Тактильные прикосновения: Почему важно обниматься — «Семья и Школа» — Детская игровая комната «Волшебный лес»

Posted on 09.10.197509.02.2022 by alexxlab

Содержание

Тактильный голод: почему прикосновения и объятия так важны и как восполнить их нехватку

Учёных беспокоит то, что в условиях пандемии COVID‑19 — в однозначно стрессовой ситуации — многие люди вынуждены самоизолироваться в одиночестве. Значительно сократилось не только живое общение, но и количество телесных контактов между людьми. Нехватка этих факторов получила название «тактильный (кожный) голод», и это состояние может серьёзно влиять на физическое и психическое здоровье.

Что такое тактильный голод

Кожный, или тактильный, голод (skin hunger) — это биологическая потребность человека в прикосновениях. Этот феномен не имеет^{общепринятого названия, его описывают и другими терминами: голод по прикосновениям (touch hunger/starvation), лишение прикосновений (touch deprivation).}

Тактильный голод возникает^{, когда человек замечает различие между реальным и желательным количеством телесных контактов — это можно сравнить с обычным недостатком пищи. Причём норма прикосновений для каждого индивидуальна. Есть люди, которым телесные контакты требуются постоянно, а есть те, кто категорически не приемлет, когда их трогают. Большинство же находится где‑то посередине.}

Одной из причин^{, почему люди по‑разному относятся к телесным контактам, может быть опыт детства. Так, дети из семей, в которых родители часто обнимались, с большей вероятностью будут поступать так же в зрелом возрасте.}

Снижение количества телесных контактов началось задолго до пандемии. В современном мире семьи стали^{меньше, поток информации значительно возрос (мы всё больше «общаемся» с гаджетами) и люди стали изолированными друг от друга, как никогда раньше.}

В 2018 году Исследовательский институт осязания начал^{вести наблюдения за пассажирами в аэропортах с целью установить, как часто они прикасаются друг к другу. Выяснилось, что 98% времени люди заняты своими телефонами и между ними нет никаких телесных контактов.}

Изменились и социальные нормы. Если взять кого‑то за руку или похлопать по плечу, это может быть воспринято как нарушение личного пространства.

Некоторые страны, например США^{, даже ввели правило «неприкосновения» в школах.}

Одним из первых исследований тактильного голода стал эксперимент^{1959 года, проведённый американским психологом Гарри Харлоу. Он вместе с Робертом Циммерманом разлучал детёнышей обезьян с их матерями, предоставляя им на выбор два заменителя: один из дерева и проволоки, а второй — мягкий, покрытый тканью. Чаще всего малыши выбирали последний, даже несмотря на то, что и у деревянной, и у тряпичной куклы была бутылка с молоком. Исходя из этого, Харлоу ввёл понятие «комфорт от контакта», подразумевая, что детёнышам от матери нужно не только питание, но и прикосновения.}

Более новые исследования показывают, что касания не только приятны для большинства, но и могут служить средством убеждения и мотивации. Так, посетители ресторанов дают больше^{чаевых официантам, во время расчёта прикоснувшимся к ним. Касание учителя помогает^{ученикам поверить в свои силы, а команды Национальной баскетбольной ассоциации США, в которых игроки дают друг другу пять или хлопают соратников по плечу, чаще^{выигрывают.}}}

Но пандемия значительно ухудшила ситуацию, так как практически все мы вынуждены избегать телесных контактов. Специалисты Института осязания исследовали^{проблему тактильного голода во время карантина. Результаты следующие: 26% опрошенных испытывают острую нехватку прикосновений, а 16% — умеренную.}

В чём польза прикосновений

Эволюционно человек — социальное существо: нахождение рядом с другими людьми повышало (и в некоторой степени повышает до сих пор) шансы на выживание. Поэтому наш мозг воспринимает^{прикосновения как знак того, что мы не одни, а значит, находимся в безопасности.}

Во время таких контактов от сенсоров, находящихся под кожей, отправляются^{сигналы к блуждающему нерву. Он соединяет головной мозг со всеми остальными органами. Повышение тонуса блуждающего нерва замедляет работу нервной системы и активизирует сразу несколько полезных реакций в организме. Человек становится^{менее напряжённым: на лице может появиться улыбка, а расслабление мышц внутреннего уха помогает слушать внимательнее.}}

У прикосновений есть и другие полезные эффекты.

Они помогают организму вырабатывать гормоны‑антидепрессанты

Ощущая приятные прикосновения, организм активнее^{вырабатывает гормон окситоцин. Подобный процесс происходит, например, во время занятий сексом. Окситоцин способствует возникновению чувства доверия и привязанности, а также может^{замедлять старение.}}

Рекомендуется^{обниматься как минимум 20 секунд в день — именно после этого начинается выработка окситоцина.}

Другое важное следствие прикосновений — снижение уровня кортизола, гормона стресса. У пар, у которых больше телесных контактов, специалисты из Цюриха зафиксировали^{более низкий уровень кортизола.}

Особенно тактильные ощущения важны^{в раннем возрасте. Нахождение в материнских руках формирует^{у младенца чувство защищённости и привязанности. Прикосновения и объятия, помимо выделения окситоцина, стимулируют у детей выработку серотонина и дофамина — натуральных антидепрессантов. Телесные контакты также могут влиять на развитие блуждающего^{нерва и системы выработки окситоцина^{в целом. Это помогает детям строить здоровые отношения в будущем, вместо того чтобы пытаться реализовать свою потребность в тактильном контакте за счёт драк.}}}}

Они успокаивают

Из‑за прикосновений снижается^{частота сердечных сокращений и артериальное давление. Вкупе с изменением уровня гормонов в организме это даёт^{ощущение покоя и умиротворения.}}

Так, учёные из Оксфорда, Ноттингема и Ливерпуля установили^{, что медленное поглаживание внутренней стороны предплечья активизирует «зону ласки». Это помогает детям легче переносить боль (например, при медицинских манипуляциях), а взрослым — почувствовать^{заботу. Исследователи определили даже идеальный темп для таких поглаживаний: 3–5 сантиметров^{в секунду.}}}

Наиболее «качественные» телесные контакты возникают^{, когда между людьми есть позитивная эмоциональная связь. Однако специалисты из Лондона установили^{, что нежное прикосновение уменьшает чувство одиночества, даже если исходит от незнакомого человека. Именно с этой целью в 2004 году австралиец Хуан Манн вышел на улицу с табличкой «Бесплатные объятия» (Free Hugs). Так появилось одноимённое международное движение, участники которого предлагают обняться незнакомым людям.}}

Видео кампании «Бесплатные объятия», положенное на музыку австралийской группы Sick Puppies

Они благотворно влияют на здоровье и иммунитет

Все вышеуказанные реакции организма положительно сказываются на нашем здоровье. Например, снижение уровня кортизола делает иммунную систему крепче, так как кортизол уничтожает^{противовирусные клетки лейкоциты.}

Телесные контакты помогают повысить уровень лейкоцитов даже у пациентов с раком или ВИЧ‑инфекцией, а также легче^{переносить сеансы химиотерапии.}

А более размеренная работа сердца и оптимальное давление снижают риск появления сердечно‑сосудистых заболеваний.

Почему нехватка телесных контактов — это плохо

Отсутствие регулярных прикосновений может^{иметь серьёзные и долгосрочные последствия.}

У людей, испытывающих тактильный голод, растёт^{уровень тревожности, повышается склонность к депрессиям (причём это работает и в обратную сторону: ощущение нехватки прикосновений может быть следствием депрессии). Они чувствуют^{себя несчастными и ненужными, чаще страдают алекситимией — неспособностью выражать и интерпретировать эмоции. Также тактильный голод может^{быть одной из причин проблем со сном.}}}

Кроме того, из‑за нехватки прикосновений может^{развиться нежелание формировать привязанность к кому‑либо — соответственно, шансы человека построить счастливые отношения понижаются.}

Люди в таком состоянии более склонны злоупотреблять психоактивными веществами, а также думать о самоповреждении или самоубийстве.

Нехватка прикосновений запускает «цепную реакцию» и может привести^{к целому каскаду негативных^{последствий для здоровья — от большей подверженности ОРВИ до сердечно‑сосудистых заболеваний и рака. Стресс, вызванный выработкой кортизола, буквально разрушает^{наш организм.}}}

Как понять, что вам не хватает прикосновений

Тактильный голод легко спутать с депрессией — нередко люди даже не догадываются, что испытывают именно его. Нет однозначного способа определить нехватку прикосновений. В самом общем виде на неё указывает^{ощущение чрезвычайного одиночества или отсутствие привязанности.}

Симптомы тактильного голода могут сочетаться со следующими проявлениями:

чувством подавленности;
стрессом и ощущением беспокойства;
неудовлетворённостью в отношениях;
проблемами со сном;
склонностью к необдуманным действиям.

Часто люди, которым не хватает прикосновений, пытаются^{их имитировать: подолгу лежат в горячей ванне, кутаются в одеяла и обнимают подушку, проявляют чрезмерную ласку к животным.}

Как справиться с нехваткой тактильных контактов

Канадский заключённый Питер Коллинз, который 32 года провёл в тюрьме (значительную часть из них — в одиночной камере), намеренно не отгонял^{от себя мух. Их ползание по телу напоминало ему о прикосновениях жены — так Коллинз боролся с чувством одиночества и недостатком тактильных переживаний.}

К счастью, нам не нужно идти на столь радикальные меры. Наш организм позитивно реагирует не только^{на объятия, но и на поцелуи, секс, прогулки за руку, дружеские рукопожатия, похлопывания по плечу, массаж, почёсывание спины, растирание ступней и даже прикосновения парикмахера или визажиста. Поэтому в нашем распоряжении довольно много способов борьбы с тактильным голодом.}

Самым очевидным будет^{совет чаще общаться с близкими и прикасаться к ним. Например, собираться вместе на диване, чтобы посмотреть фильм, или держаться за руки со второй половинкой во время походов за покупками. Самое главное — не жалейте прикосновений для любимых людей.}

Другой важный момент в борьбе с тактильным голодом — не бояться признаться партнёру в нехватке телесных контактов, если вы её чувствуете. Можно предложить разучивать парные танцы, такие как танго, где без прикосновений не обойтись.

Если партнёра рядом нет, возьмите на заметку такие методы:

Посетите сеанс массажа. Это проверенный способ расслабиться и компенсировать недостаток прикосновений.
Приветствуйте людей рукопожатиями или объятиями (но только после пандемии).
Сходите на маникюр или в парикмахерскую.

Если же вы находитесь на самоизоляции и не можете вообще ни с кем контактировать, попробуйте следующее^:

Гладьте^{домашних животных. Мы испытываем сильную эмоциональную привязанность к своим питомцам, поэтому телесный контакт с ними может оказаться гораздо эффективнее, чем объятия незнакомого человека.}
Сделайте самомассаж — от этого тоже будет результат. Также сюда можно отнести использование массажёров для головы, чесалок для спины и так далее.
Как можно больше двигайтесь — ходьба стимулирует рецепторы на стопах. Также для этого можно наступать на теннисный мяч или маленькие металлические шары.
Прикасайтесь к приятным на ощупь вещам: пушистому одеялу, кружке с горячим чаем. Или после душа наносите лосьон для тела с приятным запахом.

Хоть это и не заменит человеческих прикосновений, но по крайней мере сгладит эффект от их недостатка.

Читайте также 🤝🙏💆‍♂️👩‍❤️‍💋‍👨

почему нам так нужны прикосновения

Прикосновения дают преимущества как дарителю, так и получателю, ведь невозможно дотронуться до кого-то и ничего не почувствовать. Люди, которые раздают «бесплатные обнимашки» в общественных местах, несомненно получают их взамен.

Уровень стресса снижает даже самомассаж, возможно именно поэтому мы постоянно касаемся себя: переплетаем пальцы, потираем лоб, поглаживаем шею, теребим волосы и так далее. Даже мастурбация — это скорее о снятии напряжения, чем о плотском желании. 39% офисных работников, участвовавших в недавнем опросе TimeOut New York, подтвердили, что мастурбируют на рабочем месте — и это только те, кто сознался.

По сравнению с детьми взрослые не настолько зависимы от прикосновений. Но пожилые люди часто одиноки, уязвимы и погружены в себя и, по всей видимости, больше нуждаются в тактильном контакте. В домах престарелых все чаще применяется зоотерапия, и, несмотря на все злободневные запреты, пациентам рекомендуют браться за руки или растирать друг другу плечи.

Язык и жесты — это средства общения, но и прикосновения тоже! Можно сказать «Я тебя люблю» словами, но прикосновение скажет, как сильно. И точно так же: «Я тебя уважаю», «Я скучаю» и «Спасибо». Ученые долго считали, что прикосновение лишь усиливает вербальное послание. Но теперь они поняли, что оно тоже несет послание, зачастую более сложное и тонкое, чем речь или жесты, и в то же время более доходчивое.

Прикосновение может убедить и мотивировать, если, конечно, оно естественно и уместно. Одно исследование установило, что две трети женщин соглашались потанцевать с мужчиной, который чуть тронул их за руку. Но когда он держал руки при себе, шансы снижались наполовину.

Студенты, которые задевали руку библиотекаря, возвращая книгу, говорили, что очень довольны библиотекой и жизнью в целом, даже не осознавая, что их потрогали. Команды NBA, у которых принято касаться друг друга — хлопать ладонью о ладонь или обниматься во время игры, побеждают чаще, и лучшими оказываются самые тактильные игроки.

Ученики, которых коснулся учитель, активнее в классе (позор бесконтактной политике!), клиенты, которых коснулась официантка, оставляют более щедрые чаевые, покупатели, которых коснулся консультант, проводят больше времени в магазине, и так далее…

Как психиатр я стараюсь пожать руку каждому пациенту и утешительно похлопываю по плечу в тяжкие моменты, и это всегда работает. Прикосновение расслабляет, дает человеку понять, что его видят и слышат, и создает доверие. Оно делает нас человечными.

Почему важно обниматься

InStyle — о том, почему нам так важно касаться друг друга и к чему приводит тактильный голод.

Однажды Станиславского попросили описать глаголом, что значит «любить». Предлагались разные варианты ответов: «дарить подарки и цветы», «жить интересами любимого», «пожирать глазами», «петь от счастья и парить в эйфории». Однако Станиславский ответил: «Хотеть касаться». Психологи имеют несколько объяснений, почему в отношениях с близкими — мужчиной, ребенком, родными и друзьями — мы не можем жить без прикосновений.

Первая причина родом из детства: прикосновения матери, ее объятия и поцелуи дают нам чувство защищенности тогда, когда мы еще не понимаем слов. Давно доказано, что ребенок, лишенный ласк в детстве или испытывающий дефицит тактильных ощущений со стороны родителей, имеет серьезные проблемы в сближении с людьми и выражении чувств во взрослом возрасте. Больше того, у некоторых детей «тактильный голод» вызывает задержку психомоторного развития.

Когда мы вырастаем, то наш «внутренний ребенок» никуда не исчезает, поэтому даже в общении с малознакомым человеком нам становится лучше от прикосновений (от рукопожатия, приветственного поцелуя, хлопка по плечу) — это рождает определенную долю доверия по отношению к нему.

Вторая причина, по мнению психологов, связана с удовлетворением тактильных потребностей, которые необходимы нам для поддержания психического здоровья. Именно по этой причине одинокие люди, которым не хватает тактильного общения, часто заводят домашних питомцев.

Психологи современности очень обеспокоены по этому поводу: в эпоху гаджетов прикосновений становится все меньше в нашей жизни. Мы стали разобщенными и больше времени тратим, глядя на экран смартфона, а не друг на друга. Это приводит к появлению тяжелых депрессивных состояний, страхов, панических атак, повышенной тревожности и беспокойства, параноидальным настроениям. Психические нарушения тянут за собой физические — словом, серьезность проблемы со временем будет только нарастать. Решение очевидно: для душевного благополучия нужно больше взаимодействовать друг с другом вживую.

Изучая терапевтические свойства прикосновений, психолог Тиффани Филд рассказала о следующем наблюдении: «Я считаю, что социальные сети убивают прикосновения. Сосредоточенность на телефоне физически отдаляет людей друг от друга. Раньше они обнимались в аэропортах и дремали друг на друге. Теперь вообще не соприкасаются».

Прикосновения улучшают самочувствие

Невероятно, но факт: дотрагиваясь до другого человека, мы укрепляем свой иммунитет. В доказательство этой теории был проведен эксперимент, в ходе которого участников заразили вирусом простуды. В результате те люди, которые чаще обнимались, быстрее преодолели болезнь. Физический контакт может быть какой угодно: можно держать за руки, прижиматься друг к другу, класть руку другому на плечо или гладить его щеку — в эти секунды сердечный ритм замедляется и давление крови снижается. Так простые объятия снижают риск сердечных болезней (причем в большей степени у женщин).

Так простые объятия снижают риск сердечных болезней (причем в большей степени у женщин).

Прикосновения избавляют от стресса

Замечали, что, обнимая кого-то или сжимая его руку, вы совершаете непроизвольный выдох? Это означает, что нервная система сбросила напряжение. В этот момент в мозге активируются тета-волны, гормоны окситоцин, дофамин, серотонин — они помогают расслабиться. По этой причине прикосновения важны для того, чтобы справиться со стрессом и даже обычным волнением. Помните, как лауреаты премий перед тем, как подняться на сцену для благодарственной речи, обнимают близких, пришедших их поддержать?

Помните, как лауреаты премий перед тем, как подняться на сцену для благодарственной речи, обнимают близких, пришедших их поддержать?

Прикосновения замедляют старение

Итальянские ученые выявили связь между эмоциональным поведением людей в возрасте и их физическим состоянием. Оказалось, те, кто не скупится на тактильные контакты, живут дольше и выглядят моложе тех, кто привык себя сдерживать. Это к слову об иммунитете: те, кто редко обменивается поцелуями и объятиями, имеют меньшую сопротивляемость болезням и быстрее стареют.

Прикосновения поддерживают отношения в парах

Зачастую, когда романтический флер в отношениях рассеивается и страсти утихают, прикосновений между супругами становится все меньше. А ведь они необходимы для поддержания эмоционального контакта и духовной близости. Психологи рекомендуют обнимать вторую половину не меньше восьми раз в день. Это дарит ощущение безопасности, комфорта и помогает выразить без слов огромный спектр чувств — любовь, нежность, тоску, радость, благодарность, утешение и не только.

Читайте также: 12 самых крепких союзов по знакам зодиака.

Тактильность — Магистерская программа «Визуальная культура» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Проблематика тактильности в отношении визуального образа возникает тогда, когда зритель сталкивается с невозможностью описать свой опыт в терминах языка или потребностью в альтернативных традиционным, сложившимся в 60-е годы XX века, способах работы с визуальным. Понятие «тактильный» традиционно появляется в качестве оппозиции «оптическому», но различие между этими двумя способами восприятия не основаны на органе чувств, участвующем процессе (глаз или кожа), а на том типе отношений, который складывается между видимым и видящим. Для описания первой из них — «оптической» —необходимо обратиться к понятию «взгляда» и тем традициям использования этого понятия, которые нашли наиболее широкое распространение в гуманитарном поле к 60-70-м годам.

Ключевыми теориями, работающими с понятиями «взгляда» и «глаза» в рамках оптической перспективы, можно считать философские теории Ж.-П. Сартра, М. Фуко, Ж. Лакана и теории Л. Малви, К. Метца и Ж.-Л. Бодри, возникших в рамках междисциплинарного проекта cinema studies. Именно в них формулируются основные положении «теории взгляда», основанной на ощущении ненадежности зрения как способа раскрытия или присвоения мира и тревоги по поводу места и статуса субъекта в системе структур видимости и взглядов, в качестве которых начинает пониматься окружающий мир.

В своей работе «Бытие и ничто» 40-х годов Сартр выводит на сцену понятие взгляда как способа установления травмирующих и опасных взаимоотношений с Другим, где взгляд выступает чем-то противоположным глазу, тем, что «шествует перед ним». Направленный на меня, он не связан ни с какой определенной формой, хоть и ощущается чувственно — в «шорохе ветвей, в шуме шагов, следующем за тишиной, в приоткрывании ставни, в легком движении занавески», которые заставляют меня переживать свое бытие как бытие-под-взглядом, всякий раз застигающим словно на месте преступления. Взгляд делает меня уязвимым, а мое тело — потенциально раненным, он нарушает мои границы как субъекта, наделенного телом, тем самым превращая меня в рассматриваемый объект, который, по словам Сартра, «больше не является хозяином ситуации», поскольку в ней всегда присутствует Другой. Таким образом, любая ситуация представляет собой ситуацию взгляда, который представляет собой иное, «реальное» ее измерение, где я никогда не могу находиться в полном одиночестве и рассчитывать на полноту и цельность меня как воспринимающего субъекта — так как «появление другого обнаруживает аспект, которого я не хотел, хозяином которого я не являюсь и который ускользает от меня в принципе, поскольку он есть для другого»(Сартр Ж.

-П. Бытие и ничто. М: Издательство «Республика», 2000. Электронный ресурс). Иными словами, я всегда существую в двух режимах одновременно — «Я», отделяющее себя от Другого и ускользающее от него, и некое «отчужденное «Я»», которое Другой захватывает себе (Необходимо заметить, что, согласно Сартру, именно в момент ощущения взгляда я оказываюсь способным обнаружить мое собственное бытие. Расщепляясь, я «отдаю» свое «отчужденное «Я»» тому, кто рассматривает меня, делая его основанием для нашего различения и утверждая, тем самым, собственную самость. Однако, это не придает взгляду никаких позитивных коннотаций, поскольку взгляд Другого никогда не оставляет меня в одиночестве и безопасности). Позднее, в 60-е годы Жак Лакан, разрабатывая собственную структуралистскую версию психоанализа, скажет о том, что уверенность в неделимости, объективности и цельности ego в принципе иллюзорны.

Критикуя Фрейда за идею сознательного ego, описываемого в терминах единства и непрерывности, он предлагает концепцию «расщепленного субъекта», как динамической структуры, постоянно раздираемой на части желанием, что в теории Лакана вновь связывается с взглядом как с местом обнаружения идентичности. Но больше Лакан важен для нас как теоретик, фиксирующий еще одну важную для оптической перспективы особенность восприятия, а именно — его языковую природу. Базовым принципом лакановской концепции субъективности является зависимость субъекта от структур языка. Это предполагает, что любая, даже, на первый взгляд, непосредственная реакция субъекта «вписана» в символическую систему социума и культуры, выйти за пределы которой невозможно. Иными словами, любые наши взаимоотношения с другими — субъектами, объектами, образами и телами, — а значит, и процесс восприятия, являются языковыми. Язык, будучи символической системой, всегда участвует в отношениях власти. И здесь невозможно не упомянуть Мишеля Фуко и его «паноптикум» как модель одновременно социального и субъективного конструирования. В рамках теории Фуко структуры видимости синонимичны структурам власти, а взгляд представляется способом присвоения, подчинения субъекта, «встроенным» в тело и телесные практики наблюдаемых. Взгляд как переплетение визуального и телесного становится способом вписывания субъекта в существующие системы осуществления контроля и идеологии (Фуко М. Надзирать и наказывать. Рождение тюрьмы. М.,1999).

Обобщая то, что было сказано выше, можно сделать наблюдение о том, что в упомянутых теориях визуальное тесно переплетено с отношениями контроля и власти, то есть, является основанием для интерсубъективных и субъективных идентификаций. В связи с этим понятие зрения заменяется понятием взгляда, «пристального взгляда», взгляда власти и желания, а тело становится местом эротизации, фетишизации, насилия и отчуждения. Такое отношение к взгляду отражается в практиках и теориях визуальных искусств, в первую очередь — на фотографии и кинематографе, которые оказываются наиболее чувствительны к осмыслению видения и смотрения. К таким теориям можно отнести, например, теории Ж.-Л. Бодри, Л. Малви и К. Метца, которые, при всех своих различиях, соглашаются в том, что кинематограф и кинообраз представляют собой некий аналог интерпелляции, всякий раз разыгрывая вместе со зрителем ситуацию становления субъектом или невозможности им стать. В рамках этого эссе неуместным кажется еще подробное освещение упомянутых концепций, во-первых, потому, что основным предметом нашего описания является понятие «тактильности», а во-вторых, потому что кино не исчерпывает собой объект интересов визуальных исследований. Поэтому ограничимся одной из них для демонстрации того, какое отражение находит выделяемая нами «оптическая перспектива» в более локальных исследовательских областях. В рамках феминистской теории Малви, нежелание мириться с насильственной пассивизацией зрителя, может быть преодолено за счет формального решения фильма, например, расшатывания причино-следственных связей между событиями и образами, разрушения и фрагментации киноизображения, умножения образов — другими словами, путем разрушения иллюзии и обнажения «швов» повествования. Такие манипуляции с образной и материальной структурой фильма, по мнению Малви, представляют собой попытку «вернуть себе взгляд» и протест против типа смотрения и удовольствия, основанного на дистанции и нехватке.

Как уже было сказано выше, в оппозицию оптической теоретической линии, связывающей процесс визуального восприятия со взглядом, языком, властью и расщеплением субъекта, в 80-е годы в рамках cinema studies оформляется другая, которую принято называть «хаптической» или «тактильной». Противопоставление тактильного и оптического появляется еще в трудах Аристотеля, но традиционно отсчет ведется от работ А. Ригля и А. Бергсона, предложивших разделение чувств на две категории, «высокую» и «низкую». Обобщая их предложения, можно сказать, что тактильность традиционно определяется как маргинализированное чувство, подавляемое в культуре за ее связь с низким, телесным началом, но с другой стороны, имеет отношение к целому комплексу чувств, таких как слух, обоняние, внутреннее чувство равновесия, и редко определяется само по себе. При этом и в случае Бергсона, и в случае Ригля, зрение и осязание неизменно находятся по разные стороны проводимого ими различия. Однако, в 80-е годы возникает мысль о том, что тактильное и оптическое не представляют собой дихотомию, а являются двумя разными режимами восприятия, каждый из которых невозможен без другого. В своей книге «Touch» одна из главных теоретиков «тактильного кино» Лора Маркс описывает необходимость постоянной смены одного режима на другой — «Сложно пристально смотреть на кожу любовника с помощью оптического видения, так же как сложно вести машину, используя видение тактильное» (Marks L. Touch: Sensuous Theory And Multisensory Media. USA, 2002).

Но прежде чем перейти к возможной теории «тактильной визуальности», необходимо разъяснить, какие теоретические подходы в рамках визуальных исследований испытывают интерес к тактильности, прикосновению и телесности, и каким образом понятие тактильности работает в современной теории.

Считается, что современные исследования «хаптического» развиваются в двух направлениях, которые, в каком-то смысле противоречат друг другу — это феноменологический и когнитивистский подходы. И тот и другой исследуют отношения, связывающие тела и поверхности фильма и зрителя, иными словами, динамику и эффекты, сопровождающие взаимодействие субъективного опыта восприятия аудиовизуального движущегося объекта (например, фильма или вида, открывающегося из окна) и объективных структур видимого (того, что называется «телом фильма»). При этом феноменологов интересуют не только моменты совпадения двух этих структур, но и моменты расхождения, асимметрии, обнажающие не-миметическую — в привычном понимании — природу хаптического восприятия. Когнитивистов, в свою очередь, больше интересует физиологическая или биологическая сторона этого процесса. Такой подход отчасти находит свою реализацию в исследованиях мультимодальности и мультисенсорности, где …

Где-то на пересечении двух этих областей находятся исследования Л. Маркс и В. Собчак, которые анализируют хаптическую визуальность на киноматериале и фокусируют свое внимание на формальных особенностях кинообраза, провоцирующих такой режим восприятия. Не отрицая визуальный компонент восприятия фильма, новая теория сосредотачивает внимание на способах его воплощения и пытается тематизировать телесность зрителя во время просмотра — артикулировать некий материальный след, остающийся после визуального образа, аффективный остаток, который не может быть описан в рамках оптической парадигмы. Вместо аналитики взгляда здесь предлагается аналитика прикосновения. Как пишет Собчак: «Большинство теоретиков смущены телами, которые… исподволь противостоят ясному разуму, тонким интеллектуальным построениям и языку критической рефлексии» (Sobchak V. Carnal thoughts: embodiment and moving image culture. Berkeley and Los Angeles, California, 2004). Из этой цитаты понятно, что различие между оптическим и хаптическим подходом к кино конструируется как в том числе и политический жест, что связано с всплеском постколониальных исследований 80-х годов и поиску альтернативных марксистской и неомарксистской модели описания взаимодействия субъекта с искусством. Нас, однако, больше интересует феноменологический аспект этих теорий, на котором мы в дальнейшем и сосредоточим наше внимание.

Как уже было сказано, хаптический режим восприятия визуальных образов выстраивается как альтернатива агрессивной и основанной на отношениях власти оптической модели. Тактильное отношение к визуальному образу не структурируется через нехватку, а основано скорее на непрерывной взаимосвязи — «контакте» как одновременно эмоциональная и перцептивная связь — между фильмом (то есть, телами, поверхностями, фактурами в фильме) и зрителем. Подобный опыт описывается по аналогии с любовным и эротическим переживанием, а не с насилием; как прикосновение, а не заставание; особое значение получают метафоры вроде «кожа фильма» (Marks L. The Skin of the Film: Intercultural Cinema, Embodiment, and the Senses. Duke University Press Books, 2000), в связи с чем активно разрабатывается проблематика поверхности, мембраны, границы. Прикосновение при этом понимается как нечто, глубоко интегрированное в ментальный опыт и обеспечивающее ситуацию интерсубъективного взаимодействия, что естественным образом возвращает нас к истокам такого подхода, а именно теории М. Мерло-Понти и введенного им понятию «обратимости».

Согласно теории Мерло-Понти, видимое, видящий и видение как таковое обладают одним онтологическим статусом, имеют общие структуры воплощенного существования и схожие режимы бытия-в-мире. Его проект направлен на поиск близости с миром, которая возникает еще до того, как «субъект» (различие субъекта и объекта здесь оказывается неуместным) начинает рефлексировать и анализировать окружающий мир. Центральным понятием философии Мерло-Понти становится понятие плоти, отражающее единство тела и мира, существующее постольку, поскольку и то, и другое представляют собой части воплощеного бытия: «Плоть — это тело до тела, бытие до бытия, плоть всегда уже есть, всегда бытийствует» (Cовременная западная философия. Энциклопедический словарь / Под. ред. О. Хеффе, В.С. Малахова, В.П. Филатова, при участии Т.А. Дмитриева. М., 2009, с. 302-304.) Отношения между телом-субъектом и миром определяются философом через фигуру хиазма и понятие обратимости видящего и видимого, что означает переплетение и принадлежность друг другу тела и мира. Кроме того, именно обратимость становится условием возможности интерсубъективного опыта, основанного на предположении о том, что Другой, как и Я, принадлежит плоти.

Визуальный опыт в такой оптике становится эквивалентен любой другой форме опыта восприятия или взаимодействия с миром, так как возможен только благодаря расположению «субъекта» в неком живом мире. Здесь на первый план выходит понятие тактильности, которая понимается не как следствие возможности органов чувств распознавать внешние импульсы, а как некое внутреннее чувство телесной причастности визуальному образу. Более того, именно визуальное восприятие, как пишет Вивиан Собчак в эссе «Fleshing Out The Image: Phenomenology, Pedagogy, and Derek Jarman’s Blue», оказывается полем манифестации обратимости тогда, когда смысл конституируется не на уровне интерпретации, а на чувственном опыте, который связан с депривацией взгляда и утверждением иных — телесных — способов взаимодействия с образом. Основной метафорой описания тактильной визуальности становится эротическая метафора. Эротика как то, что находится между и улавливает колебания тела от бытия-в-мире до бытия-для-мира, которая, в отличие от сексуальных отношений, не связана с преодолением границ тела и связанным с этим последующих коннотаций (связи с трансцедентным, репрессивными механизмами власти, четко определенными субъектно-объектными отношениями). В рамках проекта тактильной визуальности глаз функционирует не как точка схода линий в конфигурации взглядов, а как тактильный орган, основанный на присутствии и прикосновении.

Необходимо сказать, что способы концептуализации визуальной тактильности, предложенные в проектах киноведческих исследований, не являются до конца убедительными, так как слишком эмпиричны, инструментальны. Так, Лора Маркс предлагает список из определенного количества формальных элементов фильма (крупный план, изображение стихии или фактурной поверхности и т.д.), которые могут провоцировать подобный режим чувственности, однако не сосредотачивает внимание на механизме работы этого режима и особенностях взаимодействия между видимым и видящим. Формы, текстуры, цвет становятся некими «энергетическими импульсами», которые, здесь мы не можем не согласиться, оказывают определенное влияние на процесс восприятия, однако, кажется, их воздействие не столь однозначно, как об этом принято рассуждать. Кроме того часто, как, например, в работах Д. Бруно, Л. Маркс или В. Собчак некоторые ссылки на существующие философские концепции, например, на «поле имманентности» Делеза, кажутся не слишком оправданными и поверхностными. Также нам кажется поспешной попытка отказа от миметических практик в рамках тактильного восприятия, во-первых, потому, что несостоятельной кажется критика оптической парадигмы как парадигмы репрезентации и мимесиса, и во-вторых, так как миметические отношения имеют не одну традицию осмысления, и, например, теория мимесиса В.Беньямина может оказаться довольно перспективной в изучении подобных форм опыта. Но, так или иначе, можно сделать вывод о том, что понятие тактильности, хоть оно пока и не получило достаточного теоретического осмысления, оказывается очень перспективным для визуальных исследований постольку, поскольку противостоит существующей ранее, оптической, парадигме и может предложить решения сложившихся противоречий.

(2017)

Тактильные ощущения искажают эмоциональное восприятие действительности

В одном из экспериментов ученые предложили группе добровольцев сложить мозаику из фрагментов. Одна группа добровольцев работала с гладкими кусочками мозаики, а вторая использовала фрагменты, покрытые наждачной бумагой.

После успешного выполнения этого задания ученые предложили вниманию участников эксперимента небольшой текст, в котором описывалась сцена общения двух людей, содержащая насмешки и несколько крепких фраз. Добровольцам предлагалось оценить, насколько острым был разговор между гипотетическими персонами. Люди, складывавшие мозаику из грубых фрагментов с шершавой поверхностью, находили диалог более жестким и агрессивным, чем те, что складывали мозаику из гладких кусочков.

Во втором эксперименте добровольцы после мозаики участвовали в игре «Ультиматум». Их разделяли на пары, и одному доставалось десять лотерейных билетов, по каждому из которых можно было выиграть небольшую сумму — до 50 долларов. Владелец билетов должен был предложить своему напарнику некоторые из них. Предложение можно было сделать только один раз. Если второй игрок соглашался, оба распечатывали билеты и получали каждый свой выигрыш. Если второй игрок считал предлагаемый вариант разделения билетов несправедливым и отказывался от предложения, то билетов лишались оба.

Ученые установили, что добровольцы, имевшие дело с шершавыми фрагментами мозаики, были склонны предлагать напарникам больше билетов, чем те, что работали с гладкими. По мнению исследователей, этот факт связан с тем, что люди неосознанно ассоциируют шероховатость поверхности со сложностью человеческих взаимоотношений и учитывают эту сложность в игре.

Третий эксперимент заключался инсценировал обсуждение цены на автомобиль с торговым агентом. Авторы исследования отметили, что даже «пассивное» ощущение предмета — сидел ли участник в мягком кресле или на твердом деревянном стуле — влияет на поведение человека. Те добровольцы, что вели переговоры, сидя на твердой поверхности, были заметно жестче в споре.

Авторы публикации считают, что связь между тактильными ощущениями и восприятием социальных взаимодействий возникает еще в младенчестве, когда ребенок познает окружающий мир в основном с помощью прикосновений. Впоследствии, заучив такие понятия, как «твердый», «теплый», «упругий», он учится основанным на них абстрактным понятиям, касающимся человеческих эмоций и настроения.

Коллектив MusicAeterna при поддержке банка ВТБ организовал первые тактильные концерты — — О Группе ВТБ

В июне этого года в Перми и Санкт-Петербурге артисты хора и оркестра musicAeterna организовали первые тактильные концерты для людей с одновременными нарушением слуха и зрения. Слепоглухие люди находились среди музыкантов и могли почувствовать музыку через прикосновения.

Тактильный концерт — это новый формат, который позволяет людям с одновременными нарушениями слуха и зрения воспринимать музыку через вибрации. Это становится возможно, когда люди с ограничениями по слуху и зрению находятся среди музыкантов и могут касаться их и музыкальных инструментов.

«Музыка обладает невероятной силой воздействия и способностью раскрывать любые границы. Она дает нам иные, неожиданные формы коммуникации. И мы благодарны этому медленному пандемическому году за возможность оглянуться и переосмыслить мир вокруг и себя в нем. Для musicAeterna это не первый опыт благотворительной деятельности, но серией тактильных концертов мы начинаем отдельный разговор о социальной ответственности. Для нас этот опыт чрезвычайно важен. Мы воспринимаем его не только как нашу обязанность, но и как возможность пропагандировать эту важную и необходимую составляющую современного мира. Мы надеемся, что другие творческие коллективы подхватят нашу инициативу, и подобные концерты в скором времени будут проходить по всему миру, — поделился Дмитрий Озерков, директор musicAeterna в России.

«Банк ВТБ поддерживает коллектив musicAeterna в рамках программы „Культурная страна“ уже больше 5 лет, и за эти годы нам вместе удалось реализовать множество проектов. Развитие инклюзивной программы, которое началось с тактильных концертов, — интересный и вместе с тем очень важный этап нашего взаимодействия. ВТБ стремится внедрять принципы устойчивого развития во все сферы своей деятельности, и мы всегда готовы реализовывать социально-значимые проекты вместе с партнерами.

Посещение концерта — незаурядное событие для слепоглухих людей, потому что доступная среда для них только формируется. „Прочувствовать“ музыкальное произведение через вибрации — один из вариантов взаимодействия с миром искусства для людей с одновременными нарушением слуха и зрения. Банк ВТБ считает безусловным приоритетом равный доступ к культурной среде для каждого жителя нашей страны, поэтому мы будем работать над развитием программы вместе с musicAeterna», — рассказала Наталья Кочнева, старший вице-президент банка ВТБ.

Справка

ВТБ способствует сохранению и развитию культурного наследия в рамках общебанковской программы «Культурная страна». ВТБ и коллектив musicAeterna связаны партнерскими отношениями с 2016 года. При поддержке банка ВТБ прошло несколько десятков концертов в Москве и Санкт-Петербурге. В 2019 году начался новый этап в жизни musicAeterna как независимого коллектива, и ВТБ стал генеральным партнером оркестра и хора. Банк поддерживает выступления musicAeterna на крупнейших концертных площадках России, а также другие творческие инициативы коллектива, в числе которых, создание культурно-образовательного центра в Доме Радио и digital-платформа. С 2021 года коллектив musicAeterna запустил инклюзивную программу, которая также реализована при участии банка.

Архитектура для незрячих: тактильные макеты во Львове

В Украине нет точной статистики по количеству людей с нарушениями зрения. Однако, по неофициальным данным, это более 100 тысяч человек, из которых более 10 тысяч — дети. Чтобы понять окружающий мир, им нужно к нему прикоснуться. Но крупные объекты часто остаются недоступными для познания. Проблему пытаются решить отдельные энтузиасты и организации, изготовляющие тактильные макеты архитектурных сооружений. Первые бронзовые мини-копии зданий начали создавать во Львове: в 2016 году на площади Рынок установили копию городской Ратуши. В ближайшее время в городе планируют открыть еще два макета.

Журналистка Катерина Москалюк поговорила со скульптором Василием Одреховским о том, почему важно устанавливать тактильные макеты архитектурных памятников, сколько времени занимает их изготовление и как сделать художественные выставки более инклюзивными.

Город в миниатюре

Львы с блестящими гривами легко уместились бы в детской ладони. Они стоят перед миниатюрным зданием с множеством окон разной формы. Над композицией возвышается прямоугольная башня с часами, стрелки которых всегда показывают одно и то же время. Это уменьшенная копия городской Ратуши, отлитая в бронзе и установленная рядом с оригиналом. Благодаря макету люди с нарушениями зрения могут познакомиться с архитектурой города и почувствовать особенности здания на ощупь. Тактильные макеты львовской Ратуши, Оперного театра, Собора святого Юра и крепости в Чигирине сделал скульптор, преподаватель и представитель художественной династии Василий Одреховский. Автор и куратор многочисленных выставок и арт-проектов в Украине, Польше и Франции, он преподает скульптуру и современное искусство во Львовской национальной академии искусств.

«Создание тактильных макетов зданий — это социальная ответственность. Я чувствую, что могу помочь незрячим познать особенности архитектуры Львова, приобщиться к развитию своего города», — рассказывает Василий Одреховский. У него изящные черты лица, тонкие пальцы и деликатная речь. Макеты архитектурных памятников инклюзивны, поскольку интересны всем. Туристы часто с ними фотографируются, а львовяне могут увидеть здание в необычном ракурсе.

«Каждый макет — это новое восприятие здания, мимо которого я хожу почти каждый день. Мы обычно смотрим на постройку снизу вверх, а на макет — наоборот, словно с высоты птичьего полета. Мне интересно сравнивать тактильные макеты с оригинальными зданиями, размышлять о людях в масштабе города: кто велик, кто мал, кого есть сила влияния и возможность оставить след в истории», — говорит скульптор.

Василий Одреховский. Фото: Катерина Москалюк / Заборона

В 2014 году Василий Одреховский был соорганизатором экспериментального инклюзивного проекта «Прикасаясь, вижу». Вместе со студентами Львовской национальной академии искусств они адаптировали для людей с нарушениями зрения полотна с портретами из коллекции Львовской национальной галереи искусств имени Бориса Возницкого.

«На основе картин мы создали объемные скульптурные портреты, чтобы незрячие могли увидеть произведения искусства через прикосновения. Живопись превратилась в тактильные фигуры», — вспоминает Одреховский.

Во время подготовки к выставке Василий познакомился с директоркой львовского отделения «Украинского союза инвалидов — УСІ» Оксаной Потимко. Уже в следующем году Оксана организовала еще одну инклюзивную выставку «Прикасаясь, вижу: великие украинцы», для которой Василий Одреховский создал серию бюстов известных украинцев.

«Оксана предложила сделать для знаковых построек Львова тактильные макеты, чтобы люди с нарушениями зрения тоже смогли их увидеть. В 2016 году мы изготовили копию львовской Ратуши, ставшую первым бронзовым тактильным макетом архитектурного сооружения в Украине», — рассказывает Василий Одреховский. Сейчас скульптор работает над двумя макетами, один из которых планирует закончить уже в декабре.

Для изготовления одного макета здания требуется не менее полугода. Василий Одреховский работает вместе с командой художников: сначала они делают расчеты, затем моделируют вручную и на компьютере, печатают на 3D-принтере и лепят из глины или гипса отдельные детали, создают рабочую модель, а в финале отливают в бронзе. Готовый макет нужно отшлифовать, чтобы поверхность не была шершавой. Со временем на бронзе образуется характерная зеленая патина, придающая ей особый благородный оттенок.

Макет собора Святого Юра во Львове. Фото: Катерина Москалюк / ЗаборонаМакет собора Святого Юра во Львове.

Фото: Катерина Москалюк / Заборона

«Бронза очень пластичная — она позволяет проработать тонкие детали — и одновременно довольно прочная, — объясняет Василий. — В меди можно отлить детали с более мелкими элементами, но она довольно мягкая и недолговечная. А железо или нержавеющая сталь не дают возможности создать тактильный макет с необходимыми подробностями. Собственно, бронза и есть та золотая середина — недаром скульпторы используют ее на протяжении многих веков. Это и мой любимый материал для работы».

Каждый макет уникален — впрочем, как и здание, которое он дублирует: «Мы стараемся сделать не просто копию сооружения, а приятный на ощупь макет со всеми характерными архитектурными деталями. На каждом важном этапе консультируемся с Оксаной Потимко, чтобы сделать миниатюру максимально познавательной для людей с нарушениями зрения».

Каждый макет сопровождает информационная табличка шрифтом Брайля, в которой представлена краткая историческая справка и интересные факты о здании — к примеру, сколько ступенек нужно преодолеть, чтобы подняться на смотровую площадку львовской Ратуши. Василий говорит, что такие факты всегда вызывают интерес, особенно у детей.

Для тактильных макетов находят соответствующую локацию, которая была бы удобна для незрячих людей и органично вписалась бы в пространство города. «Мы должны относиться к городской среде с уважением, особенно если размещаем объекты в историческом центре Львова, который внесен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО, — объясняет Одреховский. — Стремимся, чтобы тактильный макет вместе с постаментом выглядел лаконично и стильно, не диссонировал с окружающей средой. Постамент изготавливаем из гранита — этот крепкий камень лучше всего подходит к эстетике города и к нашему климату». К примеру, макет Львовского оперного театра установлен не вплотную к стене здания, а в начале площади. К нему ведет тактильная дорожка, чтобы людям с нарушениями зрения было удобнее ориентироваться на местности.

Фото: Катерина Москалюк / Заборона

При изготовлении тактильного макета Василий Одреховский отбирает главные и второстепенные элементы и определяет степень детализации миниатюры, но главным автором считает архитектора сооружения.

«Мне кажется, что работы этой категории сложно отнести к произведениям искусства в классическом понимании этого слова, — говорит скульптор. — Это объекты социально-художественные, инклюзивные, и их главная функция — помогать людям с нарушениями зрения увидеть архитектуру».

Город в памяти

«Я потеряла зрение мгновенно в двадцать четыре года. Одна секунда — и я перестала видеть, — вспоминает директорка львовской организации «Украинский союз инвалидов — УСІ» Оксана Потимко. — За почти тридцать лет, в течение которых у меня нет зрительных ощущений, я начала забывать, что и как выглядит. Я стала забывать даже лица родных, понимаете? Тактильные макеты дали мне возможность снова увидеть и вспомнить архитектуру моего города».

Оксана Потимко говорит, что когда она впервые посмотрела с помощью прикосновений на макет львовской Ратуши, то была удивлена, что башня расположена не в центре постройки, а смещена влево: «Мы так сильно полагаемся на зрение, что на самом деле почти 80% того, что вокруг нас, не видим, не замечаем. Я часто говорю, что незрячие видят больше, чем зрячие, и во многих случаях это действительно так. Если бы мне вернули зрение хотя бы на один день, я бы пыталась взглядом охватить все, «наесться» зрением, обратить внимание на тонкости и запомнить как можно больше».

Союз «УСІ» организовал и реализовал немало проектов для людей с нарушениями зрения, среди которых и программы инклюзивного искусства: аудиодескрипция (лаконичное описание предмета, пространства или действия) фильмов и мультфильмов, создание рельефно-точечных книг и аудиокниг современных украинских авторов, а также программы для учителей и экскурсоводов. Более десяти лет в сотрудничестве с Национальным драматическим театром имени Марии Заньковецкой действует проект «Открылась жизнь» — концертная программа с участием незрячих исполнителей всех возрастов со всей Украины. Симфонический оркестр с солистами с нарушениями зрения пишет музыкальные альбомы, выступает с собственными композициями и путешествует по миру.

Оксана Потимко. Фото: Инна Соколовская / УНИАН

«Люди с нарушениями зрения хотят того же, что и все: ходить в кино и театр, читать книги, смотреть фильмы и гулять по улицам города. Мне нравится придумывать идею, понимая, что это порой недостижимый вызов, реализовывать ее и окрыляться оттого, что все удалось, — улыбается Оксана. — Главное — что результат приносит пользу многим, незрячим и зрячим».

Оксана Потимко много путешествует, и познакомиться с новыми городами ей помогают тактильные макеты архитектурных памятников. Женщина рассказывает, что смогла посмотреть на восстановленный исторический центр Варшавы, старинный Стокгольм, Королевский замок на Вавеле в Кракове, здания в Нидерландах. Она решила, что и в родном Львове тоже обязательно должны быть такие макеты: «Благодаря тактильным макетам, которые подписаны шрифтом Брайля, я могу понять масштабы зданий, оценить красоту архитектурных форм. Могу увидеть, пусть на ощупь, и получить огромное эстетическое удовольствие. Есть разные способы видеть, не правда ли?»

Первый проект создания и установки тактильных макетов директорка львовского центра «Украинского союза инвалидов — УСІ» Оксана Потимко писала и подавала в городской совет сама. Сегодня аналогичные проекты, по ее словам, уже включены в программу развития города. Львов фактически стал первым городом, который начал реализовывать идею тактильных макетов достопримечательностей.

«Сейчас с Василием Одреховским мы работаем над созданием еще двух макетов — Гарнизонного храма святых апостолов Петра и Павла и Костела Воздвижения Честного Креста на площади Галицкой. От второй церкви остался только фундамент, соответственно, жители города тоже увидят ее впервые», — анонсирует события Оксана Потимко.

Она предложила добавить рельефный QR-код в будущие макеты — его можно будет найти на ощупь, сосканировать мобильным телефоном и по ссылке получить больше информации о сооружении. На табличке, написанной шрифтом Брайля, сложно разместить большой текст — максимум два-три предложения о том, когда и кем построен памятник. Буквы шрифтом Брайля имеют высоту около 7 мм, и их нельзя уменьшать или увеличивать. Оксана Потимко отмечает, что QR-коды будут полезны всем, ведь зрячим людям тоже интересно узнать историю здания.

Василий Одреховский возле макета львовской Ратуши. Фото: Катерина Москалюк / Заборона
Детали макета Львовского оперного театра. Фото: Катерина Москалюк / Заборона

Оксана Потимко объясняет, что тактильные макеты архитектурных памятников необходимо создавать в определенном формате — высотой и шириной до полуметра. На макете меньшего размера невозможно почувствовать мелкие детали, а на большом — пропорции и целостность здания, поскольку придется ходить от одного края к другому, а элементы в центре вообще будут недоступны. Также каждый макет должен отображать все важные архитектурные детали — например, окна львовской Ратуши или фигуры фасада Собора святого Юра.

«Детям, родившимся незрячими, ужасно нравятся тактильные макеты, — рассказывает Потимко. — Они живут в мире звуков и прикосновений. Дети могут исследовать машину или трамвай, в которых ездят, предметы у себя в квартире, однако архитектура остается недосягаемой для них. Они не могут увидеть, например, Львовскую Оперу, а она невероятно красива. Чтобы рассказывать о своем родном городе и любимых местах, их нужно сначала увидеть и почувствовать. Тактильный макет — это источник познания и эмоций для маленького ребенка с нарушениями зрения». Оксана Потимко вспоминает, что после исследования макета театра детям захотелось зайти внутрь, и они вместе ходили на оперу.

Фото: Катерина Москалюк / Заборона

В союз «УСІ» обращаются из других городов с просьбами помочь в организации экскурсий по музеям и достопримечательностям, а также изготовить тактильные макеты. Василий Одреховский работал над созданием макета крепости в Чигирине. Оксана Потимко консультировала сотрудников национального заповедника «Замки Тернопольщины», реализующих проект «Прикоснись — Почувствуй — Познай». В ближайшее время в одном из филиалов заповедника установят бронзовую тактильную модель Збаражского замка.

«Кроме бронзовых копий зданий, созданных Василием Одреховским, в союзе «УСІ» есть пластиковые макеты Латинской кафедры, Львовского органного зала и цирка. Их сделали специально для незрячих детей, потому что они не могли представить себе, как выглядит круглое здание цирка с ареной. Мы ходим по улицам города, но не понимаем, как они выглядят, — говорит Оксана Потимко. — У меня много любимых мест во Львове, и было бы интересно увидеть их снова. Очень хочу, чтобы были тактильные макеты древних церквей, площади Рынок со всеми домами, чтобы люди с нарушениями зрения могли путешествовать по замкам Львовщины и видеть эту прекрасную архитектуру на ощупь».

Город для всех

«Нужно проводить больше инклюзивных выставок в художественной сфере, ведь подписи к экспонатам можно делать и шрифтом Брайля, можно сопровождать экспозицию аудиогидами и научить кураторов проводить экскурсии для людей с инвалидностью», — говорит Василий Одреховский.

В мае этого года в Национальном музее имени Андрея Шептицкого во Львове прошла мультимедийная выставка «Василий Владимир Василий Одреховский. Скульптура», посвященная столетию со дня рождения дедушки скульптора, тоже Василия Одреховского. Основателем художественной династии стал Павел Одреховский — прадед Василия, который еще в начале XX века резал по дереву. Василий вместе с отцом Владимиром проводили кураторские экскурсии, в том числе и для людей с нарушениями зрения.

«Мы пригласили взрослых и детей из львовской школы-интерната для незрячих. Ко всем скульптурам, которые были на выставке, — дедушкиным, отца и моим — можно было прикасаться. Детям было очень интересно, ведь фигуры были сделаны из разных материалов: гипса, бронзы, дерева. Мы также показывали инструменты, с помощью которых создаем скульптуры», — рассказывает Василий Одреховский.

Скульптор говорит, что все проекты для людей с нарушениями зрения создаются в сотрудничестве с ними. Василий вспоминает открытие тактильного макета львовской Ратуши, на которое пришло очень много людей: «Детки расспрашивали о здании, с увлечением изучали макет со всех сторон. Простое прикосновение — а сколько в нем информации и положительных эмоций. Это невероятно, это пронизывает до мурашек».

Фото: Евгений Кравс / УНИАН

По его мнению, во Львове много архитектурных памятников, для которых стоит создать тактильные макеты — у каждого из них свой характер, ритм и стиль.

«Стоит посмотреть даже на свой дом глазами туриста, а не львовянина. Мы часто заняты делами, куда-то торопимся и забываем, среди какой красоты живем, — улыбается Василий Одреховский. — Мы должны ценить и беречь красоту вокруг себя и сделать как можно больше, чтобы ее могли увидеть все».

Сенсорная и тактильная нейропатическая болевая чувствительность определяются корково-спинномозговыми проекциями

Оуэнс Д.М. и Лумпкин Е.А. Диверсификация и специализация сенсорных рецепторов кожи. Гавань Колд Спринг. Перспектива. Мед . 4 , a013656 (2014).

Артикул КАС пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

Абраира, В. Е. и Гинти, Д. Д. Сенсорные нейроны осязания. Нейрон 79 , 618–639 (2013).

КАС Статья пабмед Google Scholar

Басбаум А.И., Баутиста Д.М., Шеррер Г. и Юлиус Д. Клеточные и молекулярные механизмы боли. Cell 139 , 267–284 (2009).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

Костиган, М., Scholz, J. & Woolf, CJ. Нейропатическая боль: неадекватная реакция нервной системы на повреждение. год. Преподобный Нейроски . 32 , 1–32 (2009).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

Лемон, Р. Н. Нисходящие пути в моторном контроле. год. Преподобный Нейроски . 31 , 195–218 (2008).

КАС Статья пабмед Google Scholar

Лю, К. и др. Делеция PTEN усиливает регенеративную способность взрослых корково-спинномозговых нейронов. Нац. Нейроски . 13 , 1075–1081 (2010).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

Jin, D. et al. Восстановление квалифицированной локомоции за счет разрастания кортикоспинальных аксонов, вызванного совместной делецией PTEN и SOCS3. Нац. Коммуна . 6 , 8074 (2015).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

Боада, М. Д. и Вудбери, С. Дж. Миелиновые сенсорные нейроны кожи широко проецируются в желатинозную субстанцию взрослых мышей. Дж. Нейроски . 28 , 2006–2014 (2008).

КАС Статья пабмед Google Scholar

Боада, М. Д. и Вудбери, С. Дж. Физиологические свойства сенсорных нейронов кожи мыши, зарегистрированные внутриклеточно in vivo : влияние температуры на свойства соматической мембраны. J. Нейрофизиол . 98 , 668–680 (2007).

Артикул пабмед Google Scholar

10.

Лемон, Р. Н. и Гриффитс, Дж. Сравнение функции кортикоспинальной системы у разных видов: организационные различия для двигательной специализации? Muscle Nerve 32 , 261–279 (2005).

Артикул пабмед Google Scholar

11.

Абраира В.Е. и др. Клеточная и синаптическая архитектура спинного механосенсорного рога. Cell 168 , 295–310.e19 (2017).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

12.

Wang, X. et al. Деконструкция корково-спинномозговых цепей для целенаправленной моторики. Cell 171 , 440–455.e14 (2017).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

13.

Киношита, М. и др. Генетическое рассечение цепи ловкости рук у приматов. Природа 487 , 235–238 (2012).

ОБЪЯВЛЕНИЕ КАС Статья пабмед Google Scholar

14.

Liu, Y. et al. Лечение сенсибилизированным IGF1 восстанавливает функции, зависящие от кортикоспинальных аксонов. Нейрон 95 , 817–833.e4 (2017).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

15.

О’Лири, Д. Д. Развитие разнообразия и специфичности соединений в мозге млекопитающих путем обрезки боковых проекций. Курс. мнение Нейробиол . 2 , 70–77 (1992).

Артикул пабмед Google Scholar

16.

O’Leary, D.D. & Koester, S.E. Развитие типов проекционных нейронов, путей аксонов и структурных соединений коры млекопитающих. Нейрон 10 , 991–1006 (1993).

Артикул пабмед Google Scholar

17.

Decosterd, I. & Woolf, C. J. Спасенное повреждение нерва: животная модель стойкой периферической нейропатической боли. Боль 87 , 149–158 (2000).

КАС Статья пабмед Google Scholar

18.

Атасой, Д., Бетли, Дж. Н., Су, Х. Х. и Стернсон, С. М. Деконструкция нейронной цепи для голода. Природа 488 , 172–177 (2012).

ОБЪЯВЛЕНИЕ КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

19.

Li, X. et al. Наложение швов на кожу и введение вируса на поверхность коры улучшают визуализацию активности ансамбля нейронов с помощью миниатюрных микроскопов, устанавливаемых на голове. J. Neurosci. Методы 291 , 238–248 (2017).

Артикул пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

20.

Тодд, А. Дж. Нейронная схема обработки боли в заднем роге. Нац. Преподобный Нейроски . 11 , 823–836 (2010).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

21.

Cheng, L. et al. Идентификация спинномозговых цепей, вовлеченных в динамическую механическую боль, вызванную прикосновением. Нац. Нейроски . 20 , 804–814 (2017).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

22.

Ji, R.R., Baba, H., Brenner, G.J. & Woolf, C.J. Ноцицептивно-специфическая активация ERK в спинномозговых нейронах способствует повышенной чувствительности к боли. Нац. Нейроски . 2 , 1114–1119 (1999).

КАС Статья пабмед Google Scholar

23.

Torsney, C. & MacDermott, A.B. Растормаживание открывает ворота для патологической передачи сигналов боли в поверхностных нейронах, экспрессирующих рецептор нейрокинина 1, в спинном мозге крысы. Дж. Нейроски . 26 , 1833–1843 (2006).

КАС Статья пабмед Google Scholar

24.

Duan, B. et al. Идентификация спинномозговых цепей, передающих и блокирующих механическую боль. Cell 159 , 1417–1432 (2014).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

25.

Буран, С.и другие. Идентификация позвоночного контура для легкого прикосновения и контроля мелкой моторики. Cell 160 , 503–515 (2015).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

26.

Taniguchi, H. et al. Ресурс драйверных линий Cre для генетического нацеливания на ГАМКергические нейроны в коре головного мозга. Нейрон 71 , 995–1013 (2011).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

27.

Сан, Ф. и др. Устойчивая регенерация аксонов, вызванная совместной делецией PTEN и SOCS3. Природа 480 , 372–375 (2011).

ОБЪЯВЛЕНИЕ КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

28.

Arlotta, P. et al. Гены, специфичные для подтипа нейронов, которые контролируют развитие корково-спинномозговых мотонейронов in vivo. Нейрон 45 , 207–221 (2005).

КАС Статья пабмед Google Scholar

29.

Мец, Г. А., Дитц, В., Шваб, М. Е. и ван де Меент, Х. Влияние одностороннего разреза пирамидного тракта на двигательную активность задних конечностей у крыс. Поведение. Мозг Res . 96 , 37–46 (1998).

КАС Статья пабмед Google Scholar

30.

Muir, G.D. & Whishaw, I.Q. Полное восстановление двигательной активности после поражений корково-спинномозгового пути: измерение силы реакции опоры во время надземной локомоции у крыс. Поведение. Мозг Res . 103 , 45–53 (1999).

КАС Статья пабмед Google Scholar

31.

Mastwal, S. et al. Фазовая активность дофаминовых нейронов вызывает уникальную мезофронтальную пластичность в подростковом возрасте. Дж. Нейроски . 34 , 9484–9496 (2014).

Артикул КАС пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

32.

Цао, В.Ю. и др. Двухфотонная визуализация in vivo зависимых от опыта молекулярных изменений в корковых нейронах. Дж. Виз. Опыт . 71 , 50148 (2013).

Google Scholar

33.

Цао В.Ю. и др. Моторное обучение объединяет ансамбли нейронов, экспрессирующих дугу, во вторичной моторной коре. Нейрон 86 , 1385–1392 (2015).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

34.

Зив, Ю. и др. Многолетняя динамика точечных кодов CA1 гиппокампа. Нац. Нейроски . 16 , 264–266 (2013).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

35.

Мукамель, Э. А., Ниммерьян, А. и Шнитцер, М. Дж. Автоматический анализ клеточных сигналов на основе крупномасштабных данных визуализации кальция. Нейрон 63 , 747–760 (2009).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

36.

Хюваринен, А. и Оя, Э. Анализ независимых компонентов: алгоритмы и приложения. Нейронная сеть . 13 , 411–430 (2000).

Артикул пабмед Google Scholar

37.

Chen, T.W. et al. Сверхчувствительные флуоресцентные белки для визуализации активности нейронов. Природа 499 , 295–300 (2013).

ОБЪЯВЛЕНИЕ КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

38.

Хилл, Д. Н., Варга, З., Цзя, Х., Сакманн, Б. и Коннерт, А. Многоветвевая активность в базальных и пучковых дендритах во время возбуждения нейронов коры 5 слоя in vivo. Проц. Натл акад. науч. США 110 , 13618–13623 (2013 г.).

ОБЪЯВЛЕНИЕ КАС Статья пабмед Google Scholar

39.

Питерс, А.Дж., Ли, Дж., Хедрик, Н.Г., О’Нил, К. и Комияма, Т. Реорганизация кортикоспинальной активности во время двигательного обучения. Нац. Нейроски . 20 , 1133–1141 (2017).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

40.

Cichon, J., Blanck, T.J.J., Gan, W.B. & Yang, G. Активация корковых интернейронов соматостатина предотвращает развитие невропатической боли. Нац. Нейроски . 20 , 1122–1132 (2017).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

41.

Петерс А.Дж., Чен С.С. и Комияма Т. Возникновение воспроизводимой пространственно-временной активности во время двигательного обучения. Природа 510 , 263–267 (2014).

ОБЪЯВЛЕНИЕ КАС Статья пабмед Google Scholar

42.

Holloway, B.B. et al. Моносинаптическая глутаматергическая активация голубого пятна и других норадренергических нейронов нижнего ствола мозга клетками С1 у мышей. Дж. Нейроски . 33 , 18792–18805 (2013).

КАС Статья пабмед ПабМед Центральный Google Scholar

Тактильная система — Вдохновленный домик на дереве

Что такое тактильная система?

Тактильное чувство — это то, как мы интерпретируем информацию, которую получаем от рецепторов на нашей коже. Когда мы сталкиваемся с ощущением объекта в нашем окружении, наша нервная система получает эту информацию и помогает нам понять и дифференцировать давление, текстуру, тягу и другие тактильные качества объекта и позволяет нам точно определить, что мы чувствуем. .Наша тактильная система также помогает нам понимать температуру и чувствовать боль. Между прикосновением и эмоциональными центрами в мозгу существует связь, помогающая нам принимать решения и запоминать детали тактильных ощущений, которые мы находим приятными и не очень приятными.

Тактильная система сенсорной обработки — это то, что позволяет ребенку залезть в коробку с игрушками и вытащить свою любимую фигурку, даже не глядя. Он сообщает, когда душ достаточно теплый (но не слишком горячий), и помогает решить, предпочитаете ли вы спокойную ванну или сильный душ.Так вы узнаете, что прикасаетесь к чему-то острому, гладкому, грубому или неровному. Но сенсорные рецепторы есть не только в ваших руках — они есть по всему телу! Именно из-за этих рецепторов вы чувствуете, как ваша нога касается пола при каждом шаге или хватаете свои любимые джинсы или рубашку, потому что их приятно носить.

Здоровая тактильная система

Когда тактильные ощущения полностью функционируют, дети находятся в безопасности и достаточно организованы в своих телах, чтобы быть в состоянии следить и реагировать на всю другую сенсорную информацию, с которой они сталкиваются каждый день.Они не отвлекаются на постоянную тактильную информацию, которую они испытывают в любой данный момент (то, как их рубашка ощущается на их руках, ощущение дуновения ветерка на их лице), потому что они способны отфильтровывать, какая тактильная информация важна и что не так важно. Ребенок с хорошо развитым тактильным чутьем легко вступает в игру со сверстниками, исследует игрушки во время параллельной и групповой игры. Он без особых усилий участвует в повседневной жизни, связанной с прикосновениями, включая купание, чистку зубов, мытье рук, одевание и ношение одежды, а также прием пищи.Он проявляет любопытство, прикасаясь к своему окружению и взаимодействуя с ним в течение дня контролируемым образом, не боясь прикосновений или прикосновений к нему, а также не заботясь о прикосновениях ко всему вокруг него.

Проблемы с тактильной обработкой

Некоторые дети испытывают трудности с обработкой тактильной информации, с которой они сталкиваются в повседневной жизни. Они могут быть чрезмерно чувствительными (сверхчувствительными) к тактильным ощущениям, что заставляет их избегать определенных тактильных переживаний или избегать их.Для них даже самые простые прикосновения могут быть неприятными или даже болезненными. Дети, которые гиперчувствительны к тактильным воздействиям, могут избегать пачкать руки или лицо, воздерживаться от таких занятий, как рисование пальцами, тесто для лепки и даже употребление в пищу определенных продуктов. Они могут бороться с определенными гигиеническими задачами, иметь экстремальные реакции или истерики во время чистки зубов, купания и стрижки. Может быть трудно переносить определенные виды одежды.

У других детей может быть противоположный опыт, они ищут больше тактильной информации, чтобы дать своему телу то, что им нужно. Эти дети любят прикасаться и к ним прикасаются. Они жаждут объятий, сидят очень близко к другому человеку и ищут различные текстуры и прикосновения. Они могут «возиться» с предметами в руках, растирая их, переворачивая снова и снова, сжимая их. Они могут казаться бесстрашными, касаясь всего, что видят, даже предметов, которые могут быть опасными.

Мероприятия по продвижению тактильной обработки

Вот несколько идей, которые открывают возможности для игр и исследований с помощью тактильных ощущений.Если у вас есть ребенок, который чрезмерно или недостаточно реагирует на прикосновения, обязательно обратитесь к своему врачу или специалисту по трудотерапии, который может предложить поддержку для удовлетворения индивидуальных потребностей вашего ребенка. Эти занятия предназначены только для забавных способов включить тактильные ощущения в повседневную игру, а не для лечения детей с проблемами сенсорной обработки.

1. Создайте сенсорные корзины! Наполните большую жестяную посуду песком, горошком, рисом, макаронами, водой и т. д. После того, как ребенок немного исследует, попробуйте спрятать предметы в корзину и посмотреть, сколько ребенок сможет найти.Добавьте чашку, чтобы потренироваться черпать, выливать, наливать и встряхивать. Попросите детей использовать свои слова, чтобы описать, как они ощущают текстуру. Мягкий, ухабистый, блестящий, отличный, противный и т. д.

2. Устройте с малышом показ мод, используя одежду разной текстуры (например, шапку, рубашку, штаны, перчатки, шлепанцы, ботинки, колготки и т. д.). Попробуйте превратить это в игру. Сколько одежды ребенок может надеть на свое тело за 1 минуту? Может ли она соревноваться с другом или родным братом?

3. Купайтесь! Это идеальное занятие для тактильного воздействия всего тела! Любая игра с водой доставляет отличные тактильные ощущения: в ванне, в раковине или просто в большой миске с водой на полу! Добавьте губки, чашки, лейку, пипетки и шприцы с лекарствами для большего удовольствия и исследования!

4. Играйте с сенсорными игрушками, такими как тесто для лепки, глина и пальчиковые краски. Помните, что вы можете играть не только руками! Вовлеките в действие и ноги, или позвольте детям раскрасить все свое тело перед купанием.

5. Предложите игрушки с вибрацией, такие как Squiggle Wiggle Writer , вибрирующая подушка или вибрирующая мягкая игрушка .

6. Сделайте книгу на ощупь с отдельной страницей для каждой текстуры. Посмотрите, сможете ли вы найти что-нибудь в доме или на улице (лоскуты ткани, крафт-бумагу, палочки, листья), чтобы приклеить их на страницы книги в качестве примеров гладких, шероховатых, мягких, твердых, неровных и т. д.Или ознакомьтесь с некоторыми из наших любимых книг о прикосновениях: B для Bear, Pat the Bunny, Eric Carle Touch-and-Feel Cards Stroller Cards, Tails.

7. Прежде всего, пусть дети пачкаются! Мы знаем, что это может быть сложно, но будьте сильными и помните, что позволяя вашим детям исследовать и пачкаться, будь то приготовление пищи в помещении или игра на улице в грязи (или под дождем!), помогает развить сильную и здоровую тактильную систему!

Узнать больше

Хотите узнать больше о сенсорной обработке? Прочтите нашу книгу Сенсорная обработка 101 !

Прочтите об остальных сенсорных системах, посмотрев всю нашу серию статей о сенсорной обработке, включая следующие посты:

Проприоцептивная система

Визуальная система

Слуховая система

Оральная сенсорная система

Обонятельная система

Вестибулярная система

Что такое интероцепция?

Ознакомьтесь с нашей серией статей «Стратегии сенсорной обработки для подростков и детей старшего возраста».

Не забудьте нажать на Lemon Lime Adventures, чтобы узнать больше о тактильной системе с точки зрения мамы и учителя!

Ознакомьтесь с нашими любимыми игрушками, которые доставят детям увлекательные тактильные ощущения!

Хотите узнать больше о сенсорной обработке? Прочтите нашу книгу Сенсорная обработка 101 !

Следующие две вкладки изменяют содержимое ниже.

Клэр Хеффрон — соавтор The Inspired Treehouse и детский эрготерапевт в дошкольной/начальной школе.Она начала свою карьеру со степени бакалавра журнальной журналистики, но быстро изменила курс, чтобы продолжить обучение в аспирантуре по трудотерапии. Практикует терапию в течение 10 лет в государственных и специализированных дошкольных/начальных школах. Она мама трех забавных, шумных мальчиков, и полагается на йогу, хорошую еду и время на свежем воздухе, чтобы вернуть ее к центру.

Последние сообщения Клэр Хеффрон (посмотреть все)

границ | Тактильная гиперчувствительность и «непреодолимая субъективность» в сенсорном опыте людей с врожденной слепоглухотой: последствия для сенсорной педагогики

Введение

В своем обзоре исследований межличностных прикосновений Галлас и Спенс (2010) отмечают, что, хотя некоторые работы посвящены неврологическим и физиологическим аспектам тактильного опыта, «когнитивные» аспекты, по-видимому, полностью игнорируются. характеристики прикосновения, которые делают его межличностным, приятным или неприятным.Описание прикосновения как имеющего двойственную объективно-субъективную природу обрамляет эту двойственность с точки зрения более высоких уровней сенсорно-когнитивной обработки, на которых прикосновение приобретает эмоциональное и психологическое значение для воспринимающего.

Тактильный опыт быстро внедряется и развивается на уровнях субъективного психоэмоционального осознания (Gallace and Spence, 2010), и необходимо больше изучать природу тактильного сознания (Gallace and Spence, 2008). Хотя эти авторы атомизируют тактильное сознание, определяя его как свойство нейронной репрезентации (2008), их трактовка осязания как инструмента, тем не менее, позиционирует его как феномен рефлективного «высшего» познания.В этой статье делается попытка предложить способ концептуализации тактильной гиперчувствительности при CDB в феноменологических терминах, который признает неврологическую перспективу «осязаемых частей», психофизиологическую работу по тактильному восприятию Каца (2016) и воплощенные феноменологические взгляды на восприятие Мерло-Понти. (1968, 2012).

Многие люди с CDB имеют проблемы с системной регуляцией и гиперчувствительностью, и одним из наиболее изнурительных является сенсорная гиперчувствительность, часто называемая тактильной защитой (Walker and Kershman, 1981; Scardina, 1986; Royeen and Lane, 1991; Hartshorne et al., 2010; Спайс и Ван Ренсбург, 2012). При отсутствии функциональных зрения и слуха, а часто и при множественной инвалидности сенсорная гиперчувствительность негативно влияет на все аспекты жизни в мире, от рутинной физической активности до развития личности и взаимоотношений (Smirni et al., 2019). Когда прикосновение неприятно, мучительно или болезненно, возможности для развития тактильных когнитивных навыков и тактильной активности значительно уменьшаются (McInnes and Treffry, 1982; Royeen and Lane, 1991; McClinden et al., 2020). Представление о сенсорной гиперчувствительности как о «подавляющей субъективности», переживаемой неврологически и с точки зрения психоэмоционального и социального значения, предлагает новый «взгляд» на эту знакомую проблему, который может вдохновить на новые подходы к обучению и поддержке людей с CDB. кто с этим живет.

Врожденная слепоглухота

Слепоглухота — это редкое заболевание, вызываемое множеством причин, с предполагаемой распространенностью во всем мире среди людей в возрасте 60 лет и младше на момент 0.1% уровень (Dammeyer, 2015). Врожденная слепоглухота (CDB) крайне редко встречается у 1 из 27 000 новорожденных и имеет более 30 идентифицируемых причин (Møller, 2003; Dammeyer, 2010). Однако вполне вероятно, что распространенность как приобретенной слепоглухоты, так и CDB недооценивается (Dammeyer, 2010, 2015). Слепоглухота может быть определена либо с точки зрения юридических и медицинских определений сенсорных нарушений, либо как функциональное определение, относящееся к фокусу инвалидности, описывающее функциональные последствия, а не просто наличие серьезной комбинированной сенсорной потери (Ask Larsen and Damen, 2014).Согласно скандинавскому определению, принятому в этой статье, слепоглухота — это комбинированная потеря зрения и слуха или их отсутствие такой степени, что это серьезно влияет на функции в трех ключевых областях: общение, доступ к информации и мобильность или свободу передвижения (Danermark and Møller). , 2008). Чтобы соответствовать определению слепоглухоты, функции в этих трех областях должны быть сокращены до такой степени, чтобы автономное участие в физическом и социальном мире серьезно подавлялось.Слепоглухота может быть либо приобретенной (обычно определяемой как возникающая после того, как обычно начинается нормальное языковое развитие), либо врожденной, присутствующей при рождении или до возраста развития речи (Dammeyer, 2014). Однако ведутся серьезные споры вокруг определения CDB в отношении возраста начала и различия между CDB и приобретенной слепоглухотой, особенно потому, что слепоглухота часто является результатом врожденных диагнозов, таких как CHARGE или синдром Usher (Ask Larsen and Damen, 2014; Даммейер, 2014).Определения CDB как серьезной комбинированной потери или отсутствия зрения и слуха, независимо от причины, присутствующей в раннем возрасте до развития речи, указывают на возрастные ограничения, начиная с рождения, в течение 3–6 месяцев и до 12 месяцев (Rødbroe and Janssen). , 2008).

Есть несколько человек с CDB, которые имеют полную слепоглухоту (Rødbroe and Janssen, 2008; Dammeyer, 2014). Может быть полная слепота с серьезно сниженной функцией слуха, полная глухота со снижением зрительной функции, сочетание сниженной зрительной и слуховой функции или отсутствие как зрения, так и слуха (Dammeyer, 2014).Другим все более распространенным явлением является наличие нормальной структуры и функции глаза и/или нормальной структурной и неврологически функциональной слуховой системы в сочетании с неспособностью или сниженной способностью функционально интерпретировать визуальную и/или слуховую информацию (церебральные нарушения зрения и церебральные нарушения). расстройство слуховой обработки). Несмотря на широкий спектр сложных проявлений, делающих людей с CDB более уникальными, чем похожими, их ключевой особенностью является зависимость от тактильных ощущений как наиболее сохранного сенсорного режима.

Врожденная слепоглухота включает в себя уязвимость к проблемам, связанным с депривацией, осложненной состояниями сниженной функции, а наличие других множественных нарушений все чаще становится нормой в случаях CDB (Rødbroe and Janssen, 2008). Причины включают увеличение выживаемости за счет улучшения медицинского лечения в случаях недоношенности и родовых осложнений, редких и сложных синдромов и травматических неврологических событий. Причины CDB и множественной инвалидности влекут за собой общие системные трудности с неврологической регуляцией, такие как гиперчувствительность к прикосновениям, часто вызывающие сложные поведенческие и психологические проблемы (Geenans, 1999; Graham et al., 2005; Телин и Суонсон, 2006). Существует широкий диапазон уровней функции развития среди людей с CDB, от тех, у кого мало или совсем нет культурного языка и которые нуждаются в индивидуальном круглосуточном уходе, до тех, у кого есть некоторые формальные лингвистические способности (разговорная речь и/или жесты). язык) и более независимая функция на разных уровнях по основным показателям развития. Общение людей с CDB, как правило, сложное и нетипичное, и некоторая форма тактильной языковой практики с использованием обычных знаков, жестов и самодельных жестовых выражений является основным коммуникативным способом. Для большинства людей с CDB язык жестов в тактильной модальности будет основным или единственным способом экспрессивной культурно-языковой коммуникации, что делает руки наиболее важным средством общения (Miles, 2003; Møller, 2003; Dammeyer et al., 2015). ).

Длительное и частое лечение в больницах, часто с рождения (как у большинства детей с CHARGE), может значительно усложнить обычные процессы привязанности и привязанности, а также сенсорную интеграцию (SI; Ayres, 1972; Hartshorne et al., 2010). Сенсорная интеграция представляет собой проблему для всех людей со сложными нейрофизиологическими состояниями, но когда к этому добавляется серьезная комбинированная сенсорная потеря в CDB, вызванная редкими или неизвестными состояниями, ситуация становится одним из таких тяжелых последствий развития, которые, можно сказать, представляют люди с CDB. образцовый случай для специалистов в рамках специального образования и множественной инвалидности. У людей с CDB можно многому научиться, что можно и нужно применять в педагогической и вспомогательной работе с людьми с множественной инвалидностью и сложной коммуникацией.

Тактильные ощущения и гиперчувствительность к прикосновениям

Младенец имеет тактильный опыт с самого начала жизни в утробе матери, и тактильные ощущения сохраняются до самой смерти, даже когда другие сенсорные модальности угасают (McClinden et al., 2020). Таким образом, общение с другими происходит в основном через прикосновение задолго до появления обычной речи. Связь между прикосновением и эмоциональным опытом имеет огромное значение, поскольку прикосновение, по-видимому, формирует, усиливает и уточняет последнее, а также обладает способностью глубоко влиять на привязанность и отношения с другими людьми, как с близкими, так и с незнакомцами (Gallace and Spence, 2010). ).Многие исследования эффектов тактильной стимуляции между партнерами в паре показывают, что прикосновение, по-видимому, играет ключевую роль в межличностном общении, близости и привязанности, а задействованные когнитивные процессы находятся на низких стадиях обработки когнитивной информации (Gallace and Spence, 2010).

Существует множество сложных причин сенсорной гиперчувствительности, включая неврологическую дисфункцию или повреждение, болезнь или травму, а также экологические, психологические и социальные причины; осязание в целом необычайно сложное и чувствительное, а тактильную гиперчувствительность можно определить как повышенную сенсорную реакцию на тактильные силовые стимулы (Lumpkin et al., 2010). Клеточная биология прикосновения была концептуализирована в терминах специализированных клеточных ответов на «шквал» впечатлений, таких как давление, растяжение, поток и звуковые волны, и многие типы клеточных рецепторов развились, чтобы реагировать на эти впечатления с большой чувствительностью и избирательностью. и скорость реакции (Chalfie, 2009; Lumpkin et al., 2010). Повышенная чувствительность к прикосновениям характерна для людей с отклонениями в развитии нервной системы, такими как аутизм (где она, возможно, наиболее изучена), и было обнаружено, что она связана с увеличением серого вещества в слуховой сети, что может быть связано с социальным дефицитом в этой группе. Ватанабэ и Рис, 2016 г.).Существенной причиной избегания социальных контактов у людей с аутизмом может быть гиперчувствительность периферических нейронов (Schlaffler et al., 2019).

Одна из причин, по которой прикосновения важны для психосоциального развития, заключается в том, что они вызывают высвобождение окситоцина, гормона, который способствует привязанности и привязанности, чувству безопасности и благополучия, и действует совместно с другими гормонами, включая вазопрессин, в регуляции возбуждения (Taylor, 2014). Эти два гормона связаны с «эмоциональным окном толерантности» к прикосновениям, при этом окситоцин способствует «безопасному состоянию парасимпатического возбуждения», а вазопрессин — состоянию «безопасной чрезвычайной ситуации» (с.216). Эти гормональные взаимодействия в нейротипическом опыте прикосновения поддерживают устойчивость и мотивацию к использованию прикосновения. Учитывая важность этого взаимодействия, может случиться так, что гиперчувствительность к прикосновению у многих людей с CDB, особенно в случаях лишения прикосновения, связана со сниженной выработкой окситоцина, который не изменяет вазопрессин. Может случиться так, что в таком состоянии человек с CDB может испытывать сенсорную стимуляцию с точки зрения всепроникающего восприятия «небезопасной чрезвычайной ситуации».Было обнаружено, что фармакологическое лечение для восстановления гормонального баланса уменьшает негативные состояния, такие как страх, и вызывает чувство позитивного самосознания, включая уверенность в себе и связь с окружающей средой (Mithoefer et al., 2013).

Другая гипотеза в том же духе описана McClinden et al. (2020) со ссылкой на работу Гулда и Хаммелла (1993). Существуют две центральные системы для обработки сенсорных впечатлений, полученных нейрорецепторами кожи и отправленных в мозг: медиально-дорсальная лемнисковая система (DCMLS) и переднебоковая система (ALS).DCMLS участвует в манипулировании объектами и различении их тактильных качеств, а также в восприятии проприоцептивной информации, позволяющей быстро корректировать действия при манипулировании объектами за счет локализации объекта и положения рук по отношению друг к другу. . БАС более примитивен, опосредует боль и передает общую тактильную информацию, такую как температура. Предполагается, что БАС связан с гиперчувствительностью к прикосновениям через лимбическую систему и эмоциональную реакцию, а также через гипоталамус в вегетативной регуляции (Goold and Hummell, 1993 в McClinden et al., 2020). Повреждение одной системы может вызвать доминирование другой, и система ALS (защитная) оказывается более устойчивой, чем система DCMLS (дискриминационная). Таким образом, доминирование БАС может запускать защитные реакции на прикосновение, которые приводят к отстранению от такого опыта и его избеганию, что в конечном итоге приводит к отсутствию развития дискриминационного прикосновения (Goold and Hummell, 1993 в McClinden et al., 2020).

Существует, конечно, спектр тактильной чувствительности, на котором будут располагаться разные индивидуумы, так же как существует спектр зависимости от тактильного чувства у людей с ЦДБ, так как люди с ЦДБ более уникальны, чем похожи. Гиперчувствительность к тактильным раздражителям в одних обстоятельствах может быть заменена -гипо-тактической чувствительностью в других, например, и чувствительность может варьироваться в зависимости от условий окружающей среды и ситуационного контекста, изо дня в день и даже от часа к часу. час. Однако на практике арена поддержки людей с CDB, гиперчувствительность к прикосновениям и отвращение остаются обычными и значительными препятствиями для обучения и социального развития, подавляя и часто доминируя в отношении человека к поверхностям, вещам, людям и действиям во внешнем мире.Он ограничивает доступ к контексту, к общению (включая тактильные жесты и, следовательно, исключает или серьезно препятствует культурной языковой практике), исследованиям, возможностям обучения, участию и, что наиболее важно, к развитию отношений и социальному взаимодействию с другими людьми. Другими словами, для многих людей это является значительным барьером для качества жизни наравне с самим CDB.

Для целей этой статьи человек с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям — это человек со слабым культурным языком, нуждающийся в уходе 1-1, находящийся на более высоком конце спектра гиперчувствительности и, вероятно, имеющий множественную инвалидность. Эти черты являются общими для CDB, и их упрощение сделает более доступной концепцию чрезмерной субъективности сенсорной гиперчувствительности и способы работы с ней. По тем же причинам тактильный опыт и осязание описываются здесь прежде всего применительно к рукам. Хотя осязание ни в коем случае нельзя сводить к руке и пальцам (особенно применительно к людям с ХДС), для такого выбора есть важные причины. Рука — это часть тела, которая наиболее чувствительна для различения тонких тактильных качеств и наиболее приспособлена для тактильного распознавания форм.Он обеспечивает очень точную тактильную фокусировку, а также сканирование, а также несколько точек фокусировки, удерживаемых одновременно между двумя руками и / или отдельными пальцами во время исследования. Это неотъемлемый аспект и часто центральное средство большей части человеческой деятельности, включая исследование поверхностей, объектов и обитателей окружающей среды. Использование рук обеспечивает центральное средство выявления и оценки аспектов познания в CDB, таких как рабочая память (Nicholas et al. , 2019).Рука предоставляет человеку с CDB первичный и часто единственный источник доступа к культурным жестовым языкам, а ее особая чувствительность и разнообразие, с которым ее можно использовать выразительно, делают ее аналогом голосового голоса в общении.

Сенсорная гиперчувствительность как «подавляющая субъективность»

Дэвид Кац и мир прикосновений (1925)

Хотя Кац не называл себя феноменологом (Kreuger, 1982), его работа описывает феноменологию осязания на пересечении «органа осязания», руки и поверхности осязаемого мира.В своей новаторской работе «Мир осязания» Кац фокусируется на том, как восприятие тактильной «микроструктуры» предшествует восприятию формы или макроструктуры. В этом он отличается как от физиологов с их акцентом на каталогизации нейрорецепторов кожи, так и от гештальтистов с их привилегией распознавания форм в восприятии. Для Каца распознавание форм развивается посредством тактильного исследования микроструктуры поверхности объектов и физических аспектов мира, а осязание продолжает поддерживать визуальное распознавание, хотя последнее быстро становится и остается доминирующим с раннего развития восприятия. Для Каца именно руку, а не мельчайшие нейрорецепторы кожи следует рассматривать как орган осязания, сравнимый с глазом. Кац обнаружил, например, что распознавание прикосновения лучше с пятью пальцами, чем с одним, что испытуемые одинаково хорошо распознавали текстуру, используя обе или только одну руку, и что разведение пальцев в стороны и проведение ими по прерывистой поверхности сравнимо с действие рецепторов глаза на заполнение промежутков или слепых зон для создания непрерывного поля восприятия.

В предисловии к Katz (2016) Крюгер указывает на сходство между Gibson (1966) и Katz. Оба были связаны с тем, как тактильные признаки регистрируются и проверяются воспринимающим, и оба подчеркивают роль движения в объекте и тактильного восприятия более высокого порядка (оба отвергали понятие восприятия как пассивного получения сенсорной информации). Оба указывают на то, что тактильная информация получается посредством движения, а не навязывается простым контактом с объектом.Кац выходит за рамки понятия сбора информации, утверждая, что исследовательский воспринимающий создает тактильную информацию посредством движущегося прикосновения. Гибсон говорит о «владении» объектами различными способами (встряхивание, размахивание) и о том, как это производит постоянное впечатление, отфильтровывая проприоцептивную информацию, чтобы раскрыть «чистую» информацию об объекте. Таким образом постоянные свойства объекта выделяются и выделяются из «потока субъективных ощущений, на которые обычный воспринимающий не обращает внимания» (Кац, 2016, с.3). Осязание — это единственное чувство, которое (всегда) требует явного направленного вовне движения со стороны касающегося или приложения к тому, к кому прикасаются, для возникновения и поддержания. В осязании, утверждает Кац, именно отсутствие движения больше всего «вредит» тактильному восприятию; движение — это прикосновение, как свет — зрение. Однако, когда мы чувствуем, что объект «движется, время и пространство не оставляют следов самих себя… восприятие объекта ускоряется как независимое восприятие, в значительной степени незагрязненное его путешествием через осязаемое пространство и время. (с. 84). Решающая роль движения в осязании показана в быстрой адаптации, которая позволяет нам оставаться в основном в неведении о нашей одежде.

Субъективно-объективная биполярность в «Феноменологии осязания» Каца

Кац подчеркивал, что в осязательном опыте всегда присутствуют два различных, но сосуществующих аспекта осязания: то, что он называет объективным и субъективным полюсами. В этой полярности существует первичный субъективный компонент в осязании, при котором ощущения контакта со стимулом ощущаются на теле или в теле в паре со вторичным компонентом, ориентированным наружу, на осязаемый или осязаемый объект.Осязание — это сенсорная модальность, которая лучше всего отображает это двойное феноменальное качество и единственная полностью от него зависящая. Например, несмотря на то, что звук воспринимается через вибрацию, которая вызывает тактильные ощущения в ухе и на теле, слух перцептивно направлен на внешний мир (ситуация, которая резко меняется, например, в случае гиперакузии). Зрение почти исключительно перцептивно направлено «вовне», подальше от меня. Даже при просмотре остаточного изображения с закрытыми глазами создается впечатление, что вы смотрите на объект.Субъективный сенсорно-тактуальный полюс является первичным (ощущаемый нейрорецепторный ответ), сенсорным, пассивно-рецептивным и феноменологически характеризуется как «осязание» чего-либо. Объективный полюс вторичен, дискриминационен, активен и представляет собой перцептивный опыт «прикосновения к чему-либо» (у Каца тактическое восприятие собственно). Хотя его больше всего интересовал объективный полюс, Кац подчеркивал, что «объект (то, что воспринимается) и субъект (воспринимающий) вообще не могут быть представлены как отдельные акторы тактильного впечатления» (Кац, 2016, с.243).

Кац приводит исключение из этой внешней ориентации дистальных органов чувств в случае шизофрении, при которой чувство вторжения, подавляющее внешне-объективный способ восприятия, может заманить воспринимающего в ловушку подавляющего внутренне-субъективного эмпирического состояния, в котором «все» находится на мне, во мне, происходит со мной, даже есть я (подавляющая субъективность в сенсорной гиперчувствительности и CDB может ощущаться сходным образом). С другой стороны, при нейротипическом тактильном восприятии воспринимающий обычно проводит различие между чувством как ощущением и ощущением чего-то (хотя не обязательно какой-то вещи ) плавным, автоматическим образом, отраженным в таких утверждениях, как «щетина этой кисти колючий», или «стол для осмотра холодный.«Колючий и холодный — качества кисти или стола, но они также являются ощущениями и (особенно в случае температуры) чувственными состояниями, ощущаемыми на поверхности кожи и под ней, а также касанием/прикосновением тела. Эта биполярность самого осязания изначально чисто нейропсихологическая и неконцептуальная. Он становится тематизированным и концептуализированным благодаря разнообразному и многократному воздействию тактильного мира. Такая тематизация создает и в дальнейшем развивает тактильную агентность, поскольку воспринимающий становится тактильным исследователем, необходимым для установления и поддержания обучения через прикосновение (McClinden et al., 2020).

Субъективно-объективная двойственность осязания в феноменологии Мерло-Понти и Каца

В своей трактовке постоянства тактильных переживаний и движения в «Феноменологии восприятия» (2012) Мерло-Понти цитирует несколько наблюдений Каца о важности движения для сенсорного восприятия в «знании осязания». Кац и Мерло-Понти отвергают фокус гештальтистов на распознавании форм и, соответственно, подчеркивают перцептивный опыт как «докогнитивный» или дотеоретический, хотя они подходят к этому фокусу с разных сторон.В своем описании взглядов Каца на биполярность осязания Мерло-Понти делает общее замечание о том, что всякое восприятие, включая зрение, включает в себя как раскрытие вовне к (очевидно) объективному «свойству», так и компонент, связанный с тело. При этом он стремится показать, как «передний» аспект восприятия, восприятие того, что лежит передо мной, сочетается с «бытием в» мире в перцептивно-феноменологическом опыте. Он связывает взгляд в видении с хватанием при осязании, чтобы продемонстрировать, как и то, и другое включает в себя дополнительное движение «принятия» того, что воспринимается. С точки зрения Каца, что субъективно-объективная полярность никогда не отсутствует в осязании как фон, он приводит пример прикосновения одной руки к другой с точки зрения прикосновения субъекта к объекту. Движение одной руки делает ее касающейся, в то время как пассивная рука является объектом прикосновения.

Здесь Мерло-Понти меньше заботится о субъективно-объективном в терминах физического прикосновения к коже, фокусе Каца, поскольку он описывает восприятие всех видов как положение живого тела самого себя по отношению к «миру», феноменальное состояние, в котором невозможно окончательно провести границу между субъектом и объектом.В этом он бросает вызов самому понятию объективного мира инвариантных свойств или качеств, от которых воспринимается сенсорная «информация», или, в более активной конструкции Гибсона, собираемая исследующим воспринимающим «оттуда». Он развивает точку зрения Каца о том, что при осязании воспринимающий частично создает восприятие посредством движения органа чувств, отмечая наблюдение Каца о том, что в отсутствие исследовательского осязания такие качества, как гладкость и шероховатость, полностью исчезают. Однако он идет дальше, описывая движение не просто как метод доступа или объективное условие различающего прикосновения, но как один из феноменальных компонентов (со временем) квалиа «самих себя», чье феноменальное существование актуализируется только активным осязанием. исследование.Восприятие воплощено и феноменально; особенности тактильного мира неизменно не являются внешними константами, а конституируются «общим поведением моего тела» (Merleau-Ponty, 2012, стр. 331).

Кац предлагает мост между нейрорецепторным, «осязательным» подходом к тактильному восприятию и феноменологией Мерло-Понти. Более поздняя концепция обращения Мерло-Понти в отношении субъективно-объективной загадки в восприятии и его «двойная полярность отражения», взаимность неотраженного и отраженного (1968) перекликается с биполярностью прикосновения Каца.В обширном анализе предмета Галлес и Спенс (2008) определяют тактильное сознание как когнитивный продукт действий нейрорецепторов, изучаемых при выполнении субъектами тактильных задач. На другом конце спектра Мерло-Понти (1968) помещает сенсорное восприятие как живое воплощение, описывая его на гораздо более «продвинутом» витке «центробежной» (с. 45) спирали рефлекторного движения между неотраженными — воплощается и отражается в феноменальном опыте. Кац находится посередине, занимаясь психофизиологическими субъективно-объективными измерениями в тактильных восприятиях активных прикосновений («оценки» и идентификации субъектами калиброванной поверхностной текстуры), измеряемыми по отношению к движению и времени и обязательно исходящими из [или, в Более поздняя терминология Мерло-Понти, «на рассвете» (1968, с.9)] нейрорецепторы кожи. Мерло-Понти отмечает, что в примере с одной рукой, поставленной в роли субъекта-прикосновения к другой как к объекту, эти перспективы невозможно поддерживать, поскольку одна растворяется, как только ее берут, и перетекает в другую. Кац описывает похожее наблюдение, когда говорит, что при осязании субъективные по отношению к телу и объективные по отношению к миру сенсорные впечатления всегда происходят вместе. Как отмечает Мерло-Понти, сам феномен восприятия, восприятие которого измеряет Кац, «микроструктура», возникает для воспринимающего только через взаимодействие движения, кожи и поверхности (Мерло-Понти говорит, что поверхность «использует» кожу в особый способ тактильного исследования, 2012, с.330). Далеко от восприятия с органом осязания, не «загрязненным» движением и временем, оба вовлечены как компоненты самого восприятия. Производство «гладкого» неконцептуально, это не свод характеристик, теоретически собранных исследуемым субъектом; касается рука, а не разум (2012, с. 330).

Точка зрения Каца, дополняющая точку зрения Мерло-Понти, но приближающаяся к ней с другой стороны, заключается в том, что она находится в руке, а не в нейрорецепторах кожи. «Гладкость» возникает у осязающего в скользящем отсутствии трения, вызывающем специфическое ощущение на коже и под кожей, включая температуру.Переживание прикосновения — это субъективное ощущение тела, тем не менее зависящее от вторичной, объективной динамики, связанной с «снаружи» или «вдали от меня», которая набирает и теряет силу во взаимности между ними двумя. В осязании субъективное ощущение и объективно «ощущаемое» (а также поверхностный объект «сам») сливаются воедино. В обычном осязательном восприятии нет способа разорвать эту биполярность на какое-то время. Патерсон (2007) дает еще одну иллюстрацию этого, цитируя антропологическое исследование Гертса (2003) людей анло-эве, у которых есть много выражений для тактильного опыта, которые стирают любую границу между субъективным воспринимающим и осязаемым миром, одно из которых переводится как «ощущение-чувствование». ощутить во плоти, внутри» (с.35). Патерсон описывает, как Гертс показывает способы, которыми эти выражения «легко объединяют» восприятие с воплощенными эмоциями.

Как заметил Кац, субъективный аспект осязания как ощущения, относящегося к тому, как мое тело чувствует себя при прикосновении/прикосновении, является первичным. В последние годы изучение клеточной сложности осязания продолжает открывать новые миры типов реакции и взаимодействий, которые для невролога составляют тактильное чувство. Однако, учитывая богатую двойственность живого сенсорного опыта и его важность для людей с CDB, существует потребность в хороших феноменологических описаниях, более соответствующих Мерло-Понти и Анло, чтобы вернуть эту техническую объективацию «на землю» (эта является проектом феноменологии, в отличие от популярного представления о том, для чего нужна философия).Будучи партнерами людей с CDB, для которых осязание имеет первостепенное значение как наиболее неповрежденное из чувств, а истощение, вызванное гиперчувствительностью к прикосновениям, мы нуждаемся в описаниях тактильного опыта, которые могут вдохновлять, провоцировать и поддерживать практические действия в стремлении уменьшить или устранить барьеры, вызванные этим.

Субъективная объективная интердинамика прикосновения

Взяв за основу все три точки зрения, описанные выше, я хочу предложить, чтобы субъективно-объективная биполярность осязания лучше описывалась как субъективно-объективная интердинамика, а не просто как взаимодействие или набор взаимодействий между клетками. , отдельные полюса, механизмы или отдельные процессы.Осязание можно рассматривать как особую форму движения, делающую осязание, говоря феноменологически, более специфической формой участия , на всех «уровнях» осознания, от клеточного до рефлексивно-когнитивного, в телесном воплощении. мультимодальная деятельность, называемая «восприятием». Согласно Мерло-Понти, восприятие — это воплощенный субъективный феномен живого тела, а это означает, что сенсорный интердинамизм в любом тактильном опыте в конечном итоге будет включать и разрабатываться на всех уровнях воплощенного осознания, от эффектов клеточного отклика на «вверх» до реактивно-эмоциональное/эмоционально-психологическое в рефлексивном познании и смыслообразовании.«Субъективность», таким образом, представляет собой мультимодальное явление, которое нельзя рассматривать как отдельное или чисто более высокоуровневое (восстановление) опыта. Тем не менее, метафора неврологических «осязаемых частей» полезна, и ее не следует рассматривать как противоречащую, в конечном счете, феноменологической, радикальной точке зрения воплощения, которую я принимаю здесь; срочность и сложность темы требуют и того, и другого (см. Gallagher, 2005, подробное рассмотрение восприятия и воплощенного познания, учитывающее это).

Сенсорная интердинамика может быть описана как субъективно-чувственная динамика (S-SD) и объективно-дискриминационная динамика (O-DD). S-SD O-DD — это интердинамическое и циклическое движение чувство-чувство-чувство-чувство-чувство. Подводя итоги и используя «метод объективности», критикуемый Мерло-Понти (1968, стр. 24):

В качестве интердинамического сенсорного восприятия используется S-SD, то есть

– Первичный

– пассивно-восприимчивые, обращенные к коже/телу или по направлению к ним; при проработке в рефлексивном осознавании адресовано «ко мне»

— сразу, потому что это

– «чувство» с точки зрения ощущения, совершенно неквалифицированное или различимое «как таковое»

– это ощущение есть ощущение в теле, и есть

— чистая реактивность, импульс, который интердинамически включается в эмоциональную реакцию и включается в нее на уровне дорефлексивного осознания, далее участвуя в более сложной психоэмоциональной субъективности через рефлексивное осознавание

– феноменологически характеризуется как чувство в смысле «прикасаться (чем)» к чему-либо или «прикасаться к тому, что ощущается»; при размышлении это становится специфическим чувством на мне того, что есть или было прочувствовано. Важно отметить, что это чувство не является ощущением «объекта», которое вызывается описанным ниже O-DD.

– имеет защитную функцию реакция-выживание

— и O-DD, равный

– Среднее

– активно-исследовательский, изначально, однако, не в модусе намерения исследовать посредством обдуманного действия, хотя именно для этого он и предназначен. Скорее, это ориентация на объект на уровне осознания чуть выше S-SD (отсюда его статус вторичного аспекта интердинамики) и как таковая адресована объекту, «вовне, ” вне тела или как позиция по отношению к чему-то , даже если это что-то является другой частью тела (пример прикосновения руки Мерло-Понти)

— различительный, как (интер)динамический цикл движения обратно к объекту, который дает возможность тематизировать сенсорные впечатления, начиная с дорефлексивного осознания (клеточная тематизация через специализированные нейрорецепторы) и далее через циклы все более рефлексивного осознания к формирование психоэмоционального смыслообразования («высшее» познание)

— Переживается как «чувство», которое при размышлении становится тематизированным как «что», что ощущается или ощущается

— Феноменологически характеризуется как «прикосновение к чему-либо», сенсорная перспектива касающегося

— Имеет функцию различения для действия : движение, изначально прямо на границе дорефлексивного осознания, к сенсорной идентификации ощущаемого ощущения, которое обеспечивает соответствующее действие.

Эта «идентификационная» функция O-DD изначально не прорабатывается рефлексивным осознаванием, нетеоретизированной реакцией, например, частью того, что позволяет нам «инстинктивно» менять захват, чтобы не уронить скользкий предмет (см. предыдущее описание ДКМЛС). Это аспект интердинамики, ответственный за различающее прикосновение в исследовании, использование прикосновения как инструмента и обучение через прикосновение. Когда эта динамика преодолевается С-СД, такие способности увядают, если не предпринимаются шаги для их преднамеренной стимуляции.

Подавляющая субъективность как причина, реакция и результат сенсорной гиперчувствительности

Гиперчувствительность к прикосновениям может быть концептуализирована как реакция на тактильный опыт в терминах преувеличенной тактильной субъективной реакции, которая в крайних случаях становится подавляющей субъективностью. Как повсеместная черта сверхчувствительного тактильного опыта, это приведет к дальнейшему втягиванию в более сложные негативные субъективные состояния отвращения к прикосновениям, избегания и, как следствие, изоляции от окружающей среды. В нейрохимическом состоянии «небезопасной чрезвычайной ситуации» при гиперчувствительности, предложенном ранее, ориентированная на выживание «предупреждающая» функция S-SD преувеличенно колеблется во время сенсорного восприятия, подавляя O-DD (с его ориентацией на «действие») в наименьшей степени. двусторонний динамизм, который снижает интердинамичность прикосновения и, соответственно, снижает тактильную функцию. Подавляющая субъективность в осязании — крайняя форма отсутствия интердинамизма. Преувеличенные ответы S-SD препятствуют тому, чтобы возможности O-DD вступали в игру в достаточной степени, чтобы тактильный опыт был либо терпимым, либо значимым.Преувеличенная реакция S-SD, которая не модулируется динамикой O-DD, необходимой для формирования смысла (во всех отношениях), может проявляться в виде перцептивного хаоса, включая физический и эмоциональный дискомфорт или боль, угрозу, нападение, вторжение или вторжение. . Если это достаточно распространенная и повторяющаяся черта этого опыта в жизни человека с CDB, она может превратиться в негативный субъективный уход в собственное тело, характеризующийся неприятием окружающей среды и взаимодействия с ней, с очевидными последствиями для всех аспектов. воплощенного «я», живущего в воплощенном мире, который, особенно в CDB, доступен в основном или только через прикосновение.

При подавляющей субъективности тактильные стимулы непрерывно конституируются в восприятии с точки зрения угрозы организму. В этом состоянии вторичный O-DD, который в противном случае уводил бы человека во внешний мир тактильного исследования, становится с неврологической и психологической точки зрения роскошью, которую организм не может себе позволить. Таким образом, для человека с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям тактильная стимуляция — это прежде всего опыт прикосновения человека, предмета или просто мира.Она или он никогда не находится в значительной степени в положении касающегося, будь то неврологически (способность ощущать прикосновение как контакт с чем-то , активно или пассивно) или психологически, как агент, движущийся к миру через прикосновение и выбирающий прикасаться или позволять чему-то прикасаться к ней или к нему. Важно отметить, что этот всепроникающий опыт прикосновения неизменно неприятный, навязчивый, угрожающий, болезненный или даже невыносимый.

В этом экстремальном состоянии прикосновение может быть вовсе не «прикосновением», а восприниматься скорее как оскорбление, нападение или даже неприятие со стороны мира.Современное слово «ошеломленный» является избыточным, поскольку исходный глагол «ошеломить» означает «опрокидывать или расстраивать» (Merriam-Webster.com). Это делает его пригодным для подчеркивания связи с психоэмоциональными, смыслообразующими уровнями осознания в сверхчувственном тактильном опыте. Субъективно-эмоциональный способ осязательного опыта представляет собой смысловую стадию, структурированную на более высоком уровне рефлексивного сознания. Значения, которые тактильный опыт и прикосновение будут иметь для каждого человека, будут разными и восприимчивыми к положительным изменениям при правильной поддержке.Тактильный опыт может превратиться из источника отвращения в источник мотивации для большей вовлеченности в мир. Развитие тактильных навыков посредством такого участия может положительно перенаправить остроту восприятия, скрытую в гиперчувствительности. Таким образом, вместо этого он может все чаще проявляться как повышенная тактильная острота (Forsgren et al., 2018). Таким образом, работа с гиперчувствительностью к прикосновениям для облегчения функциональной, позитивной связи с миром прикосновений и прикосновений является центральной задачей для партнеров по поддержке и учителей для человека с CDB.

Важность O-DD для обучения посредством тактильного восприятия

В момент ощущения покалывания при прикосновении к стеблю растения, залезая в куст, чтобы вырвать сорняки, но не имея возможности видеть, что мы хватаем, мы фокусируемся в С-СД при тактильном восприятии. Когда мы переключаем фокус и начинаем тщательно исследовать стебель, чтобы получить информацию о его колючести — сколько шипов, острота острия, форма и т. д., мы концентрируем внимание на динамике O-DD в перцептивной ориентации на тактильное исследование. различение мелких деталей и генерация тактильной информации для категоризации и планирования дальнейших действий.Когда мы гладим обожженную солнцем руку, наше внимание, естественно, больше привлекает дискомфорт, регистрируемый S-SD. Однако, когда мы прикасаемся к обожженной коже избирательно, мы тактильно оцениваем тяжесть ожога, определяя, насколько стянутой ощущается поверхность кожи, насколько глубоким кажется ожог с точки зрения сухой толщины, ощущаемой при надавливании и резком движении. , текстура пораженной кожи и так далее. Здесь O-DD доминирует над нашим вниманием. Хотя для ясности необходимо говорить о двух отдельных динамиках, существует только одна интердинамика S-SD O-DD, хотя в любой данный момент одно качество требует большего внимания, чем другое.

По мере того, как мы получаем опыт и учимся, наши объективные, тактильные различительные способности и память становятся более сильными. Однако, если сенсорная гиперчувствительность достаточно серьезная, вероятность того, что функция O-DD будет задействована, значительно ниже. Когда тактильные стимулы недоступны для тематизации и осмысления из-за гиперчувствительности или депривации, они в лучшем случае сбивают с толку, а в худшем могут восприниматься как непосредственно опасные или угрожающие. Помогая людям с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям установить регулируемый тактильный интердинамизм, партнеры также должны помнить, что люди без инвалидности, такие как CDB, сильно полагаются на прикосновение как на замену или поддержку зрительного восприятия, которое может быть отсутствует (слепота), дисфункционален (комбинированная потеря чувствительности/церебральная зрительная дисфункция) или еще не полностью присутствует (самый ранний период развития зрения).Осязание поддерживает зрение в подтверждении микроструктуры поверхности и распознавании формы, ориентации и калибровке пространства и физических измерений, а также поддержании баланса во время движения.

Тактильное восприятие зависит от кинестетических, мышечно-сенсорных систем, необходимых для движения (Патерсон, 2007). Наблюдения Каца подтверждают эту точку зрения; например, динамика O-DD при прикосновении сильнее при энергичном движении в связи с тактильным стимулом, чем при нежном движении или щекотке.Подчеркивание движения в тактильном опыте, таким образом, является способом провоцировать больше внимания на дискриминационную функцию прикосновения, необходимую для исследования (часть «оживляющего» эффекта активного прикосновения и прикосновения). Таким образом, разнообразное движение является ресурсом для исследования тактильного опыта. Однако для людей с CDB и гиперчувствительностью к прикосновению движущееся прикосновение, особенно когда кто-то касается прикосновения или когда кто-то проводит рукой по поверхности, может иметь воздействие S-SD, которое провоцирует ретракцию.Таким образом, фасилитация положительных тактильных переживаний требует от партнера чуткости, настройки и гибкого посредничества.

Обнаружено, что активное самостоятельное прикосновение дает лучшие результаты в тактильном обучении, чем пассивное прикосновение (McClinden et al., 2020). Это может быть связано с тем, что O-DD сильнее в самоинициируемых, самоподдерживающихся и/или самостоятельно выполняемых прикосновениях: чем больше влияние соприкасающегося (мотивация и способность действовать), тем более доступным и подготовленным является O. -ДД фокус будет.При поддержке и опыте человек с CDB может уменьшить (сублимировать, в терминах Мерло-Понти) преувеличенную реакцию S-SD в тактильном восприятии, чтобы признать осознание O-DD впечатлений о качествах объекта или поверхности, к которым он прикасается. Такая умеренность S-SD имеет решающее значение для терпимости и удовольствия от прикосновений, без которых обучение и участие в физическом и социальном мире сильно ограничены. Достаточный и регулируемый динамизм интердинамики S-SD O-DD позволит человеку воспринимать с сенсорным чувством, а не быть его жертвой, с диссоциацией как от тела, так и от внешнего мира, которое это может создать.Преодоление чрезмерной субъективности в общении необходимо для того, чтобы стать активно воспринимающим и исследующим субъектом.

Предложения по тактильной педагогике при CDB и сенсорной гиперчувствительности

Создание мотивации и свободы действий: фокус на способностях

Кац отметил, что «тактильные свойства нашего окружения не болтают о нас так, как их цвета; они остаются немыми, пока мы не заставим их говорить… Прикосновение означает вызвать к жизни определенный класс физических свойств посредством нашей собственной деятельности» (с.242). Для партнеров людей с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям важно сосредоточить внимание на этой положительной перспективе при обучении или оказании поддержки, сохраняя при этом понимание проблем гиперчувствительности к прикосновениям в качестве информационного фона. Учитывая важность движения для осязания, для людей с тяжелой зрительной дисфункцией или потерей зрения, которая является частью CDB, кажется вероятным, что развитие постоянства объекта (Piaget, 1954) с точки зрения восприятия в значительной степени зависит от движущегося прикосновения, без которого форма предмета исчезает.Повторяющийся опыт тактильного постоянства, создаваемый движущимся прикосновением, позволяет человеку построить понимание дискретных вещей-в-мире. Без этого опыта мало оснований для объективного понимания внешних физических контекстов в среде за пределами ближайшего пространства (Фрайбург, 1977; Ледерман и Клацки, 1987).

Мотивация к контактному опыту с внешним, объективным миром является ключом к преодолению гиперчувствительности для человека с CDB. МакКлинден и др.(2020) отмечают, что доступ к контексту, предоставляемый партнером, может не быть осмысленным доступом, и акцент следует делать на цели обучения доступу посредством применения тактильных навыков. Эти цели могут быть достигнуты за счет положительного опыта прикосновения с компетентным партнером. Репертуар тактильных ощущений человека, функции распознавания и распознавания, а также тактильная рабочая память (Николас и др., 2019) развиваются посредством позитивного, последовательного, поддерживаемого партнером и опосредованного опыта тактильной микроструктуры в контексте приятного и интересного совместного времяпрепровождения. Мероприятия.Это, в свою очередь, усиливает интерес к миру объектов и контекстам их использования, большим поверхностям, более сложным контекстам, большим пространствам и пространственной организации. Доступ к социальным контекстам деятельности и участия, а также к социально-эмоциональному и когнитивному развитию, которое это обеспечивает, соответственно увеличиваются. Таким образом, способность направлять сильное внимание на особенности тактильного мира имеет решающее значение для социального и когнитивного развития. Тактильное исследование позволяет развивать гештальты более высокого порядка в форме «образной схемы», разработанной в категории, которые организуют физический опыт (например, схема «контейнера», нахождение «внутри» или «снаружи» чего-либо; Джонсон, 1987). .Затем эти организационные структуры могут быть перенесены в новый опыт и контексты для «осмысления» (подходящий тактильный образ) объективного мира. Таким образом, способность оставаться вовлеченным в ориентацию на мир имеет решающее значение для изучения, адаптации и получения удовольствия от физической и социальной среды.

Средой опыта окружающей среды для человека с CDB являются отношения с компетентными и заинтересованными партнерами. Творчески опосредованные тактильные переживания, которыми мы делимся с партнером, создают повышенную мотивацию к исследованию расширенного межличностного мира, а также неврологически «тренируют» само чувство осязания.Ниже приводится краткое изложение знакомых действий, в которых понятия сверхчувствительности к прикосновениям и чрезмерной субъективности, представленные в этой статье, могут послужить полезным фоном.

Взять на себя роль телесно-тактильного переводчика

Отказ от исключительного сосредоточения внимания на тактильных ощущениях рук имеет решающее значение для партнеров, помогающих человеку с CDB исследовать и осмысливать мир. Таким образом, все приведенные ниже предложения основаны на «телесно-тактильном» подходе (Ask Larsen, 2013), при котором тела как партнера, так и человека с CDB будут контактировать как инструменты общения и совместного создания понимания.

Подготовка человека с CDB партнером, будь то к новым или рутинным действиям, переходам или предстоящим событиям, является центральным повседневным аспектом партнерства человека с CDB. Людям с тактильной гиперчувствительностью требуется более тщательная подготовка, особенно к новым физическим контактам с миром. Навыки партнерства включают инициирование, организацию и калибровку приемлемого физического контакта, начиная с частей тела, менее склонных к сенсорной перегрузке, таких как плечи/руки, колени/ноги человека.Это часть более широкой основанной на прикосновении, интерпретирующей и информационно-коммуникативной роли партнера, выражаемой как можно более непрерывно и плавно в телесной форме (т. тактильная и голосовая речь, а также другие инструменты, такие как вспомогательная коммуникация (Costain-Schou et al., 2017). Таким образом, партнер может создать безопасную базу, с которой можно исследовать мир (Nafstad and Rødbroe, 2015), построенную действиями и физическим присутствием, а также символически.

Музыка и танцы

Музыка обладает почти волшебной силой мгновенного движения и вовлечения на всех уровнях сознания и оказывает сильное влияние на когнитивные функции, такие как память (Trevarthen, 1999; Myskja, 2003). В основе человеческого взаимодействия лежит форма единения, которая по своей сути музыкальна и включает в себя движение, темпоральность, ритм, синхронизацию и импровизацию (Tønsberg and Hauge, 2003; Malloch and Trevarthen, 2009). Особенно в сочетании с движением это сильный мотиватор для осязания и исследования объективного мира.В дополнение к богатому слуховому опыту он может производить столь же богатый телесно-вибрационный опыт (Palmer et al., 2012). Манипулирование музыкальными инструментами и ощущение производимых вибраций демонстрирует связь между инструментом (объектом) и вибрационным чувственным опытом (воспринимающим). Следование за руками пианиста во время их игры связывает осязающего с ощущением через них клавиш инструмента, а также с партнером, инструментом, деятельностью и звуково-вибрационным опытом, который они производят.Поскольку звук создает глобальные вибрации (как бы слышно «через кожу»), музыка может обеспечить ощущение прикосновения, которое легче переносить человеку с повышенной чувствительностью к прикосновениям. Прикосновение звука/вибрации и его резонанс на теле и в теле могут вызвать обволакивающее ощущение удержания без сдерживания. Это удержание может значительно успокоить нервную систему. Музыка также может иметь оживляющий эффект, вызывая возбуждение и уменьшая пассивность (Malloch and Trevarthen, 2009).Музыкальная стимуляция вдохновляет на движения и вокальное выражение, а также помогает регулировать возбуждение.

Музыку как сенсорный мост между человеком с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям и объективным миром можно испытать, играя на инструменте или слушая, включая манипулирование звукопроизводящим объектом. Повышение мотивации к исследованию мира может быть вызвано манипулированием такими объектами, особенно когда они представляются как часть музыкальной игры, включающей повторяющийся паттерн приятного взаимодействия, подчеркнутый издаваемыми звуками (Trevarthen, 2002).Такая деятельность создает непосредственные причинно-следственные связи, которые усиливают ощущение того, что вы являетесь действующим лицом в объективном мире. Например, создание звука или вибрации с помощью прикосновения при игре на инструменте или нажатии или нажатии на игрушку или кнопку на машине обеспечивает автоматическую обратную связь в духе «Мое прикосновение имеет эффект», «Мои действия являются ответом». Это может еще больше побудить человека прикасаться к другим, немузыкальным объектам или элементам объективного мира и манипулировать ими, чтобы увидеть, какие эффекты могут быть произведены в дополнение к звуковой вибрации.

Танец с партнером связывает паттернированные тактильно-вибрационные особенности музыки с паттернированным физическим контактом и движением, подчеркивая субъективно-эмоциональную связь между танцорами (Dissaneyake, 2012). Это дает больший опыт межличностных прикосновений и прикосновений, который богаче, чем простой инструментальный обмен, такой как кормление, изменение, информирование (в отличие от разговора) или перемещение, которые в остальном так преобладают в жизни многих людей с CDB.Танец включает в себя следование намерениям другого, спонтанность движений, инициируемых и согласуемых обоими партнерами «на лету», с использованием схематических изображений пространственной организации, таких как ВВЕРХ-ВНИЗ и ПУТЬ (Johnson, 1987; Kimmel, 2013). Креативность и доверие, а также свободу действий можно развить, если вас встречают как независимого участника деятельности. Совместные танцы можно рассматривать как форму имитации, которая создает воплощенный диалог и символизирует партнерские отношения (Hart, 2006).Танцы обеспечивают богатую сенсорную стимуляцию (вестибулярную, кинестетическую, двигательную, тактильную) и помогают человеку развивать взаимность и способность общаться с другими людьми другими способами и в других контекстах. Такой опыт способствует развитию положительных эмоционально-тактальных ассоциаций, переносимых в другие контексты.

Интенсивные физические переживания и действия

Переживания, которые требуют внимания из-за их интенсивности и сложности, заставляют сосредоточиться на O-DD, производя при этом сильные впечатления S-SD.Занятия на свежем воздухе, такие как скалолазание, походы по пересеченной местности, парусный спорт или верховая езда, включают в себя широкий набор сенсорных стимулов в сложных, меняющихся и естественных контекстах (Gibson, 2000; Gibson and Nicholas, 2017). Такие занятия вызывают «высокое возбуждение» и вызывают сильные воспоминания (Gibson and Nicholas, 2017). Сложность и разнообразие мультисенсорных впечатлений порождают процесс возбуждения, в котором присутствует постоянный мультимодальный сенсорный поток в сочетании с требованиями самой деятельности к ответному действию; у человека мало времени, чтобы застрять в тактильной реакции с преобладанием С-СД.Такая непрерывная, изменчивая сложность может создать положительное «наводнение» множеством сенсорных впечатлений, включая тактильные. Перцептивное воздействие сенсорного потока, сложности и темпа стимуляции и активной реакции помогают развивать интердинамику прикосновения S-SD O-DD.

Пребывание на природе оказывает глубокое положительное воздействие на нервную систему человека. Несмотря на то, что они выходят на улицу и гуляют, люди с CDB часто проводят большую часть своего времени в помещении, в тщательно контролируемой и искусственной среде.В природе даже неподвижное сидение приносит много сенсорных впечатлений, которые организованы скорее органически, чем линейно, и постоянно меняются тонкими и более очевидными способами. Неврологическая стимуляция, которую это приносит, снижает стресс, успокаивает тревогу, повышает осведомленность об окружающем и обеспечивает тренировочную площадку для остроты ощущений и способности к адаптации, что полезно для осязания, а также других видов гиперчувствительности.

Конечно, деятельность с высоким уровнем возбуждения, даже когда мотивация к участию сильна, также может действовать как еще один вид подавления, который может скорее оттолкнуть, чем вовлечь человека с CDB.Партнер имеет важное значение для облегчения и модерации опыта для создания надежной базы, на которой можно проводить дальнейшие исследования (Nafstad and Rødbroe, 2015). Хорошо управляемая деятельность может улучшить сенсорную интеграцию, свободу действий, мотивацию, мастерство и устойчивость, а также тренировать тактильное чувство с помощью разнообразной стимуляции. Они могут оставлять сильный осадок, создавая воспоминания, о которых впоследствии можно поговорить с партнером, давая обоим партнерам общую базу переживаний и углубляя межличностные связи (Gibson and Nicholas, 2017).Партнерские отношения могут стать более взаимными, поскольку оба человека договариваются о требованиях деятельности и должны работать вместе (Gibson, 2000).

Посредничество и поддержка сенсорного опыта

Небуферизованный объект или поверхность может быть «слишком большой» для человека с гиперчувствительностью к прикосновениям, чтобы коснуться всего сразу, даже если тактильное исследование установлено и становится мотивирующим. Гиперчувствительность и проблемы с регуляцией могут привести к замедлению или отсутствию тактильной адаптации (например, трудности с аккомодацией при зрении).Слишком быстрое прикосновение к поверхности может вызвать так много видов и интенсивности ощущений, что нет никакого способа «разобрать» в дополнение к тактильному дискомфорту, вызванному гиперчувствительностью. Для этого используются строительные леса (Vygotsky, 1993; Wood et al., 1976) или партнерская поддержка для выполнения действий, которые человек с CDB еще не может выполнить в одиночку, например, методы «рука под рукой» (Miles, 2003), такие как подкладывание руки под руку человека с CDB при касании холодных перил, постепенно позволяя кончикам пальцев человека коснуться перил.Человек может быстро уйти от холодных перил под охрану теплой руки партнера, лежащей под его собственной. Стоя позади человека и «обрамляя» его или ее руками, когда он исследует тактильно, вы можете создать общее ощущение безопасности и стабильности (также вестибулярной), что поддерживает концентрацию на О-ДД в тактильном опыте. Слишком много тактильной информации может быть ошеломляющей, если ее представить сразу. Покрытие объекта легким материалом, например, может смягчить и упростить сенсорный опыт, приглушив или уменьшив тактильный «шум», чтобы можно было приспособиться к микроструктуре и идентифицировать закономерности.Испытуемые Каца (зрячие, но с завязанными глазами во время тестирования), например, обнаружили, что легче читать буквы Брайля через тонкое пленочное покрытие, что приводило к гомогенизации, которая отсеивала все, кроме самых заметных тактильных деталей.

Создание лесов и посредничество со стороны партнеров не должны быть слишком контролирующими, а скорее должны обеспечивать гибкую и гибкую структуру, которая поддерживает человека с CDB, где пробелы, которые в противном случае могли бы привести к отказу от исследования, могут быть заполнены в Gregersen (2020).Это состоит в том, чтобы направлять исследование таким образом, чтобы производить и поддерживать когерентность восприятия, которую человек с CDB еще не может произвести самостоятельно.

Мобильность

Фокус на мобильности в партнерстве с человеком с CDB, например, в работе со слепыми, имеет неоценимое значение для тренировки навыков тактильной ориентации и поддержки развития пространственно-контекстной осведомленности и независимого движения (Joffee and Rikhye, 1991; Huebner et al., 2003). Навыки ориентирования включают в себя систематический тактильный поиск, прослеживание, идентификацию ориентиров и обозначений (также параметры для наблюдения за обучением и развитием) (McClinden et al., 2020). Партнер может поддерживать и моделировать эти навыки.

Действия повседневной жизни

Повседневная деятельность (ADL) является полной противоположностью интенсивной деятельности на свежем воздухе, описанной выше. Они обеспечивают рутинные, структурированные ситуации, в которых сама банальность задач (например, открытие крана) и контексты, в которых они выполняются, помогают сделать тактильное действие менее угрожающим и более управляемым (таким образом, более ощутимым). Систематические подходы к обучению людей с CDB тому, как управлять аспектами их окружения в различных контекстах, имеют центральное значение для предотвращения выученной беспомощности и развития свободы воли (Marks, 1998; Huebner et al., 2003). ADL формирует стабильные рамки, в которых предсказуемые действия в рамках деятельности связаны линейным образом. Такие действия, как посещение туалета или накрытие на обеденный стол и последующая уборка, включают в себя множество мелких тактильных действий, которые можно разбить на подзадачи и сделать «безошибочными» (Lancioni et al., 2007), например толкание кнопка смыва, помогающая нажимать язычки на подгузнике, открывать дверцу, ставить тарелку в посудомоечную машину. В этом повторяющемся опыте человек с CDB может развивать мастерство с помощью коротких моментов действия, которые дают немедленные, предсказуемые результаты.

Прикосновение с помощью инструмента

Инструменты, используемые для прикосновения к объектам и особенностям окружающей среды (например, длинная трость, используемая для навигации во время ходьбы), могут повысить интерес к объективному миру, раскрывая физические свойства и качества этого мира, которые также оживляют его для человека. с ЦБД. Качество «высоты», например, можно проиллюстрировать, ударив по высокому стоящему объекту, такому как фонарный столб, чтобы произвести вибрации, которые можно почувствовать во все более и более высоких точках.Длинный, легкий и полый пластиковый шест можно использовать для расширения тактильного радиуса человека, который может оставаться сидя или лежа на полу, исследуя внешнее проксимальное пространство. Легкость шеста позволяет легко перемещать и держать его, а его пустотелость и длина будут производить тонкие вибрации от сопротивления во время движения, что предоставит богатую тактильную информацию о микро- и макроструктуре (текстура и форма, размер, плотность и т. д.).

В данном случае использование инструмента исследования обеспечивает дистанцию между воспринимающим и миром, которая удерживает этот мир в безопасности «там», и, наоборот, тактильно притягивает его к себе.Удерживание гладкого предмета, такого как шест, предполагает постоянное давление, которое «успокаивает» S-SD, поскольку ощущение быстро исчезает при отсутствии движения органа осязания по поверхности. Как это ни парадоксально, инструмент для прикосновения может обеспечить более интимное исследование объекта или поверхности, чем прямое прикосновение, потому что он усиливает микроструктуру, формируя точку фокусировки для тактильного исследования, предотвращая при этом чрезмерную стимуляцию S-SD. Этот тип исследования поддерживает свободу действий, контроль и автономию («делать что-то самому, делать что-то с чем-то»), а также доступ к подробной информации, в том числе с точки зрения формы и контекстуальной организации на макроуровне (формы и размещение). мебели в комнате, например).

Развитие общения и языка

Тактильные подходы, такие как использование тактильных символов, конкретных объектов и маркировки, могут помочь в общении, развитии понимания символов и предварительной грамотной подготовке людей с CDB (Bruce, 2005; Trieff et al., 2013). Грамотные взрослые с приобретенной слепоглухотой описывают использование комбинации сенсорной поддержки при чтении, включая тактильно-кинестетические стратегии, такие как шрифт Брайля и выпуклый шрифт, которые также могут быть полезны для людей, не умеющих читать (Ingraham and Andrews, 2010).Однако тактильное жестирование часто является единственным средством культурно-языковой коммуникации для человека с CDB. Преодоление чрезмерной субъективности, создаваемой сверхчувствительностью к прикосновениям, и развитие способности осмысливать тактильный опыт также имеют решающее значение для развития речи и, следовательно, для продвижения социального, эмоционального и когнитивного развития. Доступ к культурному языку может определить степень включения в социальный мир и, следовательно, количество и качество отношений с другими людьми.Для многих людей с CDB этот доступ полностью зависит от использования рук.

Когда сенсорная гиперчувствительность опосредована таким образом, что осознание O-DD сначала становится возможным, а затем усиливается с течением времени, расширенный эмпирический мир, который это дает, может отражаться в повышенной экспрессивности человека с CDB. Тактильная сверхчувствительность может стать ресурсом. Гипертактильное восприятие, приведенное в интердинамический баланс, становится «повышенным» тактильным восприятием (Forsgren et al., 2018), и эта острота может раскрыть мир деталей, которые впечатляют воспринимающего, запоминаются и «указываются» на него впоследствии («Телесно-эмоциональные следы» или BETS, Daelman et al., 2004; Ask Larsen, 2009). Тактильный опыт может оставить физический сенсорный след , который производит субъективное впечатление , которое запоминается, и это впечатление затем получает выражение (Forsgren et al., 2018). Переработка или повторное использование таких выражений в общении свидетельствует о рефлексивном когнитивном осмыслении (Costain et al., 2019), и была описана новая категория знаков, основанная на повышенном тактильном восприятии у людей с CDB (Forsgren et al., 2018). Крюгер (1982) отмечает, что работа Каца подчеркивает, что воспринимающий осязание исследует «внутренности вещей» в тактильном опыте, а не в аспектах формы. Партнеры должны использовать тактильно-эмпирическую, а не визуальную перспективу при интерпретации и встрече с выражениями, которые люди с CDB создали на основе запомненного тактильного опыта (Daelman et al., 2004; Спросите Ларсена, 2009 г.; Форсгрен и др., 2018).

Внимание к тактильному опыту и возможному его отражению в выражениях лица с CDB может повысить «читабельность» его общения, а выражения можно встретить в тактильном разговоре с партнером и преобразовать в знаки из культурного языка жестов (Nafstad и Родбро, 2015). Партнеры должны реагировать на коммуникативную активность человека, независимо от того, «разборчива» она или нет, тактильно (например, легко кладя руки на руки или предплечья человека, когда он повторяет выражение лица).Внимание партнера должно быть направлено не на «расшифровку» выражения, а на проявление интереса и открытости к его пониманию. Наличие личных выражений, отражающих собственный тактильный опыт, увиденный партнером и ответ на него таким образом, может укрепить доверие к тому, что его понимают или что партнер хочет понять, и это, в свою очередь, может мотивировать человека с CDB продолжать исследовать объективные тактильные характеристики внешнего мира, о которых можно рассказать и которыми можно поделиться (Nafstad and Rødbroe, 2015).

Личность и становление собой: разговор с партнером о сенсорном опыте

Как зрячие партнеры, мы имеем «внешние» отношения с восприятием, постоянно смотрим вовне и на мир, который постоянно находится перед нами. Таким образом, в своем стремлении вовлечь человека с CDB в этот внешний мир мы часто уделяем так много внимания «вовне», что субъективный мир «внутри меня» слишком мало признается. Соответственно, этот перцептивный шовинизм (о котором мы часто совершенно не осознаем) функционально зрячих и/или слышащих оставляет мало места для уникальности восприятия людей с CDB, включая вероятность субъективной ориентации, намного более сильной, чем объективная, обратная ситуация. от партнера по отношениям.Мы хотим втянуть их в свой мир, но проявляем слишком мало уважения к их. Интересоваться «вслух» тем, что человек с CDB может чувствовать и общаться во время или после опыта, указывает на то, что партнер заинтересован в уникальной точке зрения человека с CDB, даже если нет никакого способа подтвердить точность партнера. интерпретация.

Многие люди с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям испытывают трудности с различением прикосновения (активный тактильный режим) и прикосновения к ним (пассивный режим), и им необходимо запоминать, когда они касаются предметов и когда к ним прикасается другой человек, или когда их кожа контакт с чем-то или кем-то в мире (McClinden et al., 2020). Научиться отличать то, что во мне, и то, что вне меня, я и не-я, является центральным элементом построения себя и большей силы в мире как этого я. Функциональное зрение показывает нам, к чему мы прикасаемся, подготавливает нас к прикосновению и позволяет нам отделить S-SD от O-DD в прикосновении с границей между объектом прикосновения или прикосновения и нами «в поле зрения». «Внешность» представляет собой сложную когнитивную схему для развития человека с CDB, а прикосновение является центральным средством для определения этого различия.

Гиперфокус в S-SD приводит к переживанию тактильных впечатлений в основном в виде ощущений на себе/во мне. Они могут быть восприняты не как связанные с чем-то другим, чем-то вне меня, а скорее как как я, или как травматически связанные с чем-то другим, которое находится внутри меня. Разнообразные и мотивирующие тактильные переживания, опосредованные партнером, обеспечивают надежную возможность провести различие между собой и тем, что находится вне меня, не мной, в объективном мире.Этот процесс различения позволяет проявиться «Я» и убеждает меня в том, что «Я» не будет поглощен миром осязательных ощущений с точки зрения «непреодолимой субъективности». Все это укрепляет Меня, делая Меня более склонным к взаимодействию и интересу к тактильному восприятию O-DD мира за пределами Меня. По мере того, как Я появляется и становится сильнее, вы можете появиться, и вместе МЫ можем исследовать этот расширенный мир в отношениях (Nafstad and Rødbroe, 2015). Партнерские отношения — это ведущая линия, проходящая через весь этот процесс и имеющая решающее значение для него.

Важным способом тематизации различия между миром и собой является совместный разговор во время или после общего опыта, о возможном опыте прикосновения, который мог иметь человек с CDB, и связанных с ним эмоциональных выражениях, а также о названных тактильных качествах, связанных с этим опытом. Сопоставление этих переживаний словами (вокальными и/или жестовыми и независимо от языково-коммуникативных способностей), а также знакомство с аутентичными коммуникативными выражениями человека с CDB и превращение их в темы разговора помогают воспринимающему с CDB отсеивать существенные аспекты, в том числе различение я/не я.Коммуникация, пусть и простая, с партнером по поводу общего опыта поддерживает осознание того, что то, что находится «внутри меня» и «снаружи», может быть разделено, изучено, организовано, воссоединено и осмыслено.

Обсуждение

В этой статье я предложил феноменологическое понятие подавляющей субъективности как полезный способ переосмыслить сенсорную гиперчувствительность и ее эффекты в CDB. Мое намерение состояло в том, чтобы поощрить практиков в их работе над этой проблемой, предложив новую точку зрения на старую проблему и указав, как эти идеи могут быть полезны для партнеров по поддержке и учителей.Я кратко связал широко используемые, устоявшиеся практики с этой точкой зрения и предложил, как они могут повлиять на работу по уменьшению последствий и трансформации сенсорной гиперчувствительности. При этом мне пришлось значительно упростить безграничную сложность CDB и человека с CDB, а также осязание, чтобы соответствовать объему этой статьи, и это упрощение обязательно будет чем-то карикатурным. Тем не менее, я полагаю, что практикам будет интересно рассмотреть и проверить некоторые из сделанных мной утверждений и предложений о том, как мы можем понять проблему и ее устранение, используя их для дальнейшей разработки увлекательных действий, которые способствуют тактильной функциональности.Тестирование будет непрерывным и прагматичным, и будет руководствоваться общими вопросами, такими как: «Помогает ли мне эта перспектива разработать мероприятия и меры поддержки для этого человека, которые одновременно удовлетворяют потребности и развивают навыки?» Конечно, окончательной проверкой этой перспективы будет то, способствует ли она поддержке отдельного практика в достижении общих целей повышения терпимости и мотивации к тактильному миру и к тактильному опыту, чтобы мир осязания мог быть одновременно доступным и доступным. обогащая, часть повышения качества жизни.

Режим S-SD является восприимчивым, а режим O-DD — дискриминационным. Это деление, конечно, искусственно; для того, чтобы было ощущение, должно быть своего рода различение, и не может быть ничего, что можно было бы различить без ощущения, что-то вроде загадки курицы и яйца. Субъективно-сенсорная динамика первична, это немедленная рецептивная реакция на тактильный контакт, которая не поддается тематизации за пределами чувственного ощущения, не выводя на передний план вторичный O-DD, и это требует более высокого уровня осознания.Однако они не являются дискретными сущностями или процессами, появляющимися и выходящими из линейного процесса тактильного восприятия, и при этом один не уступает другому. Скорее, они являются скорее аспектами единой личности, причем субъективно-чувственная сторона более органично-рецептивная, художественная, а объективная — более аналитическо-научная и линейная. В любом случае, чтобы получить доступ к тактильному миру в качестве тактильного воспринимающего, мы должны быть в состоянии регулировать тактильную интердинамику, то есть осязание, чувствовать и различать в «осмыслении» тактильных впечатлений и тактильной информации.Этот интердинамизм тактильной реакции является центральным для безопасного, приятного и значимого прикосновения. Для людей с CDB функциональное осязание является самой важной точкой доступа к миру.

Обычная депривация, вызванная отсутствием доступа к разнообразным и интересным переживаниям, которая является фактором риска в CDB, становится экстраординарной депривацией, когда она дополнительно осложняется сенсорной гиперчувствительностью. Чрезвычайно субъективные ощущения «на мне/во мне», воспринимаемые на психоневрологическом уровне, могут вызвать мгновенное отторжение воспринимающего от объективного источника этих впечатлений.Этот объективный источник может быть и частью собственного тела воспринимающего; природа источника прикосновения как объективного, приходящего извне, определяется тем, где преобладает осознание в каждый момент опыта прикосновения: в субъективном ощущении ощущении аспекте интердинамики: «?/!» или объективно-дискриминационная, -чувствующая -сторона: «X?», которая со временем и опытом превратилась в «X = твердый/грубый/острый» в рефлексивно-аналитическом и лингвистическом аспектах познания.Повторяющийся опыт гиперактивации С-СД в сенсорном опыте может привести к соответствующему преувеличенному отторжению внешнего мира тактильной стимуляции, так что человек остается неврологически, социально-эмоционально и когнитивно в другом мире, в котором тактильный контакт может быть обеспечен. минимизировать и избегать. В худшем случае в этом гиперсенсорно-рецептивном режиме само тело может восприниматься как небезопасное пространство. Оставленное без внимания, результирующее субъективное отступление становится самоизоляцией, которая, возможно, является самым важным препятствием для обучения, участия и включения после самого CDB.

В состоянии «небезопасной чрезвычайной ситуации», вызванной сверхактивной тактильной реакцией S-SD и недостатком динамики между S-SD и O-DD, «безопасный» опыт стереотипной самостимуляции, обеспечивающий отключение от окружающей среды, будет предпочитается, в то время как тактильный контакт с внешним миром избегается или отталкивается. Это отражает переход от нейрофизиологического к более высоким уровням осознания или осмысления, что становится изоляцией в физио-психологическом, субъективном мире, который требует постоянной защиты.Состояние «настороженности» или повышенной бдительности в ситуациях контакта может ухудшить сенсорную гиперчувствительность всех видов в цикле отрицательной обратной связи. Это усиливается по мере того, как среда становится более сложной и требовательной с течением времени, что приводит к укоренившимся моделям сопротивления, поскольку человек все дальше уходит в «цитадель себя». Это создает более сложную форму депривации, которую трудно обратить вспять или оказать положительное влияние, и объективно доступный мир становится все более тематизированным с точки зрения опасности, угрозы, неприятности, вторжения и даже травмы.Человека с сенсорной гиперчувствительностью и CDB необходимо поддерживать в работе по восстановлению тактильного интердинамизма, регуляции тактильного отклика, повышению тактильной мотивации, а также тренировке самого тактильного чувства и его активного использования через приятные и интересные тактильные переживания, которыми они делятся с партнером.

Такие реакции человека с CDB на прикосновение, даже если они происходят спорадически, могут привести к тому, что партнеры откажутся от попыток дать тактильный опыт или ограничат этот опыт, чтобы не вызывать стресса.Как и все остальные, люди с CDB и гиперчувствительностью к прикосновениям — уникальные люди, и описанная выше ситуация является чрезмерным упрощением на крайне отрицательном конце широкого спектра. Кроме того, «сенсорная гиперчувствительность» не является моносостоянием и, как отмечалось ранее, будет проявляться по-разному и с разной интенсивностью в разных ситуациях и контекстах, в разные дни и даже время суток для каждого человека, который живет с ним. Однако, несмотря на то, что с гиперчувствительностью к прикосновениям нужно жить, партнеры не должны мириться с ней.Именно в процессе обучения настройке и активному использованию чувства осязания тактильно воспринимающий субъект становится осязающим и чувствующим и преодолевает подавляющую субъективность в ответ на тактильный мир. Главной целью партнера по поддержке или специального педагога должно быть оказание помощи в преобразовании паттернов негативной реактивности в режимы конструктивной реактивности посредством облегчения приятных, интересных и мотивирующих тактильных переживаний. Люди с CDB, чувствительные к тактильным ощущениям до степени, приводящей к инвалидности, могут быть поддержаны посредством опосредованного контакта в неврологическом «воспитании» их тактильных различительных способностей.Когда тактильный аппарат начинает модерироваться, чтобы стать более функционально (интер)динамичным и, таким образом, стать активом, а не препятствием для развития, внимание может легче активно переключаться на развивающуюся деятельность во внешнем мире. Эта фундаментальная способность «смещать точки зрения» имеет широкое значение для всех аспектов развития человека. Способность оставаться в тактильном контакте или возвращаться к нему, несмотря на первоначальную преувеличенную негативную субъективную реакцию, развивается и стабилизируется посредством облегченной деятельности с партнером.Способность к неврологической тактильной аккомодации и дифференциации поддерживается и предоставляется (и «обучается») посредством мотивированного и мотивированного тактильного опыта. Повышение тактильной терпимости и мотивации обеспечивает форму доступа к обучению, которая одновременно является обучением доступу.

Подавляющая субъективность в сенсорной гиперчувствительности является источником отчуждения как от себя, так и от мира (включая собственное тело). Когда существует крайне негативное внимание к субъективному, обращенному внутрь, чувственному компоненту тактильного опыта, ретракция, которую это вызывает, вызывает растворение как S-SD, так и O-DD, а также коллапс всего тактильно-сенсорного режима.Когда это происходит, среда вне человека с CDB практически исчезает. Как укоренившийся и не вызывающий возражений паттерн, он может привести к исчезновению самого человека, поскольку развитие и поддержание идентичности (также) зависят от отличия «я» от других «я», и это различие находится под серьезной угрозой, когда взаимодействие с другими «я» минимально и характеризуется инвазивностью. Поведенческие проблемы возникают и закрепляются, а другие психологические проблемы, такие как комплексы тревоги, быстро кристаллизуются вокруг проблемы неврологической гиперчувствительности.

Способность познавать объективный мир, через него и о нем в качестве тактильно воспринимающего субъекта зависит от способности различать впечатления, субъективно ощущаемые как адресованные своему телу, от впечатлений, производимых тактильными качествами объективного мира. Тактильное различение этих качеств передает необходимую информацию, которая открывает этот мир мне как активно посещающему воспринимающему, способному намеренно выдвигать O-DD на первый план в сенсорном восприятии. Партнер или учитель играют важную роль в том, чтобы помочь прояснить это различие, тематизируя сенсорный опыт с помощью структурированных, облегченных действий и посредничества.Сильная и позитивная ориентация на объективно-дискриминационный аспект во всем сенсорном восприятии имеет решающее значение для развития идентичности как субъективного «я», агента, который может получать доступ, исследовать и наслаждаться этим миром вместе с другими. Подобно тому, как S-SD и O-DD представляют собой интердинамику, которая производит и включает в себя осязание, интердинамика между «я» и «не-я» необходима для развития идентичности и отношений. Различение и доступ к объективному, к тому, что не есть я, дает взаимный доступ к большему контакту с субъективным, к тому, что есть я или обращено ко мне, что опять же дает доступ к объективному и т.д.Динамика O-DD в тактильном восприятии является ключом к сбору информации на рефлективно-когнитивном уровне и отражается в процессах психоэмоционального смыслообразования в способности воспринимать (различать), наблюдать, регистрировать и исследовать собственную субъективную реальность. . Возросшие способности перцептивного различения во всех сенсорных модальностях и между ними поддерживают появление субъективного «я», к которому можно обратиться, в том числе и самим собой, «я», обладающего чувствами, мыслями и точкой зрения, суверенной, но не одинокой.

Заявление о доступности данных

Оригинальные материалы, представленные в исследовании, включены в статью/дополнительный материал, дальнейшие запросы можно направлять соответствующему автору.

Вклад авторов

Автор подтверждает, что является единственным автором этой работы и одобрил ее публикацию.

Конфликт интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Благодарности

Я хочу поблагодарить своего работодателя, компанию Statped, Норвегия, за финансовую поддержку подготовки этой статьи.

Сноски

Каталожные номера

Спросите Ларсена, Ф. (2013). «Приобретение телесно-тактильного языка как первого языка», в Kropslig og Taktil Sprogutvikling , под редакцией Дж. Даммейера и А. Нильсена (Ольборг, Дания: Materialcenteret).

Академия Google

Эйрес, А.Дж. (1972). Сенорная интеграция и расстройства обучения. Лос-Анджелес, Калифорния: Western Psychological Services.

Академия Google

Брюс, С. (2005). Влияние врожденной слепоглухоты на борьбу с символизмом. Междунар. Дж. Инвалид. Дев. Образовательный 52, 233–251. дои: 10.1080/103400252882

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Костейн, К., Сурио, Дж., и Даэльман, М. (2019). Воплощенное познание и присвоение языка: переработка с отличием ребенком с врожденной слепоглухотой и множественной инвалидностью. Дж. Глухой. Стад. коммун. 5, 4–34. дои: 10.21827/jdbsc532572

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Костейн-Шоу, К., Гульвик, Т., и Форсгрен, Г.А.Г.К. (2017). Важность телесно-тактильной модальности для учащихся с врожденной слепоглухотой, использующих альтернативную и дополняющую коммуникацию (AAC). Слепоглухие Междунар. Ред. 59, 99–103.

Академия Google

Даэльман, М., Янссен, М., Аск Ларсен, Ф., Нафстад, А., Рёдбро, И., Souriau, J., et al. (2004). Слепоглухие от рождения и возникновение социально-коммуникативного взаимодействия. Комм. сеть Обновить сер. номер 2, 3–7. дои: 10.3138/9781487573911-002

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Даммейер, Дж. (2015). Исследование слепоглухоты и двойной сенсорной потери: текущее состояние и будущие направления. Мир Дж. Оториноларингол. 5, 37–40. дои: 10.5319/wjo.v5.i2.37

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Даммейер, Дж., Нильсен А., Стрём Э., Хендер О. и Валгердур К. Э. (2015). Тематическое исследование тактильного языка и его возможной структуры: предварительный план изучения тактильных языковых систем у детей с врожденной слепоглухотой. Комм. Беспорядок. Глухой жеребец. Слуховые аппараты 3:133. дои: 10.4172/2375-44271000133

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Диссанейке, Э. (2012). Искусство и близость: как зародилось искусство. Лондон: Вашингтонский университет Маклеллана.

Академия Google

Forsgren, G.A.G.C., Daelman, M., and Hart, P. (2018). Знаковая конструкция на основе повышенного тактильного восприятия у лиц с врожденной слепоглухотой. Дж. Комм. Слепоглухой. 4, 4–23.

Академия Google

Фрайбург, С. (1977). Взгляд слепых. Лондон: Сувенирная пресса.

Академия Google

Галлас, А., и Спенс, К. (2008). Когнитивные и нейронные корреляты «тактильного сознания»: мультисенсорная перспектива. В сознании. Познан. 17, 370–407. doi: 10.1016/j.concog.2007.01.005

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Галлахер, С. (2005). Как тело формирует разум. Оксфорд: Clarendon Press.

Академия Google

Geenans, LDL (1999). Нейробиологическое развитие у слепоглухих» в Руководстве по планированию и поддержке слепоглухих , изд. Дж. М. Макиннес (Торонто: University of Toronto Press).

Академия Google

Гертс, К. (2003). Культура и чувства: телесные способы познания в африканском сообществе, Vol. 3. Лос-Анджелес, Калифорния: University of California Press.

Академия Google

Гибсон, Дж. (2000). Фред на открытом воздухе: первоначальный отчет об опыте активного отдыха для взрослого, слепоглухого от рождения. Дж. Адвент. Образовательный Учиться на открытом воздухе. 1, 45–54. дои: 10.1080/14729670085200061

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Гибсон, Дж.и Николас, Дж. (2017). Прогулка по переулку памяти: о взаимосвязи автобиографических воспоминаний и активного отдыха. Дж. Адвент. Образовательный Учиться на открытом воздухе. 18, 15–25. дои: 10.1080/14729679.2017.1321999

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Гибсон, Дж. Дж. (1966). Чувства, рассматриваемые как системы восприятия. Бостон, Массачусетс: Хоутон-Миффлин.

Академия Google

Гулд, Л., и Хаммелл, Дж. (1993). Поддержка восприимчивого общения людей со значительными множественными нарушениями: выборочное использование прикосновения для улучшения понимания. Норт-Рокс: North Rocks Press.

Академия Google

Грэм, Дж. М. мл., Рознер, Б., Дайкенс, Э., и Висоотсак, Дж. (2005). Поведенческие особенности синдрома CHARGE (синдром Холла-Гиттнера) в сравнении с синдромом Дауна, синдромом Прадера-Вилли и синдромом Вильямса. утра. Дж. Мед. Жене. Часть А 133, 240–247. doi: 10.1002/ajmg.a.30543

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Грегерсен, А. (2020). Добираемся ли мы до всего, что имеет значение? Потребность в перцептивном руководстве. Дж. Конюшня слепоглухих. коммун. 6, 46–60.

Академия Google

Харт, П. (2006). Использование имитации со слепоглухими от рождения взрослыми: установление значимых коммуникативных партнерских отношений. Детский младенец Dev. 15, 263–274. doi: 10.1002/icd.459

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Hartshorne, T.S., Hefner, M.A., Davenport, S.L.H., and Thelin, J.W. (2010). Синдром заряда. Сан-Диего, Калифорния: Plural Publishing.

Академия Google

Хюбнер, К.М., Прикетт, Дж. Г., Уэлч, Т. Р., и Джоффи, Э. (редакторы) (2003). Рука об руку: Основы общения, ориентации и мобильности для слепоглухих учащихся , 2 Edn. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: AFB Press.

Академия Google

Ингрэм, К.Л., и Эндрюс, Дж.Ф. (2010). Руки и чтение: что рассказывают слепоглухие взрослые читатели. Брит. Дж. Вис. Имп. 28, 130–138. дои: 10.1177/0264619609359416

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Джоффи, Э.и Рихье, Ч.Х. (1991). Ориентация и подвижность для учащихся с тяжелыми и множественными нарушениями зрения: новый взгляд. J. Нарушение зрения. Слепой. 85, 211–216. дои: 10.1177/0145482x

00506

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Джонсон, М. (1987). Тело в уме: телесная основа смысла, воображения и разума. Чикаго, Иллинойс: Издательство Чикагского университета.

Академия Google

Кац, Д. (2016). Мир прикосновений. пер. LE Kreuger London: Routledge, Taylor and Francis Group.

Академия Google

Киммель, М. (2013). Интерсубъективность на близком расстоянии: как танцоры аргентинского танго используют образы для взаимодействия и импровизации. Дж. Когн. семиот. IV, 76–124.

Академия Google

Крюгер, Л. Э. (1982). «Осязательное восприятие в исторической перспективе: мир осязания Дэвида Катца», в книге «Осязательное восприятие: Справочник », под редакцией В. Шиффа и Э.Фоулк (Кембридж: издательство Кембриджского университета), 1–54.

Академия Google

Lancioni, G.E., Singh, N.N., O’Reilly, M.F., Sigafoos, J., Oliva, D., et al. (2007). Стимулирование движений стопы-ноги у детей с множественными нарушениями за счет использования поддерживающих устройств и технологий для регулирования условной стимуляции. Познан. Процесс 8, 279–283. doi: 10.1007/s10339-007-0179-6

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Ледерман, С.Дж. и Клацки Р.Л. (1987). Движения рук, окно в тактильное распознавание объектов. Познан. Психол. 19, 342–368. дои: 10.1016/0010-0285(87)

-9

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Маллок, С., и Тревартен, К. (2009). «Музыкальность: коммуникативная жизнеспособность и жизненные интересы»: коммуникативная музыкальность: изучение основ человеческого общения. Оксфорд: Издательство Оксфордского университета, 1–10.

Академия Google

Маркс, С.(1998). Понимание и профилактика выученной беспомощности у слепоглухих от рождения детей. J. Нарушение зрения. Слепой. 92, 200–211. дои: 10.1177/0145482×98007

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

МакКлинден, М., Макколл, С., и Ходжес, Л. (2020). Обучение через прикосновение: поддержка учащихся с множественными нарушениями и нарушением зрения с точки зрения биоэкологических систем , 2 Edn. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Рутледж.

Академия Google

Макиннес, Дж.и Треффри, Дж. (1982). Слепоглухие младенцы и дети. Торонто: University of Toronto Press.

Академия Google

Мерло-Понти, М. (2012). Феноменология восприятия. Пер. К. Смит Лондон: Рутледж и Кеган Пол.

Академия Google

Мерло-Понти, М. (1968). «Размышление и опрос», в «Видимое и невидимое », изд. К. Лефорт (Эванстон: издательство Северо-Западного университета).

Академия Google

мили, Б.(2003). Разговор на языке рук с руками. Сан-Диего, Калифорния: Онлайн-библиотека Национального центра слепоглухих.

Академия Google

Митофер, М.С., Вагер, М.Т., Митофер, А.Т., Джером, Л., Мартин, С.Ф., и соавт. (2013). Длительность улучшения симптомов посттравматического стрессового расстройства и отсутствие вредных эффектов или лекарственной зависимости после психотерапии с помощью 3, 4-метилендиоксиметамфетамина: проспективное долгосрочное последующее исследование. Дж.Психофармак. 27, 28–39. дои: 10.1177/0269881112456611

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Мёллер, К. (2003). Слепоглухота: жизнь с сенсорной депривацией. Ланцет 362, 46–47.

Академия Google

Мыскья, А. (2003). Den Musiske Medisin: Lyd и Musikk som Terapi. Осло: J.W. Каппеленс Форлаг.

Академия Google

Нафстад, А. В., и Рёдбро, И. Б. (2015). Коммуникативные отношения: вмешательства, создающие общение с людьми с врожденной слепоглухотой. Ольборг, Дания: Materialcenteret.

Академия Google

Николас, Дж., Йоханнессен, А., и ван Нунен, Т. (2019). Шкала тактильной рабочей памяти: профессиональный мануэль. Швеция: Nordic Welfare Centre.

Академия Google

Палмер Р., Лахтинен Р. и Ояла С. (2012). «Музыкальный опыт и обмен музыкальными впечатлениями», в материалах 5-й конференции по межкультурному художественному образованию: обучение дизайну. Procedia — Социальные и поведенческие науки , Vol.45, Эссекс, 351–358. doi: 10.1016/j.sbspro.2012.06.571

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Патерсон, М. (2007). Осязание: тактильные ощущения, эффекты и технологии. Оксфорд: Берг.

Академия Google

Пиаже, Дж. (1954). Конструирование реальности в ребенке. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Basic Books.

Академия Google

Родбро, И., и Янссен, М. (2008). Общение и врожденная слепоглухота I: Врожденная слепоглухота и основные принципы вмешательства. Ольборг, Дания: Materialcenteret.

Академия Google

Ройен, К., и Лейн, С. (1991). «Тактильная обработка и сенсорная защита», в Sensory Integration , под редакцией А. Фишера, Э. Мюррея и А. Банди (Филадельфия, Пенсильвания: Ф. А. Дэвис), 108–133.

Академия Google

Скардина, В. (1986). «Лекция Джин Эйрс». Сенсорный интегр. Информационный бюллетень. 14, 2–10.

Академия Google

Шлаффлер, доктор медицинских наук, Миддлтон, Л.Дж. и Абдус-Сабур, И. А. (2019). Механизмы тактильно-сенсорных фенотипов при аутизме: современное понимание и будущие направления исследований. Курс. Отдел психиатрии 21:134. doi: 10.1007/s11920-019-1122-0

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Смирни Д., Смирни П., Каротенуто М., Паризи Л., Кватрози Г. и Рочелла М. (2019). Noli me tangere: социальное прикосновение, тактильная защита и общение при нарушениях развития нервной системы. Науки о мозге. 9, 368–374. doi: 10.3390/brainsci68

Резюме PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Шпион, Р., и Ван Ренсбург, Э. (2012). Опыт родителей с тактильно оборонительными детьми. Южная Африка Дж. Оккуп. Терапия 42, 7–11.

Академия Google

Тейлор, М. (2014). Терапия травм и клиническая практика: неврология, гештальт и тело. Беркшир. Лондон: Издательство Открытого университета.

Академия Google

Телин, Дж.В. и Суонсон, Л. А. (2006). Тактильная защита и вызывающее поведение. ASHA Лидер 11:6. doi: 10.1044/лидер.FTRI.1142006.6

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Tønsberg, G.E.H., and Hauge, T. (2003). Музыкальная природа человеческого общения. голоса 3:111.

Академия Google

Тревартен, К. (1999). Музыкальность и внутренний двигательный пульс: данные человеческой психобиологии и младенческого общения. Musicae Sci. 99, 155–215. дои: 10.1177/1029864

30s109

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Тревартен, К. (2002). «Истоки музыкальной идентичности: свидетельства музыкальной социальной осведомленности с младенчества», в Musical Identities , eds AR Raymond, DJ Hargreaves и D. Miell (Oxford: Oxford University Press), 21–40.

Академия Google

Trieff, E., Cascella, P.W., and Bruce, S.M. (2013). Полевое исследование стандартизированной системы материальных символов для учащихся с нарушениями зрения и множественными нарушениями. J. Нарушение зрения. Слепой. 107, 180–191. дои: 10.1177/0145482X1310700303

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Академия Google

Выготский, Л. (1993). «Собрание сочинений Льва Выготского», в «Основы дефектологии (аномальная психология и обучение и инвалидность)» , Vol. 2, редакторы Р. Рибер и А. Картон (Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Plenum Press).

Академия Google

Уокер, Дж. А., и Кершман, С. М. (1981). «Слепоглухие дети в социальном взаимодействии: вопросы материнской адаптации», в документе , представленном на 4-м двухгодичном собрании Общества исследований детского развития , Бостон, Массачусетс.

Академия Google

Тактильная близость и беседа в преодолении стресса у детей

Плач, особенно плач детей, является одной из самых сильных и общих форм выражения человеческих эмоций. Это очевидное и легко определяемое проявление дистресса, характеризующееся слезоточивостью. В обычном понимании это может означать различные эмоциональные реакции — печаль, раздражение, разочарование, боль или гнев (Lutz, 1999). Слышать плач имеет сильное моральное и социальное значение, связанное с вмешательством в страдания другого человека.Это мощный стимулятор ответных действий, которые варьируются от успокаивающих (с помощью разговора и прикосновения) до дисциплинирующих. Реакция на успокаивающее прикосновение подразумевается в хорошо известном социологическом примере категоризации членства, приведенном Харви Саксом: «Ребенок плакал. Мать подняла его» (Сакс, 1972, с. 330). Однако до недавнего времени плачу in situ, особенно плачу детей, уделялось крайне мало внимания как предмету исследования в различных областях исследований, которые преимущественно изучали индивидуальные устные рассказы взрослых о плаче (используя интервью и анкеты, Vengerhoets, 2013; но см. , 2013, о маленьких детях; Hepburn & Potter, 2012, о взрослых).

Среди вопросов, представляющих интерес для понимания плачущего поведения, мы находим такие вопросы, как почему и как дети начинают и прекращают плакать, и как регулирование детского дистресса может быть достигнуто с помощью всего разнообразия ситуативных — вербальных и воплощенных/тактильных — реакций на плач. (например, Vengerhoets, 2013). До сих пор, однако, телесным аспектам ситуаций плача не уделялось особого внимания, хотя новый подход к тактильной социальности взаимодействия (MH Goodwin, 2017) выдвигает на первый план прикосновение как один из важных (пока что сильно упускаемых из виду) коммуникативных аспектов. , аффективно окрашенные способы взаимодействия и социализации.

Взяв за основу исследования мультимодальности социального взаимодействия, в частности, использования прикосновения для регуляции эмоций, настоящее исследование изучает управление стрессом у маленьких детей (от 2,5 до 5 лет) in situ, уделяя особое внимание ситуациям. плача и воплощённых — тактильных — успокаивающих реакций воспитателей в дошкольных учреждениях Швеции. Особый интерес представляет интерактивная организация ситуаций плача, в то время как аналитическое внимание направлено на мультимодальную контекстную (К.Гудвин, 2000) и пространственно-ориентационные образования (Кендон, 1990), т. е. социокультурно значимые телесные единицы участия в успокаивающих практиках. Регуляция эмоций определяется здесь как поведение, «которое служит для модуляции, подавления и усиления эмоциональных переживаний и выражений» (Calkins & Hill, 2007, стр. 229). Здесь предлагается сосредоточиться на интерактивной организации регуляции эмоций у маленьких детей, что может дать представление о шаблонах социализации для облегчения стресса.

Предыдущие исследования плача

Плач уже давно признан многогранным физиологическим и социальным явлением. Например, Дарвин (1998), который признал ответную функцию эмоций, предположил, что плач используется для сообщения о дискомфорте. Когнитивные теории концептуализировали «плач как физиологический эффект более важных психических процессов» (Lutz, 1999, стр. 112), а психологические и нейропсихологические подходы (которые исходят из личного опыта) подчеркивают, что плач помогает снизить напряжение и способствует физиологическому восстановлению. после состояния бедствия (Miceli & Castelfranchi, 2003; Vengerhoets, 2013).Плач — это мощный способ сообщить другим о боли и страдании, а также вызвать утешение и эмоциональную поддержку. Более того, исследования психологического развития плача младенцев показали, что прикосновение, когда оно используется для облегчения стресса, усиливает привязанность между опекуном и младенцем (Bowlby, 1969). Такая реакция на плачущего младенца в попытке свести к минимуму дистресс или «мотивировать позитивное взаимодействие» важна для развития чувства безопасности и доверия (Bowlby, 1969; Calkins & Hill, 2007, p.229).

С социальной точки зрения плач также является «неотъемлемой частью социального мира человека и навыков общения» (Lutz, 1999, с. 116), а его возникновение и форма связаны с эмоциональными и экспрессивными привычками человека, которые формируются по реакции собеседников. В зависимости от социокультурного контекста можно оценить причины плача и обуздать плач или, наоборот, успокоить и утешить в попытке перестать плакать. Эмоциональные и телесные практики взаимодействия и приемлемость аффективных прикосновений, как показывают исторические отчеты, чувствительны к социально-эмоциональным ценностям и целям социализации (Classen, 2012).Например, в популярной книге о воспитании детей начала 20-го века американский психолог Уотсон подчеркивал запреты на няньку и утешение, потому что использование родителями аффективных прикосновений может привести к тому, что у ребенка разовьется слабый характер (Montagu, 1971). Исследование, проведенное в Соединенных Штатах в 1980-х годах, показало, что лица, осуществляющие уход за детьми дошкольного возраста, проявляли внимание к дистрессу детей, но аффективная (положительная или отрицательная) валентность их реакций зависела от пола ребенка (Phiney, Feshbach, & Farver, 1986).Справиться с плачем в китайских дошкольных учреждениях (когда плач был вызван стрессом разлуки) требовалось дисциплинировать и стыдить ребенка, чтобы воспитать в нем самоконтроль, что связано с конфуцианскими ценностями (Hsuenh & Tobin, 2003). Таким образом, реакции на плач являются показателем социокультурно острых представлений о социальной и моральной личности и отражают позицию реципиентов в отношении уместности «почему», «как» и продолжительности плача.

Исследования с точки зрения взаимодействия изучали различные институциональные ситуации (работа полиции, медицинские консультации, консультирование), в которых люди (взрослые) находятся в бедственном положении и нуждаются в помощи, предполагая, что такие ситуации могут быть в целом концептуализированы как всеобъемлющие последовательности «проблема-средство» (пляж и ЛеБарон, 2002 г., Хепберн и Поттер, 2012 г., Кидвелл, 2006 г., с.531). Они влекут за собой множество действий, направленных на облегчение решения проблемы: устранение проблемы, облегчение страданий и возвращение к институциональной деятельности. Интерактивные исследования до сих пор в основном изучали вербальные способы реагирования взрослых на дистресс у детей (см. Butler, 2014; Wooton, 2012). Кидвелл (2013) показал, что даже маленькие дети могут с сочувствием реагировать на плач сверстника, например, передавая ему успокаивающие предметы. Детское нытье, а не полномасштабный слезливый плач привлекло внимание в нескольких исследованиях взаимодействия родителей и детей.Как показал Wooton (2012), дистресс маленького ребенка может быть вызван изменением родителем курса действий, ожидаемого ребенком. Затем ребенок использует нытье, чтобы убедить воспитателя предоставить желаемый объект (см. также Butler, 2014). Ситуации нытья растянуты во времени, и детские проявления негативных эмоций не являются дискретными эмоциональными актами, а чередуются со словесными попытками взрослых (например, расспросами) решить проблему и управлять аффективной позицией ребенка (Butler, 2014; Wooton, 2012).

Прикосновение в социальных контактах

Возникающий интерактивный подход к тактильной социальности начал определять коммуникативные функции и использование прикосновения в связи, например, с директивами между взрослыми и детьми, организацией и направлением внимания собеседников (Cekaite, 2010, 2016; MH Goodwin, 2006; MH Goodwin & Cekaite, 2013; Meyer, Streeck, & Scott Jordan, 2017), инструкции (Burdelski, 2010; Käntää & Piirainen-Marsh, 2013) и встречи со службами здравоохранения (Nishizaka & Sunaga, 2015).Эти исследования показали, что при использовании осязания обычно задействован мультимодальный сенсориум, настроенный в рамках определенных пространственно-ориентационных образований (Cekaite, 2010; M.H. Goodwin, 2006, 2017; McIlvenny, 2009). Они также предположили, что тип, место и время прикосновения связаны с определенными коммуникативными особенностями и степенью аффективности. Например, координация и расслоение говора и прикосновения преобладают в контрольном прикосновении, которое разворачивается как ответные действия на неоднократное неподчинение детей вербальным установкам (Cekaite, 2015; M.Х. Гудвин и Чекайте, 2013 г.).

С другой стороны, психологические подходы, берущие свое начало в лабораторных исследованиях, хотя и признают, что прикосновение редко используется само по себе, нацелены на выявление дискретных, одномодовых, тактильных форм поведения, характеризующих, например, просоциальные эмоции — любовь, благодарность и сочувствие — и предполагают, что сочувствие передается через поглаживание, похлопывание, удерживание или объятие другого (Hertenstein & Weiss, 2011, стр. 283). Точно так же нейробиологи связывают определенные типы прикосновений с чувством вознаграждения и сострадания, поскольку прикосновение может вызвать выброс окситоцина (также известного как «гормон любви»; с.283). Типы прикосновения (как физиологически измеряемые явления) также классифицируются по форме, площади и интенсивности.

Несколько интерактивных исследований, посвященных прикосновениям и эмоциям, показали, что аффективное тактильное поведение передает близость и служит «знаками связи», которые укрепляют сотрудничество и социальное доверие в сообществе (Goffman, 1971, стр. 252). М. Х. Гудвин (2017) в исследовании объятий при «поддерживающем обмене» (приветствия и прощания, Гоффман, 1971) в семьях среднего класса в США выявил систематическую хореографию тактильной близости.Такие практики включают последовательную организацию (приглашение и ответы) и ламинирование мультимодальных ресурсов (разговор, качество голоса и прикосновения) в процессе объятий.

Феноменологические подходы (основанные на индивидуальной ретроспекции), хотя и не интересующиеся интеракционными возможностями прикосновения как такового, утверждают, что человеческая интерсубъективность воплощена, т. е. интертелесна. Понятие интертелесности относится к изначальным характеристикам, таким как материальность и телесность телесного существования, что включает в себя осмысление себя и совместное представление других как телесных субъектов (Мерло-Понти, 1964, с.175; Мейер и др., 2017). Социальное (ласковое) прикосновение позволяет нам испытать «сострадание», т. е. «единую межтелесность», когда в контакте с другими телами мы воплощаем другого, а другой одновременно воплощает нас (Мерло-Понти, 1964, с. 168). . Таким образом, прикосновение стирает границы между людьми, которые разделяют телесные переживания и действия с другими (в совместном движении или ощущении; Meyer et al., 2017).

Как продемонстрировал Кендон, базовая телесная единица участия (сконфигурированная как пространственно-ориентационное позиционирование участников) включает формирование лицом к лицу (F-формирование), собирающееся всякий раз, когда участники «ориентируют свои тела таким образом, что каждый из них имеет легкий, прямой и равный доступ к транзакционному сегменту друг друга» (включая взаимный зрительный контакт; Кендон, 1990, с.239). Поскольку телесные единицы участия формируются через «позу, ориентацию и дистанцию участников, они, таким образом, указывают на степень участия, близость и тип принадлежности» (Beach & LeBaron, 2002, стр. 55). Таким образом, прикосновение как способ тактильного взаимодействия может способствовать определенным пространственным, перцептивным и кинестетическим возможностям и организации социальных взаимодействий.

В соответствии с зарождающимся интерактивным подходом к тактильной социальности настоящее исследование изучает управление дистрессом in situ (в так называемых последовательности «проблема-средство»; Kidwell, 2006), когда дистресс у маленьких детей вызван различными негативными событиями (инцидентами, травмами и конфликты).Основное аналитическое внимание уделяется мультимодальной организации последовательности и использованию прикосновения. Успокоение определяется здесь как реакция, характеризующаяся регулированием эмоций лица, осуществляющего уход, посредством использования положительных эмоций (разговор и тактильные средства). Учитывая интерес к множеству модальностей и чувств, связанных с социальным взаимодействием (Mondada, 2011; Streeck, Goodwin, & LeBaron, 2011) и социализацией (Cekaite, 2010; MH Goodwin, 2006), акцент будет сделан на интерактивной организации прикосновения. провести.Цель состоит в том, чтобы получить знания о «тактильной социальности» (M. H. Goodwin, 2017) и эмоциональных функциях прикосновения в успокоении детского стресса. Методологически настоящее исследование призвано внести вклад в анализ мультимодальных взаимодействий (C. Goodwin, 2000; Mondada, 2011) путем объединения подробной методологии изучения социальных взаимодействий с феноменологической концепцией интертелесности (Merleau-Ponty, 1964; Meyer et al., 2017). ).

Метод

Данные и обстановка

Настоящее исследование является частью более крупного исследовательского проекта, целью которого является изучение телесных аспектов эмоциональной и моральной социализации маленьких детей в дошкольных учреждениях и семьях шведского среднего класса.¹ В Швеции большинство детей посещают дошкольные учреждения в возрасте от 1,5 до 6 лет. Согласно Шведской национальной учебной программе (2016 г.), институциональная задача дошкольных учреждений состоит в обеспечении «образования»: образовательные цели тесно связаны с подходом к заботливым отношениям, а безопасные доверительные отношения между опекунами и детьми составляют одно из основных условий учреждения. .

Данные были получены из двух обычных дошкольных учреждений в Швеции. Один из авторов и исследователь проекта провели видеоэтнографическое исследование в каждом дошкольном учреждении, используя портативные видеомагнитофоны с внешним микрофоном для документирования повторяющихся повседневных действий.Данные включают 20 часов записей детских (20 девочек и мальчиков в возрасте 2,5–5 лет) взаимодействий, собранных в 2015 году в течение двух месяцев. Среди воспитателей были один мужчина и четыре учителя дошкольного образования.

Аналитическая перспектива и процедура

Записанные данные были зарегистрированы путем просмотра видеоданных, и были идентифицированы случаи плача (всего 50). Эти случаи были расшифрованы и систематически сопоставлены. Первоначальный анализ касался того, почему и кто плачет, вербального и невербального понимания, включая тип используемых тактильных действий.Тип, интенсивность, продолжительность (продолжительное/короткое объятие, легкое/сильное поглаживание, постукивание, пощипывание, пасти (Cekaite, 2010), ношение), местоположение и функция прикосновения были отмечены путем повторного просмотра видеоданных в режиме реального времени. и замедленный микроанализ. Опекуны реагировали на все случаи дистресса, используя разговор (во всех 50 случаях) и различные тактильные действия (в 33 случаях плача). ² Двенадцать ситуаций плача, в которых взрослые использовали интенсивные тактильные успокаивающие действия (объятия, развернутые, когда плач был вызван болезненными переживаниями, травмой, несчастным случаем, конфликтами со сверстниками), были выбраны для настоящего анализа.Спектрограммы и контуры тонов звуков плача были созданы с использованием акустического программного обеспечения Praat и впоследствии фонетически расшифрованы. ³ Программа Photoshop использовалась для анонимизации снимков видеокадров и преобразования их в штриховые рисунки. Три случая, представленные здесь, представляют ключевые вариации успокаивающих практик, когда лица, осуществляющие уход, развертывали усиленные, продолжительные во времени объятия.

В настоящем исследовании используется мультимодальный подход к ситуативному взаимодействию (C. Goodwin, 2000).Аналитически методы анализа взаимодействия не обеспечивают доступа к интракорпоральному опыту человека. Скорее, аналитическое внимание сосредоточено на интерактивном восприятии прикосновения, отображаемом через публично видимые и слышимые действия участников (прикосновение может быть принято или отвергнуто), например, когда получатель не отвечает требуемым образом (отходит, гримасничает). .

Выводы

Как задокументировано в данных, лица, осуществляющие уход, реагировали на интенсивный плач детей, и проявление дистресса прервало течение основной деятельности учреждения (напр.г., игра, образовательная деятельность, время приема пищи). Ведение плачущего ребенка стало основным интерактивным делом опекунов, начатым в рамках их институциональных обязанностей по уходу за детьми и их успокоению, а также для обеспечения прогресса в работе учреждения. Тактильное успокоение (объятия) использовалось для облегчения дистресса ребенка, и воспитатель и ребенок установили то, что было названо последовательностью «проблема (плач) — средство», которая начиналась с проблематичного события, вызвавшего плач ребенка.Последовательность была прекращена, когда произошло заметное уменьшение дистресса ребенка и когда взрослый получил подтверждение от ребенка, что он/она успокоился и может вернуться к другим занятиям. Обычно это включало в себя ряд действий, которые взрослые использовали для облегчения дистресса ребенка и облегчения разрешения (например, использование тактильных и словесных успокаивающих средств, привлечение внимания к потенциальным отвлечениям или переговоры о возвращении ребенка к основной деятельности учреждения).

Тактильное успокоение характеризовалось использованием взрослыми длительных во времени объятий или частичных объятий, которые накладывались на определенные вербальные и голосовые действия и координировались с ними.В последовательности «проблема-лечение» лицо, осуществляющее уход, и ребенок были помещены в определенные пространственно-ориентационные структуры, собранные в виде телесно-тактильных формаций: формация «голова к голове» (формация Н, здесь также называемая «охватывающей формацией»), формация полуобъятие и построение лицом к лицу (MH Goodwin, 2006; Kendon, 1990).

Далее мы рассмотрим последовательности успокоения плача, уделив особое внимание практикам тактильного успокоения, и обсудим, как тактильные формации — формация охвата по сравнению с формацией лицом к лицу — организуют различные действия в ситуации плача, выступая в качестве : (а) физическое место для основного вовлечения ребенка в устойчивый и захватывающий опыт плача и мультимодального успокоения, или (б) физическое место, где ребенок перемещается в качестве слушателя и участника разговора и где взрослый может договориться о перекалибровке эмоционального состояния ребенка (т.г., побуждайте ребенка переходить от успокаивающих действий к нейтрально ценным).

Диалогическая и сенсорная организация успокаивающих объятий: тактильное формирование «голова к голове»

Согласно текущим данным, опекуны использовали объятия как успокаивающую, устойчивую во времени реакцию на интенсивный плач ребенка. Подобно объятиям, например, в приветствиях, успокаивающие объятия были интеракционно (последовательно) организованы (MH Goodwin, 2017) в том смысле, что они включали инициацию/приглашение и воплощенный ответ получателя, и они были инициированы любой из сторон: (а) взрослый инициировал или принудил к объятию, потянувшись к ребенку или взяв его на руки; б) плачущий ребенок потянулся к взрослому.Выравнивающая телесная реакция реципиента была собрана как принятие прикосновения и активное участие в тесной телесной — тактильной — формации. Таким образом, положительный ответ проявлялся несколькими способами, такими как: (а) приближение и приспособление своего положения тела к положению другого и (б) объятия создателя комфорта. Такое объятие включало в себя особую тактильную формацию «голова к голове», связанную с обеспечением усиленного тактильного контакта, нацеливанием на большую область тела участников и созданием телесного единения, т.е.e., compresence (Merleau-Ponty, 1964), между человеком, находящимся в бедственном положении, и пустышкой. Далее мы исследуем интерактивную и сенсорную организацию успокаивающих объятий. ⁴

В Выдержке 1, в ответ на несчастный случай Густава (он падает со стула, играя с головоломкой) и плач, учитель дошкольного образования Фрэнк немедленно поднимает его и обнимает. Экстракт 1

Объятия опекуна расширяют пространство телесного контакта, поскольку он не только поднимает и обнимает ребенка, но и перемещает голову Густава, чтобы она легла ему на плечо, близко к его голове/щеке — эмоционально интенсивное место для прикосновения ( Hertenstein & Weiss, 2011, с.283; строка 6). Ласки опекуна по голове Густава также можно рассматривать как способ успокоить потенциальную боль. Ребенок отвечает взаимностью, опираясь на плечо взрослого и приспосабливаясь к форме объятий (линия 7). При усиленном плаче Густава воспитатель выносит его с места аварии, перемещая плачущего-успокаивающего в переходную зону, коридор (строка 15). Акустический анализ плача Густава показывает продолжительные крики, продолжительностью до 2,7 с (в среднем 0,4 с). Крики имеют высокую основную частоту, колеблющуюся примерно от 400 Гц до впечатляющих 800 Гц (в среднем для 2.5-летние — 300 Гц; Уилсон, 1987).

Как показано в отрывке 1, успокоение в ситуации повышенной аффективности связано с предоставлением временно расширенного и усиленного тактильного контакта. Успокаивающие объятия охватывают большую площадь тела ребенка и взрослого. На протяжении всей успокаивающей ситуации (выдержки 1 и 3) взрослый и ребенок поддерживают формацию тесного объятия (верхней частью туловища). В зависимости от физического размера и пространственного положения участников взаимное объятие может включать тактильный контакт между лицами участников (область с высокой иннервацией и чувствительностью к прикосновению (Hertenstein & Weiss, 2011), или голова расстроенного ребенка может лежать на груди одеяла. или плечо.Здесь такое расположение тел называется гаптической формацией «голова к голове» (Н-формация). Он основывается на понятии пространственно-ориентационного позиционирования (Кендон, 1990), принимая во внимание постуральные ориентации участников, и расширяет его, концептуализируя пространственно и перцептивно более тесное, межтелесное участие. ⁵

Усиливающий тактильный интерфейс «соприсутствия» в формации «голова к голове»

Когда Фрэнк берет ребенка на руки и поправляет положение головы Густава (строки 4, 6), он требует телесного доверять телесной поддержке взрослого.Ребенок приспосабливается к телесности другого, наклоняясь близко к телу взрослого (как обсуждалось в отрывке 1), передавая контроль взрослому (Meyer et al., 2017), и даже когда опекун убирает руку с головы ребенка, ребенок поддерживает построение «голова к голове» (строки 14–19). С феноменологической точки зрения успокаивающие объятия представляют собой телесное образование, включающее расширенную тактильную поверхность сопричастности (Merleau-Ponty, 1964): пустышка и ребенок входят в захватывающий опыт телесного единения и поддерживают его, когда становятся возможными совместные ощущения.Руки используются «утешителем» (или обоими участниками), чтобы заключить другого в тактильную формацию, телесное полотно «успокаивающих» и «утешительных» переживаний. Тактильное, кинестетическое единение посредством «пассивного прикосновения», ⁶, то есть расширенный во времени тактильный интерфейс сопричастности, позволяет ребенку испытать и погрузиться в телесную стабильность пустышки. Усиление тактильного контакта со стороны пустышки не ограничивается этим временно растянутым объятием, а украшается частыми поглаживаниями и похлопываниями по верхней части тела ребенка (по голове и спине), аффективным («активным» ⁷ ) прикосновением, связанным с выражением сочувствия ( строки 17, 19) (см. Hertenstein & Weiss, 2011).Ребенок позиционирует себя как согласующую, восприимчивую и принимающую сторону, доступную и поддающуюся тактильному успокоению взрослого.

Сочетание разговора и прикосновения в успокаивающем объятии

Тактильное успокоение представляет собой сложную мультимодальную практику, включающую сочетание прикосновения, разговора и движения (строки 6–19). Далее мы обсудим способы, которыми использование успокаивающего прикосновения координируется с вербальными и голосовыми ресурсами. В строках 8 и 12–13, когда плач ребенка временно прекращается (поскольку Густав делает вдох), Фрэнк комментирует аварию: «Да, для тебя не было подлокотника»; «и тебе было так весело играть с головоломкой, не так ли?» — описывая резкий переход ребенка от счастливого к несчастному, грустному, эмоциональному положению.Он объясняет, в чем проблема: в кресле Густава не было подлокотников. Эти виды информирующих и подтверждающих описаний проблемы плачущей стороны (декларативы или декларативы с ключевыми вопросами) являются обычными вербальными ресурсами, развернутыми в успокаивающей форме лицом к лицу. Произведенные с сочувственной интонацией, они демонстрируют принадлежность взрослого (Butler, 2014; M. H. Goodwin, 2017) к аффективной позиции ребенка. Они описывают событие, вызвавшее плач, комментируют и объясняют происшествие, оправдывая тем самым эмоциональное состояние ребенка — страх, плохое самочувствие (т.э., «мотивный» разговор, Миллс, 1940). Интересно, что в такой телесной формации ребенок не имеет легкого физического доступа к разговору и вербальному ответу пустышке. Таким образом, опекуна можно рассматривать как рассказчика, который вместо того, чтобы спрашивать ребенка об ответе, артикулирует и описывает связь между негативными событиями и эмоциональной позицией ребенка: плачем.

В разговоре взрослого (ответно настроенного на плач тем, что он редко перекрывает плачущие знаки) также присутствуют заметно продолговатые, мягкие, шепотные sh :::: звуки (иногда в сочетании с поглаживанием) (строки 15, 17) .Хотя они имеют формальное сходство с дисциплинирующими междометиями «ши-ш-ш», но когда они производятся в тактильной формации «голова к голове» — близко к уху ребенка, — они представляют собой воплощенные звукоподражательные ресурсы, а их мягкие, удлиненные черты могут воплощать резонирующие — успокаивающие. — потенциал.

Формирование «голова к голове»: Настройка успокаивающих объятий как мультисенсорного основного воздействия

Усиление плача (когда плач вызван травмой, болью или печалью) было связано с усилением тактильного и голосового успокоения.Как отмечает Гофман, вовлеченность в интеракционную ситуацию определяется ситуативными требованиями, которые носят моральный характер (1963, с. 240), и «[l]ограничения накладываются на те виды эмиграции самости, которые могут происходить, не покидая своего физического тела». позиции» (Гоффман, 1963, с. 194), будучи и действуя в качестве внимательного соприсутствующего собеседника, т. е. слушателя или говорящего. Тактильное успокоение, сконфигурированное как устойчивая формация «голова к голове», позволяет приостановить потребность ребенка в разговоре «здесь и сейчас»: п.55), а плач-успокоение утверждается как ее основная, полностью телесная деятельность (как по отношению к предшествующей институциональной деятельности, так и по отношению к текущей деятельности, происходящей вокруг ребенка и воспитателя). Охватывающая формация позволяет собрать мультисенсорный интерактивный центр для тактильной и слуховой близости и близости: поскольку она не требует зрительного контакта (в отличие от формации лицом к лицу), она снижает видимость для публики, а также видение собеседника. человек в беде. Таким образом, он образует межтелесный локус для погружения в плач и успокоение и поддерживает основную вовлеченность ребенка в поглощающий опыт, отвлекающий его внимание от случайности и взаимодействия с внешним миром.

В Отрывке 2, пока дети играли, один из них наступил Тее (5-летней девочке) на ногу. Несмотря на успокаивающие попытки учителя (которые длятся уже около 7 минут), Тея продолжает плакать. Учитель в формации лицом к лицу (и частичном объятии) пытается привлечь Тею к участию в социальном взаимодействии и отвлечь ее внимание от плача. Она просит Элин, девушку, сидящую рядом, поделиться интересной (потенциально отвлекающей) информацией с Теей (строки 1–2).Тея отвечает более громким монотонным плачем (строка 3). Экстракт 2

Прямое внимание учителя — через обращение и взгляд — к Тее требует от девочки слушания и словесного ответа. Это обнажает и усиливает, а не уменьшает ее плач (строки 1–3), вызывая усиленную телесную и голосовую успокаивающую реакцию учителя (строки 4). Хотя учительница уже установила тактильный контакт с Теей, теперь она берет ребенка на руки и формирует тесное объятие (голова к голове), демонстрируя свою телесную связь с аффективной позицией ребенка.Воспитатель координирует это с помощью голосовых и вербальных ресурсов, произнося речь и вокализации рядом с ухом Теи (строки 6, 8, 10). Повторяющиеся и мелодичные тихие призывы («слушай, слушай, Тея, Тея, Тея») приспособлены к непрекращающемуся монотонному плачу ребенка. Плач Теи поддерживает основную частоту около 300 Гц (средняя для 5-летнего ребенка 250–275 Гц) на заметно удлиненных гласных, длительность которых колеблется от 1 до 3 с). За призывами следуют указания (в основном произносимые в явном виде), которые требуют от ребенка невербального выполнения просьбы воспитателя закрыть глаза ( försök att blunda lite «попробуй на время закрыть глаза»; строки 8, 10 ).Таким образом, плач и утешение хореографируются как главное участие ребенка и всепоглощающее телесное переживание, актуально сформулированное как визуальный перерыв в деятельности окружающего мира. Вербально и тактильно формируя образ действий, когда ребенок больше не позиционируется как отзывчивый взаимодействующий субъект и когда взаимный взгляд больше не является интеракционным условием, опекун ратифицирует выход ребенка из «основного обязательства вести себя как потенциально отзывчивый». когда на них нацелены действия других присутствующих» (Кидвелл, 2006, с.745). Здесь, а не визуальное, как при непосредственном взаимодействии, имеет место другой вид — межтелесное — взаимное взаимодействие.

Тея продолжает плакать в течение длительного периода времени (строки 3–17), а взрослый поддерживает построение лицом к лицу, покачиваясь из стороны в сторону и гладя Тею. Разговор и вокальные действия взрослого адаптированы к плачу, и их успокаивающий потенциал становится доступным для восприятия реципиентом, поскольку они распределены таким образом, чтобы избежать наложения плача и рыданий (строки 6–10; e.г., лицо, осуществляющее уход, повторяет свои вызовы, чтобы в конечном итоге они не накладывались друг на друга). Поскольку понятие воплощенной деятельности связано с кинестетической способностью ощущать собственные движения (Шитс-Джонстон, 2002), взаимные объятия как межтелесное образование подразумевают погружение отдельных агентов, потому что и плачущие, и успокаивающие акторы участвуют в совместном и совместном действии. слияние переплетающихся тел. Вопросы свободы воли также актуализируются как телесные асимметрии между участниками: взрослый является принимающей и поддерживающей стороной, которая требует от ребенка телесной уверенности в стабильности ее поддержки и осуществляет некоторый телесный контроль.Промежуточное успокаивающее состояние устанавливается, когда другой ребенок (Мона) толкает опекуна, чтобы привлечь его внимание, и опекун вербально устанавливает перекрывающуюся структуру участия — диалоговую последовательность (строки 12–15). В этой полиактивной ситуации успокоение осуществляется преимущественно телесными средствами (объятия, поглаживания), в то время как взрослый разговаривает с другим ребенком.

Воспитатель, после долгих попыток успокоить, переходит от обнимающей формации, устраивая тело ребенка в формацию лицом к лицу (строки 18–20), пытаясь заставить ребенка отвечать на ее повторяющиеся вопросы ( ska du gå lägga dig ? «не хочешь ли ты переночевать здесь, Тея?», строка 18).Эта реконфигурация телесного позиционирования и выполняемая при этом интерактивная работа обсуждаются в следующем разделе (отрывок 3).

Согласование перехода от успокоения к основной институциональной деятельности и нейтральному эмоциональному порядку: реконфигурация тактильных образований

Последовательность плач-успокоение прекращается только при заметном прекращении плача ребенка. Переход участников от успокаивающих действий к основным институциональным действиям не является резким, а настраивается с использованием ряда (после успокаивающих) интерактивных движений, таких как взрослый, исследующий точку зрения ребенка на своевременность закрытия последовательности.Переход включает реконфигурацию тактильной формации, когда взрослый уходит из успокаивающей позы и устанавливает формацию лицом к лицу, характеризующуюся взаимным взглядом взаимодействующих сторон (M. H. Goodwin, 2006; Kendon, 1990). В отличие от обнимающей формации, где разговорное участие ребенка приостанавливается, а плач-успокоение конституируется как основное, телесное занятие для ребенка, в тактильной формации лицом к лицу взросло-детский взгляд ратифицирует их возврат. к взаимной встрече (С.Гудвин, 1981). Тактильное формирование «лицом к лицу» ламинируется вербальными практиками, требующими интерактивного соприсутствия ребенка (действия в качестве отзывчивого собеседника). Различные форматы вопросительных предложений используются для обращения к ребенку при расспросах о его эмоциональном состоянии и готовности вновь включиться в основное русло институциональной деятельности. Выписка 3 является продолжением Выдержки 1. Плач ребенка продолжается некоторое время, а когда он уменьшается, воспитатель пытается вернуться к основному руслу институциональной деятельности.Он убирает ребенка из обнимающей формации и устраивает формацию лицом к лицу (строки 29–34). Экстракт 3

Переход лица, осуществляющего уход, в формацию лицом к лицу скрывает аффективно усиленные объятия и координируется с запросом: är det bättre? («вам лучше?»; строки 29–30). Вопросительное многогранно: Франк спрашивает об эмоциональном состоянии ребенка, подтверждая серьезность плача. Его вопрос да / нет также напрямую адресован Густаву и призывает ребенка ответить.Устанавливается «экологическая тусовка глаз в глаза», что указывает на начало ратифицированного взаимного участия (Гоффман, 1963, с. 191; Гудвин, 1981). Само эмоциональное состояние (расстройство) актуализируется, чтобы выяснить, желает ли и готов ли ребенок вернуться к основному курсу институциональной деятельности (игра). Это тактильное формирование лицом к лицу вместе с вербальными ресурсами (вопросительные вопросы) требует интерактивного соприсутствия ребенка (действия в качестве слушающего и отвечающего собеседника). Опекун просит ребенка подтвердить прекращение последовательности плач-успокоение.Положительная реакция ребенка может означать изменение его эмоционального состояния и, следовательно, дает законное основание для завершения этой последовательности. Однако после отрицательного ответа Густава, перемежающегося рыданиями («нет», строка 31), Франк в вопросительном формате предлагает альтернативный вариант «отдохнуть?», еще раз спрашивая о точке зрения ребенка (строка 32). Возвращение к институциональной деятельности откладывается дальнейшим вниманием к дистрессу ребенка (Beach & LeBaron, 2002). После плачущего кивка Густава (строка 33) Фрэнк снова начинает тактильно успокаивать, слегка толкая Густава так, чтобы ребенок оперся ему на плечо (строка 34, см. также упр.1), тем самым способствуя погружению ребенка в тактильное утешение, собранное лицом к лицу. Фрэнк украшает это успокаивающими звуками и поглаживаниями (строки 34, 36). Повторная сборка учителем обнимающей формации может рассматриваться как социализация телесных эмоций, требующая полного погружения ребенка в воплощенное успокоение. Ребенок отвечает взаимностью и следует за прикосновением взрослого (опираясь на плечо воспитателя).

По мере того, как плач Густава стихает, он сам высвобождается из успокаивающих объятий (строка 37) и смотрит на играющих поблизости детей.Фрэнк еще раз исследует возвращение к институциональной деятельности, спрашивая о следующем любимом занятии ребенка («вы хотите продолжить играть с головоломкой или заняться чем-то другим?», строки 38–39). Поскольку он не получает четкого ответа, он поддерживает свой взгляд на Густаве, вызывает и слегка двигает ребенка, добиваясь переориентации взгляда ребенка (строка 41). Когда формация «лицом к лицу» установлена, опекун снова спрашивает об эмоциональном состоянии ребенка: «Теперь тебе лучше?» (строка 44).В ответ на положительное «да» Густава (т. е. согласие ребенка и публичное изменение эмоциональной позиции) воспитатель прекращает последовательность задач и телесно переходит к предпочитаемому ребенком следующему игровому действию («головоломке», строки 47–50), помещая ребенок на полу.

Частичное объятие как модулированный тактильный ответ на плач

Тактильное успокоение может различаться по своей аффективной интенсивности в зависимости от продолжительности, времени и типов используемых прикосновений, включая степень телесного контакта между участниками.Повторяющаяся тактильная успокаивающая формация включает полуобъятие в пространственно-ориентационном положении из стороны в сторону (Kendon, 1990). Прикосновение здесь обеспечивает тактильную связь между человеком, находящимся в бедственном положении, и пустышкой, а не тактильную поддержку для ребенка (ср. Н-формирование в отрывках 1 и 2). В выдержках 4a–4b во время напряженной подготовки к завтраку воспитатель занят несколькими конкурирующими практическими занятиями, заботясь о нескольких детях, когда 3,5-летняя девочка Неа падает со стула и начинает плакать.Она поворачивается к сиделке Саре (строка 1). Первоначальное словесное и тактильное утешение лица, осуществляющего уход, непродолжительно, а прикосновение сочетает в себе различные инструментальные и аффективные функции (линия 4). Экстракт 4а

Сара быстро подходит к ребенку. Направление ее тактильных действий — подъем ребенка сзади, а не подхват и объятие ребенка — демонстрирует сочетание инструментального и аффективного прикосновения, когда опекун ведет Нею в частичном объятии к столу и ее стулу (ср.полные объятия в отрывках 1–3). На словах Сара описывает эпизод как неопасный, повторяя успокаивающее заявление («нет опасности», строка 4) и участвует в мультиактивности, разговаривая с другим ребенком. Когда интенсивный плач Неа продолжается (строка 7), лицо, осуществляющее уход, ориентируется и исследует серьезность аварии. Повернувшись лицом к ребенку, поглаживая руку Неи, она вопросительно спрашивает: «Ты испугался?» (строка 9), таким образом интерпретируя причину плача девочки как ее эмоциональную реакцию на несчастный случай, а не травму.Однако вместо того, чтобы ждать ответа Неи (ср. отрывок 3), лицо, осуществляющее уход, быстро отказывается от успокаивающих средств и возобновляет прерванную стационарную деятельность (приготовление завтрака): другие дети. Экстракт 4b

Плач Неи, однако, продолжается, и воспитатель, готовя завтрак (рассаживая детей на стульях вокруг стола), возобновляет взаимодействие с Неей. Она направляет свой взгляд на Нею и вызывает ее, спрашивая, не болит ли Нея, используя вопросительные формы, чтобы сузить причины плача («ты ушиблась?»; «это больно?»).Глядя на опекуна, Неа отвечает лексикализованным плачем, перемежающимся нарастающими рыданиями (строка 32): ребенок по-прежнему испытывает сильное беспокойство и не может действовать как полностью присутствующий, способный к взаимодействию собеседник, в том смысле, что вопросы опекуна не дают исчерпывающего ответа.

При таком проявлении сильного стресса воспитатель, наконец, отказывается от своих практических занятий, подходит к девочке и инициирует тактильный контакт, кладя руку на спину плачущего ребенка.Она устанавливает тактильную связь между телами, присоединяясь к аффективной позиции ребенка. Опекун настраивает частичные (или полу-) объятия в формации бок о бок, делая ее внимание и эмоциональную заботу доступными для восприятия, тем самым ратифицируя плач девочки, а плач-успокоение устанавливается в качестве основного взаимодействия для девочки и опекун (строки 35–39). Воспитатель также изменяет свои вербальные действия, переходя от вопросительных слов (строки 31 и 33) к указанию успокоиться.Девушка ложится на парту и закрывает лицо руками, тем самым выходя за пределы требований и приостанавливая свою доступность для «ситуативного соприсутствия» (строка 38; ср. отрывки 1 и 2, Гоффман, 1963). Одновременно воспитатель поддерживает взгляд на девочке, используя прикосновения (поглаживания и постукивания) и словесные успокаивающие: шепот шшш звуки и призывы. Таким образом, она собирает устойчивый во времени мультимодальный комплекс успокаивающих действий, хотя и использует значительно меньше тактильных контактов (ср.Извлечение 2). Когда плач девочки уменьшается и она визуально переориентируется на своих сверстников, воспитатель также переориентируется на других детей (строка 40).

Ребенок успокаивается и прекращает плакать только после того, как взрослый осознает его страдания (обратите внимание, что Неа не реагирует на успокаивающее голос другого опекуна шш , строка 28). Инициируя тактильное успокоение, взрослый признает и ратифицирует негативный опыт ребенка, отменяет требования к ситуативному соприсутствию ребенка и, используя телесный контакт, может облегчить дистресс ребенка.

Заключительная дискуссия

При рассмотрении в реальных отрезках взаимодействия последовательности плача маленьких детей показывают сложные интерактивные практики для тактильного успокоения и регуляции эмоций. Реакция взрослых на интенсивный плач включала ряд тактильных ресурсов, таких как объятия, поглаживания и похлопывания. Последовательности «проблема-устранение» (начиная с плача ребенка и заканчивая прекращением дистресса) управлялись путем калибровки и модификации телесной близости, контакта и постуральной ориентации между участниками, включая тактильные — объятия или лицом к лицу — формации, и согласование их с конкретными формами вербальных средств.

Тактильные успокаивающие практики и формации вызывают разнообразные тактильные восприятия. Они включают сопереживание тела друг друга как часть интерактивно организованных взаимных тактильных актов. Интерактивная организация успокоения в обнимающей формации (здесь также называемая формацией «голова к голове») проявляется как инициация/приглашение и ответ, погружение двух тел в тесный тактильный контакт и скоординированный выход из тактильного контакта. Взаимные успокаивающие объятия включают в себя человека, находящегося в бедственном положении, прислоняющего голову к голове или плечу пустышки, тем самым устанавливая тактильный контакт между двумя лицами, которые являются сильно иннервированными и чувствительными областями тела.Тактильное, кинестетическое единение посредством такого «пассивного» прикосновения, которое стабильным образом охватывает большую площадь тел участников (Hertenstein & Weiss, 2011, стр. 283), устанавливает протяженную во времени телесную поверхность компресентности (Merleau-Ponty, 1964), который включает в себя восприятие и погружение в телесную устойчивость пустышки. Одновременное поглаживание и постукивание интенсифицируют тактильные переживания и актуализируют роли дающего и принимающего прикосновение, утешающего и утешаемого, позиционируя таким образом ребенка как получателя аффилиативных симпатических действий.Успокаивающие объятия, возникающие, когда взрослый подхватывает и несет ребенка, позволяют усилить перцептивный контакт собеседников с различными участками чужого тела (отрывки 1–3). Кроме того, он требует и предполагает телесное доверие ребенка к телесной поддержке и физической силе соски (воспитателя), а также допускает телесный контроль со стороны взрослого. Аффективная интенсивность успокаивающего воздействия калибруется с использованием различных типов прикосновений, что демонстрируется частичным объятием, когда взрослый применяет прикосновение для установления телесной связи между собеседниками (выдержки 3 и 4), используя меньшее пространство для контакта и поддержку по сравнению с головой. формации «голова в голову».По-разному доверительное погружение ребенка в тактильное успокоение демонстрирует диалектику заботы, привязанности и контроля (Cekaite, 2015; M. H. Goodwin, 2017).

Формирование «лоб в лоб» временно приостанавливает требования к внимательному вербальному участию во взаимодействии, позволяя реципиенту (человеку, попавшему в беду) выйти за пределы требований реагировать на направленные (вербальные) действия других, а также участвовать в полное погружение в плач. Ребенок физически расположен так, чтобы переключить внимание с несчастного случая или конфликта на воплощенный опыт тактильного успокоения.С помощью тактильных успокаивающих практик плач конституируется и утверждается как основное ситуативное, полностью телесное вовлечение ребенка, то есть поглощающее переживание, отвлекающее внимание плачущего от внешнего мира и связанное с ним (Goffman, 1961).

В целом, выдержки (1–4) содержат информацию об особенностях, характерных для таких ситуаций плача. Они показывают связь между дистрессом ребенка и регуляцией эмоций с помощью тактильных средств, демонстрируя ориентацию участников (ребенка и взрослого) на тактильное успокоение как подходящее и ожидаемую ребенком аффилиативную аффективную реакцию на интенсивный плач.Взрослые ориентируют детский плач как: а) вызывающее аффективную реакцию, т. е. тактильное успокоение; б) «потребность ребенка в выражении определенной эмоции»; и (c) способ смягчения и избавления от самой негативной эмоции (Miceli & Castelfranchi, 2003, стр. 283). Приступая к тактильному успокоению, взрослый признает и одобряет негативный опыт ребенка и посредством телесного контакта может облегчить дистресс ребенка.

Тактильные образования и мультимодальное ламинирование ресурсов

Последовательности «проблема-устранение» состоят из различных фаз активности (успокаивающих, постуспокаивающих), которые конфигурируются как специфические тактильные образования, ламинированные и скоординированные с определенными синтаксическими формами разговора.Форма «голова к голове» перекрывается декларативами (выдержка 1). Тематически в разговоре с пустышкой связываются переживания ребенка и события, вызвавшие плач («для тебя не было подлокотника»), а также рассматриваются, обозначаются и описываются переживания и чувства ребенка. В то время как объятия создают предельную близость, «телесную интерсубъективность» (Streeck et al., 2011) участников, формирование лицом к лицу устанавливает интерактивные условия для реакции ребенка и интерактивного соприсутствия (отрывки 3 и 4). в том, что взрослый позиционирует ребенка как слушателя и собеседника, способного вносить свой вклад в разговор.Установление взаимного взгляда ратифицирует их взаимную заинтересованность и, будучи дополнено вопросительными предложениями, составляет новую фазу последовательности «средство от слез» (например, после успокоения или отвлечения внимания). В этой тактильной формации взрослый может инициировать переговоры о возвращении к основной институциональной повестке дня. Постуспокаивающие вербальные действия взрослого (т.д., диагностика и совместное решение о закрытии последовательности слезоточивых средств (Выдержка 3). Вопросительные вопросы, касающиеся эмоциональных переживаний ребенка ( är det bättre nu ? «Теперь тебе лучше?») или новой линии действий («Хочешь ли ты продолжить играть с головоломкой или заняться чем-то другим?») показывают, что ребенок позиционируется как значимое лицо, принимающее решение в отношении развития и продолжительности плаче-успокаивающей ситуации.

Исследование предполагает, что подробный анализ взаимодействия может дать представление о шаблонах взаимодействия, которые могут внедрить социокультурно чувствительные нормы и ожидания, связанные с формированием аффективных отношений (Cekaite, 2010; M.Х. Гудвин, 2006, 2017). Плач-успокаивающие последовательности составляют многогранное интерактивное пространство, которое включает в себя регулирование эмоций на месте, управление случайно возникающими проблемами в жизни детей, а также постоянную социализацию. Предварительно, детей в проанализированных данных социализируют, чтобы они верили, что интенсивный плач не остается незамеченным и что он, вероятно, приведет к реакции взрослого. Плач признается основным поглощающим занятием ребенка, а воспитатели позволяют ребенку испытывать и выражать интенсивные негативные эмоции.Вместо того, чтобы пытаться быстро вернуть ребенка к основному образу жизни (но см. отрывок 4a) или дисциплинировать ребенка (Hsuenh & Tobin, 2003), опекуны хореографируют тонкую телесную поддержку и успокаивают через интенсивное телесное единение, тем самым способствуя способность ребенка к интертелесной интерсубъективности. ⁸ Избавление от негативных эмоций и смягчение их последствий является, таким образом, совместным и интимным — тактильным — усилием, когда опекуны проявляют воплощённую заботу о детях, находящихся в бедственном положении.Более того, дети позиционируются как лица, принимающие решения относительно того, когда они готовы вернуться к нейтральному эмоциональному порядку. Таким образом, ребенок может узнать из своего собственного плача и из утешения, какие события могли привести к дистрессу, а реакция на плач может узаконить его или побудить детей контролировать свой дистресс и подавить явные проявления дистресса. негативные эмоции.

В целом, детальное внимание к скоординированной настройке тел в аффективно повышенных социальных взаимодействиях показывает, как интерактивное формирование социальных и аффективных отношений сочетает в себе множество чувств и выходит за рамки использования языка.Тактильная социальность успокоения раскрывает повторяющиеся и узнаваемые способы, которыми люди в социальных контактах ориентируются друг на друга как на «живое тело» (Merleau-Ponty, 1964), а также на межтелесные отношения с миром. Таким образом, изучение плача in situ, которое принимает во внимание телесные реакции и тактильное утешение, может стать важным направлением для дальнейшего изучения регуляции эмоций у детей, а также у взрослых, одновременно добавляя знания о мультимодальной организации социального взаимодействия.

1 Сотрудники дошкольных учреждений и все родители детей были проинформированы о целях исследования и этических процедурах, получено их информированное согласие. Сбор данных осуществлялся в соответствии с этическими принципами Шведского исследовательского совета по сбору и обработке данных. Имена, изображения и другие идентификаторы были анонимизированы.

2 Настоящие данные не показывают гендерных или возрастных различий в отношении типов и характера реакции лиц, осуществляющих уход, на плач.

3 В связи с интенсивным уровнем шума в дошкольных группах (10–15 детей, играющих в смежных помещениях) акустический анализ проводился при удовлетворительных технических условиях записывающей обстановки.

4 В стенограммах начальная точка взаимодействия и отхода от конкретной тактильной формации обозначены с помощью одинарного и двойного @; § символы. Между этими точками поддерживается особое тактильное образование.

5 В то время как представление Кендона о пространственно-ориентационных единицах участников сосредоточено вокруг доступа участников к транзакционному сегменту друг друга (включая взгляд как условие для организации и координации социального взаимодействия), тактильное формирование лицом к лицу приостанавливает такие требования, и координация обеспечивается за счет тактильного контакта, а не публично видимых действий участников.

6 Пассивное прикосновение (прикосновение без движения, например, в объятиях) включает кожные ощущения на поверхности кожи (Hertenstein & Weiss, 2011, стр. 254).

7 Поглаживание и постукивание (активные формы прикосновения) включают проприоцепцию, т. е. стимуляцию более глубоких тканей (Hertenstein & Weiss, 2011, стр. 254). Пассивные и активные виды осязания обеспечивают перцептивно разные (проприоцептивные или кожные) переживания.

8 Учитывая, что «ощущение живого себя» закреплено в «тактильно-кинестетической жизни» (восприятии и моторике младенца) (Sheets-Johnstone, 2002, p.139), изучение телесных аспектов взаимодействия маленьких детей и взрослых может дать возможность более полно рассмотреть «онтогенетическое развитие» телесных субъектов (стр. 139; Meyer et al., 2017).

C-тактильное афферентное стимулирующее прикосновение, имеющее положительное аффективное значение

Abstract

Предполагается, что приятное ощущение прикосновения при аффилиативных взаимодействиях поддерживается специализированной системой нервных волокон, называемой С-тактильными афферентами (КТ), которые оптимально реагируют на медленно движущиеся, нежные прикосновения, типичные для ласки.Однако эмпирические данные, подтверждающие теорию о том, что КТ кодируют социально значимую, вознаграждающую тактильную информацию у людей, в настоящее время ограничены. В то время как у здоровых участников прикосновение, применяемое при оптимальных скоростях КТ (1–10 см/сек), достоверно оценивается как субъективно приятное, пациенты с нейропатией, у которых отсутствуют большие миелинизированные афференты, но с интактными С-волокнами, сообщают, что осознанное ощущение, вызываемое стимуляцией КТ, является довольно расплывчато. Учитывая это слабое перцептивное воздействие, ценность показателей самоотчета для оценки конкретной аффективной ценности КТ, активирующего прикосновение, кажется ограниченной.Поэтому мы объединили субъективные оценки приятности прикосновения с неявными показателями аффективного состояния (лицевая электромиография) и вегетативного возбуждения (частота сердечных сокращений), чтобы определить, имеет ли активация CT положительное эмоциональное значение. Мы зафиксировали активность двух ключевых участков лицевых мышц, связанных с эмоциями (большая скуловая мышца — мышца улыбки, положительный аффект и мышца, сморщивающая бровь, — мышца, вызывающая хмурый взгляд, негативный аффект), в то время как участники оценивали приятность поглаживающего прикосновения, наносимого экспериментатором с помощью мягкой щетки, в две скорости (оптимальная КТ 3 см/сек и неоптимальная КТ 30 см/сек) на двух участках кожи (предплечье с иннервацией КТ и ладонь без иннервации КТ).На обоих участках поглаживание со скоростью 3 см/с было оценено как более приятное и приводило к большему замедлению сердечного ритма, чем стимуляция со скоростью 30 см/с. Тем не менее, ни оценки самоотчетов, ни ответы частоты сердечных сокращений не отличали стимуляцию руки, иннервированной CT, от поглаживания ладони, не иннервированной CT. Напротив, значительно большая активация большой скуловой мышцы (улыбающаяся мышца) была замечена специально для оптимального CT, 3 см/сек, поглаживания по предплечью по сравнению со всеми другими стимулами. Эти результаты предлагают первое эмпирическое свидетельство того, что тактильная стимуляция, которая оптимальным образом активирует КТ, несет в себе положительную аффективную валентность, которую можно измерить неявно.

Образец цитирования: Полинг Р., Кэннон П.Р., Макглоун Ф.П., Уокер С.К. (2017) C-тактильное афферентное стимулирующее прикосновение имеет положительную аффективную ценность. ПЛОС ОДИН 12(3): e0173457. https://doi.org/10.1371/journal.pone.0173457

Редактор: François Tremblay, Университет Оттавы, КАНАДА

Поступила в редакцию: 9 ноября 2016 г.; Принято: 22 февраля 2017 г .; Опубликовано: 10 марта 2017 г.

Авторское право: © 2017 Pawling et al.Это статья с открытым доступом, распространяемая в соответствии с условиями лицензии Creative Commons Attribution License, которая разрешает неограниченное использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора и источника.

Доступность данных: Все соответствующие данные содержатся в документе и в файлах вспомогательной информации.

Финансирование: Эта работа была поддержана The Leverhulme Trust (https://www.leverhulme.ac.uk/) в рамках гранта номер RPG-2013-058, присужденного FM & SW.Спонсор не участвовал в разработке дизайна исследования, сборе и анализе данных, принятии решения о публикации или подготовке рукописи.

Конкурирующие интересы: Авторы заявили об отсутствии конкурирующих интересов.

Введение

У высокосоциальных видов на протяжении всей жизни прикосновение играет центральную роль в формировании и поддержании отношений. Между младенцем и опекуном, в иерархии приматов и в романтических отношениях тактильные взаимодействия вознаграждают, буферизуют физиологические и психологические реакции на стресс и в конечном итоге улучшают самочувствие [1–5].Например, родительское прикосновение является ключевым регулятором физиологического и поведенческого возбуждения младенца [2], а у взрослых было показано, что поддерживающий физический контакт со стороны супруга или партнера модулирует физиологические реакции на острый стрессор в значительно большей степени, чем вербальная поддержка. [5]. Действительно, несмотря на доминирование зрения и слуха в социальной коммуникации человека, исследования показали, что мы также можем надежно передавать эмоции посредством тактильных взаимодействий [6]. Фактически было высказано предположение, что люди могут больше полагаться на такие невербальные формы общения во время стресса [7].Несмотря на эту центральную роль прикосновения в нашем социальном мире, до настоящего времени мало внимания уделялось нейрофизиологической основе его благотворного воздействия.

С-тактильные афференты (СТ) представляют собой немиелинизированные низкопороговые механорецепторы, иннервирующие кожу млекопитающих [8,9]. У людей характеристики их реакции были изящно картированы с использованием отдельных записей микронейрографии, установив, что СТ оптимально реагируют на температурный стимул с низкой силой и скоростью, движущийся по их рецептивному полю [10,11].Во время сеансов микронейрографии КТ встречаются так же часто, как и миелинизированные афференты Aβ в волосистой коже (лицо и рука). Однако их никогда не регистрировали для нервов, иннервирующих голую кожу ладоней [11,12,13, хотя см. 14]. В отличие от афферентов Aβ, которые демонстрируют линейную зависимость между частотой активации и скоростью стимула, кривые отклика СТ лучше всего описываются перевернутой U-образной функцией, наиболее сильно реагирующей на стимул, движущийся со скоростью 1-10 см/сек [12]. ].Любопытно, что существует положительная корреляция между частотой возбуждения КТ и оценкой приятности прикосновения [11,15]. То есть параметры стимула, которые наиболее сильно возбуждают КТ, также являются теми, которые участники субъективно оценивают как наиболее приятные. В поддержку их аффективной, а не сенсорной функции, нейровизуализационные исследования у пациентов с деафферентацией Aβ и здоровых участников показали, что, в соответствии с другими С-волокнами, сигнализирующими о боли и зуде, КТ проецируются в заднюю часть коры островка, область, которая, как предполагается, играет роль. в поддержании гомеостатического состояния организма [16,17].

Учитывая очевидную биологическую значимость тактильных стимулов, кодируемых CT, было высказано предположение, что они эволюционировали, чтобы сигнализировать о вознаграждающей ценности социальных тактильных взаимодействий. В поддержку этой гипотезы социального прикосновения [8,18] в недавнем обсервационном исследовании сообщалось, что, когда участников просили погладить их младенца или партнера, участники спонтанно гладили со скоростью, которая в среднем попадала в оптимальный диапазон КТ [19]. Кроме того, в соответствии с успокаивающей или успокаивающей функцией, Fairhurst et al [20] сообщили, что поглаживающее прикосновение, доставляемое с оптимальной скоростью КТ к предплечью 9-месячного ребенка, вызывало избирательное снижение частоты сердечных сокращений, которое не наблюдалось ни в ответ на быстрее или медленнее, КТ неоптимальна, поглаживание.Исследования на грызунах предоставляют прямые доказательства того, что прикосновение, активирующее CT, приносит пользу, поскольку избирательная активация C-механорецепторов с низким порогом (C-LTMs — гомолог CTs у грызунов) с использованием фармакогенетики приводит к формированию условного предпочтения места [21].

Однако явный вызов гипотезе социального прикосновения исходит из наблюдения, что нежное поглаживающее прикосновение к голой коже ладони, где, как считается, не иннервируются КТ, надежно оценивается как приятное, что указывает на то, что КТ сами по себе не ответственны за сигнализируя об аффективной ценности прикосновения [22,23].Было высказано предположение, что, хотя активация CT несет в себе врожденную ценность вознаграждения, воспринимаемая приятность прикосновения к гладкой коже является результатом вторичного подкрепления, т.е. прикосновение стало ассоциироваться с приятным контекстом, в котором оно переживается [9].

Еще одним объяснением может быть то, что субъективных оценок недостаточно, чтобы различить различия между КТ и активирующим прикосновением без КТ. Например, McGlone et al [24] сообщили, что, хотя не было различий в воспринимаемой интенсивности и приятности прикосновения ни к иннервируемой КТ ладонной поверхности предплечья, ни к голой коже ладони, язык, который участники использовали для описания своего восприятия прикосновения, различался. по сайтам.В частности, эмоциональные дескрипторы, такие как «комфорт», получили значительно более высокие оценки в ответ на прикосновение к предплечью, чем прикосновение к голой коже, которая давала более сенсорные (описательные) оценки (например, пушистость). Этот психофизический вывод согласуется с сопутствующими данными визуализации, которые выявили значительно большую активацию как задней островковой, так и орбитофронтальной коры при поглаживании предплечья по сравнению с тем же поглаживанием кистью на ладони. Кроме того, психофизические тесты у пациентов с нейропатиями, у которых отсутствуют крупные миелинизированные афференты, но с интактными С-волокнами, показывают, что осознанное ощущение, вызываемое стимуляцией ТТ, довольно слабое [17].Таким образом, для непосредственной проверки гипотезы социального прикосновения требуются измерения аффективного опыта, выходящие за рамки явных субъективных оценок.

Лицевая электромиография (ЭМГ) обеспечивает имплицитную оценку аффективной реакции, которая относительно не зависит от вегетативного возбуждения [25]. Действительно, ЭМГ успешно использовалась в ряде сенсорных модальностей в качестве показателя как положительных, так и отрицательных ответов на стимулы [26-29]. Неприятные стимулы или переживания связаны с повышением активности мышцы, сморщивающей бровь, (нахмурив брови), тогда как обработка приятных стимулов связана с большей активностью большой скуловой мышцы (улыбка) [26].Также было продемонстрировано, что ЭМГ можно использовать для различения аффективных реакций на перцептивно схожие сенсорные стимулы, чего не делают субъективные оценки приятности. Например, в недавно проведенном обонятельном исследовании сообщалось о большей активности скуловой кости у участников, подвергшихся воздействию запаха образцов пота, взятых у доноров в положительном эмоциональном состоянии, чем у перцептивно неразличимых образцов, собранных, когда доноры находились в отрицательном или нейтральном состоянии [28]. Это говорит о том, что ЭМГ является эффективным инструментом для дифференциации переживаний, влияющих на поведение, но находящихся ниже порога сознательного осознания человека.

В настоящем исследовании мы использовали конвергентные физиологические показатели аффекта (ЭМГ лица) и возбуждения (частота сердечных сокращений), а также субъективные самооценки приятности, чтобы сравнить ощущения участников от сенсорной стимуляции руки и ладони. Мы проверили две гипотезы: во-первых, оптимальная КТ стимуляция предплечья приведет к увеличению активности лицевых мышц, связанной с положительным аффектом, и снижению частоты сердечных сокращений по сравнению с поглаживанием с более высокой скоростью (неоптимальная КТ); и, во-вторых, будет физиологическое, но не субъективное различение КТ-оптимального поглаживания между рукой и ладонью.

Методы

2.1 Участники

Двадцать девять участников (18 женщин; 26 заявили, что они правши) были набраны с помощью рекламных плакатов от студентов и сотрудников Университета Мэсси, Новая Зеландия, и от широкой публики в районе Олбани Окленда, Новая Зеландия. Средний возраст выборки составил 30,4 года (SD = 16,4 года). Исследование проводилось в соответствии с Хельсинкской декларацией о биомедицинских исследованиях с участием человека и было одобрено этическим комитетом Университета Мэсси.Все участники дали письменное информированное согласие и получили компенсацию за потраченное время купонами на покупки.

2.2 Меры

Все психофизиологические измерения были собраны с помощью системы Biopac MP150, отобраны при частоте 2000 Гц и записаны с помощью AcqKnowledge (версия 4.2, Biopac Systems Inc., Калифорния, США). Данные были привязаны ко времени начала прикосновения через сигналы параллельного порта, отправленные с компьютера экспериментатора на оборудование для записи физиологических данных. Автономная фильтрация и обнаружение сердечных сокращений также выполнялись в AcqKnowledge до того, как данные были экспортированы в SPSS (версия 23, IBM Corp, США, штат Нью-Йорк).

2.2.1 ЭМГ.

Данные ЭМГ были собраны с большой скуловой мышцы и мышц, сморщивающих бровь. Биполярное размещение экранированных 4-миллиметровых электродов Ag/AgCl было прикреплено к участкам мышц с помощью клейких дисков, а неэкранированный заземляющий электрод располагался чуть ниже линии роста волос в центре лба участника. Процедуры размещения электродов и подготовки места следовали рекомендациям, изложенным в [30]. Данные ЭМГ были отфильтрованы в режиме онлайн между 1 Гц и 5000 Гц, и был применен режекторный фильтр 50 Гц.Данные были усилены с коэффициентом усиления 5000X. В автономном режиме данные пропускались через полосовой фильтр 20–400 Гц [31].

2.2.2 Частота сердечных сокращений.

Самоклеящиеся одноразовые электроды ЭКГ с предварительно нанесенным гелем помещали на кожу чуть выше левого бедра участника и чуть ниже его правой ключицы, а заземляющий электрод помещали ниже левой ключицы. Перед прикреплением места протирали спиртовым тампоном. Данные ЭКГ были отфильтрованы онлайн в диапазоне частот от 0,1 Гц до 150 Гц с применением режекторного фильтра на частоте 50 Гц.Данные были усилены с коэффициентом усиления 500X. В автономном режиме данные подвергались полосовой фильтрации в диапазоне от 0,1 Гц до 30 Гц.

2.2.3 Выдача тактильных стимулов и оценки приятности.

Схема лаборатории, в которой проводился эксперимент, показана на рис. 1А (схема была адаптирована для участников-левшей, чтобы они могли делать оценки по ВАШ доминирующей рукой). Экспериментатор 1 сидел перед дисплеем компьютера, который они с экспериментатором 2 могли видеть, а участник — нет.Этот компьютер контролировал время и рандомизацию задачи с помощью сценария, запускаемого с использованием программного обеспечения EPrime 2.0 Professional [32].

Рис. 1.

A ) Схема эксперимента, показывающая места для сидения участника и двух экспериментаторов. Б) Отверстия на ладони и ладонной поверхности предплечья, к которым применялось прикосновение. C) Временная динамика каждого типа пробы, показывающая общую продолжительность периода дрожащего расслабления до прикосновения, продолжительность трех условий сенсорного стимула, которые применялись к ладони и ладонной поверхности предплечья, и продолжительность пост- период касания, до того, как участник сделает свой рейтинг VAS. D) План эксперимента, иллюстрирующий шесть блоков и шесть типов испытаний, представленных в случайном порядке в каждом блоке.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0173457.g001

Экспериментатор 1 наносил сенсорные стимулы на ладонь и ладонные поверхности предплечья участника, используя мягкую щетку из козьей шерсти шириной 44 мм. Отверстие диаметром 10 см, в пределах которого осуществлялось поглаживание, было отмечено в каждом месте с помощью полосок хирургической ленты (см. рис. 1В). Прикосновение осуществлялось со скоростью 3 см/сек * 1 движение (оптимальное CT), 30 см/сек * 1 движение (CT неоптимально соответствует количеству движений) и 30 см/сек * 10 движений (CT неоптимально соответствует продолжительности).Экспериментатору 1 помог точно рассчитать время прикосновения с помощью визуального метронома, представленного на его дисплее, который также подсказал, какую скорость / количество повторений следует использовать в текущем испытании. Одиночные удары (3 см/с * 1 и 30 см/с * 1) выполнялись в направлении от проксимального к дистальному, а 10 ударов со скоростью 30 см/с выполнялись от проксимального к дистальному и обратно пять раз (временные графики см. на рис. 1C). . Экспериментатор 1 практиковался в использовании условий рандомизированного порядка и метронома до тех пор, пока не научился надежно вызывать поглаживающий стимул постоянной силы (прибл.0,3 Н) и скорость.

Задание состояло из 36 экспериментальных испытаний и начиналось с 3 практических испытаний. 36 испытаний были разделены на 6 блоков по 6 испытаний, каждый из которых состоял из одной стимуляции каждого состояния скорости (3 см/сек, 30 см/сек * 1, 30 см/сек * 10), применяемых к каждому месту (ладонь, ладонь предплечья). ), в случайном порядке (см. рис. 1D). Практические испытания представляли собой 3 случайно выбранных комбинации местоположения и скорости.

Сразу после каждого испытания участники оценивали только что полученное прикосновение с помощью 200-миллиметровой визуальной аналоговой шкалы (ВАШ) с опорными точками «Неприятное» и «Приятное».В предыдущих исследованиях было показано, что шкалы ВАШ, варьирующиеся от неприятных до приятных, обеспечивают надежную и чувствительную меру различий в аффективном восприятии прикосновения в зависимости от стимулов и мест [15,33,34].

2.3 Процедура

Экспериментаторы (оба мужчины в возрасте около тридцати лет) приветствовали участников, провели им устный и письменный инструктаж и получили письменное согласие. Участник сидел в удобном кресле с подлокотниками, пока экспериментаторы прикрепляли электроды, после чего участник расслаблялся в течение двух минут перед пробными испытаниями.На протяжении всего сенсорного задания участник сидел, положив недоминантную руку ладонью вверх на подлокотник стула. Они могли перемещать руку между блоками и использовать свою доминирующую руку для заполнения рейтинговых шкал, размещенных на столе перед ними. Экспериментатор 1 сидел перед участником, а экспериментатор 2 сбоку (см. рис. 1А).

Перед началом каждого испытания нажатием клавиши Экспериментатор 1 велел участнику закрыть глаза и расправить ладонь неведущей руки.Целью того, чтобы участник закрыл глаза, было устранение любых визуальных отвлекающих факторов во время сенсорного стимула. Затем компьютер экспериментатора 1 подсказал тип и место касания для испытания и отобразил визуализацию сенсорного отверстия, на которое будет наложен метроном. Испытание началось с флуктуирующего базового периода в диапазоне от 6500 мс до 7500 мс и закончилось визуальным обратным отсчетом «3, 2, 1», отображаемым на экране и сопровождаемым тремя звуковыми сигналами, воспроизводимыми для экспериментатора 1 через наушник.Затем включался метроном, и экспериментатор 1 подавал соответствующий сенсорный стимул. Прикосновение со скоростью 3 см/сек и 30 см/сек * 10 длилось примерно 3330 мс, касание со скоростью 30 см/сек * 1 примерно 330 мс. Этот период времени был вычтен из периода отдыха после инсульта продолжительностью 13000 мс, в течение которого участник оставался с закрытыми глазами, а психофизиологические реакции продолжали регистрироваться. Это привело к пробному окну 13000 мс от начала инсульта до инструкции экспериментатора для участника открыть глаза (см. рис. 1C).Сразу же после открытия глаз участник ставил свою оценку приятности, а затем Экспериментатор 2 обновлял бумажную шкалу. Следующее испытание было начато, когда участник заявил, что он расслаблен, и между блоками был установлен 30-секундный период отдыха, в течение которого участник мог расслабиться / двигаться / растягиваться с открытыми глазами.

2.4 Анализ данных

2.4.1 Рейтинговые данные VAS.

Оценки ВАШ измерялись вручную, при этом значение 1 применялось для оценки, сделанной в крайнем левом конце шкалы, и варьировалось до значения 200 для оценок, сделанных в крайнем правом конце.Оценки VAS были проанализированы с использованием повторных измерений ANOVA с такими факторами, как местоположение (рука и ладонь) и тип поглаживания (3 см/сек, 30 см/сек * 1 и 30 см/сек * 10).

2.4.2 Данные о частоте сердечных сокращений.

Кривая электрокардиограммы (ЭКГ) каждого участника была пропущена через алгоритм обнаружения пиков в AcqKnowledge (версия 4.2, Biopac Systems Inc., Калифорния, США) для определения R-пиков. Затем автоматический алгоритм поиска событий преобразовал их в последовательность интервалов между ударами (IBI), выраженную как количество секунд между каждым R-пиком и предыдущим R-пиком.Затем эти данные были введены в SPSS (версия 23, IBM Corp, США, штат Нью-Йорк) и с помощью пользовательских сценариев были разделены данные на пробные эпохи. На основе проб за пробами среднее значение двух IBI непосредственно перед началом прикосновения было рассчитано в качестве исходного уровня. Базовые уровни, содержащие IBI со значением, отклоняющимся более чем на три стандартных отклонения от среднего значения всех базовых IBI участника, были идентифицированы и заменены средним значением всех IBI от неартефактных базовых уровней этого участника. Затем первые 5 ударов после касания были выражены как изменение в секундах от исходного уровня для испытания, что означает, что отрицательное значение представляет ускорение частоты сердечных сокращений, а положительное значение — замедление частоты сердечных сокращений.Любые испытания, содержащие оценки изменений IBI, которые превышали четыре стандартных отклонения от среднего значения всех оценок изменений, были исключены из анализа, в среднем 3% испытаний на одного участника. Был проведен анализ среднего изменения IBI по пяти ударам для каждого испытания. Показатели изменений были введены в повторные измерения ANOVA с такими факторами, как местоположение (ладонь и рука) и тип поглаживания (3 см/сек, 30 см/сек * 1 и 30 см/сек * 10).

2.4.3 Данные ЭМГ.

Данные ЭМГ для обеих мышц были обработаны с помощью пользовательских сценариев.Вся обработка данных была завершена для каждого участника и отдельно для двух мышечных участков экспериментатором, слепым к типу испытания. Данные были полноволновыми ректифицированы, разделены на пробы и подвергнуты субдискретизации путем вычисления средней амплитуды сигнала для каждых 100 мс периода после начала пробы. Предварительный исходный уровень мышечной активности рассчитывался для каждого испытания, чтобы мышечная активность, вызванная сенсорными стимулами, могла быть выражена как изменение по сравнению с исходным уровнем. Исходные уровни были достигнуты путем расчета, от одного испытания к другому, среднего уровня мышечной активности между 5500 мс и 6500 мс после начала испытания (когда участник сидел с закрытыми глазами, ожидая сенсорного стимула), называемого теперь «периодом отдыха». ‘.Этот период был выбран потому, что у участников он продемонстрировал достоверно низкий уровень вариации активности обеих мышц и лучше всего отражал состояние покоя. Для каждого испытания каждые 100 мс эпохи после начала прикосновения затем выражались в виде процентного изменения балла по сравнению с исходным уровнем этого испытания, так что положительные значения представляют увеличение мышечной активности на n процентов, а отрицательные значения — снижение на n процентов.

Для учета неэкспериментальных движений, которые могут привести к экстремальным значениям, до того, как были рассчитаны базовые уровни, было создано общее среднее для всех данных (эпохи 100 мс), содержащихся в периоде покоя во всех испытаниях.Любой период покоя, который содержал эпоху, выпадающую более чем на три стандартных отклонения от этого среднего значения, отмечался как артефакт. Для периодов отдыха, идентифицированных как содержащие артефакты, вместо создания базового уровня через среднее значение собственной активности за этот период базовый уровень был представлен общим средним значением активности для всех периодов отдыха, которые не содержали артефактов. Затем из анализа были исключены испытания с очень экстремальными показателями процентных изменений (> 500%), поскольку эти уровни изменений происходили только тогда, когда участник выполнял такие действия, как зевота и кашель.Это привело к удалению в среднем 7% испытаний для данных zygomaticus и 2% для данных corrugator среди участников. Затем данные были разделены на два временных интервала для анализа путем расчета средней активности в течение первых 3500 мс после начала прикосновения, которые считались периодом прикосновения, и между 3500 мс и 13000 мс, которые считались периодом после прикосновения. Данные по скуловым мышцам и мышцам, сморщивающим мышцы, были проанализированы с использованием отдельных повторных измерений ANOVA с факторами местоположения (ладонь и рука), типа поглаживания (3 см/сек, 30 см/сек * 1 и 30 см/сек * 10) и времени (касание и посттач).

Результаты

3.1 Рейтинги VAS

Анализ показал значительный основной эффект типа инсульта, F (2,56) = 17,2, p < 0,001, частичное η ² = 0,38. Апостериорные контрасты показали, что прикосновение со скоростью 3 см/с было оценено как значительно более приятное, чем одно ( p = 0,01) и десять ( p < 0,001) касаний со скоростью 30 см/с. Не было значительного основного эффекта местоположения, F (1,28) = 1,04, p = .32, частичное η ² = 0,036, ни взаимодействие между расположением и типом инсульта, F (2,56) = 1,5, p = 0,23, частичное η ² = 0,05. Таким образом, поглаживание со скоростью 3 см/с было оценено более положительно, чем поглаживание со скоростью 30 см/с, независимо от того, применялось ли оно к предплечью, иннервируемому CT, или к голой коже ладони (см. рис. 2).

Рис. 2. Средние оценки приятности (+/- 1 SE) прикосновения к ладони и ладонной поверхности предплечья при стимуляции при оптимальной скорости КТ (3 см/сек * 1 движение) и неоптимальной скорости КТ (30 см/сек). * 1 ход и 30 см/сек * 10 ходов).

Черные линии указывают на значительную разницу в оценке приятности прикосновения со скоростью 3 см/сек по сравнению с 10 касаниями со скоростью 30 см/сек, а серые линии — значительную разницу между прикосновением со скоростью 3 см/сек по сравнению с 1 движением со скоростью 30 см/сек . Ни один из эффектов не взаимодействовал с местом прикосновения. *р<0,05, **р<0,01.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0173457.g002

3.2 Частота сердечных сокращений

Значительный эффект от типа инсульта, F (2,50) = 9.1, p < 0,001, частичное η ² = 2,7. Сравнение показало, что поглаживание со скоростью 3 см/с вызывало значительно большее замедление сердечного ритма, чем однократное поглаживание со скоростью 30 см/с ( p < 0,001) или десять ударов со скоростью 30 см/с ( p = 0,008). Не было значительного влияния местоположения, F (2,25) = 0,48, p = 0,50, частичного η ² = 0,019, или взаимодействия между местоположением и типом инсульта, F (2, 25) = 1,2, р = .32, частичное η ² = 0,045. Таким образом, независимо от того, наносилось ли оно на иннервированную КТ кожу предплечья или на голую кожу ладони, поглаживание со скоростью 3 см/с приводило к значительно большему снижению частоты сердечных сокращений, чем более быстрые приступы прикосновения (см. рис. 3).

Рис. 3. Реакции частоты сердечных сокращений, представленные изменением IBI на КТ-оптимальные (3 см/сек * 1 удар) и КТ неоптимальные (30 см/сек * 1 и 10) тактильные стимулы, нанесенные на ладонь (верхняя панель) и рука (нижняя панель).

Показатели изменения представляют собой изменение по сравнению с исходным уровнем в секундах, причем положительные значения представляют более длительный IBI и, следовательно, замедление частоты сердечных сокращений по сравнению с исходным уровнем.

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0173457.g003

3,3 ЭМГ

Первый анализ ЭМГ сравнивал влияние типа удара (3 см/сек, 30 см/сек * 1 и 30 см/сек * 10), местоположения (ладонь и рука) прикосновения и времени (касание и послекасание) с точки зрения их влияние на положительные и отрицательные аффективные мышечные реакции. При анализе гофроагрегата не было выявлено значительного основного эффекта Stroke Type, F (1,28) = 0,62, p = .54, частичное η ² = 0,022, или взаимодействие между типом и местоположением штриха, F (1,28) = 1,092, p = 0,34, частичное η ² = 0,038, или тип и Время, F (1,28) = 0,20, p = 0,82, частичное η ² = 0,007. Точно так же в скуловой кости не было основного эффекта типа инсульта, F (1,28) = 0,75, p = 0,48, частичного η ² = 0,026, или взаимодействия между типом инсульта и местоположением, F (1,28) = 2.1, p = 0,13, частичное η ² = 0,070, или Тип и время хода, F (1,28) = 1,3, p = 0,28, частичное η ² = 0,044 . Все другие основные эффекты и взаимодействия, не связанные с типом инсульта, были незначительными, при этом все значения F < 2,2.

Чтобы увеличить мощность нашего анализа, было проведено прямое сравнение прикосновения КТ с прикосновением без КТ путем коллапса двух разных версий прикосновения со скоростью 30 см/сек и сравнения этого комбинированного стимула без КТ с прикосновением, доставленным со скоростью 3см/сек.Опять же, были проведены отдельные повторные измерения ANOVA для двух мышечных участков, на этот раз с факторами местоположения (ладонь и рука), скорости (3 см/сек и 30 см/сек) и времени (касание и послекасание). В мышце, вызывающей корругатор, снова не было значительных основных эффектов или взаимодействий (см. рис. 4А), при этом все значения F <1,8. Однако анализ скуловой мышцы выявил значимое двустороннее взаимодействие между Локацией и Скоростью, F (1,28) = 4,3, p = .048, частичное η ² = 0,132. Все остальные основные эффекты и взаимодействия были незначительными, при значениях F <1,5. Стьюдентные тесты парных выборок показали, что, хотя не было существенной разницы в активности скуловой кости в ответ на две скорости поглаживания ладони, t (28) = -0,53, p = 0,60, активность была значительно выше у реакция на поглаживание со скоростью 3 см/с, чем на поглаживание со скоростью 30 см/с по предплечью, t (28) = 2,4, p = 0.02. Таким образом, в соответствии с нашей гипотезой, прикосновение, избирательно воздействующее на ЦТ (т. е. применяемое со скоростью 3 см/сек к коже предплечья, иннервированной ЦТ), вызывало большую активность скуловой мышцы, что свидетельствует о положительном аффективном ответе, чем прикосновение, применяемое с более высокой скоростью или на ладонь (см. рис. 4B и 4C).

Рис. 4.

A) Динамика в миллисекундах активности мышцы, сморщивающей морщины, в ответ на прикосновение к ладони (верхний рисунок) и руке (нижний рисунок) при оптимальной для КТ скорости (3 см /сек * 1 ход) и неоптимальные скорости КТ (30 см/сек * 1 и 10 ходов).Уровни активности представляют собой процентные изменения амплитуды по сравнению с исходным уровнем, и график разделен на «Прикосновение», представляющее период, в течение которого было применено прикосновение, и «Пост-касание», представляющее период после того, как участник рассматривал прикосновение до того, как ставить свою оценку. Б) То же время показано для скуловой мышцы. C) Гистограмма, показывающая эффект взаимодействия (*p<0,05) в скуловой мышце между местоположением и скоростью прикосновения (черные линии) и значительное влияние скорости прикосновения на руку (серые линии).

https://doi.org/10.1371/journal.pone.0173457.g004

Для того, чтобы гарантировать, что значительное взаимодействие скорости и местоположения, выявленное в скуловой мышце, действительно отражает специфический эффект CT, а не обусловлено различиями в продолжительности тактильных стимулов, мы провели дальнейший анализ, запустив ANOVA для каждого мышечного участка, в котором сравнивались только стимулы со скоростью 3 см/с и 10*30 см/с с использованием тех же сопутствующих факторов местоположения (рука против ладони) и Время (Touch v Post Touch).Опять же, это не выявило существенных основных эффектов или взаимодействий в устройстве для гофрирования. Однако в скуловой модели взаимодействие между Местом и Скоростью было значимым, F (1,28) = 4,2, p = 0,049, η2 = 0,131. В то время как апостериорные t-тесты сравнивают две скорости касания на ладони, t (28) = -0,48, p = 0,63, и на руке, t (28) = 1,4, p = 0,16, оба не достигли значимости, стабильность эффекта взаимодействия и тренд на плече подтверждают идею о том, что эффект скуловой кости зависит от скорости, а не просто отражает различия в продолжительности применяемых стимулов.Чтобы быть тщательным, мы провели тот же анализ в скуловой кости, между касанием со скоростью 3 см/сек и 1*30 см/сек, который не выявил существенной взаимосвязи между местоположением и скоростью, F (1,28) = 2,1, р = 0,16, η2 = 0,070. Взятые вместе, эти результаты позволяют предположить, что разница в имплицитной аффективной реакции между стимулами CT и не-CT была обусловлена разной скоростью двух стимулов, которые были согласованы по продолжительности.

Обсуждение

Наши данные показывают, что динамическое поглаживание прикосновением к предплечью, но не к ладони, при оптимальной скорости КТ вызывало значительно большую активацию большой скуловой мышцы щеки, чем более быстрые поглаживания, которые не активировали КТ оптимальным образом.Учитывая, что активация этой мышцы ранее была связана с положительными аффективными реакциями [26, 28, 29], это открытие подтверждает нашу гипотезу, впервые демонстрируя, что, согласуясь с ролью в передаче сигналов о полезности социальных тактильных взаимодействий, активация КТ вызывает неявный эмоциональный отклик.

Физиологически и в соответствии с результатами предыдущего исследования [20] мы обнаружили, что прикосновение, активирующее КТ, вызывало значительно более выраженную реакцию замедления сердечного ритма, чем более быстрое поглаживание.Замедление сердечного ритма было связано с мотивацией аппетита [25], что позволяет предположить, что это прикосновение представляло собой более мощный вознаграждающий стимул. Тем не менее, в этом исследовании мы расширили предыдущую работу, изучив также влияние поглаживания с разной скоростью на голую кожу ладони, где, как считается, ЦТ не иннервируются. Здесь также мы наблюдали снижение частоты сердечных сокращений при медленном поглаживании по сравнению с быстрым прикосновением, которое статистически не отличалось от наблюдаемого при прикосновении к руке. Эта частичная диссоциация в ответ на скорость, но не на место стимуляции соответствовала самооценке приятности прикосновения, где медленное поглаживание, нанесенное как волосистой коже руки, так и гладкой коже ладони, оценивалось как более приятное, чем поглаживание. более быстрый КТ неоптимальный стимул.

Отсутствие различий в оценках приятности между рукой и ладонью согласуется с предыдущими исследованиями [24,35, хотя см. 11,15]. Мало того, что прикосновение к ладони воспринимается как приятное [22], исследования фМРТ также показали, что оно вызывает реакции в орбитофронтальной коре (ОФК) [36,37]. Хотя на сегодняшний день роль афферентов Aβ в передаче сигналов о приятных ощущениях прикосновения широко не исследована, контрастный анализ целевого КТ-прикосновения к волосистой и голой коже показывает более высокую активацию в задне-инсулярной и ОФК по сравнению с КТ-целевым прикосновением и в соматосенсорной коре. для гладкого прикосновения [24].Эта обработка в лимбических областях подтверждает гипотезу о том, что прикосновение CT имеет врожденную ценность, в то время как приятные ощущения, вызванные прикосновением к голой коже, приобретаются. Действительно, Löken et al [35] сообщили, что во время сеанса тестирования оценки приятности прикосновения к предплечью, иннервированному CT, достоверно влияли на оценки приятности в последующих испытаниях, где прикосновение применялось к ладони, эффект, который они интерпретировали как отражение положительного прайминга. Учитывая рандомизированный дизайн блоков, использованный в настоящем исследовании, вполне возможно, что этот эффект порядка также лежит в основе наших субъективных оценок.Интересно, что Löken et al [35] отмечают, что опыт поглаживания по ладони не влияет на оценки по предплечью, что согласуется с гипотезой о более слабом аффективном воздействии этого стимула. Этот вывод подтверждается исследованиями с использованием опросника тактильного восприятия, который достоверно показывает, что прикосновение к волосистой коже имеет большую аффективную ценность, чем прикосновение к голой коже ладони, которой присваивается больше сенсорных, чем эмоциональных вербальных дескрипторов [24,38].

Предыдущие исследования также сообщали, что партнерские прикосновения, осуществляемые в различных контекстах, приводят к общему увеличению активности парасимпатической нервной системы, о чем свидетельствует снижение частоты сердечных сокращений и артериального давления [5,39,40].Предполагается, что нейрохимически это снижение возбуждения в ответ на кожную стимуляцию опосредовано высвобождением окситоцина [41]. В то время как природе кожных нервов, лежащих в основе этих наблюдаемых эффектов, уделялось мало внимания, КТ, учитывая их характеристики ответа, представляют собой сильного кандидата. Однако наш вывод о том, что частота сердечных сокращений также снижалась в ответ на стимуляцию ладони, ставит под сомнение эту гипотезу. Как замедление сердечного ритма, так и умеренное увеличение проводимости кожи (отражающее повышенное потоотделение) являются классическими физиологическими показателями ориентации, указывающими на сенсорную оценку, которая включает совместную активацию как симпатической, так и парасимпатической систем [25].Таким образом, кажется вероятным, что замедление частоты сердечных сокращений, наблюдаемое в настоящем исследовании в ответ на кратковременный сенсорный стимул как на ладони, так и на руке, является рефлекторной ориентировочной реакцией на эти два перцептивно сходных стимула, которые не являются ни сильно возбуждающими, ни сильно отталкивающими. [25]. В соответствии с этой интерпретацией, предыдущее исследование показало, что активация CT посредством нежного поглаживания прикосновения к волосистой коже предплечья вызывала симпатический ответ, измеряемый уровнем проводимости кожи, несмотря на его слабое перцептивное воздействие [42].В отличие от вегетативных показателей, которые варьируются в зависимости от интенсивности сенсорного стимула, ответы, зарегистрированные с помощью лицевой ЭМГ, отражают истинную аффективную ценность стимула [26]. Из трех измерений, использованных в настоящем исследовании, ЭМГ лица отделяла оптимальный стимул КТ от других, что свидетельствует о врожденной положительной аффективной ценности.

Необходимы дальнейшие исследования, чтобы полностью выяснить вегетативные и мотивационные последствия прикосновения, активирующего КТ, по сравнению с кожной стимуляцией, не направленной на КТ.Как и в случае других интероцептивных сигналов на основе С-волокон, которые предоставляют информацию о состоянии тканей тела, СТ, вероятно, проецируются через спиноталамический тракт пластинки I, оканчивающийся в задней части коры островка [43, 44, хотя см. 45, 46]. . Такие входы были описаны как генерирующие гомеостатические эмоции (жажда, голод, усталость), которые приводят к ощущению и мотивационному влечению [44]. Давно признано удовольствие, получаемое от сенсорного стимула, который может вернуть тело к его гомеостатической установке [47].Если, как предполагает гипотеза социального прикосновения, CT эволюционировали, чтобы сигнализировать о вознаграждающей ценности аффилиативных тактильных взаимодействий, поведенческая их активация, возможно, с большей вероятностью приведет к покою (бездействию), чем к моторной готовности [48,49].

Конечно, аффективное значение сенсорного стимула полностью зависит от текущего внутреннего состояния организма, явления, которое Кабанак назвал alliesthesia [47]. В качестве врожденного нейронного сигнала, сигнализирующего о наличии социальной поддержки, можно было бы ожидать, что опосредованное КТ прикосновение должно способствовать регулированию эмоций и защищать людей от стресса [50,51].Будущая работа должна проверить это эмпирически, определив, может ли целенаправленная стимуляция ТТ снизить физиологические показатели и поведенческие последствия стресса.

В заключение, результаты настоящего исследования предоставляют первое поведенческое свидетельство у людей о том, что CT-активирующее прикосновение несет в себе положительную аффективную ценность, которую можно косвенно измерить, тем самым обеспечивая эмпирическую поддержку гипотезы социального прикосновения [12,18]. Необходима дальнейшая работа, чтобы полностью выяснить специфические вегетативные, нейрохимические и поведенческие последствия КТ, активирующего прикосновение, и то, как они связаны с аффективным состоянием человека.

Вклад авторов

Концептуализация: FM SW.
Контроль данных: RP ПК.
Формальный анализ: RP ПК.
Финансирование приобретения: FM SW.
Расследование: RP ПК.
Методология: RP ПК FM ПО.
Администрация проекта: RP ПК FM SW.
Ресурсы: ПК FP.
Программное обеспечение: RP ПК.
Надзор: RP ПК.
Валидация: RP SW.
Визуализация: RP.
Письмо – первоначальный проект: RP SW.
Написание – просмотр и редактирование: RP ПК FM SW.

Каталожные номера

1. Уокер СК, Макглоун ФП. Социальный мозг: нейробиологическая основа аффилиативного поведения и психологического благополучия. Нейропептиды. 2013;47(6):379–93.пмид:24210942
2. Хофер М.А. Ранние отношения как регуляторы детской физиологии и поведения. Приложение Acta Pediatr. 1994;397(8):9–18.
3. Галлас А., Спенс С. Наука о межличностных контактах: обзор. Neurosci Biobehav Rev. 2010;34(2):246–59. пмид:189
4. Данбар РИМ. Социальная роль прикосновения у человека и приматов: поведенческая функция и нейробиологические механизмы. Neurosci Biobehav Rev. 2010;34(2):260–8.пмид:18662717
5. Дитцен Б., Нойманн И.Д., Боденманн Г., фон Даванс Б., Тернер Р.А., Элерт У. и соавт. Влияние различных видов взаимодействия в паре на кортизол и реакцию сердечного ритма на стресс у женщин. Психонейроэндокринология. 2007;32(5):565–74. пмид:17499441
6. Hertenstein MJ, Keltner D, App B, Bulleit BA, Jaskolka AR. Прикосновение передает отчетливые эмоции. Эмоция. 2006;6(3):528–33. пмид:16938094
7. Хертенштейн М.Дж., Веркамп Дж.М., Керетес А.М., Холмс Р.М.Коммуникативные функции осязания у человека, приматов и крыс: обзор и обобщение эмпирических исследований. Genet Soc Gen Psychol Monogr. 2006;132(1):5–94. пмид:17345871
8. Олауссон Х., Вессберг Дж., Моррисон И., Макглоун Ф., Валлбо О. Нейрофизиология немиелинизированных тактильных афферентов. Neurosci Biobehav Rev. 2010;34(2):185–91. пмид:18952123
9. Макглоун Ф., Вессберг Дж., Олауссон Х. Различительное и аффективное прикосновение: ощущение и ощущение.Нейрон. 2014;82(4):737–55. пмид:24853935
10. Акерли Р., Бэклунд Васлинг Х., Лильенкранц Дж., Олауссон Х., Джонсон Р.Д., Вессберг Дж. С-тактильные афференты человека настроены на температуру поглаживания кожи. Дж. Нейроски. 2014;34(8):2879–83. пмид:24553929
11. Лёкен Л.С., Вессберг Дж., Моррисон И., Макглоун Ф., Олауссон Х. Кодирование приятного прикосновения немиелинизированными афферентами у людей. Нат Нейроски. 2009;12(5):547–8. пмид:19363489
12. Валбо А.Б., Олауссон Х., Вессберг Дж.Немиелинизированные афференты составляют вторую систему, кодирующую тактильные раздражители волосистой кожи человека. J Нейрофизиол. 1999;81(6):2753–63. пмид:10368395
13. Нордин М. Низкопороговые механорецепторные и ноцицептивные единицы с немиелинизированными (С) волокнами надглазничного нерва человека. Физиология. 1990; 229–40.
14. Джухри Л. Электрофизиологические доказательства существования редкой популяции низкопороговых механорецепторных нейронов С-волокон (C-LTM) в гладкой коже задней лапы крысы.Нейроски Летт]. 2016; 613:25–9.
15. Эссик Г.К., Джеймс А., Макглоун Ф.П. Психофизическая оценка аффективных компонентов безболезненного прикосновения. Нейроотчет. 1999;10(10):2083–2087. пмид:10424679
16. Крейг АД. Интероцепция: ощущение физиологического состояния тела. Курр Опин Нейробиол. 2003;13(4):500–5. пмид:12965300
17. Olausson H, Lamarre Y, Backlund H, Morin C, Wallin BG, Starck G, et al. Немиелинизированные тактильные афференты сигнализируют о прикосновении и проецируются на островковую кору.Нат Нейроски. 2002;5(9):900–4. пмид:12145636
18. Моррисон И., Лёкен Л.С., Олауссон Х. Кожа как социальный орган. Опыт Мозг Res. 2010;204(3):305–14. пмид:19771420
19. Croy I, Luong A, Triscoli C, Hofmann E, Olausson H, Sailer U. Межличностное поглаживающее прикосновение нацелено на тактильную афферентную активацию C. Поведение мозга Res. 2016; 297:37–40. пмид:26433145
20. Fairhurst MT, Löken L, Grossmann T. Физиологические и поведенческие реакции показывают чувствительность 9-месячных младенцев к приятным прикосновениям.Психологические науки. 2014;25(5):1124–31. пмид:24681587
21. Вронтоу С., Вонг А.М., Рау К.К., Кербер Х.Р., Андерсон Д.Дж. Генетическая идентификация С-волокон, которые обнаруживают массажные поглаживания волосистой кожи in vivo. Природа. 2013;493(7434):669–73. пмид:23364746
22. Кремер Х.Х., Лундблад Л., Бирклейн Ф., Линде М., Карлссон Т., Элам М. и др. Активация кортикальной болевой сети мягкой тактильной стимуляцией после инъекции суматриптана. Боль. 2007; 133 (1–3): 72–8. пмид:17449179
23.Перини И., Моррисон И., Олауссон Х. В поисках приятного прикосновения: нейронные корреляты поведенческих предпочтений поглаживания кожи. Фронт Behav Neurosci. 2015; 9:1–9.
24. Макглоун Ф., Олауссон Х., Бойл Дж. А., Джонс-Готман М., Дэнсер С., Гест С. и др. Прикосновение и ощущение: различия в обработке приятных прикосновений между голой и волосатой кожей у людей. Евр Джей Нейроски. 2012;35(11):1782–1788. пмид:22594914
25. Брэдли М.М., Кодиспоти М., Сабатинелли Д., Ланг П.Дж.Эмоции и мотивация I: защитные и аппетитивные реакции при обработке изображений. Эмоция. 2001;1(3):276–98. пмид:12934687
26. Качиоппо Дж. Т., Петти Р. Е., Лош М. Е., Ким Х. С. Электромиографическая активность в области мышц лица позволяет дифференцировать валентность и интенсивность аффективных реакций. J Pers Soc Psychol. 1986; 50 (2): 260–8. пмид:3701577
27. Чепмен Х.А., Ким Д.А., Сасскинд Дж.М., Андерсон А.К. В дурном вкусе: свидетельство устного происхождения морального отвращения.2009; 1222:1222–7.
28. de Groot JHB, Smeets MAM, Rowson MJ, Bulsing PJ, Blonk CG, Wilkinson JE, et al. Нюх Счастья. Психологические науки. 2015;26(6):684–700 пмид:25870406
29. Хиетанен Дж. К., Суракка В., Линнанкоски И. Лицевые электромиографические реакции на вокальные аффекты. Психофизиология. 1998;35(5):530–6. пмид:9715097
30. Фридлунд А., Качиоппо Дж. Т. Руководство по исследованиям электромиографии человека. Психофизиология. 1986;23(5):567–89.пмид:3809364
31. ван Бокстель А. Оптимальная ширина полосы сигнала для записи поверхностной ЭМГ-активности мышц лица, челюсти, рта и шеи. Психофизиология. 2001;38(1):22–34. пмид:11321618
32. Zuccolotto AP, Roush RE, Eschman A, Schneider W. Руководство пользователя EPRIME 2.0. 2013;
33. Акерли Р., Карлссон И., Вестер Х., Олауссон Х., Бэклунд Васлинг Х. Восприятие прикосновений на участках кожи: различия между чувствительностью, различением направлений и приятностью.Фронт Behav Neurosci. 2014;8(февраль):54.
34. Эссик Г.К., МакГлон Ф., Дэнсер С., Фабрикант Д., Рагин Ю., Филлипс Н. и др. Количественная оценка приятного прикосновения. Neurosci Biobehav Rev. 2010;34(2):192–203. пмид:19896001
35. Локен Л.С., Эверт М., Вессберг Дж. Приятность прикосновения к голой и волосатой коже человека: влияние порядка на аффективные оценки. Мозг Res. 2011;1417:9–15. пмид:21
8
36. Роллс Э.Т., О’Доэрти Дж., Крингельбах М.Л., Фрэнсис С., Боутелл Р., Макглоун Ф.Репрезентации приятного и болезненного прикосновения в орбитофронтальной и поясной коре человека. Кора головного мозга. 2003;13(3):308–17. пмид:12571120
37. Фрэнсис С., Роллс Э.Т., Боутелл Р., Макглоун Ф., О’Доэрти Дж., Браунинг а. и др. Репрезентация приятного прикосновения в мозгу и его связь со вкусовыми и обонятельными областями. Нейроотчет. 1999;10(3):453–9. пмид:10208571
38. Акерли Р., Саар К., Макглоун Ф., Бэклунд Васлинг Х. Количественная оценка сенсорного и эмоционального восприятия прикосновения: различия между голой и волосатой кожей.Фронт Behav Neurosci. 2014;8(февраль):34.
39. Гревен К.М., Гирдлер С.С., Амико Дж., Лайт К.С. Влияние поддержки партнера на уровень окситоцина, кортизола, норадреналина в покое и кровяное давление до и после теплого контакта с партнером. Психозом Мед. 2005;67(4):531-8. пмид:16046364
40. Лайт К.С., Гревен К.М., Амико Дж.А. Более частые объятия партнера и более высокий уровень окситоцина связаны с более низким артериальным давлением и частотой сердечных сокращений у женщин в пременопаузе. Биол Психол. 2005;69(1 спец.ИСС.): 5–21.
41. Увнес-Моберг К., Хэндлин Л., Петерссон М. Самоуспокаивающее поведение с особым упором на высвобождение окситоцина, вызванное безвредной сенсорной стимуляцией. Фронт Псих. 2014;5:1529. пмид:25628581
42. Олауссон Х., Коул Дж., Риландер К., Макглоун Ф., Ламарр Ю., Валлин Б.Г. и др. Функциональная роль немиелинизированных тактильных афферентов в волосистой коже человека: симпатический ответ и перцептивная локализация. Опыт Мозг Res. 2008;184(1):135–40. пмид:17962926
43.Бьорнсдоттер М., Моррисон И., Олауссон Х. Хорошее самочувствие: о роли опосредованного С-волокном прикосновения в интероцепции. Опыт Мозг Res. 2010;207(3–4):149–55. пмид:20963582
44. Крейг АД. Как ты себя чувствуешь? Интероцепция: ощущение физиологического состояния тела. Нат Рев Нейроски. 2002;3(8):655–66. пмид:12154366
45. Циммерман А., Бай Л., Гинти Д.Д. Нежные сенсорные рецепторы кожи млекопитающих. Наука. 2014;346(6212):950–4. пмид:25414303
46.Абраира В., Гинти Д. Сенсорные нейроны осязания. Том. 79, Нейрон. 2013. с. 618–39.
47. Кабанак М. Физиологическая роль удовольствия Стимул может казаться приятным или неприятным в зависимости от его полезности, определяемой внутренними сигналами. Наука. 1971; 173 (4002): 1103–1107.
48. МакКолл К., Сингер Т. Нейроэндокринология социального познания, мотивации и поведения животных и человека. Нат Нейроски. 2012;15(5):681–8. пмид:22504348
49.Бургдорф Дж., Панксепп Дж. Нейробиология положительных эмоций. Neurosci Biobehav Rev. 2006;30(2):173–87. пмид:16099508
50. Айзенбергер Н.И., Мастер С.Л., Инагаки Т.К., Тейлор С.Е., Ширинян Д., Либерман М.Д. и др. Фигурки привязанности активируют нейронную область, связанную с сигналами безопасности, и уменьшают болевые ощущения. Proc Natl Acad Sci U S A. 2011;108(28):11721–6. пмид:21709271
51. Коан Дж. А., Шефер Х. С., Дэвидсон Р. Дж. Протягивание руки нейронной реакции на угрозу.Психологические науки. 2006;17(12):1032–109.

Сенсорные туры и другие тактильные ощущения

Обучающий инструмент:
Touch Tours и другие тактильные впечатления

Определение
Для многих людей прикосновение является основным способом получения информации или доступа к произведению искусства. Другим тактильные ощущения помогают завершить мысленный образ объекта. В дополнение к прикосновению к оригинальным произведениям искусства тактильные ощущения включают в себя: реплики, модели, реквизит, обращение с объектами, которые передают один аспект произведения, и современное искусство, к которому можно прикоснуться.



Как музеи используют сенсорный ввод (:60)

Как музеи используют сенсорный экран (1:27)

Примеры

Тактильные музеи
Музеи во многих странах предоставляют архитектурные и скульптурные модели, которые делают шедевры доступными для слепых или слабовидящих людей.Точные гипсовые копии оригинальных скульптур можно потрогать, а архитектурные сооружения, воспроизведенные в виде небольших тактильных моделей, дают возможность изучить внешний вид и интерьер здания.

Сенсорный тур с гидом

Touch Tour, Музей Каммера.
Джексонвилл, Флорида

Многие художественные музеи и галереи предлагают слепым или слабовидящим посетителям возможность прикоснуться к оригинальным произведениям искусства, выставленным либо в галереях, либо в другом месте.Экскурсию проводит обученный специалист в области образования или доцент. Команда профессионалов в области консервации и музейного образования выбирает работы, которые обычно являются тематическими или репрезентативными для музейной или галерейной коллекции.

Эрин Нарлох, Художественный музей Вудсона (2:37)

Эрин Нарлох, Художественный музей Вудсона, Уосау, Висконсин, о скульптуре Вудсона Прикосновение к саду

Самоуправляемый сенсорный тур

Самостоятельная сенсорная экскурсия,
Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Некоторые музеи позволяют слепым и слабовидящим посетителям самостоятельно изучать искусство в музейных галереях.Объекты, к которым можно прикасаться, обозначаются этикетками, напечатанными шрифтом Брайля и крупным шрифтом, или инструкциями в записанном аудиотуре. Этот вариант требует, чтобы сотрудники службы безопасности прошли дополнительное обучение.

Ребекка Макгиннис Метрополитен-музей (5:32)

Ребекка МакГиннисс, координатор доступа, Метрополитен-музей в Нью-Йорке Йорк, тур Mets Egypt Touch Tour

Сеансы обработки

Обращение с африканской маской

Некоторые музеи предлагают посетителям углубленное тактильное исследование избранных произведений, часто в альтернативном пространстве.Крайне важно, чтобы это не стало «отдельной» программой, а скорее дополнительным образовательным подходом к программированию галерей. Некоторые стимулируют воображение и метафорическое мышление пользователя. Например, преподаватели в Тейт Модерн используют осколки плексигласа, чтобы воссоздать качество некоторые из картин Пабло Пикассо времен Гражданской войны в Испании. В той же программе силикон грудные имплантаты передают парадоксальность некоторых сюрреалистических картин Сальвадора Дали

Трехмерные модели
Трехмерная модель может дополнить сенсорный тур по галереям, когда произведение искусства двумерное или слишком большое и поэтому не может быть полностью изучено на ощупь,

Реплики, факсимиле и реквизит

Копия трогательной шумерской скульптуры
Институт Брайля в Лос-Анджелесе

Художественные и исторические музеи иногда используют трехмерный реквизит и копии предметов, изображенных в произведении искусства, чтобы сделать его доступным для слепых или слабовидящих посетителей.

Трехмерные интерпретации и рельефные скульптуры
Трехмерные интерпретации могут воссоздавать не только базовую композицию и цвет, но и преобразовывать стилистические свойства, такие как текстура и манера письма, в осязаемый опыт.


Оригинальный запрестольный образ и тактильные репродукции, Музей искусств Бирмингема, Алабама

Произведения современного искусства, созданные для прикосновения

Многие художники, как зрячие, так и слабовидящие, специально создают тактильные и мультисенсорные произведения искусства для слепых и слабовидящих людей.

Дебби Хегстром Институт искусств Миннеаполиса (1:35)

Дебби Хегстром, Институт Миннеаполиса искусств, Миннеаполис, Миннесота на Touch Tour как универсальный дизайн

Наверх

Практические соображения:

СОВЕТЫ ДЛЯ ПРОВЕДЕНИЯ СЕНСОРНОГО ТУРА

При приветствии и встрече с группой, в дополнение к вашему стандартному представлению, вы должны дать словесное описание пространства, в котором вы находитесь, чтобы помочь людям сориентироваться.
Переходя из одного пространства галереи в другое, давайте краткие словесные описания пространств, через которые вы проходите, даже если они не входят в экскурсию. Достаточно нескольких слов, и посетители получат представление о масштабах выставки или музея.
Ограничьте управляемые сенсорные туры до 3-5 объектов.
Пусть туристическая группа будет небольшой, максимум 3-6 человек. В то время как один или два человека исследуют на ощупь, устно расскажите другим, кто ждет.
Пока посетители изучают работу, поощряйте диалог и ответы.
При выборе объектов для экскурсии учитывайте высоту постамента и масштаб объекта относительно зрителя. Лучше всего, если посетители смогут добраться до всех частей объекта. Если нет, предоставьте тактильные схемы.
В экскурсионном туре с гидом, как и в туре со словесным описанием, вы должны предоставить посетителям дополнительное время для обработки тактильных ощущений.



См. сенсорный тур с гидом (2:30)

См. экскурсию с сенсорным экраном (2:57)

Любая интерактивная программа подходит для тактильных ощущений.Доценты и лекторы могут быть обучены включать тактильно благоприятную работу в свои публичные туры. Имейте в виду, что введение тактильного элемента требует больше времени для вашего тура или программы.
Тактильные ощущения подходят для самых разных аудиторий, а не только для слабовидящих. Люди с нарушениями развития или когнитивными нарушениями могут получить пользу от введения мультисенсорной информации. Но почти всем нравятся объекты, которые дают ощущение текстуры, веса и ощущения объектов в искусстве или исторических изображениях.Применение этого инструмента к широкой аудитории может помочь в сборе средств.
Убедитесь, что вы включили вербальное описание ваших тактильных объектов и переживаний. Постарайтесь, чтобы словесное описание вместе с другой справочной информацией было доступно до посещения музея, либо на вашем веб-сайте, в почтовом пакете, либо на стойке информации или в сувенирном магазине.
Если возможно, примите участие в планировании выставки на ранних стадиях. Это облегчает вашим консультантам сбор ресурсов и объектов, необходимых для вашего сенсорного тура.Ваши кураторы также могут найти подходящие объекты во время своих поисков (это особенно актуально для музеев истории, естествознания или науки). Это участие также ставит проблемы доступности и осведомленности других музейных сотрудников.
Многие из этих методов могут быть адаптированы к занятиям в классе до или после посещения музея, в том числе: сеансы обращения и другие тактильные ощущения; реплики, модели, факсимиле и реквизит; и тактильные схемы с вербальным руководством руками.
Если вы обычно берете плату за туры, подумайте о том, чтобы предложить один день бесплатных экскурсий. Это способствует популяризации вашей программы доступности и позволяет людям с ограниченными возможностями получать обратную связь и участвовать в жизни вашего музея. Этот тип информационно-просветительской работы дает возможность посетителям с ограниченными возможностями понять, что может предложить ваш музей, и поощряет поддержку ваших усилий.

Как это купить или сделать… дешево и просто

Обсудите с кураторами и реставраторами объекты, которые можно осязать.У них также могут быть идеи о том, как воссоздать произведение или как найти сопоставимые материалы или предметы, возможно, из исследовательской коллекции или предметы для изъятия.
В магазине вашего музея могут быть копии или модели предметов из коллекции.
Просмотрите онлайн-источники копий или репродукций, особенно исторических или этнографических объектов.
Поручите местным художникам создать тактильную интерпретацию этих работ. Конкурс или награда могут быть использованы для выявления выбора.
Найдите скрытые таланты сотрудников. Есть ли в штате моделисты или художники? Попросите их создать архитектурную модель музея, фасад или план этажа. Используйте текстурированные ткани и бумагу на полу и стенах, чтобы помочь пользователям различать разные комнаты или области модели.
Магазины ремесел и скобяных изделий являются хорошими источниками реквизита и предметов для сеансов обработки.
Проявив немного воображения, используйте обычные предметы домашнего обихода, чтобы разнообразить экскурсию и побудить к обсуждению.
Для утилитарных предметов блошиные рынки и интернет-аукционы, такие как EBay, могут быть хорошим источником сопоставимых предметов и репродукций.

Воплощение осязания в викторианской литературе: осязание тел/осязание тел

Лексингтон Букс

Страниц: 150 • Обрезка: 6 х 9

978-1-7936-1730-9 • Твердый переплет • Январь 2021 г. • 90 долларов США.00 • (69 фунтов стерлингов)

978-1-7936-1731-6 • Электронная книга • Январь 2021 г. • 45,00 долларов США • (35,00 фунтов стерлингов)

Энн Ганье — образовательный разработчик в Университете Торонто, штат Миссиссауга.

Глава 1: Взаимное прикосновение как прикосновение ко мне: Прикосновение к тебе: Рынок гоблинов и «Прокаженный»

Глава 2: Прикосновение, укрепляющее архитектуру: Воплощение тактильных характеристик: Этика пыли и «Жена Алана»

Глава 3: Гомосоциальный , гомосексуализм и прикосновение к себе: телены и «ушедшие под воду»

Зант и призрак»

Глава 5: Manus Ex Machina: секрет леди Одли и тактильный остаток

Инновационная культурная история осязания Анн Ганье в девятнадцатом веке прослеживает способы, которыми тактильность воображается и политизируется посредством литературной формы. Объединяя феноменологию, исследования инвалидности, историю медицины и литературоведение, проект Ганье историзирует прикосновение, поскольку оно создает идентичность через телесный контакт, который все больше контролируется и контролируется викторианским общественным здравоохранением.Это размещение прикосновения и его многочисленных воплощений в ряду идеологических дебатов о его межтелесном качестве побуждает Ганье к настоятельным размышлениям об этике тактильности как социального и культурного опыта, связанного с тем, как мы заботимся друг о друге. Книга «Воплощение осязания в викторианской литературе: прикосновение к телам/прикосновение к телу» предлагает доступное междисциплинарное прочтение тактильности, которое переосмысливает, казалось бы, обыденный опыт прикосновения с точки зрения тонкой реляционной теории осязания.

— Travis Chi Wing Lau, Kenyon College

Применяя концептуальные рамки, охватывающие межличностные отношения, социальные нравы, медицинские знания и правовые нормы, к разнообразным первичным текстам, эта книга вносит вклад в зарождающийся междисциплинарный дискурс по воплощение. Своевременное исследование Ганье предлагает ученым модель для изучения опыта и восприятия осязания в викторианской литературе. Законы об инфекционных заболеваниях 1860-х годов служат исторической опорой для ее анализа, наряду с феноменологическими и феминистскими теориями прикосновения.

Тактильный голод: почему прикосновения и объятия так важны и как восполнить их нехватку

Что такое тактильный голод

В чём польза прикосновений

Они помогают организму вырабатывать гормоны‑антидепрессанты

Они успокаивают

Они благотворно влияют на здоровье и иммунитет

Почему нехватка телесных контактов — это плохо

Как понять, что вам не хватает прикосновений

Как справиться с нехваткой тактильных контактов

почему нам так нужны прикосновения

Почему важно обниматься

(adsbygoogle=window.adsbygoogle||[]).push({});Прикосновения улучшают самочувствие

Прикосновения избавляют от стресса

Прикосновения замедляют старение

Тактильность — Магистерская программа «Визуальная культура» — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»

Тактильные ощущения искажают эмоциональное восприятие действительности

Коллектив MusicAeterna при поддержке банка ВТБ организовал первые тактильные концерты — — О Группе ВТБ

Справка

Архитектура для незрячих: тактильные макеты во Львове

Город в миниатюре

Город в памяти

Город для всех

Сенсорная и тактильная нейропатическая болевая чувствительность определяются корково-спинномозговыми проекциями

Тактильная система — Вдохновленный домик на дереве

Что такое тактильная система?

Здоровая тактильная система

Проблемы с тактильной обработкой

Мероприятия по продвижению тактильной обработки

Узнать больше

Последние сообщения Клэр Хеффрон (посмотреть все)

Введение

Врожденная слепоглухота

Тактильные ощущения и гиперчувствительность к прикосновениям

Сенсорная гиперчувствительность как «подавляющая субъективность»

Дэвид Кац и мир прикосновений (1925)

Субъективно-объективная биполярность в «Феноменологии осязания» Каца

Субъективно-объективная двойственность осязания в феноменологии Мерло-Понти и Каца

Субъективная объективная интердинамика прикосновения

Подавляющая субъективность как причина, реакция и результат сенсорной гиперчувствительности

Важность O-DD для обучения посредством тактильного восприятия

Предложения по тактильной педагогике при CDB и сенсорной гиперчувствительности

Создание мотивации и свободы действий: фокус на способностях

Взять на себя роль телесно-тактильного переводчика

Музыка и танцы

Интенсивные физические переживания и действия

Посредничество и поддержка сенсорного опыта

Мобильность

Действия повседневной жизни

Прикосновение с помощью инструмента

Развитие общения и языка

Личность и становление собой: разговор с партнером о сенсорном опыте

Обсуждение

Заявление о доступности данных

Вклад авторов

Конфликт интересов

Благодарности

Сноски

Каталожные номера

30s109

Тактильная близость и беседа в преодолении стресса у детей

Предыдущие исследования плача

Прикосновение в социальных контактах

Метод

Данные и обстановка

Аналитическая перспектива и процедура

Выводы

Диалогическая и сенсорная организация успокаивающих объятий: тактильное формирование «голова к голове»

Усиливающий тактильный интерфейс «соприсутствия» в формации «голова к голове»

Сочетание разговора и прикосновения в успокаивающем объятии

Формирование «голова к голове»: Настройка успокаивающих объятий как мультисенсорного основного воздействия

Согласование перехода от успокоения к основной институциональной деятельности и нейтральному эмоциональному порядку: реконфигурация тактильных образований

Частичное объятие как модулированный тактильный ответ на плач

Заключительная дискуссия

Тактильные образования и мультимодальное ламинирование ресурсов

C-тактильное афферентное стимулирующее прикосновение, имеющее положительное аффективное значение

Abstract

Введение

Методы

2.1 Участники

2.2 Меры

Прикосновения улучшают самочувствие