поэзии:  сказочный  сюжет  или  мотив,  имена сказочных персонажей, отдельные обороты народного стиля  и  языка. 

2. 2. История создания сказок Пушкина, их народность и своеобразие.

Интерес к народному творчеству у А.С.Пушкин испытывал с раннего детства. На всю жизнь запали в его душу сказки, услышанные ещё в колыбели. В 1816 году он писал, вспоминая детские годы:

Ах, умолчу ль о мамушке моей!

О прелести таинственных ночей,

Когда в чепце, в старинном одеянье

Она, духов молитвой уклоня,

С усердием перекрестит меня

И шёпотом рассказывать мне станет

О мертвецах, о подвигах Бовы…

Но не только эти впечатления обусловили рост и характер его интереса к фольклору в дальнейшем.

В 20-е годы он, живя в Михайловском, собирал и изучал народный фольклор.

К народным сюжетам он обратился в 30-е годы, когда разгорелись споры о русском национальном характере, об отношении к народному творчеству, о народности литературы, в своё время поднятые декабристами. Первой пробой пера в этом жанре была работа над древнерусской сказкой о Бове, сюжет которой восходит к французскому рыцарскому роману.
Сказки А.С. Пушкина появились в период наивысшего расцвета его творчества. Они не предназначались для детей, но сразу вошли в детское чтение. Пушкинская сказка летит «через леса, через моря», «в облаках перед народом», с высоты ей открываются и синее море, возле которого рыбак расстилает сети, и темная чаща, где играют медвежата. Пушкин писал не просто сказки, а сказки в стихах.

Каждое слово звучит необыкновенно выразительно, в каждой новой сказке стих Пушкина звучит по-новому.

Сказки А.С. Пушкина не являются точным переложением народных сказок, и лишь немногое из этих сказок попало в его стихотворные сказки. Большая же часть заимствована им из немецких сказок братьев Гримм. Например, «Белоснежка» стала «Сказкой о мертвой царевне». Выбирая занимательный сказочный сюжет и переделывая его свободно во вкусе русских народных сказок, А.С. Пушкин совершенно не заботился о подлинности рассказываемых сказок.
В 1831 г. в Царском Селе происходил «поединок сказочников», соперниками в котором были В.А. Жуковский и А.С. Пушкин. В результате этого поединка А.С. Пушкин пишет «Сказку о царе Салтане, о сыне его, славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной Царевне Лебеди». Впервые сказка была напечатана в 1832г. в третьей части «Стихотворений А. С. Пушкина».

Сказки Пушкина – это не только своеобразный взгляд на мир и человека в нём, но и отражение собственной судьбы поэта. «Сказка о царе Салтане» написана почти сразу после женитьбы на Наталье Николаевне Гончаровой и является своеобразным величанием невесты- красавицы. А сюжетом послужила русская народная сказка, записанная в конце 1824 г. в Михайловском со слов Арины Родионовны. Первоначально, еще в 1828 г., Пушкин думал писать эту сказку, чередуя стихи с прозаическим текстом, но этот вариант он не стал продолжать и перешел целиком на стихи. Сюжет был значительно переработан. В народной сказке сестры не собирались быть царицами, а в разговоре между собой хвастались, что первая может все «государство одним зерном накормить», вторая — всех одеть куском сукна, а третья — родить тридцать трех сыновей. Царь женился на меньшей сестре, а двух других с собой не брал.
А.С.Пушкин так переработал народный сюжет, что оставил лишь главные звенья. Многое Пушкин добавлял от себя, сохраняя везде истинно народный характер содержания. Наделил сказку более привлекательными героями и близкими к жизни деталями. Так, вместо свиней выдумал чудесную белочку, которая грызет золотые орешки с изумрудными ядрами. Получилось новое произведение, полное сказочной прелести и чудес.

