Тоон Теллеген — День рождения Белки
— НУ КАК, ничего себе был праздничек, а? — спрашивала Белка.
— Да, — говорили звери. — Здорово.
Все устали, едва волочили ноги, а кто и с трудом мог подняться с земли.
Крот медленно ушел под землю, а Древесный Точильщик с огромным трудом забрался в какой-то обломок старого дерева.
Щука уплыла, уплыл и Морж — хотя он и сам толком не знал, куда. «Да я и так этого никогда не знаю», — подумал он. Желтая ленточка болталась у него на шее.
Светлячок перестал мерцать, Бегемот зевнул, потянулся и скрылся в подлеске.
Медведь напоследок хорошенько огляделся вокруг в надежде на крошки медового торта. Приметив одну, он крепко зажмурился, вообразил, что перед ним — огромный торт, широко распахнул пасть и закинул в нее крошку. «Ай, — пробормотал он при этом. — Потрясающе. Маловато, но потрясающе».
В конце концов он тоже ушел домой.
— Пока, Белка, — сказал Муравей, который задержался дольше всех.
— Пока, Муравей, — сказала Белка.
— Ну, я пошел, что ли, — сказал Муравей.
Высоко над лесом светила луна, река поблескивала.
Было очень тихо.
БЕЛКА СИДЕЛА ПОД БУКОМ, В ЛУННОМ СВЕТЕ, окруженная своими подарками.
«Отличный был день рождения, — думала она. — Надо думать, я очень довольна».
Некоторое время она сидела так, в одиночестве затихшего леса. Легкий туман стелился над землей и окутывал деревья.
Потом Белка, обвешанная подарками, вскарабкалась на свой бук.
С трудом она протиснулась в дверь.
«Все ли прошло гладко? — думала она. — Всем ли тортов хватило? Никого я не забыла? Или ничего?
Она опустила подарки на пол. «А вдруг кто-нибудь остался недоволен? — подумала она. — Носорог, например? Или Улитка? Улитка-то хоть повеселилась? А вдруг сейчас кто-нибудь думает, укладываясь в постель: — Нет, вообще-то, день рожденья был никудышный…»
Она перебирала всех, кто был у нее на празднике. «По моему разумению, — думала она, — всем понравилось».
Ее комната была набита подарками. Она окинула ее взглядом и заметила записку про буковые орешки. «Ах да», — подумала она. Но не направилась к буфету, а сорвала записку со стены и спрятала ее в ящик стола. «Пусть малость полежит», — подумала она.
Она снова огляделась и уселась на краешек стола, болтая ногами. Внезапно ей показалось, что она чем-то расстроена. «Но этого не может быть! — подумала она. — Не с чего мне расстраиваться».
— Нет, — произнесла она вслух. — Это не расстраиваться. Это что-то другое. — Но что именно, она не знала.
Вдруг издалека до нее донесся голос Муравья.
— Белка!
Белка пробралась к окну, распахнула его и глянула вниз.
— Муравей! Привет! — крикнула она.
Муравей стоял у подножья бука, задрав голову. Его пошатывало. Было, однако, похоже, что он сам не вполне понимал, что он там делал.
— Я только хотел еще раз сказать, что вечеринка здоровская была, — неуверенно проговорил он.
— Ага, — сказала Белка.
— Ужасно здоровская, — сказал Муравей.
— Ага.
Наступило молчание. Муравей возил ногами по земле.
— Не спится мне чего-то, — сказал он.
— Неа, — сказала Белка. Она было подумала, что ей надо бы угостить Муравья еще чем-нибудь, чем-нибудь сладеньким. Но в конце концов отвергла эту идею.
— А тебе что, тоже не спится? — спросил Муравей.
— Неа, — сказала Белка.
Стало тихо.
— Ну, так я пошел домой, — сказал наконец Муравей. — Но знаешь, Белка, вечеринка в самом деле была потрясающе здоровская.
— Ага, — сказал Белка.
— Бывай, — сказал Муравей.
— Счастливо, Муравей, — сказала Белка и посмотрела вслед Муравью, медленно-медленно, нога за ногу исчезающему в темноте.
«Он погружен в раздумья», — подумала Белка. — «Сразу видно».
Ей опять овладело это странное чувство, ей доселе незнакомое, ни на что не похожее. Вот чудно, думала она с удивлением. Потом пожала плечами, вздохнула, сгребла подарки в сторонку и забралась в постель.
Тоон Теллеген. «День рождения Белки»
Читать День рождения Белки — Теллеген Тоон — Страница 1
Тоон Теллеген
День рождения Белки
ЧТОБЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ, Белка повсюду в доме развешивала памятки.
На одной такой памятке было написано: «Буковые орешки».
Эту записку Белка перечитывала довольно часто. И тогда всегда говорила:
«Ах да, буковые орешки! Хорошо, что вспомнила». И она поворачивала к буфету и немного погодя уже сидела перед тарелкой сладких или пареных орешков.
Другая записка гласила: «Муравей».
Когда ее взгляд падал на эту записку, она кивала и думала: «И то верно, пойду-ка проведаю Муравья». Она спускалась по стволу бука и шла к его дому, крича уже издалека: «Муравей! Муравей!» И немного спустя они сидели на травке на берегу реки и болтали обо всяких вещах, которые невозможно забыть и в то же время невозможно запомнить. Частенько они сидели так часами.
На третьей записке было написано: «Гляди веселей».
«Эка», — думала Белка, читая эту записку. Она пыталась тогда изо всех сил глядеть веселей. Но если она в этот момент не глядела весело, то глядеть веселей бывало очень трудно. Муравей как-то раз попытался объяснить ей, как нужно действовать, но изложение было таким длинным и путаным, что Белка ничего не поняла.
Эта памятка была, в сущности, довольно нелепой, сознавала Белка. Но снимать ее не снимала.
