Психологически настраиваются. Учитель приветствует учащихся.

Работа с интерактивной доской.
«Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Ф.И.Тютчев.

Ребята, давайте посмотрим на эти строки стихотворения. Что интересного вы увидели? Всем ли понятны эти слова? Запишите значения выделенных слов. Уста — рот, губы, ланиты — щеки.

Определите тему урока. Запишите тему в тетрадь.

Ответ: Устаревшие слова. Что же такое устаревшие слова?

Ответ: Каких только слов нет в русском языке! Есть слова, которые используются активно, а некоторые мало употребляются или не употребляются совсем. Слова переходят пассивный запас, то есть постепенно забываются и становятся невостребованными. Такие слова называются устаревшими. Устаревшие слова можно встретить в художественной литературе, пословицах и поговорках, исторических фильмах, научных статьях, описывающих быт людей в прошлом.

Проверка готовности к уроку.

Учитель организует проверку домашнего задания. Класс делится на 3 команды.

У каждой команды было свое задание. Давайте посмотрим на ваши проектные работы.

В проверке домашней работы обратимся за помощью к одноклассникам. Поменяйтесь, пожалуйста, тетрадями. Найдите самые лучшие работы и зачитайте их вслух.

Задание для команды №1. Найдите устаревшие слова. «Притча о блудном сыне»

У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую [мне] часть имения. И [отец] разделил им имение.

По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно.

Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих.

Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое? Он сказал ему: брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым. Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.

Лк.15:11-32.

Ответ:

• Имение — имущество.
• Причитается — принадлежит.
• Расточил — растратил.
• Отче — отец (церк.-слав.).
• Чрево — живот (церковно-славянское).

Задание для команды №2. Расскажите об особенностях старославянизмов. Приведите примеры литературных произведений, где встречаются старославянизмы.

Ответ: Особенности старославянизмов. Работа по учебнику А.Д.Шмелева. Стр.108.

Старославянизмы (славянизмы, церковнославянизмы) – в одном из значений это слова, пришедшие в русский язык из древнейшего литературного языка славян (точнее из его древне-болгарской основы).

1) Неполногласные сочетания: РА, ЛА, РЕ, ЛЕ.

Глад, вращать, увлекать, брег.

2) Сочетание ЖД – одежда, прежде.

3) Причастия с Щ – горящий, летящий.

4) В начале слова Е-еденица.

Ответ: «Воспоминания в Царском Селе» А.С.Пушкин.

Блеснул кровавый меч в неукротимой длани
Коварством, дерзостью венчанного царя;
Восстал вселенной бич — и вскоре новой брани
Зарделась грозная заря.

Задание №3. Слова перепутались. Распределите слова в две группы: старославянизмы и русские слова.

Рожь, корова, сладкий, враг, снег, плен, ветер, невежда, город, возвратить, деревня, превосходный, молотьба, молодой, хороший, лесной, деловой, прах, злато.

Ответ:

• Исконно русские слова. Рожь, корова, снег, ветер, город, деревня, молотьба, молодой, хороший, лесной, деловой.
• Старославянизмы. Сладкий, враг, плен, невежда, возвратить, превосходный, прах, злато.
• Работа с учебником. Получение новых знаний.

Слово учителя.

В разряде устаревших слов выделяют архаизмы и историзмы. Рассмотрим их подробнее.

Архаизмы — это устаревшие слова, которые имеют другое название в современном языке. Примеры архаизмов: око — глаз, сей — этот, кои — которые, заморский — иностранный, давеча — недавно.

Историзмы — устаревшие слова, полностью вышедшие из употребления, так как вышли из употребления предметы и явления, которые эти слова называли. В отличие от архаизмов, историзмы не имеют синонимической замены в настоящем. Примеры историзмов: кокошник, шушун (одежда), дворянин, граф (титулы), кольчуга, забрало (военное снаряжение).

Можно нарисовать иллюстрации. При помощи словаря устаревших слов подберите одежду, которую не носят современные люди.

Пример:

• Кокошник – нарядный женский головной убор с разукрашенной и высоко поднятой надо лбом передней частью, с лентами сзади.
• Косоворотка – мужская рубашка со стоячим воротом, застёгивающимся сбоку.
• Камзол — мужская куртка без рукавов, надеваемая под верхнюю одежду.
• Армяк — мужская верхняя одежда из суконной или шерстяной ткани.
• Епанча — накидка, широкий плащ, длинное верхнее платье без рукавов.

Опишите внешность человека, используя устаревшие слова.

Ответ:

1. Сбойливый парень зашел в хоромы мои. Мы поздоровались. Мне он показался спорым и тароватым.

2. Щедровитый мужик в армяке и опорках орать собирался.

3. Евдокия сняла капор. Золотное платье не могло оставить равнодушным никого в комнате. Голдеть в горнице перестали. Гостика чтительная позволила годиться собой. Важно прошла в красный угол и перекрестилась.

Слова для справки:

• Сбойливый — крепко сложенный, ладный.
• Щедровитый — рябой.
• Тороват — щедрый, приветливый.
• Спорый — энергичный, деловой.
• Чтительный — уважаемый, почитаемый.
• Гостика — гостья.
• Годиться — любоваться.
• Голдеть — шуметь.
• Золотное платье-особо ценное.

Спасибо за урок! Успехов вам и хорошего настроения!

VI. Этап информирования домашней работы

Упражнение №114.Учить правила на стр.111-112.

• Для меня на уроке самым трудным было…
• Из урока я узнал (а) новое…
• На уроке мне понравилось…

Употребление устаревших слов в художественных произведениях

Устаревшие слова используются в художественных произведениях, повествующих о прошлом. Историзмы и архаизмы помогают писателю создать колорит той эпохи, о которой он рассказывает. Для стилизации прошлого устаревшими словами широко пользовались, например, А.С. Пушкин в романе «Арап Петра Великого», А.К. Толстой в романе «Пётр Первый», А. Чапыгин  в романе «Степан Разин» и другие писатели.

И в зареве его – твоя безумна младость; Пусть укрыла от дольнего горя утонувшая в розах стена.

Не ведая ни жалости, ни гнева.

1.3 Историзмы и архаизмы. Устаревшая лексика в исторической прозе Д. Балашова

Похожие главы из других работ:

Архаизмы и историзмы в творческой культуре И.А. Бунина

1. УСТАРЕВШИЕ СЛОВА: ИСТОРИЗМЫ И АРХАИЗМЫ. СЕМАНТИКА, ЛЕКСИКА И РЕАЛИИ

Лексическая система языка отличается от других его уровней своей открытостью, незамкнутостью, ибо словарный состав языка отражает те изменения, которые постоянно происходят в общественной, материальной и других сторонах жизни общества…

Архаизмы и историзмы в творческой культуре И.А. Бунина

2. АРХАИЗМЫ И ИСТОРИЗМЫ В РАССКАЗАХ И.А БУНИНА

…

Архаизмы и историзмы в творческой культуре И.А. Бунина

2.1 Архаизмы как прием раскрытия образа героя в рассказах И.А. Бунина

Иван Алексеевич часто размышлял об эстетической природе разных родов словесного искусства. В 1912 г. он высказался на редкость убежденно: «…не признаю (…) деления художественной литературы на стихи и прозу…

Архаизмы и историзмы в творческой культуре И.А. Бунина

2.2 Историзмы и их роль в создании образа эпохи, правдивости и неповторимости рассказа И.А. Бунина

Архаизмы плотно переплетаются в рассказах Бунина с историзмами, создавая тонкое кружево русской речи, то напевной, то нарочито грубой, но сильной своими чувствами, переживаниями…

Причины и особенности протекания процессов архаизации в произведении Л.Н. Толстого «Детство»

2.1 Историзмы, их семантическая классификация

Мы считаем, что при изучении данного материала, необходимо сказать несколько слов об историзмах, т.е. названиях исчезнувших предметов, явлений, понятий: опричник, кольчуга, жандарм, городовой, гусар и т.п…

Причины и особенности протекания процессов архаизации в произведении Л.Н. Толстого «Детство»

2.

В зависимости от того, какой аспект слова устарел, выделяют разные типа архаизмов. Г.И. Петрова, Н.М. Шанский приводят следующую классификацию архаизмов, принятую в русской лексикологии: 1…

Устаревшая лексика в исторической прозе Д. Балашова

2.2 Историзмы и архаизмы в романах, их типы

Роман (повесть) «Господин Великий Новгород» повествует о событиях , происходивших в жизни новгородского общества 13 века — о битве под Раковором между новгородцами и крестоносцами, стремившимися взять реванш за недавний разгром на Чудском озере…

Язык и речь Петра Первого (на основе произведения «Петр I» А. Толстого)

3. Архаизмы в языке Петра

А. Толстой в целях создания исторического фона упо-требляет в речи Петра совершенно устаревшую лексику, такую, на-пример, как «дыба», «епанча», «пищаль», «опашень», «стольник», «терлик» и др…

(PDF) АРХАИЗМЫ ЯНОША АРАНИ, ВЕНГЕРСКОГО ПОЭТА, И ИХ ОБУЧАЕМОСТЬ

421

Беке Й. Архаикус элемек Арани Янош колтей ньелвебен [Архаические элементы в поэтическом языке Яноша Арани

3

]. Форрас, 2017 г. а. Том. 49. № 3. С. 39–80. На венгерском языке.

Beke J. Arany szavainak félreértelmezése [Неверное толкование слов Арани]. Электронный журнал, 2017 б.

URL: http://e-nyelvmagazin.hu/2017/02/28/arany-szavainak-felreertelmezese/ (последний доступ 10 октября,

2017).На венгерском языке.

Бокор Дж. Сокеслеттан [Лексикология]. В A. Jászó A. (Ed.), A magyar nyelv könyve, 8. kiadás. [Книга

венгерского языка, 8-е издание]. Будапешт: Трезор Киадо, 2007. Стр. 164–196. На венгерском языке.

ÉrtSz. = Барци Г. — Орсаг Л. (Общие ред.), A magyar nyelv értelmező szótára I – VII. [Толковый

словарь венгерского языка I–VII.]. Будапешт: Akadémiai Kiadó, 1978. 7383 стр. На венгерском языке.

Фабиан П. Сатмари И.Terestyéni F. A magyar stilisztika vázlata [Очерк венгерской стилистики].

Будапешт: Tankönyvkiadó, 1958. 298 ol. На венгерском языке.

Фюреди М. Бенко Ласло: az írói szótár [Ласло Бенко: словарь писателя]. Irodalomtörténeti

Közlemények, 1982. Vol. 86. № 4. С. 493–497. На венгерском языке.

Heltainé Nagy E. Archaizmus [Архаизм]. В Szathmári István (Ed.), Alakzatlexikon. A retorikai és

stilisztikai alakzatok kézikönyve [Справочник по риторическим и стилистическим формам].Будапешт: Тинта Конивкиадо,

2008. Стр. 127−132. На венгерском языке.

Horváth K. A kettosség retorikája. Арань Янош: Szondi két apródja [Риторика двойственности. Две

страницы Сонди]. В Fűzfa B. (Ed.), A tizenkét legzebb magyar vers 3. Szondi két apródja [Двенадцать самых

красивых венгерских стихотворений 3. Два варлета из Сонди]. Сомбатхей: Издательство Университета Саварии, 2009.

Стр. 189–202. На венгерском языке.

Ланстяк И.A lexikális archaizmusok rendszerezésének kérdéséhez [К вопросу о систематизации

лексических архаизмов]. В Csehy Z. — Misad K. (Eds.), Nova Posoniensia IV. A pozsonnyi magyar tanszék evkönyve

[Ежегодник венгерского отделения в Пожони]. Pozsony: Szenci Molnár Albert Egyesület, 2014.

Стр. 11–43. На венгерском языке.

Lőrincz G. az írói Szótárak Hasznárol És alkalmazhatóságárol az anyelvoctatásban, Különös tekintettel

az arany-szótárra [использование и применимость словарей писателя при преподавании родного языка —

.В Lőrincz J. – Lőrincz G. – Simon Sz. (ред.), Aranyul — magyarul

[венгерский, такой как Arany]. Komárom: Selye János Egyetem, 2018. Стр. 71–94. На венгерском языке.

Lőrincz J. Arany János archaizmusai és népies kifejezései a fordításokban [Архаизмы и народные идиомы

Яноша Арани в переводах]. В Lőrincz J. – Lőrincz G. – Simon Sz. (ред.), Aranyul — magyarul [венгерский

, такой как Arany]. Komárom: Selye János Egyetem, 2018. Стр. 38–70. На венгерском языке.

Мартинко А.A nyelvi archaizálás kérdéséről [Вопрос архаизации языка]. Magyar Nielvőr,

1954. Vol. 78. № 1. С. 399–374. На венгерском языке.

Минья К. Архаизмусок а Толдибан [Архаизмы в Толди]. Szabolcs-Szatmár-Beregi Szemle, 2017.

Vol. 52. № 4. С. 54–58. На венгерском языке.

Минья К. Валтозо Сокинчунк [Наш меняющийся словарь]. Будапешт: Тинта Конивкиадо, 2011. 155 ол.

На венгерском языке.

Надасди А. Az archaizmus [Архаизм].Magyar Narancs, 2004. URL: http://seas3.elte.hu/delg/

Publications/modern_talking/52.html (последний доступ 10 октября 2017 г.). На венгерском языке.

Сабо З. Основные направления истории венгерского

литературного стиля. Будапешт: Корвина, 1998. 262 ол. На венгерском языке.

Сатмари И. (Ред.) A magyar stilisztika útja [Путь венгерской стилистики]. Будапешт: Гондолат Киадо,

1961. 700 ол.На венгерском языке.

Szathmári I. Stilisztikai lexikon. Stilisztikai Fogalmak Magyarázata szépirodalmi példákkal szemléltetve

[Стилистический лексикон. Интерпретация стилистических понятий, иллюстрированная литературными примерами. Будапешт: Tinta

Könyvkiadó, 2004. 250 ол. На венгерском языке.

Szikszainé Nagy I. Венгерская стилистика. Будапешт: Осирис Киадо, 2007. 752 ол.

На венгерском языке.

ТЭСз. = Бенко Л.(Общее изд.), A magyar nyelv történeti-etimológiai szótára I – III. [Историко-этимологический

Словарь венгерского языка I–III.]. Будапешт: Академия Киадо, 1967–1976. 5260 р. На венгерском языке.

ТольдиСз. = Пастор Э. Толди-сотар. Арань Янош Тольдианак сокешлете [Словарь Толди. Словарь

Толди Яноша Арани]. Будапешт: Tankönyvkiadó, 1986. 271 ol. На венгерском языке.

Tompa J. A művészi archaizálás és a régi magyar nyelv [Художественная архаизация и древний венгерский

язык].Будапешт: Akadémiai Kiadó, 1972. 353 ол. На венгерском языке.

Архаизмы венгерского поэта Яноша Арани и их обучаемость

Забытые слова из словаря Даля

Языковеды и литературоведы ассоциировали русский язык с реальным живым организмом, в котором постоянно происходят различные изменения. Словарный состав языка постоянно менялся, за почти десять веков его существования остались забытые слова, которые в какой-то период жизни сыграли важную роль для наших предков.

Процесс появления новых слов и «вымирания» старых для языкознания очень важен. Благодаря ему лингвисты могут реконструировать не только актуальную в определенный момент времени картину мира, но и проследить древние языковые процессы, следы которых присутствуют и в современном русском языке (редукция опускания, палатализация и др.). ).

Почему слова исчезают из языка?

История редких и забытых слов тесно связана с лексикологией — разделом языкознания.В этом разделе рассматриваются значения слов и их отношения друг к другу. Основная причина исчезновения слов из языка – изменения в жизни его носителей, которые связаны с бытом, обычаями и научно-техническим прогрессом. Например, из современного лексикона ушло слово «конкурс», которое раньше означало один из первых видов трамвая. Отчасти потому, что сейчас этого явления нет, его заменил привычный нам электрический трамвай.

Раньше в России носили костюмы, теперь их нет, предпочитая более удобную и популярную одежду, поэтому слово, обозначающее этот наряд, вышло из употребления. Чем меньше слов используется, тем быстрее они отойдут на второй план и исчезнут. Обычно слова не исчезают из языка в один момент, а сохраняются как устаревшие (архаизмы) и историзмы.

Рекомендуем

Происхождение славян. Влияние разных культур

славян (под этим названием), по мнению некоторых исследователей, появилось в истории только в 6 веке н.э.Однако язык народности носит архаичные черты индоевропейской общности. Это, в свою очередь, говорит о том, что происхождение славян ч…

Архаизмы

Некоторые из забытых слов имеют аналоги в современном русском языке, их называют архаизмами. Например, исходящее от употребления слово «доверие» соответствует более актуальному сегодня «надежде». «Доверие» в данном случае выступает как архаика и может использоваться в прозаических или поэтических текстах для придания им торжественности и соответствующего стиля.

В некоторых языках архаизмы могут играть роль жаргона, тогда они используются для юридических и религиозных текстов. В языке обязательно остаются следы архаизмов, например, производных от них. Например, обычное слово «сейчас» произошло от устаревшего слова «этот», имевшего значение «этот».

Классификация архаизмов

Эти забытые слова делятся на три основные категории. Первый из них — лексико-фонетические архаизмы. Знай им эти слова, в которых есть звук, не соответствующий современному произношению.Например, ранее вместо привычного слова «проект» было решено использовать слово «проект». Это слово ранее было заимствовано из английского языка, где оно до сих пор произносится как «проект». В процессе адаптации к русскому языку звук «Ш» исчез из слов и с тех пор никогда не менялся.

Еще одна категория архаизмов — лексико-деривационные. Всегда присутствует словообразовательная морфема (суффикс или приставка), отличающая эти слова от современных. Например, вместо современного слова «ресторан» ранее использовалась соответствующая единица — «ресторан». Третья категория — собственно лексические архаизмы, к ним относятся слова, полностью устаревшие: бездна, приют и т.п. в активной лексике русского языка. Они противоположны архаизмам и не имеют в нынешнем языке каких-либо аналогов.К историзму могут относиться слова, вышедшие из употребления как несколько веков назад, так и несколько лет назад.

В качестве примеров историзма можно привести такие слова, как «господин» и «чапман». На первый взгляд может показаться, что эти слова активно употребляются в современном языке, но на самом деле они могут встречаться только в текстах, описывающих исторические реалиях.Во всех остальных случаях употребление таких слов в русском языке можно рассматривать как ненормативное

Где можно встретить утерянные слова?

Слова, ранее функционировавшие в русском языке, но утраченные, можно найти в словарях, которые были созданы в конце XVIII века. Незаслуженно забытые русские слова из словаря Даля — яркий тому пример. Словарь русского языка имеет три издания, которые были изданы в 1866, 1882 и 1909 годах. Автор словаря — писатель Владимир Даль, создавал первое издание 53 года, и делал он это с некоторым равнодушием к языкознанию.

Благодаря такому подходу автор словаря Даля рассказывает нам больше о народных верованиях, фольклоре и быте, чем об особенностях языка.В этом историческом документе можно найти большое количество названий парусов, а также подробную информацию об их назначении. Благодаря трудам Даля до наших дней дошло огромное количество диалектных слов, в современном русском языке которых, к сожалению, не обнаружено.

Примеры пропущенных слов из словаря Даля

Если начать самостоятельно составлять список редких и забытых слов русского языка, то 70-80% из них будут взяты из словаря Даля. Например, слово «аманат» широко употреблялось в XVII-XVIII веках и расшифровывалось как «человек, взятый в заложники» или «человек, взятый для обеспечения». Последнее упоминание этого слова в литературе, описывающей язык, относится к началу XX века, но к концу 1990-х годов оно полностью ушло из русского языка.

Если продолжать выискивать забытые слова, то на глаза непременно попадется «Баланс». Ранее они указывали на весы с определенным рычагом и подвижной точкой отсчета. Второе значение этого слова — мера веса, которая в то время составляла почти 2,5 фунта (чуть больше килограмма).Сейчас это слово используется в речи не везде, его можно встретить только в исторической литературе. Подобные слова в словаре найти несложно, его часто используют писатели, предпочитающие использовать их в своем произведении в качестве «изюминки».

Словарь Сомова

Забытые слова русского языка также можно найти в специальном издании В.П. Сомова, вышедшем в 2000 году. Издание призвано помочь любителям чтения классических произведений русских писателей, созданных в XVIII-XIX вв. веков.В состав этого словаря входят не только историзмы и архаизмы, но и профессиональная, терминологическая и диалектная лексика, с помощью которых можно понять своеобразие жизни русских людей, живших в XVIII, XIX и XX веках.

По мнению лингвистов и лексикографов, этот словарь полностью отражает почти все ныне забытые русские слова. Второе издание книги вышло в 2008 году, количество статей в ней значительно увеличено, ведется активная работа над третьей версией словаря.По мнению автора, издание не претендует на лингвистическую работу, направленную на изучение языковых единиц, и представляет собой работу, позволяющую составить картину мира прошлого.

Примеры

В словаре Люба можно найти такие архаизмы, как «попечительство», «чиби», «любовь» и др. и если слово «попечительство», которым в древности называли сторожа, произошло от русского языке, «любовь» еще встречается, но в основном в речи.В литературе это слово если и встречается, то только для придания тексту определенного возраста, или холмов.

Отличительная черта словаря — в нем присутствуют слова, к началу XXI века кардинально изменившие свое лексическое значение. Например, слово «эгоист» в произведениях Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина относится к небольшому экипажу, которым может пользоваться только один всадник. В современном русском языке это слово имеет совсем другое значение.

Как выучить устаревший язык?

При изучении такой лексики в школе достаточно места на все одиннадцать лет.Современные методы обучения подразумевают, что учащиеся усваивают незаслуженно забытые слова, перечень которых им предстоит отрабатывать с использованием словарей и соответствующей литературы. Проводя параллели между устаревшими и современными словами, студенты сами составляют список тех слов, которые были забыты напрасно.

Узнать больше словарный запас можно изучать на филологическом факультете. Здесь систематически изучается лексика русского языка, лексика преподается параллельно со старославянским и старорусским языками.В результате можно достичь понимания того, как исторические процессы…

Слова, не употребляемые в настоящее время в речи. Значение устаревших русских слов и выражений

• Волчий билет (паспорт волка)
  В XIX веке название документа, закрывавшего доступ к государственной службе, учебному заведению и т. д. Сегодня фразеологизмы употребляются в значении резко отрицательной характеристики чьей-либо работы.
  Происхождение этого оборота обычно объясняется тем, что человеку, получившему такой документ, не разрешалось жить на одном месте более 2-3 дней и он должен был бродить как волк.
  Кроме того, во многих сочетаниях волк означает «ненормальный, бесчеловечный, звериный», что усиливает оппозицию между обладателем волчьего билета и другими «нормальными» людьми.
• Лежит как сивый мерин
  Существует несколько вариантов происхождения фразеологизма.
  1. Слово мерин происходит от монгольского morin «лошадь». В исторических памятниках очень типичны лошадиные сив, мериновые сив, прилагательное серый «светло-серый, серый» показывает старость животного. Глагол лгать в прошедшем времени имел иное значение – «нести чушь, пустословие; болтать». Сивый мерин здесь — это поседший от долгой работы жеребец, а образно — человек, который уже от старости болтает и несет назойливую чушь.
  2. Мерин — жеребец, серый — старый.Выражение объясняется обычным хвастовством стариков собственной силой, как бы еще сохранившейся, как у молодых.
  3. Оборот связан с отношением к сивому коню как к глупому существу. Русские крестьяне избегали, например, прокладки первой борозды на сивом мерине, потому что он «солгал» — ошибся, проложив ее неправильно.
• дать дуб — умереть
  Оборот связан с глаголом задубеть — «остывать, терять чувствительность, становиться твердым».Дубовый гроб всегда был знаком особой чести усопшему. Петр I ввел налог на дубовые гробы — как на предмет роскоши.
• Жива, сука!
  Происхождение выражения связано с игрой «Курилка», популярной в 18 веке в России на посиделках зимними вечерами. Игроки садились в круг и передавали друг другу горящий факел, приговаривая: «Живы, живы, Курилка, не мертвы, тонкие ноги, короткая душа…». Тот, чей факел погас, стал дымить, дымить, проиграл.Позже эта игра была заменена на «Гори, гори ярко, чтобы не погасло».
• Ник вниз
  В старину почти все население русских деревень было неграмотным. Для учета сданного помещику хлеба, проделанной работы и т. д. использовались так называемые бирки — деревянные палки длиной до сажени (2 метра), на которых ножом делались насечки. Бирки были разделены на две части так, чтобы насечки были на обеих: одна осталась у работодателя, другая у исполнителя.Было рассчитано количество щелей. Отсюда и выражение «срубить нос», означающее: хорошо запомнить, учесть будущее.
• играть в бирюльки
  В старину на Руси была распространена игра в «бирюльки». Он заключался в том, чтобы с помощью небольшого крючка вытащить, не касаясь остальных, одну из других куч всех бирюльков — всяких мелких игрушечных вещей: топориков, стаканов, корзинок, бочонков. Так проводили время долгими зимними вечерами не только дети, но и взрослые.
  Со временем выражение «играть в бирюльки» стало означать пустое времяпрепровождение.
• Хлеб супа ублюдка
  Лапти — плетеные туфли из лыка (подкоркового слоя липы), закрывавшие только подошвы ног, — на Руси были единственной доступной обувью для бедных крестьян, а щи — разновидность щей — были их простейшими и любимое блюдо. В зависимости от достатка семьи и времени года щи могли быть как зелеными, то есть со щавелем, так и кислыми — из квашеной капусты, с мясом или постными — без мяса, которые ели во время поста или в случае крайней необходимости. бедность.
  О человеке, который не мог сам заработать себе сапоги и более изысканную пищу, говорили, что он «хлебал щи», то есть живет в страшной нищете и невежестве.
• Палевый
  Слово «фавн» происходит от немецкого словосочетания «Ich liebe sie» (Ich liebe zi — я люблю тебя). Видя неискренность в частом повторении этого «лебедя», русские люди остроумно образовали из этих немецких слов русское слово «пыжик» — значит льстить, льстить кому-то, добиваться чьей-либо благосклонности, благосклонности лестью.
• Рыболовство в мутной воде
  С древних времен одним из запрещенных способов ловли рыбы, особенно во время нереста, является ее оглушение. Известна басня древнегреческого поэта Эзопа о рыбаке, который замутил вокруг сетей воду, загнав в нее слепую рыбу. Затем выражение вышло за рамки рыбалки и приобрело более широкое значение — извлечь выгоду из невыясненной ситуации.
  Известна также пословица: «Прежде чем ловить рыбу, [надо] замутить воду», то есть «умышленно создавать неразбериху для наживы».»
• Мелкая сошка
  Выражение пришло из крестьянского обихода. В русских северных землях соха — это крестьянская община от 3 до 60 дворов. Мелкотой называли очень бедную общину, а затем ее бедных жителей. Позже мелкими сошками стали называть чиновников, занимающих низкое положение в государственной структуре.
• Шляпа вора горит
  Выражение восходит к старому анекдоту о том, как нашли вора на рынке.
  После тщетных попыток найти вора люди обратились за помощью к колдуну; он громко закричал: «Смотрите! У вора горит шапка!» И вдруг все увидели, как мужчина схватился за шляпу.Так вор был обнаружен и осужден.
• Намыльте голову
  Царский солдат в старину служил бессрочно — до смерти или до полной инвалидности. С 1793 года введен 25-летний срок военной службы. Помещик имел право отправить своих крепостных в солдаты за провинность. Поскольку новобранцы (рекруты) сбривали волосы и о них говорили: «побрился», «побрился лоб», «намылил голову», выражение «намылю голову» стало синонимом угрозы в устах правители.В переносном смысле «намылить голову» означает: сделать строгий выговор, сильно отругать.
• Ни рыба, ни мясо 90–200 В Западной и Центральной Европе XVI века появилось новое течение в христианстве — протестантизм (лат. «протест, объект»). Протестанты, в отличие от католиков, выступали против папы римского, отрицали святых ангелов, монашество, утверждая, что каждый человек сам может обратиться к Богу. Их ритуалы были просты и недороги. Между католиками и протестантами шла острая борьба.Одни из них, в соответствии с христианскими заветами, питались скромно – мясом, другие предпочитали постное – рыбу. Если человек не примыкал ни к какому движению, то его презрительно называли «ни рыба, ни мясо». Со временем так стали говорить о человеке, не имеющем четко выраженной жизненной позиции, не способном к активным, самостоятельным действиям.
• Негде проверить — неодобрительно о развратной женщине.
  Выражение, основанное на сравнении с золотой вещью, переходящей от одного владельца к другому.Каждый новый владелец требовал проверить изделие у ювелира и поставить пробу. Когда продукт был во многих руках, на нем больше не было места для пробы.
• Не умыванием, так катанием на коньках
  До изобретения электричества на огне нагревали тяжелый чугунный утюг и, пока он не остыл, им гладили белье. Но этот процесс был сложным и требовал определенного мастерства, поэтому полотно часто «скатывали». Для этого выстиранное и почти просушенное белье фиксировалось на специальной скалке — круглой деревяшке наподобие той, которую в настоящее время раскатывают.Затем с помощью рубеля — изогнутого гофрированного картона с ручкой — скалку вместе с намотанным на нее полотном прокатывали по широкой плоской доске. При этом ткань растягивалась и расправлялась. Профессиональные прачки знали, что хорошо свернутое белье выглядит свежее, даже если оно не шло хорошо.
  Так появилось выражение «не стиркой, так прокаткой», то есть добиваться результата не одним, а другим способом.
• Сломать ногу — пожелание удачи в чем-то.
  Выражение первоначально использовалось как «заклинание», предназначенное для обмана злых духов (это выражение предостерегало тех, кто ходил на охоту; считалось, что прямое пожелание удачи может «сглазить» добычу).
  Ответить «К черту!» должен был дополнительно обезопасить охотника. К черту — это не ругательство типа «Иди к черту!», а просьба отправиться к черту и рассказать ему об этом (чтобы охотник не получил ни пуха, ни перьев). Тогда нечистый сделает все наоборот, и будет то, что нужно: охотник вернется «с пухом и пером», то есть с добычей.
• Перековать мечи на орала
  Выражение восходит к Ветхому Завету, где сказано, что «придет время, когда народы перекуют мечи на орала и копья на серпы: не поднимет народ меча на народ, и не будут более учиться бороться. »
  В старославянском языке «лемех» — орудие для обработки земли, что-то вроде сохи. Мечта об установлении всеобщего мира образно выражена в скульптуре советского скульптора Е.В. Вучетич, изображающий кузнеца, перековывающего меч в плуг, который установлен перед зданием ООН в Нью-Йорке.
• Гуф
  Просак — барабан с зубьями в машине, которым чесали шерсть. Упасть в яму означало остаться калекой, потерять руку. Получить неприятности — попасть в беду, в неловкое положение.
• Панталик с подделкой
  Запутать, запутать.
  Панталик — искаженный Пантелик, гора в Аттике (Греция) со сталактитовой пещерой и гротами, в которых легко было заблудиться.
• соломенная вдова
  Пучок соломы у русских, немцев и ряда других народов служил символом заключенного договора: брака или продажи. Сломать соломинку означало разорвать договор, разойтись. Существовал также обычай стелить постель для молодоженов на ржаных снопах. Из соломенных цветов плели свадебные венки. Венок (от санскритского слова «вене» — «пучок», означающий пучок волос) был символом брака.
  Если муж уезжал куда-то надолго, то говорили, что женщина осталась с одной соломинкой, поэтому появилось выражение «соломенная вдова».
• танец у печки
  Выражение стало популярным благодаря роману русского писателя XIX века В.А. Слепцов «Добрый человек». Главный герой романа «Неслужащий дворянин» Сергей Теребенев возвращается в Россию после долгого скитания по Европе. Он вспоминает, как его учили танцевать в детстве. Все свои движения Сережа начинал с печки, а если ошибался, то воспитательница говорила ему: «Ну, иди к печке, начни сначала». Теребенев понял, что его жизненный круг замкнулся: он начал с деревни, потом Москвы, Европы и, дойдя до края, снова возвращается в деревню, к печке.
• Тертый рулет
  В России калач – пшеничный хлеб в форме замка с бантиком. Тертый калач пекли из жесткого калачового теста, которое долго вымешивали и перетирали. Отсюда пошла пословица «Не тёр, не чеканишь, не будет калача», что в переносном смысле означает: «беда человека учит». А слова «тертый калач» стали крылатыми — так говорят о человеке опытном, много повидавшем, много «перетершем между людьми».
• тянуть канитель
  Канитель — очень тонкая, сплющенная, скрученная золотая или серебряная проволока, используемая для вышивки. Изготовление канители заключается в ее вытягивании. Эта ручная работа утомительна и требует много времени. Поэтому выражение «тянуть канитель» (или «разбавлять канитель») в переносном смысле стало означать: делать что-то однообразное, утомительное, вызывающее досадную трату времени.
• В глуши
  В древности кулигами называли поляны в густых лесах.Язычники считали их заколдованными. Позже люди селились вглубь леса, искали кулиги, селились там всей семьей. Отсюда и пошло выражение: in the middle of nowhere, то есть очень далеко.
• Слишком
  В славянской мифологии Чур или Щур — родоначальник, родоначальник, бог домашнего очага — домовой.
  Первоначально «чур» означало: предел, граница.
  Отсюда и восклицание: «Чур», означающее запрещение что-либо трогать, выходить за какую-то черту, за какой-то предел (в заклинаниях против «нечистой силы», в играх и т.), требование соблюдать какое-то условие, соглашение.
  От слова «ум» родилось слово «тоже», означающее: перейти «ум», выйти за пределы. «Слишком много» означает слишком много, чрезмерно, чрезмерно.
• Шерочка с давилкой
  До 18 века женщины получали домашнее образование. В 1764 году в Петербурге при Воскресенском Смольном монастыре был открыт Смольный институт благородных девиц. Там учились дочери дворян с 6 до 18 лет.Предметами изучения были закон Божий, французский язык, арифметика, рисование, история, география, литература, танцы, музыка, различные виды домашнего хозяйства, а также предметы «светских нравов». Обычным обращением институтских девушек друг к другу было французское ma chere. От этих французских слов произошли русские слова «шерочка» и «машерочка», которыми в настоящее время называют пару, состоящую из двух женщин.
• козырь
  В Древней Руси бояре, в отличие от простолюдинов, к воротнику парадного кафтана пришивали расшитый серебром, золотом и жемчугом воротник, который назывался козырем.Козырная карта вальяжно торчала, придавая боярам гордую осанку. Гулять как козырную карту важно гулять, а козырная карта — хвастаться чем-то.

Одна русская народная песня гласит:

Принес три кармана:
Первый карман с пирожками,
Второй карман с орехами…

Казалось бы, какой абсурд: что значит «принести карман»?
Старые словари указывают, что когда-то на Руси словом « карман » обозначали мешочек или мешок, который крепился к внешней стороне одежды.

Такие карманы иногда вешали на конские седла, при необходимости их не закрывали, а « держали (раскрывали) шире ».
Говоря в эти дни «держи карман пошире» мы хотим поиздеваться над чьими-то завышенными требованиями.

ящик для табака

В выражении Табакерка оба слова понятны, но почему их сочетание означает «очень плохо», «безнадежно»? Это можно понять, взглянув на историю. Давай сделаем это вместе.

Оказывается, выражение табакерка произошло от волжских бурлаков. При переходе вброд мелководных заливов или мелких притоков Волги бурлаки привязывали к шее кисеты с табаком, чтобы те не промокли. Когда вода была так высока, что доходила до горлышка и табак намокал, бурлаки считали переход невозможным, а их положение в этих случаях было очень плохим, безнадежным.

дымоход

Дымовая качелька — как она? Как может дым ассоциироваться с коромыслом, на котором везут ведра с водой? Что означает это выражение?

Много лет назад бедняки строили в России так называемые курятники без дымоходов.Дым из устья печи лился прямо в избу и выходил либо через «волоковое» окно, либо через открытые двери в сени. Говорят: «тепло любить — и дым терпеть», «и курна изба, да зной печь». Со временем дым стал выводиться через трубы над крышей. В зависимости от погоды дым идет либо «столбом» — прямо вверх, либо «волоком» — стелется вниз, либо «коромыслом» — падает клубами и перекатывается по дуге. По тому, как идет дым, гадают на ведро или ненастье, на дождь или ветер.Говорят: дым столб, коромысло — о всякой людской суете, многолюдной ссоре с помойкой и сутолокой, где ничего не разобрать, где «такой содом, что пыль столбом, дымом коромыслом, то ли от задачи, или из танца».

Душа пошла по пятам

Когда человек сильно напуган, у него может развиться необычно высокая скорость бега. Первыми эту особенность заметили древние греки.
Описывая в своей «Илиаде», как враги были напуганы богатырем Гектором, внезапно появившимся на поле боя, Гомер употребляет следующую фразу: «Все дрогнули, и все мужество ушло в ноги…»
С тех пор выражение «душа пошла по пятам» мы употребляем, когда говорим о человеке, который стал трусом, сильно чего-то испугался.

Начнем с того, что ни слова посередине дороги нет в русском языке.Из кулича получатся куличи, из кулича куличи. На самом деле не в глушь надо отправлять, а в глушь. Тогда справедливость восторжествует, и мы сможем приступить к объяснению этого истинно русского оборота.
Кулиги и кулижки были очень известными и очень распространенными словами на Севере России. Когда хвойный лес «ослабевает», там появляются просеки и просеки. На них моментально начинают расти трава, цветы и ягоды.Эти лесные острова назывались кулиги. С языческих времен на кулигах совершались жертвоприношения: жрецы резали оленей, овец, телок, жеребцов, все наелись досыта, напились.
Когда на Русь пришло христианство и оно стало вытеснять язычество, пришел крестьянин в кулиги, построил избу, стал сеять рожь, ячмень, появились целые деревенские артели. Когда жизнь стала ближе, от стариков ушли дети и племянники, а иногда так далеко, что перестали доходить, жили как в глуши .

При царе Алексее Михайловиче существовал следующий порядок: просьбы, жалобы или челобитные, адресованные царю, опускали в специальный ящик, прибитый к столбу возле дворца в селе Коломенском под Москвой.

В те времена все документы писались на бумаге, свернутой в виде свитка. Эти свитки были длинными, поэтому и ящик был длинным, или, как тогда говорили, длинных .

Челобитчикам, положившим свое прошение в ящик, приходилось долго ждать ответа, кланяться в ноги боярам и дьякам, приносить им дары и взятки, чтобы получить ответ на свою жалобу.Связанная с этим бюрократия и взятки были обычным явлением. Именно поэтому такую ​​недобрую славу на долгие годы пережил длинный ящик . Это выражение означает: беззастенчиво затягивать дело.

Прежде всего напомним, что так говорят о покупке дешевой, но в то же время вполне стоящей, нужной, хорошей. Получается, что слово гневно можно использовать в «хорошем» смысле? Порывшись в словарях, выясняем: раньше это слово действительно означало «дорого», «хорошо».Какой тогда каламбур: «Дешево, но… дорого»? Но он может быть дорогим не только по цене (особенно если вспомнить, что слово злой имеет общий корень со словом сердце).

Некоторые языковеды утверждают, что это выражение возникло как противопоставление пословице: дорого, но мило — дешево, да гнило. Бывает, что и дешевые, а злые.

Из дореволюционных судов в нашу речь вошло много едких выражений.Используя их, мы даже не задумываемся о том, как они произошли.
Часто можно услышать выражение «дело сгорело », то есть кто-то добился своего. За этими словами стоит прежнее вопиющее безобразие, творившееся в судебной системе. Ранее процесс мог остановиться из-за дело в том, что документы, собранные следствием, исчезли.В этом случае виновные не могли быть наказаны, а невиновные не могли быть оправданы.
Аналогичная ситуация описана в рассказе Гоголя, где поссорились два друга.

В зал суда вбегает свинья, принадлежавшая Ивану Ивановичу, и съедает жалобу бывшего друга ее хозяина Ивана Никифоровича. Конечно, это всего лишь забавная фантазия. Но на самом деле бумаги часто горели, и не всегда случайно. Тогда подсудимый, который хотел остановить или затянуть процесс, остался очень довольным и сказал себе: «Ну, мое дело сгорело!»
Так что — « дело сгорело » несет в себе напоминание о тех временах, когда правосудие вершилось не судьями, а взятками.

В сумке

Несколько веков назад, когда почты в ее нынешнем виде не существовало, все сообщения доставлялись гонцами верхом на лошадях. По дорогам тогда бродило много грабителей, и сумка с пакетом могла привлечь внимание грабителей. Поэтому важные бумаги, или, как их раньше называли, дел , вшивали под подкладку шапки или кепки. Отсюда и пошло выражение: дело в шапке » и означает, что все хорошо, все в порядке.Об успешном завершении, исходе чего-либо.

Горе лук

Когда человек плачет, это значит, что с ним что-то случилось. Вот только причина, по которой слезы наворачиваются на глаза, не во всех случаях связана с каким-то несчастьем. Когда чистишь или режешь лук, слезы текут ручьем. И причина тому горе-луковица ».

Эта пословица известна и в других странах, только там она немного изменена.У немцев, например, есть выражение «луковые слезы». Эти слезы люди проливают по пустякам.

Выражение «горный лук» означает также мелкие неприятности, много печали, из-за которой оно того не стоит .

глухой тетерев

Опытный охотник осторожно подходит к неосторожно сидящему на ветке тетереву. Птица, ничего не подозревая, занята тем, что наполняется своим замысловатым пением: журчание, щелканье и брызги наполняют все вокруг.Тетерев не услышит, как охотник подкрадывается на приемлемое расстояние и разряжает двустволку.
Давно замечено, что нынешний тетерев на время теряет слух. Отсюда и название одной из пород тетерева — глухаря.

Выражение «глухой тетерев» относится к зазевавшимся, сонным, не замечающим окружающих людям. Хотя по характеру эти птицы очень чуткие и внимательные.

Согласитесь, иногда случаются ситуации, когда ответственный за какое-то событие может бегать туда-сюда со словами: — нет подсветки программы! При этом каждый понимает, что даже он немного виноват в этом.Возвращаясь домой с концерта, можно сказать, что гвоздем программы является фолк-певец или другой выдающийся человек, который был на сцене.

Одним словом, изюминка программы – это уникальный номер или исполнение, способное вызвать неподдельный интерес у публики. Известно, что этот фразеологизм трактовался во многих языках, но в неизменном виде дошел до нашего времени.

Эта пословица возникла как насмешка и насмешка над многочисленными туристами, которые в 19 веке огромными толпами ездили в так называемые заграницы, причем делали это так быстро, что не успевали даже насладиться природными красотами и колоритом.Но в дальнейшем так расхваливали все «увиденное», что все только дивились.

В том же 1928 году великий писатель Максим Горький также употребил это выражение в одном из своих выступлений, что еще больше закрепило его в простонародье. Что ж, сегодня его часто используют в богемном обществе, которое к тому же может похвастаться своим знанием мира и многочисленными путешествиями по миру.

Из другого источника:

Иронично. Не вдаваясь в подробности, наскоро, поверхностно (что-то сделать).

Сравните: в спешке; на живую нить; на живой руке; с обратным значением: вдоль и поперек.

«Для путевых очерков редакция собирается отправить в след другого человека, это надо сделать основательно, а не так, с кавалерийской атакой, галопом по Европе.»

Ю. Трифонов. «Утоление жажды»

Лежит как сивый мерин

Врет как сивый мерин — эта поговорка, которую часто можно услышать в народе, довольно сложно интерпретировать.Согласитесь, трудно объяснить, почему именно мерин, являющийся представителем животного мира, был удостоен такого звания. А если учесть то, что уточняется масть — мерин , то вопросов еще больше. Многие изучающие это явление говорят, что все связано с ошибкой, которая произошла в памяти нашего народа. Ведь никакими другими фактами это просто не объясняется.
Известный языковед Даль сказал, что много лет слово « лживо» , употребляемое сегодня, могло произойти от слова «прет» в результате неправильного произношения одного из говорящих.Изначально серый мерин может похвастаться огромной силой и выносливостью.
Но в то же время не следует забывать, что серые мерины ничем существенно не отличаются от гнедых или серых лошадей, которые также могут похвастаться выносливостью и сообразительностью. Отсюда следует, что массы вряд ли могли просто исключить их из фразеологизма и выделить серого мерина.

На сегодняшний день можно найти еще одну довольно интересную интерпретацию. Считается, что впервые этот фразеологизм возник в воспоминаниях человека по имени Сивенс-Меринг, имевшего славу наглого лжеца.Ходили о нем нехорошие слухи, поэтому многие говорили — ложь как Шонс-Меринг . Возможно, за много лет использования этого варианта установился тот, которым мы часто пользуемся сегодня.
Есть и другие мнения, полностью опровергающие предыдущие версии. Говорят, что есть и другие его толкования, например, «ленивый, как сивый мерин» и другие. Возьмем, к примеру, известного гоголевского героя Хлестакова, который часто употребляет выражение « глуп, как сивый мерин ».Сюда же следует отнести и понятие «фуфло», что означает ерунда и полная ерунда. Словом, фразеология пока не в состоянии дать четкого толкования выражению « лежащий как сивый мерин », но это не мешает нам использовать его в повседневном общении.

Попасть в беспорядок

ручная накладка

Сейчас веревки, бечевки, веревки делают на фабриках, а не так давно это было кустарно.Целые деревни занимались этим.
На улицах стояли столбы с крюками, от которых тянулись веревки к деревянным колесам. Их вращали, бегая по кругу, на лошадях. Все эти приспособления веревочных мастеров назывались.
Нужно было внимательно следить, чтобы не зацепиться за туго свернутый в отверстии жгут. Если в плетение попал кончик пиджака или рубашки – прощай одежда! Он кромсает свой просак, рвет его, а иногда даже калечит самого человека.

В.И. Даль поясняет: «Просак есть пространство от прялки до саней, где суетится и крутится шпагат…; если попадешь туда краем одежды, волосами, то закрутишь и не выберешься; отсюда и пословица.»

Вот где зарыта собака!

Как гласит легенда, у опытного австрийского воина Сигизмунда Альтенштайга была любимая собака, которая сопровождала его во всех военных походах. Так получилось, что судьба забросила Сигизмунда в голландские земли, где он оказался в очень опасном положении.Но преданный четвероногий друг быстро пришел на помощь и спас хозяина, пожертвовав своей жизнью. Чтобы отдать дань уважения собаке, Альтенштайг устроил торжественные похороны, а могилу украсил памятником, увековечивающим подвиг собаки.
Но спустя пару столетий найти памятник стало очень сложно, лишь некоторые местные жители могли помочь туристам найти его.

Затем выражение « Вот где зарыта собака! », означающее «узнай правду», «найди то, что ищешь».

Существует и другая версия происхождения этой фразы. Перед заключительным морским сражением между персидским и греческим флотами греки погрузили всех детей, стариков и женщин на транспортные корабли и отправили подальше от поля боя.
Преданный пес Ксантиппа, сына Арифрона, переплыл корабль и, встретившись с хозяином, умер от истощения. Ксантипп, пораженный поступком пса, воздвиг памятник своему питомцу, который стал олицетворением преданности и отваги.

Некоторые лингвисты считают, что поговорку придумали кладоискатели, которые боятся злых духов, охраняющих клады. Чтобы скрыть свои истинные цели, говорили «черная собака» и собака, что означало, соответственно, злых духов и сокровище. Исходя из этого предположения, под фразой « Вот где зарыта собака » подразумевалось «Вот где зарыт клад».

свободная воля

Возможно, кому-то это выражение покажется полным бредом: типа « масло масло «. Но не торопитесь с выводами, а лучше послушайте.

Много лет тому назад древнерусские удельные князья писали в своих договорах друг с другом: «И бояре, и дети боярские, и холопы, и крестьяне вольная воля …»

Для свободной воли, стало быть, это было право, привилегия, она означала свободу действий и поступков, она позволяла жить на земле, пока живет, и ходить, куда ей вздумается. Этой свободой пользовались только свободные люди, как считались в те времена сыновья с отцами, братья с братьями, племянники с дядями и так далее.

А еще были крепостные и рабы, которые навсегда принадлежали господам. Их могли заложить как вещь, продать и даже убить без суда и следствия.

Симони: воля к волне, путь к ходоку;

Даль: свободная воля — рай спас, дикое поле, проклятое болото.

Родиться в рубашке

В одном из стихотворений русского поэта Кольцова есть строки:

О, в злосчастный день
В бездарный час
Я без рубашки
Родился на свет. ..

Непосвященным людям последние две строчки могут показаться очень странными. Можно подумать, что лирический герой сожалеет о том, что в утробе не успел натянуть рубашку, или, выражаясь понятным языком, рубаху.

Когда-то рубашкой называли не только элемент одежды, но и различные фильмы. Тонкая мембрана под яичной скорлупой также могла носить это имя.

Иногда бывает так, что голова ребенка при рождении может быть покрыта пленкой, которая вскоре отпадает.Согласно древним поверьям, ребенок, рожденный с такой пленкой, будет счастлив в жизни. А французы даже придумали для него специальное название — « счастливая шляпа ».

В наши дни мысль о том, что небольшая пленка на голове новорожденного сделает его счастливым, вызывает улыбку. Однако в переносном смысле мы часто употребляем это выражение, когда говорим о людях, которым в чем-то повезло. Сейчас фраза используется только как поговорка, а народная примета давно канула в лету.

Кстати, не только в русском есть такая пословица. Европейцы тоже используют подобные выражения, например, « родись в шапке «. У англичан есть другая фраза, имеющая такое же значение: «родиться с серебряной ложкой во рту». Но это произошло от другого обычая. Дело в том, что на Туманном Альбионе новорожденным принято дарить ложечки из серебра на удачу.

В чужой монастырь со своим уставом не ходят

Когда-то распорядок всей монашеской жизни определялся монастырскими уставами.Один монастырь руководствовался одним уставом, другой — другим. Более того: в старину некоторые монастыри имели свои судебные уставы и имели право самостоятельно судить своих людей во всех их грехах и проступках.

Выражение: « В чужой монастырь со своим уставом не ходят » Это употребляется в переносном смысле в том смысле, что надо подчиняться установленным правилам, обычаям в обществе, дома, а не устанавливать своих.

Балбешка Стоеросовая

Так говорят о глупом, глупом человеке.
«Извините, зачем я вам сказал такую ​​глупую, неловкую вещь, у меня сорвалось с языка, я сам не знаю, я дурак, тупица толстоволосый» (Ю. Бондарев).

Сгоревший артист театра

О человеке, чьи реальные способности или возможности не соответствуют их предполагаемому уровню.

«Смерть одинакова для всех, одинакова для всех, и никто не может от нее освободиться. И пока она, смерть, подстерегает тебя в неведомом месте, с неизбежными муками, и страх от нее в тебе, ты не герой и не бог, а просто артист из сгоревшего театра, забавляющийся и раздутые слушатели.

(В. Астафьев).

Эта идиома (установленная фраза) предназначена для оценки непрофессионалов. Еще пару веков назад профессия театрального актера была, мягко говоря, непрестижной.

Отсюда то презрение, которое сквозит во фразе: во-первых, актер, а во-вторых, без театра. Другими словами, цирк уехал, а клоуны остались.
Потому что сгорел не тот театр, который уничтожил пожар, а тот, который обанкротился из-за неумелой игры актеров.

Аппетит приходит во время еды

Об увеличении чьих-либо потребностей по мере их удовлетворения.

Выражение вошло в обиход после того, как его употребил французский писатель Ф. Рабле (1494-1553) в романе «Гаргантюа и Пантагрюэль» (1532).

Ангел-хранитель

По религиозным представлениям существо, являющееся покровителем человека.

«Он каждый раз молился, пока не почувствовал на лбу как бы чье-то свежее прикосновение; это, думал он тогда, ангел-хранитель, принимающий меня» (И.Тургенев).

О человеке, проявляющем к кому-либо постоянное внимание и заботу.

бить лбом

От этого исконно русского выражения веет древней древностью. И шло оно от Московской дворцовой таможни. Ближайшие к царю бояре собирались «перед» Кремлевским дворцом рано утром и после обеда на вечерне. Увидев царя, они стали кланяться, касаясь лбами пола. А другие делали это с таким усердием, что даже постукивание раздалось: цени, мол, государь, нашу любовь и усердие.

Свежая легенда, но с трудом верится.
Чем прославился тот, чья шея чаще сгибалась;
Как не на войне, а на свете лбами брали —
На пол без сожаления постучали!

А. Грибоедов, «Горе от ума»

Вот так бить лбом означает в первую очередь поклон », ну а второе его значение — «попросить о чем-то», «пожаловаться», «благодарить».

«Восточное великолепие царило при Дворе наших царей, которые, следуя азиатскому обычаю, заставляли послов говорить только на коленях и падать на землю перед престолом, от чего тогда и пошло расхожее выражение: я бью своим лоб.»

Приведенные при этом свидетельства существования земного поклона датируются не ранее XVI века, так как только Иван Грозный в 1547 году первым принял постоянный титул «царь» в Москве.Оказывается, история фразы «бить лбом» начиналась дважды. Сначала их буквально били лбом, признавая свою вину, а с введением христианства они поклонялись Господу Богу. Затем «били лбами» на словах, жалуясь, благодаря и приветствуя, и, наконец, ввели обычай кланяться государю до земли при дворе, что называлось также «бить лбом».

Тогда в первом случае выражение означало не «поклониться до земли», а «поклониться в пояс», в том виде, когда, прося прощения в местечковых спорах, обидчик, стоя на нижней ступеньке крыльцо, поклонился своему хозяину в пояс.При этом сильный стоял на верхней ступеньке. Поясной поклон, таким образом, сопровождался прошением, стуком лба о ступеньки.

Сгребать тепло не теми руками

Это означает: пользоваться результатами чужого труда.

А о каком тепле идет речь?

Тепло горит угли. И, кстати, выгребать их из духовки было совсем не простой задачей для хозяйки: ей было бы все проще и проще сделать это «чужими руками».

В простонародье есть и более грубая версия:

«Покататься на чужом члене в рай.»

Побить палец

Бить ведра — бездельничать.

Что такое ведра ? Неужто у слова должно быть свое значение?

Конечно. Когда на Руси хлебали щи и ели кашу деревянными ложками, десятки тысяч кустарей били ведрами , , то есть накололи бревна липы в заготовки для мастер-ложки.Эта работа считалась пустяковой, ее обычно выполнял подмастерье. Поэтому она стала образцом не дел, а праздности.

Конечно, все познается в сравнении, и эта работа казалась легкой только на фоне тяжелого крестьянского труда.

Да и не у всех теперь получится ну баксов обыграть .

Знать наизусть

Что означают эти слова — дети знают не хуже взрослых. Знать наизусть — значит, например, в совершенстве выучить стихотворение, закрепить роль и вообще прекрасно что-то понять.

А было время, когда знали наизусть , проверить наизусть воспринимается почти буквально. Эта поговорка возникла из-за обычая проверять подлинность золотых монет, колец и других изделий из драгоценных металлов по зубу. Вы кусаете монету зубами, и если на ней не остается вмятины, значит, она настоящая, а не фальшивая.В противном случае можно получить подделку: пустую внутри или наполненную дешевым металлом.

Этот же обычай породил еще одно яркое образное выражение: взломать человека , , то есть досконально знать его преимущества, недостатки, намерения.

Вынести мусор из шалаша

Обычно это выражение употребляется с отрицанием: « Не выносить сор из избы !».

Его переносное значение, надеюсь, всем известно: ссоры, дрязги между близкими людьми или тайны узкого круга лиц не должны разглашаться.

А вот и настоящее значение этого фразеологизма Попробуем сейчас объяснить, хотя это будет непросто. Это выражение связано с нечистой силой и, кстати, в русском языке их очень много. По старинным поверьям, сор из избы нужно сжечь в печи, чтобы он не достался злым людям. Так называемые шарлатанские «отказы» или «отношения» были очень распространены в прошлом. Веткой мог быть, например, узелок, брошенный на перекрестке, чтобы «защититься» от болезни.В такой пучок обычно заворачивали уголь или печную золу — печь .

Пользовалась особой популярностью у знахарей, ведь именно в печи сжигался хлам из избы, в которой были найдены волосы и другие предметы, необходимые для колдовства. Не случайно поэтому запрет выносить сор из избы вошел в обиход в русском языке.

Вилами на воде написано

Выражение «Написано вилами по воде» происходит из славянской мифологии.

Сегодня означает маловероятное, сомнительное и маловероятное событие. В славянской мифологии вилами называли мифических существ, живущих в водоемах. Согласно легенде, они могли предсказать судьбу, написав ее на воде. До сих пор «вилки» в некоторых русских диалектах означают «круги».
Во время гадания по воде в реку бросали камешки и по форме образовавшихся на поверхности кругов, их пересечениям и размерам предсказывали будущее. А так как эти предсказания не точны и редко сбываются, стали говорить о маловероятном событии.

В не столь древние времена цыгане с медведями ходили по деревням и устраивали разные представления. Они вели медведей на поводке, привязанном к кольцу в носу. Такое кольцо позволяло держать медведей в узде и выполнять необходимые трюки. Во время представлений цыгане проделывали различные трюки, ловко обманывая публику.

Со временем выражение стало применяться в более широком смысле — «вводить кого-либо в заблуждение».»

Цель как сокол

В старину для взятия осаждённых городов использовались стенобитные орудия, которые назывались «соколами». Это было бревно, окованное железом, или чугунная балка, укрепленная цепями. Размахивая им, они ударялись о стены и разрушали их.

Образное выражение «гол как сокол» означает «бедный до последней крайности, денег негде взять, хоть головой об стенку бейся».

Держи меня подальше

Выражение «Чур меня» пришло к нам из древности.
С давних времен и по сей день мы говорим «Чур меня», «Чур мой», «Чур пополам». Чур — древнейшее название хранителя дома, очага (Чур — Щур — Предок).

Именно огонь, душевный и физический, дарит людям тепло, свет, уют и добро во всех смыслах, является главным хранителем семейного наследия, семейного счастья.

Рыцарь на распутье. Картина Виктора Васнецова. 1882 Wikimedia Commons

АЛАБУШ (АЛАБЫШ). Торт. Перен. Удар, пощечина, пощечина. Дал ему по тяпушу, прибавил алабуша. Да, добавил алабыш в ф[опу]. Уменьшение Алабушек . С другой посадил алабушки.

АРАБИТ . араб. Да и жемчуга много набрал, / Да и сверх того набрал аравийской меди. / Которая была аравийской медью, / Она никогда не бусела и не ржавела.

БАСА. 1. Красота, красота. 2. Украшение. Это не ради баса — ради крепости.

БАС. 1. Оденься, оденься. 2. Выставлять напоказ, щеголять, красоваться молодостью, статьей, нарядной одеждой. 3. Вовлекайте других в беседу, риторику, развлекайтесь сказками. Щипать, бесить, а им три года, / На каждый день да, платья взаимозаменяемы.

БАЯТ. Рассказывать небылицы, художественную литературу; говорить, болтать. Не дули там на меня буйные ветряные мельницы,/ Там бы добрые люди не болтали обо мне.

БОГОРЯЖЕНАЯ , БОГИНЯ. Невеста. Знал бы и себе и богоносцу… богине. Блаженный. Жених. Видно, здесь я божественно обвенчусь.

БОГ. Крестная. Да, здесь не Дюков, а я мать, / И Дюков здесь, а я бог.

БРАТ. Большой металлический или деревянный сосуд, обычно с носиком, для пива или пюре. Налили брату зеленого вина.

БРАТЧИНА. Алкогольный напиток из меда. Братчина будет пить мед.

БУРЗОМЕЦКИЙ. Язычник (о копье, мече). Да не было Добрыни цветного платья, / Да не было шпаги и Бурзомецкого.

БЫЛИЦА. Настоящий случай, правда. И Ной хвалился, как былицию, / И Ной постился с тобою и басней.

ВЕСЕСИТИ. Хранение, родовые знания, соблюдение закона предков, норм, принятых в коллективе; позже — вежливость, умение оказывать честь, проявлять вежливое (культурное) обращение, воспитанность. Рад был бы родить тебя, чадо… / Был бы я в Осипе Прекрасном прекрасен, / Был бы ты тощей походкой / В том Чурилу в Пленковиче, / Был бы я в доблести в Добрынушке Никитиче.

ПРОВОД. Новости, сообщение, приглашение. Послала она королю и Политовскому, / Что царь и Политовский перебегут.

ВИННО-ЗЕЛЕНЫЙ. Вероятно, самогон, настоянный на травах. Пить зеленое вино.

БЕЛЫЙ. Широко открытые. Илья выделялся и на резвых ножках, / Надел халат взъерошенный.

ВЫХОД (СИДЯТЬ) . 1. Количество пищи, которое человек может съесть за один раз на завтрак, обед или ужин. Он ест мешок и хлеб до точки . 2. Еда, еда. Ах ты, волчий сытый, медвежий вой!

ВЫЙТИ. Зачеркни написанное. Пришел к тому серному камешку, / Старую подпись напортачил, / Написал новую подпись.

ВЯЗ. Дубина. Василий схватил свой вяз алый.

ИГРАТЬ. Издавать громкие, беспорядочные крики, каркать (про ворон, грачей, галок). Ай серый ворон ведь по-врански.

ГРИДНЯ . 1. Комната, где князь и дружина устраивали приемы и торжественные церемонии. 2. Верхние покои знатных особ. Ходили к ласковому князю во Владимир, / Да ходили на решетку и в столовые.

КРОВАТЬ . Доска, перекладина, куда складывали или вешали одежду. Однорядку снял и на грядку положил, / И под скамейку зеленые сафьяновые сапоги положил.

ГУЗНО. Ишиальная часть тела. Никакая выслуга не будет героической ложью под жором теперь под женским коллективом.

ЛЮБИ. Удовлетворительно, до полного удовлетворения. Наелись досыта, выпили долуби.

ПРЕДЮЛЕШНИЙ. Бывший, древний, древний. Гет-тко ты даешь себе выход/ И за старый за год, и за настоящее,/ Да и за всех вас за времена и за прошлое.

ДОСЮЛ. В прошлом, в былые времена. У отца-родителя был досюль / Жила-была прожорливая корова.

ДРОВА . Представляет. И князь полюбил эти дрова.

БЛЯ. Обрушение, падение, обрушение. У старого нонса есть лошадь, верно, ёбрютилса.

ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ. Говори, транслируй. Принесите в жертву лошадь языком человека.

ЖИЗЛЕЦ. Ящерица. Илья громко закричал. / На коня богатыря, на колени пал, / Жижлец выскочил из-под стрмана гафелей. / Иди, жижлец, да сам, / Ловись, жижлец, и осетров.

ЖУКОВИН. Кольцо с камнем, печаткой или резной вставкой. Перцы тонкие, все женское, / Где ты была, и знаешь то место.

ЗАКРЫТО. Удушье, удушье при питье любой жидкости. Если хочешь плюнуть, поддашься.

СМЫВ. Летать высоко или высоко прыгать. Да, ах ты, Василюшко Буслаевич! / Ты малолетка, не порхайте.

РЕЗИДЕНЦИЯ. Железо., отруби. Житель деревни, то же, что и деревенщина. Для смерд-от сит и для пос.

ЗНАМЕЧКО. Этикетка, знак. — И ой, матушка Добрынина! / Какой значок был у Добрыни? / — Значок был на головках./ Она почувствовала значок.

ЗНДЁБКА. Родинка, родинка. А у милой у меня дитя / Было ведь родимое пятно, / Но было ребро на голове.

РЫБИЙ ЗУБ. Обычно бивень моржа, также название резной кости и перламутра. В избе не простое ложе, а слоновая кость, / Слоновые кости, рыбьи зубы.

ИГРУШКИ. Песни или мелодии. Мой муж играл в игрушки.

КАЛИКА . 1. Пилигрим, странник. 2. Бедный странник, поющий духовные стихи, находящийся под покровительством церкви и причисленный к людям церкви. Свое название странники получили от греческого слова «калиги» — так называлась обувь из кожи, стянутая ремнем, которую они носили. Как приходит переходная калика.

КОС-ГЛАВА. Череп. Говорит косоголовый человек.

КАТ. 1. Песчаная или каменистая отмель. 2. Низменный берег моря у подножия горы. Кот бы вырос, а тут море.

НАМНОГО. Коренастый, крепкий (о дуб). А вон дуб сырой рвал и дуб треснул.

ХОЛОД. Старая торговая мера сыпучих тел (около девяти фунтов). Между прочим, он ест мешок и хлеб. / Он выпивает ведро вина за раз.

ПОТЕРЯННЫЙ. Красивый, красивый. Гулял де ходил уже купался молодец.

ЛЕЛКИ. Грудь. Правой рукой он бил леков, / А левой ногой мне в горло вонзил.

НИЗКИЙ. Середина лета, жаркое время; летний длинный день. Белые снежки упали вне времени, / Падали в межень теплого лета.

МОСТ. Деревянный пол в избе. И сел на скамейку, / В дубовый мост утопил глаза.

МУГАЗЕННЫЙ (МУГАЗЕЯ). очков. Да, она привела его в магазинные амбары, / Где-то заморские товары хранятся.

КУРЕНИЕ. Получают, готовят в некотором количестве путем перегонки (копчения). А вон пиво курил и гостей звал.

НЕРАЗМЕЩЕННЫЙ. Некастрированные (о питомцах). Далеко кобылы не гонят, / Далеко жеребята не кладут.

ЗАТКНИСЬ. осквернить, осквернить; перейти в католицизм. Охват всей православной веры.

ОБЫЧНАЯ ЦЕРКОВЬ. Здание церкви, построенное по обету за один день. Я построю эту обычную церковь.

ИНОГДА. Недавно; позавчера, третий день. Ночевали иногда, как известно, / И как Йена позвала его в спальню княжескую.

ПАБЕДЕ. Время приема пищи между завтраком и обедом. На днях пошел с утра на пабедью.

Мороз. Смерть. В старости моя душа рухнет.

ПЕЛКИ . Грудь. А я по пельменям вижу, что вы женский полк.

ШЛИФ. Превзойти кого-либо, превзойти кого-либо. Промахнулся через сына Чурилы Пленковича.

ПЕРЬЯ. Женская грудь. Он хочет заплести свои белые груди, / И видит по перьям, что женский пол.

ПОКИ. наклонился; криво, согнуто. И Ворди сидит на семи дубах, / Это на восьмой березе за проклятье.

ДРОВА УДАЛЕНЫ. Богатырь. Было двенадцать человек — дровосеков из умных.

ПОЩАПКА. Рисовка. Да, Дюк и Степанович здесь сидят, / Похвастался доблестной щепоткой.

ЗНАК. Примета, отличительный знак, по которому можно узнать кого-то или что-то. Он повесил одну золоченую кисточку, / Не ради красоты, баса, приятности, / Ради богатырского признания.

РОССТАН (РОССТАН). Место, где дороги расходятся; перекресток, развилка дорог. Молодцы пришли на широкие наросты.

ГРОМ. 1. Делить, резать, резать (о еде). Испортить хлеб, пирожное или жаркое. Не ест, не пьет, не ест, / Белого лебедя своего не губит. 2. Нарушение. И не нарушай великих заповедей.

ЛЫЖНИК ( ЛЫЖНИК — ЗВЕРЬ , СКИМОН — ЗВЕРЬ ) . Эпитет чудовища, сильного, злого пса, волка. И впредь бежит собака, свирепый прыгун-зверь.

ПОЛЕТ. Южный. Ворота сбоку не заблокированы.

ТЕМЛЯК. Петля ремня или ленты на рукояти шпаги, сабли, шашки, надеваемой на руку при пользовании оружием. И вынул из ножен острую саблю, / Да из того богатырского темляка.

ТРУН ( ТРУН , ТРУНИ ) . Тряпка, ветошь, ветошь, ветошь, обноски. И гуня на калике Сорочинской, / И трутень на калике Трипетской.

ТЕМНЫЙ. Десять тысяч. У каждого короля и князя / Силы три тьмы по три тысячи.

ПРИЯТНО. Красота. Красота ведь и всякое угодничество / Не хуже Добрынушки Микитицы.

МИЛЫЙ. Место в жару, сильное тепло. Да, Добрыня сел на печку, / На гуслях стал играть.

БАГАЖНИКИ . Трубчатые морды мифических чудовищ, напоминающие щупальца; брошены для захвата врага. И хоботы змеи стали обнимать. Он и ствол кидает что-то вроде змейки.

ЧОБОТЫ. Вместо: Чебот. Сапоги. В одних белых чулках и без туфель.

ШАЛЫГА. Дубина, палка, хлыст, хлыст. Тут же ребята взяли дорожные шалыги и вышли.

МУХА , ШИРИНА. 1. Полотенце. Она вышивает разной ширины. 2. Ранг, ряд. Они стали одной ширины.

ШАП. франт, франт, нарядный и причесанный напоказ. Но отваги нет / Против дерзкого Алешеньки Поповича, / С актом, походкой, щепоткой / Против пленковского Чурилки.

ЯГОДНИЦА. Щека. И отрезали ей [щуку] и правую ягодицу.

ЯСАК. Знак тревоги; сигнал в целом; условный, не всем понятный, а то и иностранный язык. Ржал бурушко с лошадью тут с мешком.  

Словарный запас – это совокупность всех слов, которые мы используем.Старые слова можно считать отдельной группой в лексике. В русском языке их много, и они относятся к разным историческим эпохам.

Что такое старые слова

Так как язык является неотъемлемой частью истории народа, то и слова, которые употребляются в этом языке, имеют историческую ценность. Древние слова и их значение могут многое рассказать о том, какие события происходили в жизни народа в ту или иную эпоху и какие из них имели большое значение.Старые, или устаревшие, слова в наше время активно не употребляются, но присутствуют в лексике народа, зафиксированы в словарях и справочниках. Часто их можно встретить в произведениях искусства.

Например, в стихотворении Александра Сергеевича Пушкина мы читаем следующий отрывок:

«В толпе могучих сынов,

С друзьями, в высокой сетке

Владимир солнце пировало,

Он отдал свою младшую дочь

За храброго князя Руслана.»

Здесь есть слово «гридница». Ныне оно не употребляется, но в эпоху князя Владимира оно означало большую комнату, в которой князь вместе со своими воинами устраивал гулянья и пиры.

историзмов

Древние слова и их обозначения бывают разных видов. По мнению ученых, они делятся на две большие группы.

Историзмы — это слова, которые сейчас активно не употребляются по той причине, что обозначаемые ими понятия вышли из употребления.Например, «кафтан», «кольчуга», доспех и т. д. Архаизмы — это слова, обозначающие знакомые нам понятия другими словами. Например, рот — губы, щеки — щеки, шея — шея.

В современной речи, как правило, не употребляются. Умные слова и их значения, непонятные многим, не характерны для нашей повседневной речи. Но они не полностью вышли из употребления. Историзмы и архаизмы используются писателями для того, чтобы правдиво рассказать о прошлом народа, с помощью этих слов они передают колорит эпохи.Историзмы могут правдиво рассказать нам о том, что происходило в одно время в другие эпохи на нашей родине.

Архаизмы

В отличие от историзмов, архаизмы обозначают те явления, с которыми мы сталкиваемся в современной жизни. Это умные слова, и их значения не отличаются от значений привычных нам слов, только звучат они иначе. Архаизмы бывают разные. Есть такие, которые отличаются от обычных слов лишь некоторыми особенностями в написании и произношении. Например, град и город, золото и золото, молодой — молодой.Это фонетические архаизмы. Таких слов в 19 веке было много. Это клуб (клуб), магазин (занавес).

Есть группа архаизмов с устаревшими суффиксами, например, музей (музей), помощь (помощь), рыбак (рыбак). Чаще всего мы встречаем лексические архаизмы, например, глаз — глаз, правая рука — правая рука, шуйца — левая рука.

Как и историзмы, архаизмы используются для создания особого мира в художественной литературе. Так, Александр Сергеевич Пушкин часто использовал архаичную лексику для придания пафоса своим произведениям.Это хорошо видно на примере стихотворения «Пророк».

Слова Древней Руси

Древняя Русь многое дала современной культуре. Но тогда существовала особая лексическая среда, некоторые слова из которой сохранились в современном русском языке. А некоторые уже не используются вообще. Старые устаревшие русские слова той эпохи дают нам представление о происхождении восточнославянских языков.

Например, старые проклятия. Некоторые из них очень точно отражают отрицательные качества человека.Полосатый — болтун, Рюма — плакса, Толокон лоб — дурак, Захухря — взъерошенный человек.

Значение древнерусских слов иногда отличалось от значений того же корня в современном языке. Все мы знаем слова «прыжок» и «прыжок», они означают быстрое перемещение в пространстве. Старорусское слово «сиг» означало наименьшую единицу времени. В одном моменте содержалось 160 сигов. Самым большим измерением считалось «дальнее расстояние», которое равнялось 1,4 световым годам.

Ученые обсуждают древние слова и их значения. Названия монет, которые использовались в Древней Руси, считаются древними. Для монет, появившихся в VIII-IX веках на Руси и привезенных из Арабского халифата, применялись названия «куна», «ногата» и «реза». Тогда же появились первые русские монеты – это золотые монеты и серебряные монеты.

Устаревшие слова XII-XIII веков

Домонгольский период на Руси 12-13 веков характеризуется развитием зодчества, которое тогда называлось зодчеством.Соответственно, тогда появился пласт лексики, связанный со строительством и возведением зданий. Некоторые слова, появившиеся тогда, остались в современном языке, но значение древнерусских слов за все это время изменилось.

Основой жизни Руси 12 века была крепость, имевшая тогда название «детинец». Чуть позже, в 14 веке, появился термин «Кремль», который в то время также означал город. Слово «кремль» может быть примером того, как меняются старые устаревшие русские слова.Если сейчас Кремль один, это резиденция главы государства, то Кремлей было много.

В XI-XII веках города и крепости на Руси строились из дерева. Но они не смогли противостоять натиску монголо-татар. Монголы, пришедшие завоевывать земли, просто сметали деревянные крепости. Каменные города Новгород и Псков устояли. Впервые слово «Кремль» появляется в тверской летописи 1317 года. Синонимом его является старинное слово «кремний».Затем были построены Кремли в Москве, Туле и Коломне.

Социально-эстетическая роль архаизмов в классической художественной литературе

Старинные слова, о которых часто говорится в научных статьях, часто использовались русскими писателями для того, чтобы сделать речь своего художественного произведения более выразительной. Александр Сергеевич Пушкин в своей статье так описывал процесс создания «Бориса Годунова»: «Я пытался угадать язык того времени».

Михаил Юрьевич Лермонтов тоже использовал в своих произведениях старинные слова, и их значение в точности соответствовало реалиям того времени, откуда они были взяты.Большинство старых слов появляется в его произведении «Песня о царе Иване Васильевиче». Это, например, «ты знаешь», «ах ты гой», Али». Также Александр Николаевич Островский пишет произведения, в которых много старинных слов. Это «Дмитрий Самозванец», «Воевода», «Козьма Захарьич Минин-Сухорук».

Роль слов прошлых эпох в современной литературе

Архаизмы оставались популярными в литературе ХХ века. Вспомним известное произведение Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев».Здесь старые слова и их значение имеют особый юмористический оттенок.

Например, в описании визита Остапа Бендера в деревню Васюки встречается фраза «Одноглазый не сводил своего единственного глаза с гроссмейстерских башмаков». Архаизмы с церковнославянским подтекстом используются и в другом эпизоде: «Отец Федор был голоден. Он хотел быть богатым.»

Стилистические ошибки при использовании историзмов и архаизмов

Историзмы и архаизмы могут сильно приукрасить художественную литературу, но их неумелое использование вызывает смех.Старые слова, обсуждение которых часто становится очень оживленным, как правило, не должны употребляться в повседневной речи. Если вы начнете спрашивать прохожего: «Почему у вас зимой открыта шея?», то он вас не поймет (имеется в виду шея).

В газетной речи тоже неуместно употребление историзмов и архаизмов. Например: «Директор школы приветствовал молодых учителей, пришедших на практику». Слово «приветствовали» является синонимом слова «приветствовали». Иногда школьники вставляют в свои сочинения архаизмы и тем самым делают предложения не очень понятными и даже смешными.Например: «Оля в слезах прибежала и рассказала Татьяне Ивановне о своей обиде». Поэтому, если вы хотите использовать старые слова, их значение, толкование, смысл должны быть вам абсолютно ясны.

Устаревшие слова в фэнтези и научной фантастике

Всем известно, что такие жанры, как фэнтези и научная фантастика, приобрели огромную популярность в наше время. Оказывается, в произведениях фэнтези широко используются старинные слова, и их значение не всегда понятно современному читателю.

Такие понятия, как «баннер» и «палец», читатель может понять. Но иногда встречаются и более сложные слова, например «комон» и «насад». Надо сказать, что издательства не всегда одобряют чрезмерное использование архаизмов. Но есть произведения, в которых авторы успешно находят применение историзму и архаизму. Это работы из серии «Славянская фантастика». Например, романы Марии Степановой «Валькирия», Татьяны Коростышевской «Мать четырех ветров», Марии Семеновой «Волкодав», Дениса Новожилова «Далеко-далеко.Тронная война.

Словарный запас – это совокупность всех слов, которые мы используем. Старые слова можно считать отдельной группой в лексике. В русском языке их много, и они относятся к разным историческим эпохам.

Что такое старые слова

Поскольку язык является неотъемлемой частью истории народа, слова, которые используются в этом языке, имеют историческую ценность. Древние слова и их значение могут многое рассказать о том, какие события происходили в жизни народа в ту или иную эпоху и какие из них имели большое значение.Старые, или устаревшие, слова в наше время активно не употребляются, но присутствуют в лексике народа, зафиксированы в словарях и справочниках. Часто их можно встретить в произведениях искусства.

Например, в стихотворении Александра Сергеевича Пушкина читаем следующий отрывок:

«В толпе могучих сыновей,

С друзьями, в высокой сетке младшая дочь

За отважного князя Руслана.

Здесь есть слово «гридница». Сейчас оно не употребляется, но в эпоху князя Владимира оно обозначало большую комнату, в которой князь вместе со своими воинами устраивал гуляния и пиры.

историзмы

Древние слова и их обозначения бывают различного рода. По мнению ученых, они делятся на две большие группы:

Историзмы — это слова, которые сейчас активно не употребляются по той причине, что обозначаемые ими понятия вышли из употребления.Например, «кафтан», «кольчуга», доспех и т. д. Архаизмы — это слова, обозначающие знакомые нам понятия другими словами. Например, рот — губы, щеки — щеки, шея — шея.

В современной речи, как правило, не употребляются. которые непонятны многим, не характерны для нашей повседневной речи. Но они не полностью вышли из употребления. Историзмы и архаизмы используются писателями для того, чтобы правдиво рассказать о прошлом народа, с помощью этих слов они передают колорит эпохи.Историзмы могут правдиво рассказать нам о том, что происходило в одно время в другие эпохи на нашей родине.

Архаизмы

В отличие от историзмов, архаизмы обозначают те явления, с которыми мы сталкиваемся в современной жизни. Это умные слова, и их значения не отличаются от значений привычных нам слов, только звучат они иначе. Архаизмы бывают разные. Есть такие, которые отличаются от обычных слов лишь некоторыми особенностями в написании и произношении. Например, град и город, золото и золото, молодой — молодой.Это фонетические архаизмы. Таких слов в 19 веке было много. Это клуб (клуб), магазин (занавес).

Есть группа архаизмов с устаревшими суффиксами, например, музей (музей), помощь (помощь), рыбак (рыбак). Чаще всего мы встречаем лексические архаизмы, например, глаз — глаз, правая рука — правая рука, шуйца — левая рука.

Как и историзмы, архаизмы используются для создания особого мира в художественной литературе. Так, Александр Сергеевич Пушкин часто использовал архаичную лексику для придания пафоса своим произведениям.Это хорошо видно на примере стихотворения «Пророк».

Слова Древней Руси

Древняя Русь многое дала современной культуре. Но тогда сложилась особая лексическая среда, некоторые слова из которой сохранились, а в А некоторые вообще уже не употребляются. Старые устаревшие русские слова той эпохи дают нам представление о происхождении

Например, старые ругательства. Некоторые из них очень точно отражают отрицательные качества человека. Полосатый — болтун, Рюма — плакса, Толокон лоб — дурак, Захухря — взъерошенный человек.

Значение древнерусских слов иногда отличалось от значений того же корня в современном языке. Все мы знаем слова «прыжок» и «прыжок», они означают быстрое перемещение в пространстве. Старорусское слово «сиг» означало наименьшую единицу времени. В одном моменте содержалось 160 сигов. Наибольшим значением измерения считалось «дальнее расстояние», которое равнялось 1,4

Древние слова и их значения обсуждаются учеными. Названия монет, которые использовались в Древней Руси, считаются древними.Для монет, появившихся в VIII-IX веках на Руси и привезенных оттуда, применялись названия «куна», «ногата» и «реза». Тогда же появились первые русские монеты – это золотые монеты и серебряные монеты.

Устаревшие слова XII-XIII вв.

Домонгольский период на Руси, 12-13 вв., характеризуется развитием зодчества, которое тогда называлось зодчеством. Соответственно, тогда появился пласт лексики, связанный со строительством и возведением зданий.Некоторые слова, появившиеся тогда, остались в современном языке, но значение древнерусских слов за все это время изменилось.

Основой жизни Руси в 12 веке были крепости, носившие тогда название детинец. Чуть позже, в 14 веке, появился термин «Кремль», который в то время также означал город. Слово «кремль» может быть примером того, как меняются старые устаревшие русские слова. Если сейчас Кремль один, это резиденция главы государства, то Кремлей было много.

В XI-XII веках города и крепости на Руси строились из дерева. Но они не смогли противостоять натиску монголо-татар. Монголы, пришедшие завоевывать земли, просто сметали деревянные крепости. Новгород и Псков устояли. Впервые слово «Кремль» появляется в тверской летописи 1317 года. Синонимом его является старинное слово «кремний». Затем были построены Кремли в Москве, Туле и Коломне.

Социально-эстетическая роль архаизмов в классической художественной литературе

Древние слова, о которых часто говорится в научных статьях, часто использовались русскими писателями для того, чтобы сделать речь своего художественного произведения более выразительной.Александр Сергеевич Пушкин в своей статье так описывал процесс создания «Бориса Годунова»: «Я пытался угадать язык того времени».

Михаил Юрьевич Лермонтов тоже использовал в своих произведениях старинные слова, и их значение в точности соответствовало реалиям того времени, откуда они были взяты. Большинство старых слов появляется в его произведении «Песня о царе Иване Васильевиче». Это, например, «ты знаешь», «ах ты гой», Али». Также Александр Николаевич Островский пишет произведения, в которых много старинных слов.Это «Дмитрий Самозванец», «Воевода», «Козьма Захарьич Минин-Сухорук».

Роль слов прошлых эпох в современной литературе

Архаизмы оставались популярными в литературе ХХ века. Вспомним известное произведение Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев». Здесь старые слова и их значение имеют особый юмористический оттенок.

Например, в описании визита Остапа Бендера в деревню Васюки встречается фраза «Одноглазый не сводил единственного глаза с гроссмейстерских ботинок».Архаизмы с церковнославянским подтекстом используются и в другом эпизоде: «Отец Федор был голоден. Он хотел быть богатым.»

при использовании историзмов и архаизмов

Историзмы и архаизмы могут сильно приукрасить художественную литературу, но их неумелое употребление вызывает смех. Старые слова, обсуждение которых часто становится очень оживленным, как правило, не следует используется в повседневной речи.Если вы начнете спрашивать прохожего: «Почему у вас зимой открыта шея?», то он вас не поймет (имеется в виду шея).

В газетной речи тоже неуместно употребление историзмов и архаизмов. Например: «Директор школы приветствовал молодых учителей, пришедших на практику». Слово «приветствовали» является синонимом слова «приветствовали». Иногда школьники вставляют в свои сочинения архаизмы и тем самым делают предложения не очень понятными и даже смешными. Например: «Оля в слезах прибежала и рассказала Татьяне Ивановне о своей обиде». Поэтому, если вы хотите использовать старые слова, их значение, толкование, смысл должны быть вам абсолютно ясны.

Устаревшие слова в фэнтези и фантастике

Всем известно, что такие жанры, как фэнтези и фантастика, в наше время приобрели огромную популярность. Оказывается, в произведениях фэнтези широко используются старинные слова, и их значение не всегда понятно современному читателю.

Такие понятия, как «баннер» и «палец», читатель может понять. Но иногда встречаются и более сложные слова, например «комон» и «насад». Надо сказать, что издательства не всегда одобряют чрезмерное использование архаизмов.Но есть произведения, в которых авторы успешно находят применение историзму и архаизму. Это работы из серии «Славянская фантастика». Например, романы Марии Степановой «Валькирия», Татьяны Коростышевской «Мать четырех ветров», Марии Семеновой «Волкодав», Дениса Новожилова «Далеко-далеко. Война престолов».

Сет Лерер: Английская лирика, от Средневековья до раннего Нового времени

Поделиться интерактивная стенограмма запросить расшифровку/титры живые субтитры | Мой плейлист

ЭНДИ ГЭЛЛОУЭЙ: Добро пожаловать всем.Я Энди Гэллоуэй, исполняю обязанности кафедры английского языка еще немного. Сотрудники напомнили мне попросить вас отключить мобильные телефоны или другие устройства, а также, пожалуйста, присоединиться к нам после разговора на приеме в холле английского отдела наверху. Приглашенная профессура М. Х. Абрамса была учреждена в 2006 году покойным Стивеном Вайсом, выпускником 1957 года, в честь М. Х. Майка Абрамса, покойного почетного профессора 1916 года. Те, кто занимал эту должность, принесли нам и нашим студентам множество лекций и занятий от Сандры Гилберт до Яна Бальфура и Морин Куиллиган и многих других за последнее десятилетие. И в этом году нам очень повезло принимать у себя профессора Абрамса Сета Лерера, в настоящее время выдающегося профессора литературы Калифорнийского университета в Сан-Диего. Сет получил степень доктора философии в Чикаго и начал свою академическую карьеру в Принстоне, а вполне мог продолжать и по сей день, поднявшись всего за девять лет — кажется, значительное число в его карьере — от ассистента до профессора, где он написал свою первую книгу «Боэций и диалог — литературный метод в утешении философии», получившую почетное упоминание премии Джона Николаса Брауна от Средневековой академии.Содержащееся в этой книге исследование постепенного упадка литературного диалога в ответ на превращение позднеантичного римского публичного ораторского искусства в более приватизированную педагогическую грамотность предполагает, но, конечно же, не предсказывает, фокус его следующего крупного исследования на могущественной идее грамотности в англоязычных странах. Саксонская литература и культура, грамотность и власть в англосаксонской Англии. Это было написано в конце периода пребывания Сета в Принстоне, опубликовано как раз в тот момент, когда он прибыл в Стэнфорд, где в течение следующих 18 лет — еще кратных девятилетним отрезкам — он прошел путь от профессора английского языка до профессора английского языка в области сравнительного литературоведения и Авалона. Профессор гуманитарных наук, последнюю должность, которую он занимал ровно девять лет, когда писал серию книг по средневековому английскому языку и литературе, которые сделали его одним из великих ученых в области средневековых исследований, особенно Чосера и истории английского языка. языке, от его книги «Чосер и его читатели», представляющей автора в позднесредневековой Англии, получившей премию Беатрис Уайт от Английской ассоциации, до придворных писем эпохи Генриха VIII, «Литература, культура и искусство обмана» и до его исследования современной критики и современной исторической филологии, «Ошибка и академическая самость — научное воображение, от средневековья до современности», получившие премию Гарри Левина от Compar Ассоциация активной литературы; и широко известная книга «Изобретение английского языка — портативная история языка». Как предполагает переход от поздней античности Боэция к англо-саксонской Англии, книги Сета предшествовали хронологически, постепенно отслеживая более поздние и более широкие периоды истории. Его продвижение по стольким периодам и направлениям само по себе является одним из великих даров, которые он предлагает средневековым исследованиям и идее современной филологии. Как будто эти промежутки времени были недостаточно большими и разнообразными, в конце его пребывания в Стэнфорде произошел еще один важный поворот с красноречивым и чрезвычайно широким изучением Сетом детской литературы — «Истории для чтения от Эзопа до Гарри Поттера», получившим множество наград, в том числе Премия Национального кружка книжных критиков в области критики в 2008 году.К тому времени он был деканом факультета искусств и гуманитарных наук и выдающимся профессором литературы в Калифорнийском университете в Сан-Диего, от которого он отказался в 2014 году, чтобы продолжить работу в качестве выдающегося профессора литературы в Калифорнийском университете в Сан-Диего. Как медиевист, я испытываю искушение остановиться на интересе, важности и привлекательной живости сочинений Сета о широком спектре средневековой литературы и современной средневековой науки, от англо-саксонской литературы до скандинавских аналогов Беовульфа и Эрика Ауэрбаха. история английского языка, тема, по которой он подготовил несколько превосходных лент Больших курсов, и особенно для Чосера, пугающе обширный и разнообразный объем работ по важным направлениям, следуя образцу великих филологов 20-го века, особенно Эрика Ауэрбаха.Хотя я должен опустить детали, я могу упомянуть в этом отрезке одну из повторяющихся тем Сета, способность читателей сливаться с писателями и становиться ими. И действительно, постоянное, если не присущее ему размытие между этими категориями, демонстрация чуткого и широкого отклика на литературу как на самих литературных творцов, как на творческих и литературных художников, предлагает постоянное подтверждение в работах Сета важности, ценности и творчества критик и читатель, включая, конечно, риторически и литературно блестящего критика, подобного ему самому, но также, как это всегда видно в его работах, скромного писца, глянцевателя и сопричастного читателя. Внимание Сета к этому глубоко демократизирует. Он постоянно показывает, что чтение и критика являются жизненно важными творческими и писательскими действиями, как акты участия и проницательные ответы сами по себе являются центральными для всего творчества. Я думаю, что нам нужны эти напоминания, тем более, что гуманитарные науки и английский язык отодвинуты на второй план или упрощенно классифицированы, возможно, тем более, что принципы демократии кажутся более уязвимыми, чем мы думали. В этой связи у меня также возникает искушение сказать о поддержке Сетом более широкого сообщества медиевистов, особенно молодых медиевистов.Но чтобы не задерживать вас еще больше, я закончу просто, предупредив вас о его более живом, даже менее ожидаемом диапазоне силы творческого чтения в недавних исследованиях детской литературы. Главным среди них, конечно же, является его знаменитая детская литература с многозначительным подзаголовком «История для читателей». Что примечательно в этом исследовании, так это не только обширный и увлекательный диапазон времени и места, предупреждающий нас о бесчисленных ролях читателей внутри и вне историй в текстах, которые он рассматривает с античности, в частности, его дискуссии, я думаю, 19-го и 20-го века. Детская литература века и ее аудитория.Не только это, но и способность книги иногда быстро следовать обширной традиции вплоть до 19-го века и в наше собственное настоящее, даже в его настоящее. Я приведу всего два предложения из «Детской литературы», «Истории читателя». «Когда мне было четыре года, мой отец убаюкивал меня спать с Румпельштильцхеном», — начинает Сет главу. «Каждую ночь он начинал с дочери прекрасного мельника, которая умела, как хвастался ее отец, прясть из соломы золото». Некоторые, возможно, помнят, что эта история плохо кончилась.Волшебный Румпельштильцхен появляется как раз вовремя, чтобы дать дочери мельника золото за солому, чтобы она могла успокоить короля, который женится на ней. Но волшебное существо, которое не называет своего имени, так расстроено, что дочь мельника наконец узнает его имя, что он топает ногой о землю и разрывает себя пополам, слишком сильно дергая другую. Но Сет берет этот пример, чтобы показать причудливые продукты переделки народных традиций в 19 веке, а также то, как филологи 19 века, наши предки литературоведы, такие как братья Гримм, были фактически арбитрами общественной жизни. Все это слишком много для введения, но я не могу не упомянуть, наконец, последний вклад Сета в детскую литературу, например, стимулирующие аннотации, которыми он заполняет поля своего нового издания книги Кеннета Грэма «Ветер в ивах». . Там его аннотации в [НЕРАЗБОРЧИВО] филологической традиции включают отсылки к современному авторскому мыслительному миру, например, когда Сет цитирует фэнтезийные [НЕРАЗБОРЧИВО] психоаналитические взгляды, чтобы контекстуализировать историю маниакального мистера Блэка.Жаба. Жаба после дикой скачки в гневе отказывается снимать очки, кепку, ворота и огромное пальто. «Не буду». См. «Учебник безумия» Ричарда фон Крафт-Эбинга, — комментирует Сет, — о вспыльчивом самомнении маньяка. Итак, поскольку Сет показывает нам, насколько важным творческим и критическим актом является отзывчивое чтение, я познакомлю вас с одним из великих читателей нашего времени, Сетом Лерером, говорящим об английской лирике, средневековой или ранней современности. [АПЛОДИСМЕНТЫ] СЕТ ЛЕРЕР: Спасибо, Энди. Это было очень вдумчивое и полное введение.Я очень благодарен за вашу щедрость и за приглашение работать в качестве приглашенного профессора Абрамса в этом семестре. Я благодарна своим ученикам, некоторые из которых здесь, за такой стимул на занятиях, и коллегам, с некоторыми из которых я знакома очень давно, с некоторыми я только что познакомилась . Моя тема — английская лирика. И это одновременно и большая честь, и обескураживающая возможность поговорить об английской лирике здесь, в Корнелле, чей факультет английского языка уже более 50 лет является местом теоретических размышлений о природе лирического жанра и проблемах литературной практики и литературы. классная педагогика.Собственная структура и стиль М. Х. Абрама в большей романтической лирике 1965 года задали шаблон для обсуждения не только романтической лирики, но и короткого стиха для ряда исторических периодов, стиха, который говорил от первого лица в локальном ландшафте, который выражал то, что он назвал «беглым разговорным языком», и это структурирует этот разговорный язык с помощью моделей возврата и повторения. За эссе Аврама стояло не только создание канона отдельных стихов и спор об авторском оформлении по отношению к литературному прошлому.За этим стояло ощущение отношения формы к истории. Абрамс сочетает лиризм и субъективность. Но он также согласовывает практику анализа формальной вербальной структуры с более широкой дугой исторических и исторических утверждений. Для меня ключевой момент его эссе — признание того, что конкретные формальные структуры и общий выбор имеют скорее динамическое, чем статическое отношение друг к другу. И, кроме того, наши собственные представления о том, что составляет лирику, нуждаются в постоянной историзации.Не для того, чтобы утверждать, что короткая поэма от первого лица обладает отчетливой трансисторической или транскультурной природой, а скорее для того, чтобы обратить внимание на то, как такая поэма может стать носителем определенного смысла самой литературной истории. Средневековая и ранняя современная поэзия поставила важные и не менее сложные проблемы о том, как мы историзируем набор текстов, долгое время предназначенных для интенсивного, формалистического, внимательного чтения. Средневековая лирика часто не включалась в политические и институциональные нарративы, порожденные тремя десятилетиями историцистской критики.И все же мир английской лирики — это мир материальной и лингвистической культуры, мир рукописной антологии, первопечатного сборника, противоречий, возникающих в народной поэтике, подъема официального английского языка и более широких вопросов исполнения и чтения. , колеблясь между публичной демонстрацией и частным воспоминанием. Я думаю, что на кону историзации лирики стоит не создание актуальных интерпретаций поэтических истоков, а скорее демонстрация того, что сама форма является исторической проблемой.И я думаю, что это в какой-то степени часть того, с чем сталкивается Джонатан Каллер в своей последней книге «Теория лирики». Смысл, как он выразился, цитата: «Главным препятствием на пути проекта теории лирики является историцистская презумпция большей части современной литературной критики», конец цитаты. По его словам, история литературных форм, в отличие от социальной и политической истории, обратима. То есть литературные формы могут обрести новую жизнь в более поздние периоды и что история литературы продолжает рекурсивным образом возвращаться к старым жанрам.Лирическая поэзия — это место лирической, извините, родовой истории. И, как указывает Каллер, такая история часто мотивирует педагогическую практику, не просто анализируя и обучая стихам, но признавая, что сила лирической поэзии — это сила обучающего голоса. Итак, я пытаюсь понять, что определенные события в истории лирики, теории и чтения, а также отношение формализма к историзму будут мотивировать переоценку интересующего меня литературного периода, периода между смертью Чосера и возвышением сэра Томаса Вятта, которым пренебрегали.К. С. Льюис назвал его «серым веком» в истории литературы, многословными чосеровскими аллегористами, золотыми писателями Востока. Но за последние три десятилетия произошла глубокая критическая переоценка этого времени. Действительно, весь вопрос о позднем средневековье, раннем модерне, даже о самой лирике — это термины, подвергшиеся новому исследованию. Авторы, которые спровоцировали это исследование, включают Джона Лидгейта, Джорджа Эшби, Стивена Хоуза, Джона Скелтона и Александра Барклая. Шатер де Леон, выдающийся англо-английский поэт, также все чаще признавался писателем огромной тонкости.А Бернар-Анри, до сих пор почти не читаемый, остается одним из величайших ораторских поэтов всех времен, хотя его произведения были почти исключительно на латыни. Деятельность ранней типографии, торговля книгами — все это позволило нам возродить литературную культуру, ориентированную на поэзию не только как на общественное благо или эстетический объект, но как на товар, а на народный язык — как на товар. оспариваемое пространство культурной принадлежности и индивидуальной идентичности. Таким образом, переоценивать позднесредневековую английскую поэзию или поэзию так называемого переходного периода — значит смотреть не только вперед, но и назад.Словесное искусство того, что мы долгое время считали Ренессансом или ранним модерном, во многом не только обязано, но и находилось в творческом диалоге с более ранними средневековыми формами. В таком типично ренессансном произведении, как, скажем, «Песни и сонеты» Ричарда Тоттеля, известном нам как «Сборник Тоттеля», впервые опубликованном в 1557 году, есть много «средневековья». Он содержит копию стихотворения Чосера «Правда». Он содержит стихи о Троиле и Крессиде. Он содержит стихи, в которых упоминаются персонажи из Кентерберийских рассказов.В период Тюдоров поэзия среднеанглийского прошлого читалась и копировалась усердно и чутко. Его печатали снова и снова. А Чосер и Гауэр, в частности, избежали вмешательства мыслительной машины Генриха VIII, когда в конце 1330-х, извините меня, в конце 14, 15, я доберусь туда. В конце… какой сегодня день? В 1530-х годах и в конце 50-х и начале 1540-х годов Генрих VIII потребовал, чтобы более ранние литературные произведения, которые он считал папистскими, не могли быть напечатаны, написаны или, как он сказал, зашифрованы.И все же Чосер и Гауэр избежали их. С возвышением Марии Тюдор и тем, что мы могли бы снисходительно назвать католическим междуцарствием в период 16-го века, эти старые дореформационные авторы снова были напечатаны. Только с установлением елизаветинской протестантской гегемонии большая часть этой ранней поэзии, наконец, как бы выписывается из более ранней истории литературы. И у меня есть цитата из «Школьного учителя» Роджера Ашама 1570 года. «Во времена наших предков, когда папизм, как стоячая лужа, покрывал и переполнял всю Англию, на нашем языке читалось очень мало книг, за исключением некоторых книг о рыцарстве, как они говорили, для времяпрепровождения и удовольствия, которые, как говорят некоторые, были сделаны в монастырях монахами-идолами или распутными канониками.«Теперь, в 1570 году, написание о праздных монахах или распутных канониках и папистике не могло не отсылать к Джону Лидгейту, писателю 15-го века, известному как монах из Бери. Самое известное стихотворение Стивена Хоуза «Время удовольствия», опубликованное Винкином де Вордом в 1509 году и впоследствии часто переиздававшееся. Стивен Хоуз, в частности, был поэтом ореации и аллегории. То есть «oreation», поэтика, основанная на развитии очень сложного, многосложного, латинского словаря, который представлялся золотым, чистым или долговечным. А затем «аллегорический», предлагающий повествовательную форму образовательных и авантюрных встреч, каждая из которых приводила вымышленного персонажа к разговору с явно названным представителем ментального, социального или интеллектуального понятия, такого как «разум» или «чревоугодие». Эта традиция восточных аллегорий стоит за стихотворением, долгое время приписываемым сэру Томасу Вятту и сохранившемуся в единственном экземпляре в знаменитом Девонширском манускрипте, Британская библиотека, дополнительный номер 17492. И это стихотворение, которое я буду обсуждать, начинается здесь и заканчивается там. .Выложу транскрипцию текста. Но я хочу, чтобы вы увидели рукопись, в которой это уникальное место. Он начинается со строки: «Отсутствие заставляет меня жаловаться». Это стихотворение в значительной степени игнорировалось, в отличие от сонетов, лирики и баллад, которые определили то, что мы считаем беспокойной чувствительностью Вятта, таких стихов, как «Они бегут от меня» или «Мой собственный Джон Пойнц» или переводы Петрарчан. Этому стихотворению не хватает того, что мы привыкли ожидать от Томаса Уайатта в его лучших проявлениях. Вместо напыщенности и осторожных ямбов стих кажется прихрамывающим в неровных ударениях.Кажется, что речь идет о золотом языке 15-го века. Вместо того, чтобы развивать аргумент с помощью извилистой логики, кажется, что он просто повторяется. Изоляция поэта здесь строится через итерацию, повторяя окончательную фразу каждого четверостишия в словах следующего. И хотя этот текст не более и не менее ясен, чем любой другой текст в знаменитой Девонширской рукописи, трудно найти опубликованное издание этого стихотворения, в котором оно не было бы переписано, упорядочено его форма или размер. Итак, вот оно, и я собираюсь его прочитать.«Отсутствие отсутствия заставляет меня жаловаться. Мои горестные жалобы, пребывающие в беде и уходящие в самое сокровенное, усиливают мою боль. Так живу я безутешно, окутанный всей тяжестью. остроумие Дух мой весь сломлен, и смерть грозит мне своим роковым ножом нитью, чтобы перерезать. Ибо перерезать нить этой несчастной жизни и вскоре вывести меня из этого дела, я вижу, бесполезно. И все же я должен быть задумчивым, так как удача отвернулась от меня лицом, повернулась с противоположным лицом.И чистая от ее присутствия, она сослала меня в кислое состояние, оставаясь самым печальным человеком, лишенным всех удовольствий и мирских удовольствий. Все мирское счастье теперь я один и оставил в пустыне в полном одиночестве, блуждая повсюду, как один, без пары. Моя смерть приближается. Какое средство, какое средство, увы, возрадовать мое горестное сердце, вздыхая печальнейшим образом? Теперь добро пожаловать, я готов уйти. Прощай, вся радость. Добро пожаловать, боль и ум». Отсутствие здесь есть олицетворение, некое воплощенное состояние наравне с олицетворениями средневековой поэзии, старости, печали, удачи.Здесь с помощью повторяющихся словесных уловок поэт подтверждает то, что делает отсутствие. Это создает состояние отсутствия. Стихотворение также подтверждает то, что делает судьба, отворачивает ее лицо и порождает тяжесть и отсутствие комфорта. Фраза здесь, «тупое остроумие», пробный камень пост-чосеровского самоотречения, который не может быть возрожден ни времяпрепровождением, ни удовольствием, опять-таки словесное словосочетание, напоминающее нам придворную аллегорию Стивена Хоуза. Фортуна в этой поэме повернулась лицом, цитирую, «с противоречащим выражением лица», аллитерационный парен, достойный Джона Скелтона, чей персонаж, Поддельное Лицо, в пьесе «Великолепие» воплощает в себе все двуличие в жизни при королевском дворе.Но такая двуличность имеет не только политическую, но и философскую основу, ибо восходит к великому первоисточнику Чосера, в том числе и позднесредневековой поэтики, «Утешению философии» Боэция. Там узник сетовал на то, как изменилось затуманенное, обманчивое лицо фортуны. Изгнание поэта от счастья напоминает здесь исходное состояние боэтовского узника, тогда как просьба о лекарстве также вызывает в памяти образ госпожи Философии как врачевателя души. Стадия рассказчика теперь печальна.И если вы зайдете на Lit ProQuest или любой другой онлайн-источник. .. Это то, что мне нравится в цифровом мире, это то, что я могу ввести «печальный». Я получил 147 цитат от Лидгейта, Джона Скелтона и Стивена Хоуза. «Скорбный» — пробное слово конца 15 века. Так что здесь есть всепроникающее ощущение, что это стихотворение, так сказать, в словесной паутине постчосеровской традиции. Теперь отсутствие также стало характерным термином чосеровского и постчосеровского плача. Это появляется уже в «Книге герцогини», когда королева Альциона опасается худшего, когда ее муж, король Кейкс, не возвращается.Его отсутствие наполнило ее тревогой. Это чувство покинутости любовником, другом, правителем, покровителем вдохновляет жалобы Джона Лидгейта. И отсутствие постоянно появляется почти во всем, что он написал, от религиозной работы до придворной лирики и исторической эпопеи. Лидгейт пишет об отъезде Томаса Чосера, об уходе сына Чосера, чтобы занять пост посла. «Его отсутствие аке вы должны жаловаться, потому что он отсутствует, прощайте ваши reconfort.» Или в жалобе госпожи из Глостера в Голландии: «Одинокая больная жалоба, оплакивающая свое долгое отсутствие и вопящая о ложной удаче. Или «15 радостей и печалей тяжестей, одна из самых тяжких разлук, ввозная боль». Отсутствие повсюду в Лидгейте. Это повсюду и в английской поэзии конца XV ​​века Шарля де Леона. Он кристаллизует состояние утраченного любовника. Он сочетается с такими словами, как жаловаться, комфорт, скучно и тяжесть. Он стоит на точке опоры придворного стремления, политической и эпистемологической неразберихи. Он соединяет условия Чосера и Боэта. Шарль де Леон говорит: «Горе, мне стоит быть таким отсутствующим.Заглушите мою жалобу, миледи, этот доклад». Эти две строчки как бы перегоняют словесную паутину традиции XV века. Но для поэтов XV века величайшим отсутствием был не любовник, не был покровитель. , не был правителем.Это был сам Чосер. Так много стихов, от Джона Лидгейта до Стивена Хоуза, начинается с оплакивания смерти Чосера и его отсутствия, что кажется самим авторским тропом. Вряд ли кто-нибудь, писавший между 1400 и 1550 годами на английском языке, не мог начать текст, не признав того простого факта, что Чосер мертв. В конце концов, современник Чосера Гауэр умер. И вот, в конце концов, Лидгейт умер. Итак, Джордж Эшби, «Мастера Чосер, Гауэр и Лидгейт, увы, воля и его [НЕРАЗБОРЧИВО], чтобы вы навсегда изменили эту жизнь». В 1510-х годах Стивен Хоуз мог бы начать «Утешение влюбленных», Чосера, Гауэра и Лидгейта: «Они мертвы, их тела лежат в груди», что я воспринимаю как своего рода троп по тому, как клерк говорит о Петрарка в прологе к речи писаря. «Петрарка мертв и пригвожден к груди.» Таковы условия отсутствия, но я думаю, что они также являются условиями элегии Боэта. Я думаю, что большая часть позднесредневековой английской поэзии элегична в этом смысле. И я думаю, что когда мы смотрим на стихотворение «Отсутствие в отсутствие» и думаем о нем в этих терминах, мы можем представить, каким образом смесь постчосеровского и беэтовского письма создает это чувство элегии, утраченного, и из тупых. Скука не только в том, что я плохой писатель или плохой читатель. Тупость — это философское состояние.Боэтианский сюжет Чосера дал более поздним писателям чувство скуки. «Утешение философией» начинается классно [НЕАНГЛИЙСКАЯ РЕЧЬ]. Однажды я написал стихи, струящиеся или расцветающие вместе со студией знаний [НЕ НА АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКЕ]. И теперь я должен начать с написания грустных размеров». Этот образ печали явно переводится в тупость, когда Джон Уолтон впервые перевел «Утешение философией» на английский язык примерно в 1410 году. смерть он.» Замечательно, когда я читал это вслух в этот момент, мне внезапно приходит в голову, что «Леди Философия» больше похожа на одну из женщин-фаблио Чосера, чем на «Леди Философию». «Ой, увы, какой он скучный», — странная смесь разговорного и философского здесь. А потом еще напишет: «Этот несчастный лист, неудобный, потянется и, увы, не задержится». Итак, я имею в виду, что печаль беевского «я» порождает это чувство, не просто скучное в смысле неинтересного или неориентированного, но скучное в смысле просто притупленного.Теперь жалобы на потери не закончились этой средневековой традицией. Вятт — поэт заброшенности. Тем не менее, даже в своем наиболее характерном для Уайетта стиле он остается чосерианцем. А сейчас я собираюсь дать вам прочтение одного из самых известных стихотворений Уайетта, чтобы противопоставить его «Отсутствию отсутствия». В восьми листах от «Отсутствия-отсутствия» в Девонширской рукописи той же рукой написано «они бегут от меня». И смотреть на это стихотворение стоит именно в этом дипломатическом издании из рукописи, а не в современном.«Бегут от меня, что когда-то я искал голым чулком в моей комнате. Я видел самых нежных, ручных и кротких, которые теперь дики и не помнят. Но когда-то они подвергали себя опасности, чтобы взять хлеб. в моей руке И теперь они деловито бродят в поисках постоянной перемены. Слава фортуне, иначе было в 20 раз лучше. Но однажды в специальном [? infineray, ?] после приятного обличья, когда ее свободное платье с плеч все-таки спало, и она могла пойматься в руки длинные и маленькие.А там со всей нежностью поцеловала меня, и тихо сказала, сердечко, как тебе это нравится? Это был не сон, потому что я лежал без сна. Но все превращается из-за моей кротости в странную манеру отверженности. И я имею право на часть ее доброты, и она тоже использует новомодные вещи. Но после того, как меня так нежно обслуживают, что вы думаете этим, что она заслужила?» Это очень похоже на «Отсутствие и отсутствие», стихотворение о расстоянии и страдании. Он помещает говорящего в непростое пространство между товарищескими отношениями и одиночеством.Но неуверенность места действия — «Неужели все это было сном? Нет, я лежала без сна —» заставила современных читателей увидеть, что это стихотворение непохоже почти ни на что из того, что было раньше. Некоторые нашли в странной пассивности рассказчика преднамеренный отход от мужской идентичности 15 века. Другие нашли в нем трансформацию старых чосеровских идиом, таких слов, как «gentlesse» и «newfanglenesse», которые, если хотите, являются радиоактивными трассирующими словами чосеровского наследия. Стивен Гринблатт более 35 лет назад кристаллизовал это критическое восприятие в афоризм, написав: «Идеализм Петрарки не заменяется чувством усталости и пустоты Уайатта, но наполняется ими. Для Гринблатта и последовавших за ним критиков «Они бегут от меня» — это, цитирую, «величайшее достижение» Уайатта, потому что таким образом он соответствует идеалу Петрарки. Гринблатт написал известное высказывание: «Власть над сексуальностью порождает внутреннее состояние». Гринблатт отличает это от того, что он называет, цитирую, «относительно легкой лирикой в ​​Девонширской рукописи». И он считает это сильным стихом, потому что он предлагает, и я цитирую, «смесь игривости и опасности, которая делает его продуктом двора», конец цитаты.Теперь, несмотря на все его инновации и достижения в этих направлениях, они бегут за мной, «Они бегут от меня», скорее, я думаю, имеют более длинные ноги в наследии Чосера, чем нас учили думать. Да, стихотворение во многом совпадает с тем, что мы привыкли ожидать от канона Уятта: живой ритмический контроль, внимание между окончаниями предложений и окончаниями строк, утонченность за счет захватывающих переносов, едва сдерживаемый эротизм и голос от первого лица, соответствующий идее. поэта как самонаблюдателя, летописца неспокойного сердца.Верно также и то, что многие из этих ожиданий были обусловлены столетиями редакционной администрации, начиная с публикации Ричарда Тоттеля в 1550-х годах. Счетчик почистил. Орфография и грамматика были упорядочены. Добавлена ​​пунктуация. «Они убегают от меня» в Девонширской рукописи, я думаю, предлагает способ увидеть это в такой же ранней, если не в позднесредневековой поэме, как и «Отсутствие в отсутствие». Строка «дело ищет постоянных изменений» восходит к подозрительному чувству Чосера к занятости и переменам.«Новомодность», как я уже упоминал, — чосеровский термин, а «мягкость». Но и такие фразочки, как «у нее руки длинные и маленькие», что является абсолютной цитатой из «Рассказа купца», когда мы видим, как старик поднимает женщину. «Ее средняя маленькая, ее рука длинная». Но чосеровская поэма, которая стоит за всем этим, — это поэма Чосера «Истина». Это была самая популярная лирика Чосера, появившаяся в 24 различных рукописях на протяжении 15 и 16 веков и в шести печатных версиях, начиная с « Храма меди» Кэкстона 1477 года и заканчивая добавлением Стоу в 1561 году. Как я уже упоминал, он также появляется в Сборнике Тоттела. И я не буду читать все стихотворение. Но ключевой момент, который я хочу, чтобы вы увидели, это вступительная строка: «Беги от прессы и живи с такой твердостью». Между прочим, когда Тоттел печатает стихотворение, он называет его «Жить добродетельно». И точки в конце названия нет. Стоит запятая, как будто название «Ведение добродетельной жизни» сбежало из печати. Таким образом, это вступительное предписание наставляет читателей в беэтовской стабильности. Радуйтесь тому, что имеете, контролируйте свои искушения, принимайте то, что видите, с достоинством.И далее, не боритесь с мирскими благами. Не старайтесь, как горшок бьется о стену, иначе вы разобьетесь. Не ударяйтесь об острые предметы. Вы паломник. Вы зверь, который может достичь истинной человеческой духовной добродетели, но признает, что ваш дом действительно находится на небесах. Все они, конечно, восходят к боэтическим идиомам, к учению Госпожи Философии, к мифологической поэзии. Но ключевым термином здесь и термином, который, как мне кажется, становится, если хотите, ломом, открывающим отношения между Уайеттом и Чосером, является глагол «бежать».» «Бежать» появляется везде в Wyatt. «Fleeth» появляется пять раз, «fled» появляется семь раз, «fleeing» появляется один раз. Я приведу вам несколько примеров. «Если хочешь быть сильным, беги от ярости». «Что ценит истина? Или с ее помощью терпеть боль? Стремиться стойкостью, чтобы достичь того, как быть справедливым и истинным и избегать двойственности». «И от этого ума я не убегу». «Теперь я являюсь доказательством для тех, кто в списке, чтобы бежать от такого горя и несправедливой боли». «Беги, следовательно, истина», что для меня является таким блестящим дистиллятом, не так ли? Бегите от прессы, бегите, следовательно, правда.Если эта полная тяжесть тела не выдержит, душа убежит к ней». И затем, конечно же, начало великой сатиры: «Мой собственный Джон Пойнтц, поскольку вам приятно знать причину, по которой я возвращаюсь домой и бегу от гнета дворов, куда они идут, вместо того, чтобы жить в рабстве под благоговением господских взглядов. .» Все эти радикальные отходы от желания, обмана или правдивости восходят к началу стихотворения Чосера «Правда». Кто-то, казалось бы, всегда бежит или собирается бежать или уже бежал в стихах Уайетта.Наследие Чосера в виде философских советов становится платой Уятта за придворную службу. Это ключевой момент, что философский Чосер фактически трансмутируется в публичного и политического Уайатта. Если двор — место лжи и двуличия, поэт должен найти более безопасный дом. Нигде эти поэты, эти проблемы не проявляются больше, чем в стихотворении Джона Пойнтца. Это стихотворение о переездах и напряжениях. Это стихотворение, в котором Вятт советует своему другу отойти от куртуазных вопросов.И это пронизано чосеровским резонансом и идиомой. «Молитесь сэру Топасу о благородной истории и презирайте историю, которую рассказал рыцарь». Так поступил бы плохой читатель, так поступил бы плохой придворный. И в конце Вятт говорит: «Но я здесь, в Кенте и в христианском мире, среди муз, где я читаю и рифмую, где, если ты перечислишь, мой Pointz, ибо в будущем ты будешь судить, как я провожу свое время». Проводить здесь время — значит не только тратить время на чтение и письмо, но и на самом деле делать метры.Тратить время на сочинение стихов. И я хочу взглянуть на версию стихотворения в рукописи Паркера в Кембриджском колледже Корпус-Кристи, а не на современную редакционную версию. Потому что мы видим, что последняя строка — «ты будешь судить, как я трачу свое время». Теперь, прервав ужасный рассказ о сэре Топасе, ведущий «Кентерберийских рассказов» Гарри Бейли обвинил Чосера в том, что он именно так тратит время. «Ты только и делаешь, что тратишь время. Сэр, одним словом, ты больше не будешь рифмовать.«Пригласить Джона Пойнца судить, как Вятт теперь тратит свое время, значит искать его игривое олицетворение хозяина перед неумелым Чосером Вятта. За этой линией теперь лежит чосеровское движение несостоявшейся поэзии, момент радикальной ошибки в поэтическом замысле и исполнении. Такой момент является комическим фоном для сатиры Джона Пойнтца, но он же является фоном для многих других ранних тюдоровских поэтов. Ибо, бежим ли мы от прессы, или бежим от правды, или наблюдаем, как те убегают от нас, мы остаемся в состоянии ухода или отсутствия.Они бегут от меня. Такую строчку можно было бы прозвучать о безответных любовниках, пренебрежительных или отверженных придворных, или о музах, покинувших нас у нашего слишком уж беэтовского ложа. Отсутствие — это условие. Бегство — это действие. То, что Чосер сделал в «Правде», заключалось в том, чтобы предоставить более поздним придворным читателям и писателям новый образ отъезда. Состояние отсутствия 15-го века именно таково. Это условие. Это состояние потери или тоски, оставленное отъездом возлюбленного, смертью Чосера, расстоянием друга или покровителя.Это состояние бытия. И так много размышлений 15-го века об этом состоянии бытия, я считаю, способствует статичности большей части его стихов. Причина, по которой мы, как современные читатели, испытываем такие трудности с почти каменной неподвижностью стихов 15-го века, я думаю, в основном потому, что это стихи, отражающие застой, отсутствие. Бегство — это глагол действия. Это результат воли или действия. Он сигнализирует об изменении состояния. Его сила в стихах, написанных вслед за «Правдой» Чосера, заключается в том, как он кристаллизует людей, делающих и делающих вещи.Это требует не статического плача тупицы, а активной реакции бдительности. Если эта притупленность была состоянием Боэта, то настороженность есть состояние, которое советует Леди Философия. Проснись, взгляни, подрасти. Этот человек с литургией арестован. Это перевод Джона Уолтона. Его арестовывают, он застыл в летаргии. Итак, Леди Философия советует действовать. Я полагаю, что отсутствие и бегство — это два полюса постчосеровских поэтических голосов, чьи слова могут вызывать у читателя сожаление или побуждать к движению.Вятт одновременно и самый каноничный, и самый изощренный из поэтов, сумевших справиться с этой напряженностью, но он не одинок. Я долгое время был читателем и критиком, очарованным поэзией Стивена Хоуза, чье произведение было опубликовано Винкеном де Вордом с 1509 по 1517 год и чье утешение влюбленных исследует дисбаланс между утратой и удовлетворением в видение во сне. В языке, резонирующем с «Отсутствием отсутствия» Уайетта, «Утешение любовников» Хоуза соединяет мир ботианских советов Чосера с миром тюдоровского придворного служения.«Утешай себя и думай не так одиноко», — советуют его стихи. Хоуз заявляет: «Поднимайся не так быстро, но вдруг соскользнешь». Хоуз предлагает словесную опору, на которой балансируют Чосер и Уайатт. И тот факт, что Винкен де Ворд выпустил сборник стихов «Утешение влюбленных», «Время наслаждения», «Пример добродетели» и другие стихотворения, приписанные или находящиеся на орбите Хоуза в 1509 году, в год Вознесение Генриха VIII очень ясно показывает, что это часть более крупного проекта поиска покровительства, поиска продвижения по службе.Что Хоуз, который был относительно второстепенным придворным в мире Генриха VII, теперь использует новые ресурсы печати и старый язык чосеровской самопрезентации, чтобы, возможно, создать себе место в качестве нового лауреата. Но он не понял. «Мое тело мало отдыхает». «Многие пишут, но нет у него утешения». «Берегитесь силков и сетей». «Хотя многие несчастливы в ярости, они будут иметь печаль, которая заперла меня в клетке». Такого рода термины, такой язык, на мой взгляд, являются поэзией беспокойного сердца, как и все, что написано Уайеттом.И влиятельные формулировки Гринблатта о власти, внутреннем мире и придворных действиях могут быть применимы к этому, как к любому устойчивому стиху первых десятилетий XVI века. Я не утверждаю, что Стивен Хоуз — своего рода прото-Уайатт. Я не утверждаю, что «Отсутствие-отсутствие» Уайетта — это акт поэтической регрессии в мир Стивена Хоуза. Дело в том, что все эти тексты представляют собой поэзию придворных советов в эпоху конкурирующих и оспариваемых литературных голосов.Итак, Девонширский манускрипт, факсимиле и тексты которого я вам показал, является лишь самым известным из набора банальных [НЕРАЗБОРЧИВО], личных антологий, которые были собраны в 1520-х, 30-х и 40-х годах читателями эпохи Тюдоров, увлеченными применением раннюю английскую литературу в современный личный любовный или политический контекст. Другим интересным примером является работа Хамфри Уэллса, стаффордширского юриста и антиквара и, скорее всего, католика, отказавшегося от Реформации, который собрал воедино целый ряд цитат и отрывков из поэзии 15 века.Но то, что он делает, это не просто выбор. Он создает персонифицированные центы поэзии. Он будет брать строфы и строки и перестраивать их в новые стихи. И выросла небольшая отрасль филологов, стремящихся определить не только в работах Уэллса, но и в работах других современников, как они брали вещи, которые выглядели как новые стихи, и делали их из старых стихов. На самом деле, одним из очаровательных моментов пересмотра указателя среднеанглийской поэзии, как одной из сторон, стало признание того, что многие вещи, которые люди считали оригинальными, самостоятельными стихами, на самом деле являются центами других текстов, составленными из другие линии.Итак, это процесс чтения как письма и письма как чтения, о котором так любезно говорил Энди и который характерен для моей работы в его предисловии. Вот что происходит в такого рода сборке рукописей и в такой культуре. Каждый акт чтения побуждает другой акт письма. Как и я, Хамфри Уэллс был очарован работой Стивена Хоуза. И в своей рукописи, теперь в бодлианском, он берет строфы из «Игры удовольствия», отрывка, в котором фигура сапиенса получает письмо, вернее, пишет письмо поэту-любовнику.И что делает Уэллс, так это то, что он берет эти строфы и переделывает их, чтобы получились отдельные любовные стихотворные письма. В процессе он берет это длинное, повествовательное, аллегорическое стихотворение и фактически читает его как серию отдельных лирических вспышек. Он, безусловно, учился этому, поскольку собственный «Троил и Крисейда» Чосера прерывает свое повествование, когда Троил поет песни. И на протяжении 15-го и начала 16-го веков писцы и читатели брали у Чосера, Лидгейта, Гауэра и других писателей длинные отрывки и превращали их в лирические всплески.Итак, давайте посмотрим, что он делает с этим. Итак, я привел вам две цитаты. Во-первых, я даю вам версию Хамфри Уэллса. «Тебе, возлюбленная, этот счет представлен твоей истинной любовью, чье сердце в принуждении. Ты быстро сковал, чтобы не отлучаться от твоей особы с «смертной тяжестью, его сердцем и служением. Со всей кротостью он должен вам быть послушным, чтобы исполнить вашу сладкую заповедь». И это то, что текст Хоуза был бы в его печатной версии от Wynken de Worde.«В нашем дворе есть законопроект, представленный Великим Амуром, чье сердце принуждением вы быстро сковали, чтобы не отлучаться от вас со смертельной тяжестью. Его сердце и служение со всей кротостью он вам обязан быть послушным для исполни сладкую заповедь Твою». Итак, мы видим здесь превращение куртуазной аллегории в любовную лирику. И одним из способов описания этой деятельности было бы сказать, что это характерный признак обычного букмекера, чтение для использования.Но другой, более литературный подход к выбору состоит в том, чтобы сказать, что это то, что происходит, когда читатель 1530-х и 40-х годов возвращается к поэзии раннего 16-го века через призму уже знакомого с миром Уайатта и Суррея. , переосмысление старых аллегорических наставлений с прицелом на внутреннее. И из этого внутреннего рождается словарь отсутствия и принуждения, тяжести и кротости, долга и послушания. Таков язык стихотворения, с которого я начал: «Отсутствие, отсутствие.«И я хочу подчеркнуть с филологической точки зрения, что, хотя эта поэзия может показаться нам странной, странной или старомодной в ее рукописном контексте, различие, которое мы проводим исторически и лингвистически между среднеанглийским и современным английским языком, не будет были историческим отличием в это время. Конечно, до тех пор, пока Ричард Тоттел в 1550-х годах не отредактировал и не переписал эту поэзию, осознание пришло. Только в 1559 году Джон Харт в своей «Орфографии» признает изменения в орфографии и грамматике.В самом деле, можно даже утверждать, что только когда Томас Спект в своем издании Чосера 1598 года приукрашивает, цитирую, «жесткие слова», культурное осознание языкового архаизма существует. Вы можете видеть это у Спенсера, например, в «Королеве фей». Итак, я имею в виду, что в этот период времени отношения между среднеанглийским и современным английским языком, а также культурно, литературно и даже эстетически гораздо более размыты, чем мы могли бы себе представить. Отношения между Вяттом, которого мы хотим в нашем классе, «Они убегают от меня», и тем, которого мы не хотим, «Отсутствие, отсутствие», — это отношения не поэта в хорошие и плохие дни.Это скорее отношения. Есть хороший Вятт и плохой Вятт. Я бы предположил, что речь идет о поэте, пробующем разные голоса. «Отсутствие, отсутствие» можно рассматривать как чревовещание поэзии 15-го века, а «На кого охотиться» можно понимать как чревовещание петрарханства 14-го века. Такой подход уводит нас от телеологии средневековья к ренессансу. Мы можем видеть, как различные голоса могут сосуществовать на странице, независимо от того, была ли эта страница написана от руки или напечатана.Важно, как я предлагаю, рассматривать этот период как период множественных медиа и множественных форм, письменности и печати, старого чосерианства, нового петраризма, Боэция и его наследия, отсутствия и бегства. Все они вносят свой вклад в живую неуверенность этих литературных десятилетий. И поэтому есть смысл, если бы я мог вернуться к некоторым теоретическим движениям моего начала, что идея лирики в это время — это идея ретроспекции и экспериментирования. Это вопрос сознательной историзации голоса, независимо от того, приходит ли эта историзация в форму старшего чосера, любовника Петрарки или отсутствующей фигуры.Это способ различения отсутствия и мимолетности, как задача лирической поэзии, то есть зафиксировать состояние и состояние или зафиксировать динамику и движение. То, что я узнал из работ Абрамса и Каллера, подсказало мне, что мы можем оглянуться назад на историю лирики в такой конкретный момент, как этот, и не признать, что мы должны читать ее из-за ее смысла. актуальные или его исторические аллюзии. Но мы должны читать его из-за его формального самосознания. И, наконец, я думаю, что форма — это самая историческая вещь из всех.И поскольку мы видим, как читатели и писатели экспериментируют с этими формами, я хочу помочь нам показать, как литературное прошлое влияет на политическое настоящее и как происходило сочинение и чтение стихов со старыми книгами на столе и знакомыми словами новыми перьями. Думаю, я остановлюсь на этом. Большое спасибо за ваше внимание сегодня. [АПЛОДИСМЕНТЫ] СЕТ ЛЕРЕР: У нас есть время для вопросов? ЭНДИ ГЭЛЛОУЭЙ: Приглашаю вас модерировать ваши вопросы, если хотите, или я могу… СЕТ ЛЕРЕР: Я буду рад позвонить кому угодно.да. АУДИТОРИЯ: В ответ на ваше потрясающее выступление, на тему, которую вы затронули, на ее историзацию и ее драматизм, мне интересно, одно измерение, о котором я думаю, это измерение читательской аудитории и как бы вы поступили, каковы , кто [НЕРАЗБОРЧИВО], где разнообразие читательской аудитории? И как они реагируют на такого рода эксперименты? СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. АУДИТОРИЯ: [НЕРАЗБОРЧИВО] СЕТ ЛЕРЕР: Верно. СЛУШАТЕЛЬ: Они, читатели, которые сами уже погружены в этот дискурс? Они молодые люди? Они молодые придворные и даже молодые студенты? СЕТ ЛЕРЕР: Мммм.АУДИТОРИЯ: [НЕРАЗБОРЧИВО] — возможно, слово. СЕТ ЛЕРЕР: Верно. СЛУШАТЕЛЬ: Короче говоря, мне просто интересно, это измерение… СЕТ ЛЕРЕР: Точно. СЛУШАТЕЛЬ: Это есть, и как вы понимаете этот язык? СЕТ ЛЕРЕР: Я думаю, что это важный вопрос, потому что читательская аудитория очень динамична и меняется в течение этого периода времени. И это так по нескольким причинам. Во-первых, поэзия рукописного мира, о которой я говорю, — это поэзия очень ограниченных, очень застенчивых читателей.Это поэзия придворных, высшей аристократии, а также мужчин и женщин. И мы довольно точно знаем, что, в частности, Девонширский манускрипт, как и другие манускрипты, читались и, возможно, даже вносились в работу женщинами. Мы распознаем разные руки, мы распознаем разный почерк и разные почерка. Так что у нас есть поэтическое тело, которое мы могли бы назвать «коллективом поэзии», потому что оно работает в соответствии с четко структурированными кодами и ритуалами.Я бы предположил, что эти коды и ритуалы существуют не только для того, чтобы просто развлекать или доставлять эстетическое удовольствие, но и для того, чтобы укреплять чувство социальной принадлежности в этой тусовке. Итак, акт чтения и акт письма сами по себе являются актами социальной принадлежности, социальными ритуалами, которые составляют, если хотите, чувство ассоциации или чувство родства с группой. Было бы несправедливо говорить, что в одночасье культура печати и печати изменилась и демократизировала ее. Но было бы несправедливо сказать, что печать сделала возможным другой способ доступа к этой деятельности и ее имитации или чревовещания.Итак, одна из вещей, которые я нахожу захватывающими в рукописи Уэллса, и одна из вещей, которые я нахожу захватывающими в аспектах многих других рукописей, — это то, как мы можем сказать на редакционном и текстовом уровне, что читатели копируют печатные тексты в рукописи. И делают они это не просто ради удовольствия или запоминания. Они делают это для того, чтобы как бы заново вписать себя в социальные акты поэтики кружка. Таким образом, копируя что-то и создавая антологию или создавая обычную книгу, читатель теперь, как и Уэллс, все более периферийен по отношению к суду.Он адвокат из Стаффордшира. Он географически и социально удален от внутреннего круга. Это способ участия в этом общем ритуале. И именно через этот акт творческого чтения я вижу акты творческого письма как социально мотивированные. Таким образом, вопрос об аудитории очень важен, поскольку вы поднимаете его, потому что он не только говорит нам, кто читает. Мне кажется, это говорит нам о том, что чтение само по себе является динамичным социальным ритуалом, социальным процессом, который одновременно определяет группу и позволяет другим, если хотите, имитировать принадлежность к этой группе.Как и раньше, в 14-м и 15-м веках, стремящиеся представители низшей аристократии, дворянства или восходящего коммерческого класса заказывали красивые рукописи поэзии или благочестия, чтобы их библиотеки выглядели как библиотеки высших классов. Так что акты копирования и чтения на протяжении действительно нескольких столетий в этот период времени являются актами социального движения. И я думаю, что много лет назад — я не могу вспомнить его имени, Сондерс, Дж. Р. Саундерс, Дж. С. Сондерс — написал известную статью под названием «Стигма печати», в которой он хотел доказать, что для этого кружка аристократов мира, появившегося в печати, было как-то меньше, чем что-то. И я думаю, что это только половина дела. Потому что другая половина истории — это то, как те вещи, которые попадают в печать, переписываются как тексты как часть социальной принадлежности. Это говорит о том вопросе, о котором вы думали? АУДИТОРИЯ: Я думаю об аспектах участия писателей и надписей. СЕТ ЛЕРЕР: Точно, да. СЛУШАТЕЛЬ: И зачем таскать с собой книгу перезаписи… СЕТ ЛЕРЕР: Вот к чему я клоню. И вот что я хочу прояснить, так это то, что чтение в этом мире — это не просто чтение.И это связано с переписыванием и воссозданием в этом творческом диалоге. Спасибо. Другие мысли, вопросы, ответы? Да, Лора. Это Лора, не так ли? СЛУШАТЕЛЬ: Да, это я. Спасибо. Я надеюсь, что это возможность для вас обратиться к теме, которая меня все больше и больше интересует, а именно к инновациям. СЕТ ЛЕРЕР: Инновации. СЛУШАТЕЛЬ: Да. И вы подчеркивали обратную способность… СЕТ ЛЕРЕР: Да. АУДИТОРИЯ: Повторение, возвращение, ретроспекция, [НЕРАЗБОРЧИВО] и интертекстуальность, чревовещание.И я вижу, что вы указали на то, что все это не звучит новаторски. СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. СЛУШАТЕЛЬ: Это не похоже на то, что вы делаете что-то снова. СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. АУДИТОРИЯ: С другой стороны, я слышу, как вы говорите — да, вы только что говорили — о творческом чтении — СЕТ ЛЕРЕР: Да. СЛУШАТЕЛЬ: И даже размышление, ретроспектива, Он и эксперимент. СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. АУДИТОРИЯ: Итак, я хотел пройти весь путь от тех способов творчества, на которые вы намекаете, и экспериментов, на которые вы указываете.Я хотел пройти весь путь к инновациям… СЕТ ЛЕРЕР: Да. АУДИТОРИЯ: Есть ли что-то особенно новое в контексте проблем читателей? СЕТ ЛЕРЕР: Да, я думаю, что это действительно важно. И позвольте мне подойти к этому, вернувшись к проблеме повторения, о которой я говорил. Одна из вещей, которые я считаю очевидными в отношении повторения в таком стихотворении, как «Отсутствие-отсутствие», или в балладах, или в рефренах, или в той литературной истории, которую я здесь предлагаю, заключается в том, что каждый акт повторения — это не просто повторение, что акт произнесения даже одного и того же снова является актом переформулирования его по-новому, будь то в новой среде, в новой строфе или что-то в этом роде. Так что здесь я не ратую за некое статичное, каменное качество. Я выступаю за то, чтобы это творческое прочтение имело место, но оно постепенное. Вопрос об инновациях для меня означает, что здесь есть определенный перерыв в работе. И это подытоживает, это действительно кристаллизуется в чосеровском увлечении словом «новомодность», в том, как слово «новомодность» в поэзии Чосера неизменно ассоциируется с вещами дурными, с перевернутым миром, с вниманием к к мирским благам, а не к духовным вещам, с вниманием к моде, причуде или моде, а не к вещам, которые стабильны или безопасны.И именно встроенная критика «новомодности» в некотором роде одновременно препятствует инновациям, но в конечном итоге может спровоцировать их. Другими словами, поскольку у вас есть поэтика, настолько основанная на этом словаре, что, по крайней мере, риторически предполагается отвергать все новаторское, вопрос о том, как вы вносите новшества, должен обсуждаться очень осторожно. И я думаю, что часть проблемы с Уайаттом заключается в том, что его очень, очень легко читать и учить его как новатора, потому что мы уделяем внимание тем вещам, которые раньше не делались. Но эти вещи делаются, как я полагаю, в очень тщательно выверенном контексте понимания того, что вы должны привести аргумент в пользу «новомодности», не отказываясь от социальной иерархии и контроля. Так что, если хотите, лезвие ножа, по которому ходит Уайатт, и он делает это гораздо чаще, чем Суррей или его современники, я думаю. Самосознание, которое он проявляет, — это признание того, что любое нововведение, будь оно формальным, просодическим или тематическим, должно быть очень тщательно оформлено этим старым словарем.Так что я думаю, что только в Сборнике Тоттеля в 1557 году Ричард Тоттел собирает все это из рукописи, печатает и представляет это как явный и новаторский разрыв с прошлым и выражает этот акт новаторства как имеющий новую социальную цель. . А в предисловии Тоттеля он говорит, что мелкими посылками — это его выражение для лирики — читатель получит пользу и удовольствие. Таким образом, «Время и удовольствие» были старыми, это было старое словосочетание, которое представляло мир придворного или монашеского чтения и опыта, связанного с развлечением, развлечением или нравственным воспитанием. Tottel создает товар. Он заинтересован в том, чтобы люди покупали его. И он прекрасно понимает, каким образом прибыль несет в себе как моральный, так и экономический смысл. Так что я предлагаю предположить, что один из способов осмысления инноваций в этот период — это задавать вопросы о том, как поэзия движется в обществе, как поэзия движется в социальном и коммерческом плане. Что происходит, когда произведения, которые были произведениями узкого круга для определенного чувства социальной принадлежности, становятся произведениями, которые покупают члены, не принадлежащие к этой группе, чтобы они могли подражать или имитировать их идиомы? «Сборник» Тоттеля был не только сборником, но и учебником, пособием по письму.А знаменитый момент у Шекспира, я забыл, со слендером, это пьеса со слендером? Я, помогите мне, люди. Мерри, это «Виндзорские проказницы»? Скажем, это «Виндзорские проказницы». Когда он говорит, я бы лучше, я бы лучше мой сборник песен и сонетов, чем 40 шиллингов. Видишь ли, он хочет писать любовные стихи. И он знает, что ему нужен учебник, как писать эти стихи. Таким образом, для меня новшество — это не вопрос формального вмешательства, а изменение того, как эта поэзия используется для разных вещей.И как только вы приходите к выводу, что покупка литературы может вас улучшить, тогда вы находитесь в ином мире, чем чосеровское новомодное. Имеет ли это смысл как способ ответить на то, о чем вы думали? СЛУШАТЕЛЬ: Да, да, очень. СЕТ ЛЕРЕР: И я думаю, это то, что я пытаюсь понять, что я думаю, что это гораздо больше, лично я думаю, что это гораздо более структурированный способ мышления об истории литературы, чем просто сказать, однажды Уайатт и Суррей проснулись. вверх. И они писали сонеты Петрарки.И Ренессанс случился. И пошли на лодках. И они нашли сахар и кофе. И мы все начали делать, понимаете, вот к чему я клоню, так это к тому глубокому сдвигу в социальной функции одних и тех же текстов, который становится моментом литературного новаторства. У тебя есть время на… ЭНДИ ГЭЛЛОУЭЙ: О да. СЕТ ЛЕРЕР: Для другого? Как долго мы можем идти? ЭНДИ ГЭЛЛОУЭЙ: Возможно, еще пара вопросов. СЕТ ЛЕРЕР: Хорошо, еще два, да, Саманта. СЛУШАТЕЛЬ: Большое спасибо за эту замечательную лекцию.И меня так поразил этот пример, только первые две строчки… СЕТ ЛЕРЕР: Да. СЛУШАТЕЛЬ: Кажется, по-другому. И все после этого казалось более или менее таким же. И я думаю об одном из самых известных сентос, которые я знаю, это «Испытание». СЕТ ЛЕРЕР: Да, да, да. СЛУШАТЕЛЬ: И как же это было в первые пару веков нашей эры. И она берет все линии Вергилия… СЕТ ЛЕРЕР: Верно. СЛУШАТЕЛЬ: И оставляет их нетронутыми, и полностью перестраивает их так, что получается поэма о Христе.СЕТ ЛЕРЕР: Да. ЗРИТЕЛЬ: И мне кажется, что это совсем другой ход, верно? СЕТ ЛЕРЕР: Совершенно верно. СЛУШАТЕЛЬ: С одной стороны, он полностью переконфигурирован так, что вы берете, вынимаете из одного контекста и полностью переносите в другой. СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. ЗРИТЕЛЬ: Но также и цель, которой это служит, я думаю, это своего рода игра в узнавание. .. СЕТ ЛЕРЕР: Мило. СЛУШАТЕЛЬ: Среди тех, кто знает. СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. СЛУШАТЕЛЬ: И тогда они могут сказать, я знаю, что эта строчка взята из этой части… СЕТ ЛЕРЕР: Да, да.СЛУШАТЕЛЬ: И эта часть исходит отсюда. Но когда у вас есть стихотворение, которое более или менее, я был бы очень заинтересован в личном и общественном, и что происходит, когда это становится любовным письмом, и насколько эта эстетика центо является чем-то, что вы видите в более экстремальных формах- — СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. СЛУШАТЕЛЬ: Чем то, что мы сейчас видим… СЕТ ЛЕРЕР: Да. СЛУШАТЕЛЬ: На этом, на этом примере. СЕТ ЛЕРЕР: Верно, верно, я думаю, что вы совершенно правы. И я мог бы потратить гораздо больше времени на разговоры об этом, рукописи, а затем компиляцию.Но ключевой момент в том, что это рукопись, которая во многом посвящена тому, чтобы сделать общественное приватным. Это рукопись, в которой речь идет о придворных аллегориях, являющихся сценами публичного выступления. Хоуз: «В нашем суде есть счет, представленный Grand Amour в момент глубокой внутренней гордости, любовного уединения. Тебе, милый, этот счет представлен твоей настоящей любовью». Итак, здесь всегда есть ощущение удаления. Но еще одна особенность Уэллса и еще одна особенность Centos заключается в том, что, как я уже сказал, я мог бы продолжать и продолжать.Но видите ли, Уэллс бунтовал в первые годы протестантской Реформации. И одна из очаровательных особенностей его рукописи, одна из очаровательных особенностей католицизма того времени — это то, что это не просто вопрос веры, но вопрос текстуальности. Таким образом, прекрасным примером этого является 1542 год, один из актов верховенства, что бы там ни было подписано Генрихом VIII, заключалось в том, что писать, печатать или копировать — это слова — слово «папа». Итак, люди вернулись к своим книгам и рукописям и вычеркнули или стерли слово «папа».Так что в книге Уэллса всякий раз, когда есть что-то явно католическое или упоминается папа, это вычеркивается. Я видел — это в стороне — но я видел книги часов, которые хранились и использовались английскими семьями в течение дуги 16-го века. И вы можете увидеть в этих часословах в календарях, когда стоит дата рождения того или иного святого или конкретного человека, которому довелось быть папой, слово «папа» вычеркнуто. Итак, и это было частью, это было частью [НЕРАЗБОРЧИВО] мыслительной машины, если хотите.Это мир полиции политики Г. Р. Эвана. Так что в этом мире внутреннее не в каком-то гринблаттовском, психологизирующем чтении. Уединение и уединение — это глубоко политические и социальные акты. Таким образом, идея письма, если хотите, идея взять общедоступную литературу и сделать ее все более частной является частью более масштабного движения, связанного с тем, что делать с этим наследием средневековой литературы в период, когда читать становится просто возмутительно. и напишите это. И это верхушка айсберга. Вы понимаете, что я имею в виду? Это то, что само по себе представлено с помощью определенного формального или эстетического трюка.Но на самом деле это символизирует более широкий вопрос о том, как резко меняется частное чтение. И можно было бы выдвинуть более глобальный аргумент, что одна из причин, по которой поэзия Уайатта, Суррея и группы Генриха VIII стала столь популярной в елизаветинском мире, заключается именно в том, что она драматизировала то чувство внутреннего и личного, исходя из которого люди могли строить новые модели. частного чтения. Вы видите, к чему я клоню? СЛУШАТЕЛЬ: Да. И это та самая книга. Так что я очень рад, что вы обратили на это внимание.Но смысл в том, что здесь важна приватизация публичного документа. Вот что, и держу пари, ты уловил это. Вот что происходит в этом [НЕРАЗБОРЧИВО]. Думаю, у нас есть время для еще одного вопроса. ЭНДИ ГЭЛЛОУЭЙ: Отсюда. СЛУШАТЕЛЬ: Спасибо, Сет. Мне очень понравилось ваше… СЕТ ЛЕРЕР: Спасибо. АУДИТОРИЯ: [НЕРАЗБОРЧИВО] Я тоже полностью убежден. Но одной из вещей, которые поразили, были ваши [НЕРАЗБОРЧИВО] формулы. И [НЕРАЗБОРЧИВО] говорят об этом слишком много. Но что, многие из стихов, которые вы написали и показали нам… СЕТ ЛЕРЕР: Конечно.СЛУШАТЕЛЬ: [НЕРАЗБОРЧИВО] снова и снова. СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. СЛУШАТЕЛЬ: Из… СЕТ ЛЕРЕР: Точно. АУДИТОРИЯ: Чосериан, Лидгейт до полного отсутствия. СЕТ ЛЕРЕР: Верно. АУДИТОРИЯ: Но один из моментов, это действительно приносит [НЕРАЗБОРЧИВО] ваше замечание о [НЕРАЗБОРЧИВО] продажах и о том, как… СЕТ ЛЕРЕР: Да. СЛУШАТЕЛЬ: Это очень полезное напоминание, которое я тоже немного изучил, состоит в том, что полезное напоминание о том, насколько полно других форм, помимо тех, к которым мы склонны… СЕТ ЛЕРЕР: Точно.АУДИТОРИЯ: [НЕРАЗБОРЧИВО] сонеты… СЕТ ЛЕРЕР: Мммм. Точно. АУДИТОРИЯ: Говоря о [НЕРАЗБОРЧИВО] куплете [НЕРАЗБОРЧИВО]. Вот почему Суррей написал это. И одна из вещей, которую вы можете отметить, это то, что вы посмотрите, например, на форму сонета Суррея. И потребовалось, это часто преподносится как большой прорыв… СЕТ ЛЕРЕР: Да. СЛУШАТЕЛЬ: Это действительно введение во время и форму. СЕТ ЛЕРЕР: Конечно. АУДИТОРИЯ: Но если подумать, в контексте [НЕРАЗБОРЧИВО], который наполнен стихами, в которых есть [НЕРАЗБОРЧИВО] СЕТ ЛЕРЕР: Верно. СЛУШАТЕЛЬ: И стихи, и рифмованные двустишия. Одним из них является [НЕРАЗБОРЧИВО], но ведущая форма традиционного английского стиха. СЕТ ЛЕРЕР: Да, да, я думаю, это замечательно. И я рад, что вы вернули меня к этому, потому что я думаю, что отвечу несколькими способами. Во-первых, наше понимание истории литературы, как на повествовательном, так и на педагогическом уровне, является ключом к тому, чтобы отдать предпочтение небольшому количеству форм как представителей Поэзии с большой буквы или лирического качества. И что совершенно ясно, так это то, что в этот период существует много-много конкурирующих форм — существует много-много форм просодии, которые не обязательно упорядочиваются таким образом — и что каждая из этих форм что-то сигнализирует о голосе. и что-то о статусе, который действительно потерян для нас во многих отношениях.Итак, одна из вещей, о которых я сегодня говорил со своим аспирантом по средневековой лирике, заключалась в том, что простой факт, что стихотворение состоит из рифмованных королевских строф, сам по себе является объявлением об особом социальном отношении между голосом поэта и голосом поэта. читатель, тот факт, что у него есть посланник, целый комплекс вещей еще до того, как вы приступите к чтению текста. Но сама форма является носителем исторического и социального смысла. И самое интересное в этом периоде времени состоит в том, что существует множество различных форм, конкурирующих за эти выражения социального значения.И, в конце концов, пара из них разбирается сама. Так что в каком-то смысле создание сонета как конститутивной формы лирической субъективности в современном английском языке во многом представляет собой построение отношений конца 16-го века между писателями, печатниками, книготорговцами, придворными — это часть сети. Дело не только в том, что сонет сам по себе лучше всего подходит для бла-бла-бла или в некотором вендлеровском смысле, что любой может прочитать сонет. И, читая его, мы, мы не должны читать его ради него, мы не должны заниматься его социальными, биографическими или институциональными аспектами, это самостоятельная вещь.Это очень сознательно созданный акт, а не просто вещь. Так что я думаю, что вы совершенно правы. И одна из вещей, которая поражает меня, глядя на то, как вы видите эти ранние тексты в рукописях или в печатных книгах, это то, как их визуальная организация на странице действительно не соответствует нашим ожиданиям, и что наши редакционные усилия делают более ранние исторические тексты похожими на знакомые вещи. Итак, на уроке, который мы проводим, когда мы смотрели тексты песен Харлея, средневековые тексты в Рукописи Харлея, некоторые из них написаны прозой.Некоторые из них написаны длинными строками. Некоторые из них написаны короткими строками. Современные издания стирают всю эту визуальную информацию. В этом должен быть какой-то смысл. Это не чисто условно. И именно эта визуальная организация, по крайней мере для меня, является в такой же степени вопросом, если хотите, социального чувства формы, как и идея о том, что они действительно строфические или репетиторы, что бы это ни было. . Так что я большой сторонник, нет, я не большой сторонник нередактирования. Я большой сторонник иного рода редактирования, такого редактирования, которое признает, что форма является в большей степени вопросом визуальной организации на странице, чем что-либо еще, и что социальный мир или, если хотите, историчность В «Они бегут от меня» визуальная организация этой страницы несет в себе определенный смысл и определенное отношение к читателю и писателю, отличное от того, как стихотворение редактируется и печатается.Так что дело не в том, что рукопись представляет собой какое-то неподходящее, искаженное или несовершенное представление какой-то идеализированной поэмы. Это стихотворение. Итак, еще раз возвращаясь к тому, что вы говорите, это конкуренция и взаимодействие различных формальных структур, которые создают это чувство социальной принадлежности и право голоса, которое, я думаю, мы потеряли. Это говорит о том, к чему ты клонишь? Здорово. Что ж, я думаю, нам нужно закругляться и идти на прием. Спасибо вам всем. [АПЛОДИСМЕНТЫ]

Икс

Мы получили ваш запрос

Вы будете уведомлены по электронной почте, когда стенограмма и субтитры будут доступны. Процесс может занять до 5 рабочих дней. Пожалуйста, свяжитесь с [email protected], если у вас есть какие-либо вопросы по этому запросу.

Недавние исследования и критика обновили наше понимание места лирической поэзии в истории литературы. В этом выступлении, сделанном 20 октября 2016 г., Сет Лерер исследует отношения между средневековыми и ранними современными традициями лирики на английском языке, чтобы привести доводы в пользу творческого прочтения последней последней и пересмотренного смысла периодизации, который видит преемственность языка, социальная функция и авторская идентичность в Англии пятнадцатого и шестнадцатого веков.Лерер — заслуженный профессор литературы и бывший декан факультета искусств и гуманитарных наук Калифорнийского университета в Сан-Диего.

.