Написана сказка попарно рифмованным четырехстопным хореем. Этим размером в те времена обычно писались «подражания» народной поэзии. Эта сказка впитала в себя все наиболее существенные звенья народной волшебной сказки. Она прекрасный образец идеального мира, который как ключевые ценности утверждает идеи дома, любви, семьи.
Град на острове Буяне воспринимается сознанием, как действительно существующий, такой же, как и описан: за белыми стенами — маковки церквей, все богаты в этом городе, изб нет, везде палаты. Остров Буян — это такой уголок, куда хочется спрятаться: там творят только добро, там как-то очень хорошо. Похоже, что и сам А.С. Пушкин, душою отдыхая, воображал этот остров и город на нем.

В этой сказке А. С. Пушкин использует в них слова и обороты, которые были свойственны большинству людей в России того времени: «И пустили в Окиян», «Девицу в живых оставил», «Чародея подстрелил», «Лебедь тешится моя», «Мать и сын идут ко граду», «И ответ держать велит», «Чудо-чудное завесть», «Свет о белке правду бает», «При честном при всем народе», «Злыми жабами глядят»,»С сватьей бабой Бабарихой» и другие.

Интересно, что Пушкинская сказка продолжает традиции народной волшебной сказки. Особенно привлекательным в этой сказке является образ белой Лебеди. В нем не только царственность, но и чистота, и источник волшебства, чуда, воплощение красоты и очарование.

Месяц под косой блестит,
А во лбу звезда горит;
А сама то величава,
Выступает будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.

Она олицетворяет в себе женскую чистоту, непорочность, гармонию: в русских обрядовых (свадебных) песнях так называли невест, прекрасных и лицом, и душой.
Этот прекрасный образ воплотил в своем полотне «Царевна Лебедь» замечательный художник М.А. Врубель. На картине Михаил Врубель изобразил свою жену, замечательную певицу Надежду Ивановну. Полотно вызвало бурю горячих отзывов. Его очень любил Александр Блок и даже посвятил ему стихотворение:

Дали слепы, дни безгневны,

Сомкнуты уста.

В непробудном сне царевны

Синева пуста.

2. 2. Сравнение народной сказки с литературной

Сопоставим народную сказку «Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды» и литературную сказку А.С.Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди».

Давайте понаблюдаем, что общего и в чем различие.

:Князь Гвидон умный, находчивый, смелый. Царевна Лебедь добрая, нежная, отзывчивая и т.д.

Волшебная сказка начинается с традиционного зачина «В некотором царстве…». В сказке Пушкина нет этого зачина.

Далее следует завязка. Это поступок одного или нескольких персонажей, после которого начинает стремительно развиваться действие. Например, в наших сказках – это зло и зависть старших сестёр по отношению к младшей. У Пушкина:

…И завидуют оне

 Государевой жене…

 В народной сказке тоже:

 …Женился Иван-царевич на меньшой сестре…

…А старшие стали ей завидовать да зло творить.

Затем идёт повествование о трудностях, выпавших на долю главных героев, об их борьбе со злом, о добрых делах, совершаемых ими, о чудесах и волшебных силах, помогающих в сложной ситуации. Все действия сюжета ведут к кульминации.

Кульминация представляет собой основную проблему произведения, характеры героев раскрываются в ней предельно ясно. У Пушкина:

…Тут уж царь не утерпел,

 Снарядить он флот велел…

 – Что я? царь или дитя?

 Говорит он, не шутя: «Нынче ж еду!»

 Тут он топнул, вышел вон и дверью хлопнул.

Или в народной сказке: «…Выслушал Иван-царевич и задумался… кольнуло его в грудь, забилося сердце; снял он свой верный меч, взял меткую стрелу, оседлал ретивого коня и, не сказав жене «Прощай!», полетел во дворец».

После нее действие ослабевает. Наступает развязка. У Пушкина:

…Тут во всём они признались,

 Повинились, разрыдались…

В народной сказке:

«…Очутился там, глянул на детей, глянул на жену – узнал, и душа его просветлела!»

Добрая, счастливая концовка присуща сказкам. Она оставляет светлое чувство в душе. Вот как завершается повествование у Пушкина:

И я там был; мёд, пиво пил –

И усы лишь обмочил.