Где-то в темном уголке, в который Белка почти никогда не заглядывала, висела еще одна записка. Она была запрятана так, что Белке случилось прочесть
ее всего лишь однажды. На записке было написано: «Мой день рождения».
Однажды утром, когда Белка уже дважды перечитала записку «Буковые орешки» изадумчиво постояла перед запиской «Гляди веселей», на глаза ей вновь попалась третья памятка.
«Мой день рождения», — прочла она.
Она хлопнула себя по лбу, зажмурилась и воскликнула: «Ну точно! Чуть не забыла! Мой день рождения!»
Сердце у нее забилось.
Ее день рождения был почти на носу.
БЕЛКА ВЫШЛА ЗА ДВЕРЬ И УСЕЛАСЬ НА ВЕТКУ ПЕРЕД ДОМОМ.
Было раннее утро. Светило солнце, вдали распевал дрозд. Белка подобрала кусок бересты и написала:
Дорогой Муравей,
Придешь ко мне на день рождения?
Послезавтра.
Белка
Потом, на другом кусочке коры, она написала: «Дорогой Слон», и потом:«Дорогой Кит», а затем: «Дорогой Земляной Червяк».
«Хочу, чтобы все пришли, — думала она, — ну буквально все».
Она писала в течение нескольких часов, и к полудню стопки писем лежали перед ней, и позади нее, и рядом с ней. Груда писем выросла до крыши.
Закончив очередное письмо, она думала : «Ну вот, всех пригласила». Но потом вспоминала еще кого-нибудь. «Дорогой Колибри», — начинала она снова.
Или: «Дорогой Песец». Или: «Дорогой Морской Конек».
Солнце уже клонилось к закату, и больше Белка никого не могла припомнить. Она думала и думала, написала еще одно письмо Кузнечику, вновь задумалась и сказала самой себе: «Нет. Никто больше на ум не идет».
Тут поднялся ветер и подхватил письма. Сильно стемнело, и вокруг Белки все шелестело и шуршало. Письма покружились вокруг нее и, наконец, разлетелись по лесу.
Некоторые тут же вновь начали опускаться вниз и поплыли по реке, к Щуке, Карпу и Колюшке. Другие зарылись в землю — для Крота, Земляного Червяка и других подземных жителей. А иные пронеслись через лес, в пустыню, к Верблюду и Песчаной Мухе, и в океан, к Киту и Кашалоту, и Морскому Льву, и Дельфину.
Белка глубоко вздохнула и вернулась в дом. «Все придут, это уж точно» — подумала она. Тут ей на глаза попался листок на стене, на котором было написано: «Буковые орешки», и она тихонько пробормотала про себя: «Ну да, конечно. Не мешало бы перекусить.»
Опустошив две глубокие тарелки сладких буковых орешков, она забралась в постель и, подумав напоследок: «Они все придут, все…», укуталась одеялом и уснула.
В ТОТ ВЕЧЕР ЗВЕРИ ГОТОВИЛИ ПОДАРКИ ДЛЯ БЕЛКИ.
Они готовили их в тишине, под водой, или в глухих зарослях, или высоко под облаками, поскольку им хотелось сделать ей сюрприз.
Подарок Белке готовил каждый.
Весь мир шуршал и трепетал, но совсем негромко, так что Белке, сидевшей в темноте у окна, казалось, что вокруг было очень тихо, и что ей было слышно лишь биение собственного сердца.
«Неужто взаправду все придут?» — думала она. — «А будет им весело? А вдруг они заскучают? Очень может быть», — думала она. — Никогда не знаешь». На лбу у нее прорезались морщинки. Но она потрясла головой и подумала: «Нет, скучно никогда не бывает… когда приходят все, то не бывает скучно».
Так она сидела часами, пока ее не сморил сон и она потихоньку не сползла со стула на пол и в полусне не доплелась до постели и не забралась под одеяло.
А звери тем временем готовили большие подарки и малюсенькие подарки, красные подарки, синие подарки и подарки, которые пищали, подарки теплые или, наоборот, холодные-прехолодные. Они готовили подарки тяжелые настолько, что и вдесятером не поднимешь, и такие легкие, что их могло вырвать из рук самым легким дуновением ветра.
Они готовили подарки кривые и подарки прямые и тоненькие, как свечка, подарки круглые, так что их можно было катить, и подарки шершавые, которые было невозможно сдвинуть с места, подарки деревянные, подарки из меда и подаркииз воздуха, подаркичтобы съесть и подарки-чтобы-надевать-зимой-на-голову, или на хвост, когда грянет мороз.
Не было такого подарка, который не был бы кем-нибудь придуман.
«Скоро, скоро…» — думали звери за работой. — «Почти…» — И, если они умели петь или квакать, они напевали и поквакивали, но при этом тихо-тихо: «Скоро, скоро, о, почти…» — в тот вечер, накануне дня рождения Белки.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО БЕЛКЕ БЫЛИ ДОСТАВЛЕНЫ ОТВЕТЫ.
Это были бесчисленные письма.
Белка сидела на ветке перед дверью, а стопки писем лежали перед ней, и рядом с ней, и позади нее. Она вскрывала их, одно за другим, всякий раз бормоча себе под нос:
» Интересно, от кого на этот раз…» И читала:
«Дорогая Белка. Да.
Муравей.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Сверчок.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Кит.»
Отложив очередное письмо, Белка думала: «Так-так… стало быть, он тоже придет. Так-так», — и потирала руки от удовольствия.
Через некоторое время ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть поверх писем, а потом и прокопать в них проход, чтобы читать на солнышке.
Некоторые звери писать не умели, или забыли, как пишется слово «да». Тогда они кричали, рычали, щебетали и пищали его. Их голоса доносились отовсюду.
Краб счел себя чересчур важной персоной для того, чтобы приложить руку, и попросил Жаворонка пропеть от его имени «всенепременно».
Жаворонок поднялся высоко в небо и пропел из синевы: «Всенепременно! Краб! И я с ним! Жаворонок!»
Не было никого, кто написал бы или прокричал бы «нет».
Когда стемнело, и ветер улегся, и новых писем больше не было, Белка подумала: «Они все придут…»
Однако у нее было такое чувство, что недоставало еще одного ответа. Но вот от кого только?
Она крепко зажмурилась и подумала: «Ну, от кого же?..» Но никто ей на ум не приходил.
И вот, в сумерках, к ней, кружась, прилетело еще одно маленькое письмецо. Казалось, оно слегка не то поблескивало, не то подмигивало.
День рождения Белки аудиокнига слушать онлайн Vse-audioknigi.ru
Установить таймер снаТоон Теллеген — День рождения Белки краткое содержание
День рождения Белки — описание и краткое содержание, исполнитель: Роман Ильин, слушайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки Vse-audioknigi.ru
Тоон Теллеген — достаточно известный скандинавский пиатель, — не столько по произведениям крупных форм, сколько по свои циклам сказок. Написанные в первую очередь для взрослых читателей, но использующие классические и понятные детям аллегории и олицетворения с животными, сказки обличают и повествуют о всем близким явлениям жизни — общественной и личной. Философский язык прост, но поэтому ясен и позволяет через каждый образ и каждую сказку увидеть не свои, но чужие точно — плохие и хорошие стороны, поступки или привычки. Ситуации всем знакомы, нужно на мгновение представить себя Белкой и Слоном и согласиться со сказочным описанием вашей старой проблемы или узнать в каком-то из обитателей «леса Теллегена» своего знакомого.День рождения Белки слушать онлайн бесплатно
Похожие аудиокниги на «День рождения Белки», Тоон Теллеген
Аудиокниги похожие на «День рождения Белки» слушать онлайн бесплатно полные версии.
Тоон Теллеген слушать все книги автора по порядку
Тоон Теллеген — все книги автора в одном месте слушать по порядку полные версии на сайте онлайн аудио библиотеки Vse-audioknigi.ru
Тоон Теллеген — День рождения Белки отзывы
Отзывы слушателей о книге День рождения Белки, исполнитель: Роман Ильин. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.
- 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
- 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
- 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
- 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.
Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор Vse-audioknigi.ru.
Тоон Теллеген — День рождения Белки читать онлайн
День рождения Белки
ЧТОБЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ, Белка повсюду в доме развешивала памятки.
На одной такой памятке было написано: «Буковые орешки».
Эту записку Белка перечитывала довольно часто. И тогда всегда говорила:
«Ах да, буковые орешки! Хорошо, что вспомнила». И она поворачивала к буфету и немного погодя уже сидела перед тарелкой сладких или пареных орешков.
Другая записка гласила: «Муравей».
Когда ее взгляд падал на эту записку, она кивала и думала: «И то верно, пойду-ка проведаю Муравья». Она спускалась по стволу бука и шла к его дому, крича уже издалека: «Муравей! Муравей!» И немного спустя они сидели на травке на берегу реки и болтали обо всяких вещах, которые невозможно забыть и в то же время невозможно запомнить. Частенько они сидели так часами.
На третьей записке было написано: «Гляди веселей».
«Эка», — думала Белка, читая эту записку. Она пыталась тогда изо всех сил глядеть веселей. Но если она в этот момент не глядела весело, то глядеть веселей бывало очень трудно. Муравей как-то раз попытался объяснить ей, как нужно действовать, но изложение было таким длинным и путаным, что Белка ничего не поняла.
Эта памятка была, в сущности, довольно нелепой, сознавала Белка. Но снимать ее не снимала.
Где-то в темном уголке, в который Белка почти никогда не заглядывала, висела еще одна записка. Она была запрятана так, что Белке случилось прочесть
ее всего лишь однажды. На записке было написано: «Мой день рождения».
Однажды утром, когда Белка уже дважды перечитала записку «Буковые орешки» изадумчиво постояла перед запиской «Гляди веселей», на глаза ей вновь попалась третья памятка.
Она хлопнула себя по лбу, зажмурилась и воскликнула: «Ну точно! Чуть не забыла! Мой день рождения!»
Сердце у нее забилось.
Ее день рождения был почти на носу.
БЕЛКА ВЫШЛА ЗА ДВЕРЬ И УСЕЛАСЬ НА ВЕТКУ ПЕРЕД ДОМОМ.
Было раннее утро. Светило солнце, вдали распевал дрозд. Белка подобрала кусок бересты и написала:
Дорогой Муравей,
Придешь ко мне на день рождения?
Послезавтра.
Белка
Потом, на другом кусочке коры, она написала: «Дорогой Слон», и потом:«Дорогой Кит», а затем: «Дорогой Земляной Червяк».
«Хочу, чтобы все пришли, — думала она, — ну буквально все».
Она писала в течение нескольких часов, и к полудню стопки писем лежали перед ней, и позади нее, и рядом с ней. Груда писем выросла до крыши.
Закончив очередное письмо, она думала : «Ну вот, всех пригласила». Но потом вспоминала еще кого-нибудь. «Дорогой Колибри», — начинала она снова.
Или: «Дорогой Песец». Или: «Дорогой Морской Конек».
Солнце уже клонилось к закату, и больше Белка никого не могла припомнить. Она думала и думала, написала еще одно письмо Кузнечику, вновь задумалась и сказала самой себе: «Нет. Никто больше на ум не идет».
Тут поднялся ветер и подхватил письма. Сильно стемнело, и вокруг Белки все шелестело и шуршало. Письма покружились вокруг нее и, наконец, разлетелись по лесу.
Некоторые тут же вновь начали опускаться вниз и поплыли по реке, к Щуке, Карпу и Колюшке. Другие зарылись в землю — для Крота, Земляного Червяка и других подземных жителей. А иные пронеслись через лес, в пустыню, к Верблюду и Песчаной Мухе, и в океан, к Киту и Кашалоту, и Морскому Льву, и Дельфину.
Белка глубоко вздохнула и вернулась в дом. «Все придут, это уж точно» — подумала она. Тут ей на глаза попался листок на стене, на котором было написано: «Буковые орешки», и она тихонько пробормотала про себя: «Ну да, конечно. Не мешало бы перекусить.»
Опустошив две глубокие тарелки сладких буковых орешков, она забралась в постель и, подумав напоследок: «Они все придут, все…», укуталась одеялом и уснула.
В ТОТ ВЕЧЕР ЗВЕРИ ГОТОВИЛИ ПОДАРКИ ДЛЯ БЕЛКИ.
Они готовили их в тишине, под водой, или в глухих зарослях, или высоко под облаками, поскольку им хотелось сделать ей сюрприз.
Подарок Белке готовил каждый.
Весь мир шуршал и трепетал, но совсем негромко, так что Белке, сидевшей в темноте у окна, казалось, что вокруг было очень тихо, и что ей было слышно лишь биение собственного сердца.
«Неужто взаправду все придут?» — думала она. — «А будет им весело? А вдруг они заскучают? Очень может быть», — думала она. — Никогда не знаешь». На лбу у нее прорезались морщинки. Но она потрясла головой и подумала: «Нет, скучно никогда не бывает… когда приходят все, то не бывает скучно».
Так она сидела часами, пока ее не сморил сон и она потихоньку не сползла со стула на пол и в полусне не доплелась до постели и не забралась под одеяло.
А звери тем временем готовили большие подарки и малюсенькие подарки, красные подарки, синие подарки и подарки, которые пищали, подарки теплые или, наоборот, холодные-прехолодные. Они готовили подарки тяжелые настолько, что и вдесятером не поднимешь, и такие легкие, что их могло вырвать из рук самым легким дуновением ветра.
Они готовили подарки кривые и подарки прямые и тоненькие, как свечка, подарки круглые, так что их можно было катить, и подарки шершавые, которые было невозможно сдвинуть с места, подарки деревянные, подарки из меда и подаркииз воздуха, подаркичтобы съесть и подарки-чтобы-надевать-зимой-на-голову, или на хвост, когда грянет мороз.
Не было такого подарка, который не был бы кем-нибудь придуман.
«Скоро, скоро…» — думали звери за работой. — «Почти…» — И, если они умели петь или квакать, они напевали и поквакивали, но при этом тихо-тихо: «Скоро, скоро, о, почти…» — в тот вечер, накануне дня рождения Белки.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО БЕЛКЕ БЫЛИ ДОСТАВЛЕНЫ ОТВЕТЫ.
Это были бесчисленные письма.
Белка сидела на ветке перед дверью, а стопки писем лежали перед ней, и рядом с ней, и позади нее. Она вскрывала их, одно за другим, всякий раз бормоча себе под нос:
» Интересно, от кого на этот раз…» И читала:
«Дорогая Белка. Да.
Муравей.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Сверчок.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Кит.»
Отложив очередное письмо, Белка думала: «Так-так… стало быть, он тоже придет. Так-так», — и потирала руки от удовольствия.
Через некоторое время ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть поверх писем, а потом и прокопать в них проход, чтобы читать на солнышке.
Читать онлайн День рождения Белки
Тоон Теллеген
ЧТОБЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ, Белка повсюду в доме развешивала памятки.
На одной такой памятке было написано: «Буковые орешки».
Эту записку Белка перечитывала довольно часто. И тогда всегда говорила:
«Ах да, буковые орешки! Хорошо, что вспомнила». И она поворачивала к буфету и немного погодя уже сидела перед тарелкой сладких или пареных орешков.
Другая записка гласила: «Муравей».
Когда ее взгляд падал на эту записку, она кивала и думала: «И то верно, пойду-ка проведаю Муравья». Она спускалась по стволу бука и шла к его дому, крича уже издалека: «Муравей! Муравей!» И немного спустя они сидели на травке на берегу реки и болтали обо всяких вещах, которые невозможно забыть и в то же время невозможно запомнить. Частенько они сидели так часами.
На третьей записке было написано: «Гляди веселей».
«Эка», — думала Белка, читая эту записку. Она пыталась тогда изо всех сил глядеть веселей. Но если она в этот момент не глядела весело, то глядеть веселей бывало очень трудно. Муравей как-то раз попытался объяснить ей, как нужно действовать, но изложение было таким длинным и путаным, что Белка ничего не поняла.
Эта памятка была, в сущности, довольно нелепой, сознавала Белка. Но снимать ее не снимала.
Где-то в темном уголке, в который Белка почти никогда не заглядывала, висела еще одна записка. Она была запрятана так, что Белке случилось прочесть
ее всего лишь однажды. На записке было написано: «Мой день рождения».
Однажды утром, когда Белка уже дважды перечитала записку «Буковые орешки» изадумчиво постояла перед запиской «Гляди веселей», на глаза ей вновь попалась третья памятка.
«Мой день рождения», — прочла она.
Она хлопнула себя по лбу, зажмурилась и воскликнула: «Ну точно! Чуть не забыла! Мой день рождения!»
Сердце у нее забилось.
Ее день рождения был почти на носу.
БЕЛКА ВЫШЛА ЗА ДВЕРЬ И УСЕЛАСЬ НА ВЕТКУ ПЕРЕД ДОМОМ.
Было раннее утро. Светило солнце, вдали распевал дрозд. Белка подобрала кусок бересты и написала:
Дорогой Муравей,
Придешь ко мне на день рождения?
Послезавтра.
Белка
Потом, на другом кусочке коры, она написала: «Дорогой Слон», и потом:«Дорогой Кит», а затем: «Дорогой Земляной Червяк».
«Хочу, чтобы все пришли, — думала она, — ну буквально все».
Она писала в течение нескольких часов, и к полудню стопки писем лежали перед ней, и позади нее, и рядом с ней. Груда писем выросла до крыши.
Закончив очередное письмо, она думала : «Ну вот, всех пригласила». Но потом вспоминала еще кого-нибудь. «Дорогой Колибри», — начинала она снова.
Или: «Дорогой Песец». Или: «Дорогой Морской Конек».
Солнце уже клонилось к закату, и больше Белка никого не могла припомнить. Она думала и думала, написала еще одно письмо Кузнечику, вновь задумалась и сказала самой себе: «Нет. Никто больше на ум не идет».
Тут поднялся ветер и подхватил письма. Сильно стемнело, и вокруг Белки все шелестело и шуршало. Письма покружились вокруг нее и, наконец, разлетелись по лесу.
Некоторые тут же вновь начали опускаться вниз и поплыли по реке, к Щуке, Карпу и Колюшке. Другие зарылись в землю — для Крота, Земляного Червяка и других подземных жителей. А иные пронеслись через лес, в пустыню, к Верблюду и Песчаной Мухе, и в океан, к Киту и Кашалоту, и Морскому Льву, и Дельфину.
Белка глубоко вздохнула и вернулась в дом. «Все придут, это уж точно» — подумала она. Тут ей на глаза попался листок на стене, на котором было написано: «Буковые орешки», и она тихонько пробормотала про себя: «Ну да, конечно. Не мешало бы перекусить.»
Опустошив две глубокие тарелки сладких буковых орешков, она забралась в постель и, подумав напоследок: «Они все придут, все…», укуталась одеялом и уснула.
В ТОТ ВЕЧЕР ЗВЕРИ ГОТОВИЛИ ПОДАРКИ ДЛЯ БЕЛКИ.
Они готовили их в тишине, под водой, или в глухих зарослях, или высоко под облаками, поскольку им хотелось сделать ей сюрприз.
Подарок Белке готовил каждый.
Весь мир шуршал и трепетал, но совсем негромко, так что Белке, сидевшей в темноте у окна, казалось, что вокруг было очень тихо, и что ей было слышно лишь биение собственного сердца.
«Неужто взаправду все придут?» — думала она. — «А будет им весело? А вдруг они заскучают? Очень может быть», — думала она. — Никогда не знаешь». На лбу у нее прорезались морщинки. Но она потрясла головой и подумала: «Нет, скучно никогда не бывает… когда приходят все, то не бывает скучно».
Так она сидела часами, пока ее не сморил сон и она потихоньку не сползла со стула на пол и в полусне не доплелась до постели и не забралась под одеяло.
А звери тем временем готовили большие подарки и малюсенькие подарки, красные подарки, синие подарки и подарки, которые пищали, подарки теплые или, наоборот, холодные-прехолодные. Они готовили подарки тяжелые настолько, что и вдесятером не поднимешь, и такие легкие, что их могло вырвать из рук самым легким дуновением ветра.
Они готовили подарки кривые и подарки прямые и тоненькие, как свечка, подарки круглые, так что их можно было катить, и подарки шершавые, которые было невозможно сдвинуть с места, подарки деревянные, подарки из меда и подаркииз воздуха, подаркичтобы съесть и подарки-чтобы-надевать-зимой-на-голову, или на хвост, когда грянет мороз.
Не было такого подарка, который не был бы кем-нибудь придуман.
«Скоро, скоро…» — думали звери за работой. — «Почти…» — И, если они умели петь или квакать, они напевали и поквакивали, но при этом тихо-тихо: «Скоро, скоро, о, почти…» — в тот вечер, накануне дня рождения Белки.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО БЕЛКЕ БЫЛИ ДОСТАВЛЕНЫ ОТВЕТЫ.
Это были бесчисленные письма.
Белка сидела на ветке перед дверью, а стопки писем лежали перед ней, и рядом с ней, и позади нее. Она вскрывала их, одно за другим, всякий раз бормоча себе под нос:
» Интересно, от кого на этот раз…» И читала:
«Дорогая Белка. Да.
Муравей.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Сверчок.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Кит.»
Отложив очередное письмо, Белка думала: «Так-так… стало быть, он тоже придет. Так-так», — и потирала руки от удовольствия.
Через некоторое время ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть поверх писем, а потом и прокопать в них проход, чтобы читать на солнышке.
Некоторые звери писать не умели, или забыли, как пишется слово «да». Тогда они кричали, рычали, щебетали и пищали его. Их голоса доносились отовсюду.
Краб счел себя чересчур важной персоной для того, чтобы приложить руку, и попросил Жаворонка пропеть от его имени «всенепременно».
Жаворонок поднялся высоко в небо и пропел из синевы: «Всенепременно! Краб! И я с ним! Жаворонок!»
Не было никого, кто написал бы или прокричал бы «нет».
Когда стемнело, и ветер улегся, и новых писем больше не было, Белка подумала: «Они все придут…»
Однако у нее было такое чувство, что недоставало еще одного ответа. Но вот от кого только?
Она крепко зажмурилась и подумала: «Ну, от кого же?..» Но никто ей на ум не приходил.
И вот, в сумерках, к ней, кружась, прилетело еще одно маленькое письмецо. Казалось, оно слегка не то поблескивало, не то подмигивало.
Читать онлайн День рождения Белки
День рождения Белки
ЧТОБЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ, Белка повсюду в доме развешивала памятки.
На одной такой памятке было написано: «Буковые орешки».
Эту записку Белка перечитывала довольно часто. И тогда всегда говорила:
«Ах да, буковые орешки! Хорошо, что вспомнила». И она поворачивала к буфету и немного погодя уже сидела перед тарелкой сладких или пареных орешков.
Другая записка гласила: «Муравей».
Когда ее взгляд падал на эту записку, она кивала и думала: «И то верно, пойду-ка проведаю Муравья». Она спускалась по стволу бука и шла к его дому, крича уже издалека: «Муравей! Муравей!» И немного спустя они сидели на травке на берегу реки и болтали обо всяких вещах, которые невозможно забыть и в то же время невозможно запомнить. Частенько они сидели так часами.
На третьей записке было написано: «Гляди веселей».
«Эка», — думала Белка, читая эту записку. Она пыталась тогда изо всех сил глядеть веселей. Но если она в этот момент не глядела весело, то глядеть веселей бывало очень трудно. Муравей как-то раз попытался объяснить ей, как нужно действовать, но изложение было таким длинным и путаным, что Белка ничего не поняла.
Эта памятка была, в сущности, довольно нелепой, сознавала Белка. Но снимать ее не снимала.
Где-то в темном уголке, в который Белка почти никогда не заглядывала, висела еще одна записка. Она была запрятана так, что Белке случилось прочесть
ее всего лишь однажды. На записке было написано: «Мой день рождения».
Однажды утром, когда Белка уже дважды перечитала записку «Буковые орешки» изадумчиво постояла перед запиской «Гляди веселей», на глаза ей вновь попалась третья памятка.
«Мой день рождения», — прочла она.
Она хлопнула себя по лбу, зажмурилась и воскликнула: «Ну точно! Чуть не забыла! Мой день рождения!»
Сердце у нее забилось.
Ее день рождения был почти на носу.
БЕЛКА ВЫШЛА ЗА ДВЕРЬ И УСЕЛАСЬ НА ВЕТКУ ПЕРЕД ДОМОМ.
Было раннее утро. Светило солнце, вдали распевал дрозд. Белка подобрала кусок бересты и написала:
Дорогой Муравей,
Придешь ко мне на день рождения?
Послезавтра.
Белка
Потом, на другом кусочке коры, она написала: «Дорогой Слон», и потом:«Дорогой Кит», а затем: «Дорогой Земляной Червяк».
«Хочу, чтобы все пришли, — думала она, — ну буквально все».
Она писала в течение нескольких часов, и к полудню стопки писем лежали перед ней, и позади нее, и рядом с ней. Груда писем выросла до крыши.
Закончив очередное письмо, она думала : «Ну вот, всех пригласила». Но потом вспоминала еще кого-нибудь. «Дорогой Колибри», — начинала она снова.
Или: «Дорогой Песец». Или: «Дорогой Морской Конек».
Солнце уже клонилось к закату, и больше Белка никого не могла припомнить. Она думала и думала, написала еще одно письмо Кузнечику, вновь задумалась и сказала самой себе: «Нет. Никто больше на ум не идет».
Тут поднялся ветер и подхватил письма. Сильно стемнело, и вокруг Белки все шелестело и шуршало. Письма покружились вокруг нее и, наконец, разлетелись по лесу.
Некоторые тут же вновь начали опускаться вниз и поплыли по реке, к Щуке, Карпу и Колюшке. Другие зарылись в землю — для Крота, Земляного Червяка и других подземных жителей. А иные пронеслись через лес, в пустыню, к Верблюду и Песчаной Мухе, и в океан, к Киту и Кашалоту, и Морскому Льву, и Дельфину.
Белка глубоко вздохнула и вернулась в дом. «Все придут, это уж точно» — подумала она. Тут ей на глаза попался листок на стене, на котором было написано: «Буковые орешки», и она тихонько пробормотала про себя: «Ну да, конечно. Не мешало бы перекусить.»
Опустошив две глубокие тарелки сладких буковых орешков, она забралась в постель и, подумав напоследок: «Они все придут, все…», укуталась одеялом и уснула.
В ТОТ ВЕЧЕР ЗВЕРИ ГОТОВИЛИ ПОДАРКИ ДЛЯ БЕЛКИ.
Они готовили их в тишине, под водой, или в глухих зарослях, или высоко под облаками, поскольку им хотелось сделать ей сюрприз.
Подарок Белке готовил каждый.
Весь мир шуршал и трепетал, но совсем негромко, так что Белке, сидевшей в темноте у окна, казалось, что вокруг было очень тихо, и что ей было слышно лишь биение собственного сердца.
«Неужто взаправду все придут?» — думала она. — «А будет им весело? А вдруг они заскучают? Очень может быть», — думала она. — Никогда не знаешь». На лбу у нее прорезались морщинки. Но она потрясла головой и подумала: «Нет, скучно никогда не бывает… когда приходят все, то не бывает скучно».
Так она сидела часами, пока ее не сморил сон и она потихоньку не сползла со стула на пол и в полусне не доплелась до постели и не забралась под одеяло.
А звери тем временем готовили большие подарки и малюсенькие подарки, красные подарки, синие подарки и подарки, которые пищали, подарки теплые или, наоборот, холодные-прехолодные. Они готовили подарки тяжелые настолько, что и вдесятером не поднимешь, и такие легкие, что их могло вырвать из рук самым легким дуновением ветра.
Они готовили подарки кривые и подарки прямые и тоненькие, как свечка, подарки круглые, так что их можно было катить, и подарки шершавые, которые было невозможно сдвинуть с места, подарки деревянные, подарки из меда и подаркииз воздуха, подаркичтобы съесть и подарки-чтобы-надевать-зимой-на-голову, или на хвост, когда грянет мороз.
Не было такого подарка, который не был бы кем-нибудь придуман.
«Скоро, скоро…» — думали звери за работой. — «Почти…» — И, если они умели петь или квакать, они напевали и поквакивали, но при этом тихо-тихо: «Скоро, скоро, о, почти…» — в тот вечер, накануне дня рождения Белки.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО БЕЛКЕ БЫЛИ ДОСТАВЛЕНЫ ОТВЕТЫ.
Это были бесчисленные письма.
Белка сидела на ветке перед дверью, а стопки писем лежали перед ней, и рядом с ней, и позади нее. Она вскрывала их, одно за другим, всякий раз бормоча себе под нос:
» Интересно, от кого на этот раз…» И читала:
«Дорогая Белка. Да.
Муравей.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Сверчок.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Кит.»
Отложив очередное письмо, Белка думала: «Так-так… стало быть, он тоже придет. Так-так», — и потирала руки от удовольствия.
Через некоторое время ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть поверх писем, а потом и прокопать в них проход, чтобы читать на солнышке.
Некоторые звери писать не умели, или забыли, как пишется слово «да». Тогда они кричали, рычали, щебетали и пищали его. Их голоса доносились отовсюду.
Краб счел себя чересчур важной персоной для того, чтобы приложить руку, и попросил Жаворонка пропеть от его имени «всенепременно».
Жаворонок поднялся высоко в небо и пропел из синевы: «Всенепременно! Краб! И я с ним! Жаворонок!»
Не было никого, кто написал бы или прокричал бы «нет».
Когда стемнело, и ветер улегся, и новых писем больше не было, Белка подумала: «Они все придут…»
Однако у нее было такое чувство, что недоставало еще одного ответа. Но вот от кого только?
Она крепко зажмурилась и подумала: «Ну, от кого же?..» Но никто ей на ум не приходил.
И вот, в сумерках, к ней, кружась, прилетело еще одно маленькое письмецо. Казалось, оно слегка не то поблескивало, не то подмигивало.
Это был ответ от Светлячка, который сообщал, что тоже придет.
Белка прочла его, кивнула и подумала: «Ну теперь-то уж точно, все придут».
Она вернулась в дом, наткнулась на записку «Буковые орешки», пробормотала: «Ах да, точно», и поужинала большой тарелкой теплых тушеных орешков.
Потом она уселась у окна, в темноте, и посмотрела на улицу. «Не спится мне что-то», — подумала она. Она глядела на звезды и маленькие облачка, проплывавшие мимо, и на темные вершины деревьев.
НАУТРО ДНЯ СВОЕГО РОЖДЕНИЯ БЕЛКА ПЕКЛА ТОРТЫ.
Еще до восхода Солнца она принялась за работу.
Ей хотелось напечь столько, чтобы к концу дня каждый сказал: «Не могу больше…» Только тогда это будет настоящий день рождения, считала она.
Она испекла большие медовые торты для Шмеля и Медведя, травяной торт для Бегемота, маленький красный тортик для Комара и сухой-пресухой торт для Верблюда-Дромадера. Она испекла тяжелые сладкие торты для Акулы и Каракатицы и спустила их на цепи в реку; она испекла тонкие воздушные торты для Ласточки и Дикого Гуся и для Кулика и запустила их высоко над деревьями, на веревочке, так, чтобы они не улетели. Она испекла пухлые влажные торты для Земляного Червяка и для Крота, такие тяжелые, что они сами по себе ушли под землю, так что Червяк с Кротом могли полакомиться в темноте — именно так им казалось вкуснее всего.
Читать онлайн «День рождения Белки» автора Теллеген Тоон — RuLit
День рождения Белки
ЧТОБЫ НИКОГДА НИЧЕГО НЕ ЗАБЫВАТЬ, Белка повсюду в доме развешивала памятки.
На одной такой памятке было написано: «Буковые орешки».
Эту записку Белка перечитывала довольно часто. И тогда всегда говорила:
«Ах да, буковые орешки! Хорошо, что вспомнила». И она поворачивала к буфету и немного погодя уже сидела перед тарелкой сладких или пареных орешков.
Другая записка гласила: «Муравей».
Когда ее взгляд падал на эту записку, она кивала и думала: «И то верно, пойду-ка проведаю Муравья». Она спускалась по стволу бука и шла к его дому, крича уже издалека: «Муравей! Муравей!» И немного спустя они сидели на травке на берегу реки и болтали обо всяких вещах, которые невозможно забыть и в то же время невозможно запомнить. Частенько они сидели так часами.
На третьей записке было написано: «Гляди веселей».
«Эка», — думала Белка, читая эту записку. Она пыталась тогда изо всех сил глядеть веселей. Но если она в этот момент не глядела весело, то глядеть веселей бывало очень трудно. Муравей как-то раз попытался объяснить ей, как нужно действовать, но изложение было таким длинным и путаным, что Белка ничего не поняла.
Эта памятка была, в сущности, довольно нелепой, сознавала Белка. Но снимать ее не снимала.
Где-то в темном уголке, в который Белка почти никогда не заглядывала, висела еще одна записка. Она была запрятана так, что Белке случилось прочесть
ее всего лишь однажды. На записке было написано: «Мой день рождения».
Однажды утром, когда Белка уже дважды перечитала записку «Буковые орешки» изадумчиво постояла перед запиской «Гляди веселей», на глаза ей вновь попалась третья памятка.
«Мой день рождения», — прочла она.
Она хлопнула себя по лбу, зажмурилась и воскликнула: «Ну точно! Чуть не забыла! Мой день рождения!»
Сердце у нее забилось.
Ее день рождения был почти на носу.
БЕЛКА ВЫШЛА ЗА ДВЕРЬ И УСЕЛАСЬ НА ВЕТКУ ПЕРЕД ДОМОМ.
Было раннее утро. Светило солнце, вдали распевал дрозд. Белка подобрала кусок бересты и написала:
Дорогой Муравей,
Придешь ко мне на день рождения?
Послезавтра.
Белка
Потом, на другом кусочке коры, она написала: «Дорогой Слон», и потом:«Дорогой Кит», а затем: «Дорогой Земляной Червяк».
«Хочу, чтобы все пришли, — думала она, — ну буквально все».
Она писала в течение нескольких часов, и к полудню стопки писем лежали перед ней, и позади нее, и рядом с ней. Груда писем выросла до крыши.
Закончив очередное письмо, она думала : «Ну вот, всех пригласила». Но потом вспоминала еще кого-нибудь. «Дорогой Колибри», — начинала она снова.
Или: «Дорогой Песец». Или: «Дорогой Морской Конек».
Солнце уже клонилось к закату, и больше Белка никого не могла припомнить. Она думала и думала, написала еще одно письмо Кузнечику, вновь задумалась и сказала самой себе: «Нет. Никто больше на ум не идет».
Тут поднялся ветер и подхватил письма. Сильно стемнело, и вокруг Белки все шелестело и шуршало. Письма покружились вокруг нее и, наконец, разлетелись по лесу.
Некоторые тут же вновь начали опускаться вниз и поплыли по реке, к Щуке, Карпу и Колюшке. Другие зарылись в землю — для Крота, Земляного Червяка и других подземных жителей. А иные пронеслись через лес, в пустыню, к Верблюду и Песчаной Мухе, и в океан, к Киту и Кашалоту, и Морскому Льву, и Дельфину.
Белка глубоко вздохнула и вернулась в дом. «Все придут, это уж точно» — подумала она. Тут ей на глаза попался листок на стене, на котором было написано: «Буковые орешки», и она тихонько пробормотала про себя: «Ну да, конечно. Не мешало бы перекусить.»
Опустошив две глубокие тарелки сладких буковых орешков, она забралась в постель и, подумав напоследок: «Они все придут, все…», укуталась одеялом и уснула.
В ТОТ ВЕЧЕР ЗВЕРИ ГОТОВИЛИ ПОДАРКИ ДЛЯ БЕЛКИ.
Они готовили их в тишине, под водой, или в глухих зарослях, или высоко под облаками, поскольку им хотелось сделать ей сюрприз.
Подарок Белке готовил каждый.
Весь мир шуршал и трепетал, но совсем негромко, так что Белке, сидевшей в темноте у окна, казалось, что вокруг было очень тихо, и что ей было слышно лишь биение собственного сердца.
«Неужто взаправду все придут?» — думала она. — «А будет им весело? А вдруг они заскучают? Очень может быть», — думала она. — Никогда не знаешь». На лбу у нее прорезались морщинки. Но она потрясла головой и подумала: «Нет, скучно никогда не бывает… когда приходят все, то не бывает скучно».
Так она сидела часами, пока ее не сморил сон и она потихоньку не сползла со стула на пол и в полусне не доплелась до постели и не забралась под одеяло.
А звери тем временем готовили большие подарки и малюсенькие подарки, красные подарки, синие подарки и подарки, которые пищали, подарки теплые или, наоборот, холодные-прехолодные. Они готовили подарки тяжелые настолько, что и вдесятером не поднимешь, и такие легкие, что их могло вырвать из рук самым легким дуновением ветра.
Они готовили подарки кривые и подарки прямые и тоненькие, как свечка, подарки круглые, так что их можно было катить, и подарки шершавые, которые было невозможно сдвинуть с места, подарки деревянные, подарки из меда и подаркииз воздуха, подаркичтобы съесть и подарки-чтобы-надевать-зимой-на-голову, или на хвост, когда грянет мороз.
Не было такого подарка, который не был бы кем-нибудь придуман.
«Скоро, скоро…» — думали звери за работой. — «Почти…» — И, если они умели петь или квакать, они напевали и поквакивали, но при этом тихо-тихо: «Скоро, скоро, о, почти…» — в тот вечер, накануне дня рождения Белки.
НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО БЕЛКЕ БЫЛИ ДОСТАВЛЕНЫ ОТВЕТЫ.
Это были бесчисленные письма.
Белка сидела на ветке перед дверью, а стопки писем лежали перед ней, и рядом с ней, и позади нее. Она вскрывала их, одно за другим, всякий раз бормоча себе под нос:
» Интересно, от кого на этот раз…» И читала:
«Дорогая Белка. Да.
Муравей.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Сверчок.»
И:
«Дорогая Белка. Да.
Кит.»
Отложив очередное письмо, Белка думала: «Так-так… стало быть, он тоже придет. Так-так», — и потирала руки от удовольствия.
Через некоторое время ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть поверх писем, а потом и прокопать в них проход, чтобы читать на солнышке.
Некоторые звери писать не умели, или забыли, как пишется слово «да». Тогда они кричали, рычали, щебетали и пищали его. Их голоса доносились отовсюду.
Краб счел себя чересчур важной персоной для того, чтобы приложить руку, и попросил Жаворонка пропеть от его имени «всенепременно».
Жаворонок поднялся высоко в небо и пропел из синевы: «Всенепременно! Краб! И я с ним! Жаворонок!»
Не было никого, кто написал бы или прокричал бы «нет».
Когда стемнело, и ветер улегся, и новых писем больше не было, Белка подумала: «Они все придут…»
Однако у нее было такое чувство, что недоставало еще одного ответа. Но вот от кого только?
Она крепко зажмурилась и подумала: «Ну, от кого же?..» Но никто ей на ум не приходил.
И вот, в сумерках, к ней, кружась, прилетело еще одно маленькое письмецо. Казалось, оно слегка не то поблескивало, не то подмигивало.
Это был ответ от Светлячка, который сообщал, что тоже придет.
Белка прочла его, кивнула и подумала: «Ну теперь-то уж точно, все придут».