В народной сказке: «В это время я там была, мёд-вино пила, всё видела, всем было очень весело, горько только одной старшей сестре».

Мы видим, что композиция сказок схожа; есть завязка, развитие сюжета, кульминация, развязка и концовка. Но нашлись и отличия: «Сказка о царе Салтане» — вольная обработка народной сказки. Автор свободно изменял и дополнял сюжет, сохраняя при этом народный характер содержания.

В народной сказке у царицы родилось три сына, в пушкинской сказке только один сын. В народной сказке царские сыновья были с солнцем во лбу, месяцем на затылке и звёздами по бокам, а у Пушкина такой красотой обладала Царевна-Лебедь.

В литературной сказке появляются новые герои: коршун-злодей, Черномор с богатырями, Царевна-Лебедь и другие.

Разная и форма изложения. Народная сказка написана в прозе, что ближе к устному творчеству. А «Сказка о царе Салтане…» написана четырёхстопным хореем с парной рифмовкой; в те времена, так часто писались «подражания» народной поэзии. (Языковеды объясняют понятия «размер», «ритм», «рифма»).

И ещё одно важное отличие: в народной сказке ведётся повествование без отношения к героям и событиям. В литературном произведении присутствует оценка героев и их поступков:

…Гости умные молчат:

 Спорить с бабой не хотят…

… А царевич хоть и злится,

 Но жалеет он очей

 Старой бабушки своей…

Народная сказка не так красноречива. У Александра Сергеевича Пушкина вся сказка от первых и до последних строк пронизана волшебством сюжета, она зачаровывает каждой строчкой, восхищает каждым словом. Всё здесь к месту и каждое сравнение уникально по точности:

…И царица над ребенком

 Как орлица над орленком…

…Около царя сидят,

 Злыми жабами глядят…

Подражая устному творчеству, он использовал эпитеты, постоянные эпитеты. (Работают языковеды. «…на добра коня садяся…», «…видят холм в широком поле…» и другие.

Добро всегда побеждает зло. Каждый получает по заслугам. В финале сказки «Во лбу солнце…» все счастливы, «горько только одной старшей сестре». Царь Салтан всех прощает. Он счастлив и не хочет никого наказывать. В этом одна из идей автора. Надо уметь прощать обидчиков, быть выше мести.

Вывод: Сказка Пушкина близка к народной сказке, переняла у неё идеалы добра и справедливости, неприятие злобы и зависти.

2.4. Очарование сказок Пушкина.

Обаяние сказок Пушкина – в прелести стиха, в яркой изобразительности языка, который дышит всей простотой и силой живой народной речи.

В синем небе звезды блещут,

В синем море волны плещут,

Туча по небу идет,

Бочка по морю плывет…

Читая эти строки из «Сказки о царе Салтане», мы сразу погружаемся в какой-то волшебный сказочный мир, полный невыразимого очарования. В свое время Максим Горький, по достоинству оценив «чарующие красотой и умом пушкинские сказки», писал: «Великолепные сказки Пушкина были всего ближе и понятнее мне; прочитав их несколько раз, я уже знал их на память; лягу спать и шепчу стихи, закрыв глаза, пока не усну».

В сказках Пушкина привлекают прежде всего их нравственное содержание. В них нравственная правда сочетается с безупречной формой и делает сказки поэта особенно драгоценными для нашего времени. Недаром они включены в школьные программы по литературе.

Пушкин последовал принципам фольклорной сказки. В сказке открывается мир несказанных чудес. Есть в возникшем на пустынном острове — граде затейливая белка, выходит из моря стража — тридцать три богатыря с Черномором. Но всех удивительнее царевна Лебедь. Перед нами не просто невеста в богатом наряде. Это воплощение осуществленной мечты о прекрасном человеке:

Пушкин вобрал в себя яркость красок народного вымысла, но осмыслил его как творчество, которое питала действительность. Вот почему так естественно согласуется в сказках поэта фантастическое действие с приметами русского быта, русской жизни. Мы читаем о царице, ждущей царя:

Смотрит в поле, инда очи

Разболелись глядючи

С белой зори до ночи;

Не видать милого друга!

Только видит: вьется вьюга,

Снег валится на поля,

Вся белешенька земля.

Бескрайнее заснеженное поле — это Русь, и слова взяты поэтом из обихода русского человека, живущего во вьюжной стороне под суровым зимним небом.

Или еще вот описание, как, блуждая, царевна набрела в глухом лесном краю на терем; Пушкин не забывает ни одной подробности — он глядит на терем глазами своей героини: вот она поднялась на крыльцо, вот взялась за кольцо, тихонько отворила дверь и оказалась в горнице:

…кругом

Лавки, крытые ковром,

Под святыми стол дубовый,

Печь с лежанкой изразцовой.

Это настоящий старинный терем, хотя и в сказке.

О необыкновенном он умеет говорить серьёзным и порой увлекательным тоном сказочника, верящего в чудеса своей сказки, а его герои способны видеть чудо наяву.
И хотя мы живем в XXI веке, читая все эти строки, отдаешь дань восхищения русскому языку, его многообразию, певучести и красоте, а Л.С. Пушкин становится глубокой памятью сердца.
Мысль о правде, о справедливости, о добре и зле глубоко волновали человека всегда. И всегда хотелось верить, что как ни сильны и ни наглы зло, корысть, властолюбие и несправедливость, они в конце концов сами себя накажут, а правда рано или поздно возьмет свое. Правда, Пушкин видел, что в жизни это бывает реже, чем в сказке, но тем приятнее было писать эти сказки.
Очарование и привлекательность сказок Пушкина еще и в их близости общечеловеческим представлениям о людях, о любви, о жизни, о вечных ценностях. Из всех жанров литературы именно сказка давала поэту возможность наиболее прямо и непосредственно выразить свой идеал, свою собственные представления мира и человека.

А.С.Пушкин высоко ценил народную мудрость. Ценим её и мы, когда читаем строки, в которых могущественная Лебедь прежде, чем принять предложение, предостерегает Гвидона от неверного шага:

…Ведь жена не рукавица:
С белой ручки не стряхнёшь,
Да за пояс не заткнёшь.

О добре, о любви к матери и отцу, об уважении к человеку, о любви к прекрасному, о выдумке и находчивости — обо всем этом А.С. Пушкин пишет в своих сказках.
Отличительной чертой человеческой и творческой натуры А.С.Пушкина – поэта было стремление к гармонии всегда и во всём. У своих друзей и родных, литературных предшественников, себя самого «прошлого» он умел взять лучшее. Из ошибок – извлечь урок и идти дальше, преодолевая несовершенство своё и мира. Потому и как автор сказок А.С.Пушкин проявил себя не подражателем, а мощным художником-творцом. В старую литературную схему он вливал новое содержание: потому его герои и теперь кажутся нам близкими и живыми.
Философский смысл любой сказки поэта, полагавшего, что красота души и есть истинная красота человека, заключается в утверждении любви и добра как основы мира.
Уже более ста пятидесяти лет духовную жизнь русского народа нельзя представить без А.С. Пушкина. Имя это, как светлый солнечный луч, озаряет душу, входит в сердце и сознание каждого ребёнка и остаётся там навсегда. Мы непременно чувствуем, какой огромный художественный мир создал А.С. Пушкин, как прекрасен и многообразен этот мир, как в нём всё полно жизни, чувства, глубокой правды. Каждый из нас находит в этом мире что-то особенно близкое себе.
Пушкин открыл для литературы поэзию сказочных чудес, ввел сказку в литературу на правах не гостьи, а полноправной хозяйки. От его сказок и других творений поэта далеко протянулись нити к творчеству последующих писателей-сказочников вплоть до нашего времени.

Хочется верить, что ясность, чистота, живая действенность пушкинского сказочного слова всегда будут мерой поэтического совершенства.

2. Заключение

В процессе исследования сказок Пушкина: истории их создания, анализа их своеобразия, мы, безусловно, не только вспомнили сказки Пушкина, но и открыли для себя что-то новое.

Мир пушкинских сказок – это мир чудес, тайн. Уже полтора столетия критики трудятся над разгадкой, и работы еще очень много. Чем же так привлекают нас сказки этого писателя?

Прежде всего, необычностью сюжетов, яркостью красок, простотой слога, напевностью стиха и большим нравоучительным смыслом. Сказки Пушкина поражают читателя прямо в самое сердце  воздушностью строк, тонким юмором.

Вопрос об источниках литературного произведения всегда представляет чрезвычайно важную проблему, роль которой не ограничивается только её филологическим значением, но при правильной постановке вопроса перерастает в проблему общественного порядка и значения. Анализ источников позволяет не только вскрыть историю памятника и установить состав образующих его элементов, но даёт материал для объяснения источников творчества и исходных позиций автора.

Проблему народности в литературе Пушкин решал не путём одностороннего овладения «простонародным» материалом. Обращение к «просторечию» и «простонародным» сказкам имело для него иной смысл. К работе над сказками Пушкин шёл тем же путём, каким шёл во всей своей литературной деятельности, стремясь овладеть всем богатством мировой литературы. Народность же в его представлении отнюдь не выражалась в специфически подобранном «национальном» материале или в рабском воспроизведении «крестьянской» речи со всеми её неправильностями и ошибками. Замечательно, что Пушкин одним из первых понял международный характер и значение фольклора. И он с особенным интересом останавливается на сюжетах, которые ему были известны и по русским, и по западным источникам. Задачей же его было стремление передать чуждые сюжеты так, чтобы они стали подлинно национальными. И это ему, безусловно, удалось!

Мы провели исследовательскую работу, сравнили две сказки. В начале нами было выдвинуто предположение, что сказка Пушкина – прямая наследница сказки народной.

Итак, мы выяснили, что Пушкин «Сказку о царе Салтане» написал на основе русской народной сказки «Во лбу солнце, на затылке месяц, по бокам звезды». Но он не просто пересказал сюжет, а создал авторскую сказку, в которой многое изменил, так как хотел выразить свои собственные идеалы, мысли , представления о жизни. Обращаясь к народной сказке, Пушкин нашел свой собственный метод работы с нею. Создавая сказку, он свободно выбирал сюжет, детали, мотивы из разных источников – русских и иностранных.

Когда мы перечитываем сказки А.С.Пушкина, мы становимся немного счастливее, благодарим автора за то, что он оставил эти сказки с нами навсегда.

 

 

 

Список использованной литературы

1. Азадовский М.К., Литература и фольклор. — Ленинград, 1983.

2. Благой Д.Д. Творческий путь Пушкина. — М.: Просвещение,1983.

3. Гукасова А.Д. Болдинский период в творчестве А.С.Пушкина. – М.: Просвещение, 1973г.

4. Даль В.И. Воспоминания о Пушкине / В.И. Даль // А.С. Пушкин в воспоминаниях современников. — Т.2. — М.: Вече, 2004. — С. 224.

5. Зуева Т.В. Сказки А.С. Пушкина — М.: Просвещение, 1989. — 346 с.

6. Колосова Н.В. / Болдинская осень. Стихотворения, поэмы, маленькие трагедии, повести, сказки, письма, критические статьи, написанные А.С. Пушкиным в селе Болдине осенью 1830 г. — 2-е изд. — М.: Мол. гвардия, 1982. — 429 с, ил.

7. Коровина В.Я., Коровин В.И. / А.С. Пушкин. Шк. энцикл. слов. — М.: Просвещение, 1999.- 776 с, ил.

8. Лихачев Д.С./ Русская литература: Кн. для учащихся 5 кл. — М.: Просвещение, 1984. — 304 с, ил

9. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в десяти томах. Изд-е. 4-е.Т.5.Л.,1978.

10. Тертерян И.А. / История всемирной литературы — М.: Наука, 1989. — 880 с, ил.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Иллюстрации  Алексндра Михайловича Куркина

Иллюстрации к сказке А.С.Пушкина «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди».