«Мода пушкинской эпохи». Часть 1

Увы! друзья! мелькают годы —
И с ними вслед одна другой
Мелькают ветреные моды
Разнообразной чередой…
А. С. Пушкин

  Сейчас в музее А.С. Пушкина на Пречистенке проходит очень красивая выставка «Мода пушкинской эпохи». Хочу от всей души поблагодарить всех, кто принимал участие в организации этого прекрасного проекта! И, в частности, одного из реставраторов костюмов, талантливого, замечательного человека — Ларису Мецкер lameta

  Выставка «Мода пушкинской эпохи» охватывает самые разнообразные сферы русской жизни и культуры первой трети XIX веха. Ее цель — показать, как понятие «мода» находило отражение в предметах и явлениях быта — вещественного, нравственного и социального. Следуя за великими историческими событиями, волновавшими Европу и Россию в начале ХIХ века, менялись и эстетические вкусы общества. Менялась мода на архитектуру и интерьер зданий, на литературу и искусство, на манеру поведения в обществе и, конечно же, на костюмы и прически. Ведь костюм отражал род занятий, принадлежность к определенному классу, уровень материального благосостояния и круг интересов своего хозяина. Таким образом, мода была не только причудой щеголей, но и знаком социальной принадлежности человека, знаком его политических пристрастий и господствующих в обществе идей.

  Экспозиция посвящена распорядку дня светского человека, жизнь которого отражала общее для дворянской культуры стремление к ритуализации быта. В течение дня человек вынужден был переодеваться несколько раз, так как правила хорошего тона требовали определенного типа одежды для разных этикетных ситуаций. Сюртук, вполне уместный для утренней прогулки, был неприемлем для обеда или вечерних визитов, а в тюрбане или берете светская дама не могла появиться в первой половине дня — они предназначались для бала или театра. Не случайно один из пушкинских современников относил «искусство хорошо одеться» к «числу изящных искусств», сравнивая его с даром быть «великим музыкантом или великим живописцем, и может быть, даже великим человеком».

Прости, халат! товарищ неги праздной,
Досугов друг, свидетель тайных дум!
С тобою знал я мир однообразный,
Но тихий мир, где света блеск и шум
Мне в забытьи не приходил на ум.
П.А. Вяземский

  Домашней одеждой для первой половины дня для мужчин были шлафор и халат. Утренний туалет для женщин заключался в платьях особого покроя. У столичных модниц это были дорогие парижские туалеты, у провинциальных барышень — простенькие домашние платья. В утреннем уборе выходили к завтраку, виделись с домашними или близкими друзьями. К обеду полагалось переодеваться, особенно — если ждали гостей.

  В своих произведениях русские писатели XIX века часто акцентировали внимание читателей на утренних нарядах своих героев. Герой пушкинской повести «Барышня-крестьянка» Алексей Берестов, приехав в дом Муромских рано утром, застает Лизу, читающую его письмо, в «белом утреннем платьице». Героиня романа Л. Н. Толстого «Война и мир» Наташа Ростова встречает князя Андрея, приехавшего к ним с визитом, в «домашнем синем платье», Мать Татьяны Лариной, выйдя замуж, «обновила, наконец / на вате шлафор и чепец». Шлафор, или шлафрок — просторную одежду без пуговиц, подпоясанную обычно витым шнуром — могли носить и мужчины, и женщины. Особой популярностью он пользовался в 1830-е годы. В одном из номеров журнала «Молва» за 1832 год сообщалось: «Для мужчин мода на шлафроки до того утвердилась, что изобретены для них узоры и материи. Шали более всего к тому пригодны».

  Однако наибольшего внимания русских литераторов удостоился халат, служивший с XVIII до середины XIX века «парадным неглиже». В поэме «Мертвые души» Н.В. Гоголь с иронией замечал, что председатель палаты «принимал гостей своих в халате, несколько замасленном». В «Евгении Онегине» халат сопутствует обывательской и бездуховной жизни родителей Татьяны Лариной и рассматривается как один из вариантов судьбы Ленского:

Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне, счастлив и рогат.
Носил бы стеганый халат…

  Больше, чем любая другая домашняя одежда халат зависел от моды. «Сшитый в виде длинного сюртука с бархатными отворотами», халат героя повести В.А. Соллогуба «Аптекарша» «свидетельствовал о щеголеватости привычек» своего хозяина. Герой «Египетских ночей» Чарский, в своей одежде всегда «наблюдавший самую последнюю моду», ходил дома «в хохлатой парчовой скуфейке» и «золотистом китайском халате, опоясанном турецкой шалью».

  В то же время П.А. Вяземский и Н.М. Языков воспели халат как «одежду праздности и лени», противопоставляя офицерскому мундиру или «гостиной ливрее». Именно в халате В.А. Тропинин изобразил А.С. Пушкина, А.И. Иванов — Н.В. Гоголя, В.Г. Перов — А.Н. Островского, И.Е. Репин — М.П. Мусоргского. Таким образом, и в русской поэзии, и в русской живописи халат стал символом свободы творческой личности.

  Одной из светских обязанностей были визиты. Как и другие этикетные ситуации, обычай принимать визиты был подвластен моде. Во времена Екатерины II считалось модным принимать гостей во время одевания, однако в начале XIX века этого обычая придерживались лишь пожилые дамы. Кроме визитов, целью которых было засвидетельствовать свое почтение, существовали поздравительные, благодарственные, прощальные визиты и, наконец, визиты для изъявления участия… Поздравительные визиты наносились на Новый год, на Пасху, в день именин. После получения приглашения на бал или обед непременно следовало отдать благодарственный визит. Свадебные визиты молодожены наносили в первые две недели после свадьбы, если сразу же не отправлялись в свадебное путешествие. Визиты для изъявления участия были необходимы, когда навещали больного или приносили соболезнования после похорон.

  Точность соблюдения правил визита безошибочно указывала на принадлежность человека к светскому обществу. Во многих домах существовали дни, когда принимали посетителей. Утренние визиты принято было наносить между завтраком и обедом. Если швейцар отказывал визитеру в приеме, не объясняя причины, это означало, что ему отказывают от дома вообще.

  Большое значение придавалось визитному костюму. В журнале «Московский телеграф» регулярно сообщалось о новых визитных костюмах для мужчин и женщин. Визитный костюм для утренних посещений должен был быть изящным, нарядным, но не парадным. Это могло быть воспринято в обществе как конфуз и стать темой всеобщих насмешек. Мужчины приезжали в сюртуках с жилетами, женщины — в модных туалетах, специально предназначенных для утренних посещений. После вечернего визита можно было отправиться в театр или клуб, поэтому визитный костюм мало отличался от вечернего наряда. Если мужчина наносил визит начальнику по службе, он должен был быть одет в мундир. Однако герой «Анны Карениной», Стива Облонский, отправляясь с визитом к начальнику, счел нужным надеть сюртук, так как они были светскими знакомыми. По воспоминаниям современника, приехавший в Москву А. П. Ермолов не мог «засвидетельствовать свое почтение» великому князю «не имея ничего, кроме фрака и сюртука». Великий князь приказал передать ему, «что увидит его у себя с удовольствием и во фраке».

Вошел: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток;
Пред ним roast-bееf окровавленный,
И трюфли, роскошь юных лет,
Французской кухни лучший цвет,
И Страсбурга пирог нетленный
Меж сыром лимбургским живым
И ананасом золотым.
А.С. Пушкин

  В XIX веке пообедать можно было дома, в клубе или ресторации. Великолепие званых обедов русской знати поражало современников. Побывавший в России в конце XVIII века французский путешественник не без удивления отмечал: «Было введено обычаем праздновать дни рождения и именин всякого знакомого лица, и не явиться с поздравлением в такой день было бы невежливо. В эти дни никого не приглашали, но принимали всех… Можно себе представить, чего стоило русским барам соблюдение этого обычая; им приходилось беспрестанно устраивать пиры». Обычай принимать всех желающих «отобедать» сохранялся и в начале XIX века. В дворянских семьях за столом собиралось, как правило, тридцать пять — сорок человек, а в большие праздники — сотни три гостей. Однако время вносило свои коррективы. Обедать садились уже не в полдень, а около четырех часов пополудни. Уходил в прошлое обычай носить блюда «по чинам». И, разумеется, менялась мода на украшение столовой и сервировку стола. Испытание временем выдержали только вазы с фруктами и цветы.

  Светский этикет требовал определенного костюма приглашенных. Один из современников Пушкина, описывая обед у московского генерал-губернатора Д.В. Голицына, замечал: «Только англичанам позволено быть такими свиньями; мы все были наряжены в параде, хотя и не в мундире, а этот чудак явился в сюртуке…».

  Однако в Петербурге и Москве домашним обедам молодежь предпочитала клуб или ресторацию. Хороших ресторанов было немного, каждый посещался определенным, устойчивым кругом лиц. Появиться в том или ином модном ресторане (у Талона или позже Дюме) означало явиться на сборный пункт холостой молодежи — «львов» и «денди». В 1834 году в одном из писем Наталье Николаевне Пушкин сообщал: «…явился я к Дюме, где появление мое произвело общее веселие…», и спустя несколько дней: «Обедаю у Дюме часа в 2, чтоб не встретиться с холостою шайкою».

  Разумеется, диктат моды распространялся и на гастрономию. В романе «Евгений Онегин» Пушкин упоминает многие модные новинки меню конца 1810 — начала 1820-х годов. Среди них — блюдо английской кухни «roast-beef окровавленный» и «страсбургский пирог» — паштет из гусиной печени, привозившийся в консервированном виде. Ананас — традиционный для пушкинского времени десерт, известный в России с середины XVIII века — уже не воспринимался как диковинка, но по-прежнему оставался одним из любимых угощений. Жителям обеих столиц, привыкшим обедать дома, достаточно было послать за ананасом в соседнюю лавку, а «светские львы» и «денди» могли заказать его в дорогих ресторанах Петербурга или Москвы. В большой моде было и «вино кометы» — шампанское урожая 1811 года, своим названием обязанное яркой комете, которую можно было видетъ с весны 1811 по начало зимы 1812 года. Три военных года затруднили его путь в Россию, но после поражения Наполеона французские виноторговцы поспешили доставить его в страну-победительницу. В течение многих лет «вино кометы» не теряло своей популярности, а в литературных произведениях было воспето столь часто, что превратилось в один из поэтических штампов.

Изображу ль в картине верной
Уединенный кабинет,
Где мод воспитанник примерный
Одет, раздет и вновь одет?
А.С. Пушкин

  Кабинет — комната для уединенных занятий — принадлежал хозяину дома и играл важную представительскую роль в общественной жизни его владельца. Больше, чем любая другая комната, он давал представление о характере, уровне образованности, положении в свете и потребностях своего хозяина. Кабинет графа из повести А.С. Пушкина «Выстрел» поражал роскошью: «около стен стояли шкафы с книгами, и над каждым бронзовый бюст; над мраморным камином было широкое зеркало; пол обит был зеленым сукном и устлан коврами». «Светло-голубые французские обои», покрывавшие стены кабинета Печорина в повести М.Ю. Лермонтова «Княгиня Литовская», «лоснящиеся дубовые двери с модными ручками и дубовые рамы окон показывали в хозяине человека порядочного». Интерьер кабинета: мебель и предметы декоративно-прикладного искусства, кни

bellezza-storia.livejournal.com

Тема 21. ПОЭТЫ ПУШКИНСКОЙ ПОРЫ | 7 класс учебник «Русская литература»

Тема 21. ПОЭТЫ ПУШКИНСКОЙ ПОРЫ

---

§ 1. Особенности лирики 1820—1830 гг.

«Пушкинская эпоха”, «пушкинское время”, «пушкинская пора” эти названия определенного периода истории прочно вошли в литературу, в наше сознание и употребляются для ха­рактеристики культуры 1820—1830 гг. Еще более естественны и правомерны понятия «литература пушкинского времени», «поэты пушкинской поры», «поэзия пушкинской эпохи”.

Поэзия пушкинской норы — это та эпоха русской поэзии, в ко­торой вырос Пушкин, в которой работал, творил, на развитие ко­торой оказал решительное влияние и в которой, также под воздей­ствием гения, сделали свои первые шаги те поэты, чье творчество полностью проявилось уже в новые времена, спустя годы.

Поэтому само понятие «поэзия пушкинской поры» охватыва­ет период гораздо более широкий хронолог и чески, чем годы его жизни. В творчестве и литературной деятельности Пушкина со­шлись и связались воедино прошлое, настоящее и будущее рус­ской литературы.

Пушкин входил в русскую литературу в важнейшим, пере­ломный момент ее исторического развития. Литература XVIII в., названная историками «новой русской литературой” в отличие от предшествующей «древнерусской», дала много интересных про- нзведенин, ряд талантливых имен. Эти произведения на рубеже веков еще жили активной жизнью и имели хождение среди чита­телей наряду с последними новинками: еще пелись песни на стихи В. Я. Тредиаковского, а оды М. В. Ломоносова служили образцами.

И в то же время люди зачитывались «Бедной Лизой» Н. М. Карам­зина и романтическими балладами В. А. Жуковского. Таким обра­зом, для Пуши и на и его современ ни ков поэзи я В. Я. Тредиа ковского была такой же живой современной литературой, как и элегии К. Н. Батюшкова.

Одновременно с Пушкиным в этот переломный период в рус­ской поэзии выступил целый ряд замечательных поэтов. Все они были приблизительно одного возраста, люди одного поколения, все испытали на себе воздействие одних и тех же исторических со­бытий, общественных настроений и идей.

Характерной чертой этого поколения, воспитанного на идеях просветительства и мечтах о социальной справедливости (из этого поколения вышли декабристы), было стремление к самостоятель­ности, оригинальности своего пути. Баратынский с гордостью пи­сал о том, что его муза отличается «лица необщим выраженьем». Стремление поэтов к «необщему выраженью» поддерживалось не только самолюбием, а общим направлением «духа времени», кото­рое провозглашало идею ценности каждого члена общества и его права на свое мнение, на свое слово.

Литературу своего времени Пушкин называл «республикой словесности». Кипели литературные споры, создавались партии и общества. Поэты часто говорили о «союзе», «братстве”, что от-

ражало стремление к объединению близких по идейным и худо­жественным ценностям литераторов. Возникали литературные кружки, появились коллективные сборники, альманахи.

Характерной чертой этого времени было и то, что одновременно творили поэты, глубоко и принципиально отличающиеся друг от друга. Но все они были яркими, талантливыми, оригинальными художниками слова, составившими славу и гордость русской! лите* ратуры. «Звезды плеяды”, «прекрасный союз , созвездие имен ’ — так образно называют поэтов пушкинской эпохи, а поэзия пуш­кинской поры вошла в историю русской литературы как Золотой век русской поэзии.

Произведения поэтов-современников составили томик «Из­древле сладостный союз…», названный но строке из послания А. С. Пушкина к Н. М. Языкову:

Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует:

Они жрецы единых муз:

Единый пламень их волнует;

Друг другу чужды по судьбе,

Они родня по вдохновенью…

Каждый из поэтов, обладая большим дарованием, шел своей дорогой. Ни один не повторял Пушкина, но все они объединялись вокруг своего духовного вождя. Все они разделяли гуманистиче­ские представления о жизни, ниспровергая старые правила в ис­кусстве, стремились правдиво выразить мысли и чувства своих современников.

§ 2. Евгений Абрамович Баратынский (1800-1814)

Крупнейший поэт русского романтизма, автор элегий, поэм. Его творчество глубоко и многообразно: он писал и поэмы («Пиры”, «Эда”. «Бал”. «Цыганка» и др.), и прозу, и критические статьи, но все же по преимуществу он лирик, его излюбленный лириче­ский жанр — элегия. Философско-элегический взгляд на жизнь, на судьбу человека доминирует у Баратынского, какой бы темы он ни касался. Главный герой романтической лирики 1810-х го­дов — личность, стремящаяся к свободе, полная мечтательных, гуманных идеалов, противоречивых чувств, живущая в ореоле разочарования, печали, грусти. Последовательно развивая эти мо­тивы, Баратынский преобразует лирику, обогащая ее философско- психологическим содержанием. В его произведениях инструмен­

том познания выступает не чувство, а мысль, стихотворения приобретают ана­литический характер. Ценность человече­ской личности, по мысли Баратынского, состоит не в созерцании мира, не в бег­стве от действительности, а в стойкости и жизнеспособности под ударами судьбы.

Вместо иллюзий и «снов” поэт предпочита­ет рассудительно-спокойное мпровидение.

Он стремится понять, почему терпят кру­шение естественные человеческие порывы, почему исчезают мечты и надежды. Так Баратынский приходит к анализу слож­нейших психологических переживаний, чтобы «холодом ума проверяющего” обнажить внутренние причи­ны угасания чувств и постичь этот процесс в соответствии с при­родой человека, с законами существования его в обществе и мире в целом.

В элегиях Баратынского дана как бы целостная история чув­ства от его полноты до исчезновения; переживание психологиче­ски драматично, закончено, целостно. Не случайно поэт избира­ет для своих произведений момент перехода, «перелива” одного чувства в другое, и этот сложный, не лишенный драматизма путь прокладывается мыслью. В лучших произведениях поэта эмоции и переживания неразрывны с правдивостью и простотой анализи­рующей мысли, именно поэтому творчество Баратынского называ­ют «поэзией мысли”. Сам поэт раскрыл своеобразие своих произ­ведений в элегии «Муза” (1829).

Муза Баратынского не имеет ничего общего с внешней красо­той и изысканностью, она не вызывает слепого обожания, она про­ста, скромна и рассудительна. А главное ее достоинство — ‘‘ее лица необщее выраженье”, как определял сам поэт суть своего творче­ства.

МУЗА

Не ослеплен я музою моею;

Красавицей ее не назовут,

И юноши, узрев ее, за нею Влюбленною толпой не побегут.

Приманивать изысканным убором.

Игрою глаз, блестящим разговором Ни склонности у ней, ни дара нет;

Но поражен бывает мельком свет Ее лица необщим выраженьем.

Ее речей спокойной простотой;

И он скорей, чем едким осужденьем,

Ее почтит небрежной похвалой.

1829

§3. Николай Михайлович Языков (1803-1846)

Поэт принадлежал к старинно­му и богатому роду симбирских дво­рян. Наследство, полученное Николаем и его старшими братьями Петром и Александром, позволило поэту спокойно жить и творить. Братья учились в Горном кадетском корпусе, затем в Институте корпуса инженеров путей сообщения, ко­торый Николай не окончил. Впоследствии молодой поэт оказался в прибалтийском городе Дерпте (Тарту), где приобщился к вольной студенческой среде. Здесь он стал своим, его удалые песни пелись на студен­ческих праздниках, с его именем стали связывать студенческую поэзию наслаждения жизнью. Таким вошел Языков в тогдашнюю литературу.

Литературными кумирами, «питомцами вдохновения” мо­лодой поэт считал Батюшкова, Жуковского, Карамзина. Рядом с их именами вскоре появляются имена Байрона и Пушкина. Но не только у этих поэтов учился романтик Языков. К гармо­нии и точности стиха, к пластике и мелодичности поэтов школы Жуковского он хотел прибавить то, чего в ней не было, — мощь и торжественность. Языков искал силу стиха и нашел ее в «высоком косноязычии” поэтов XVIII в. — Ломоносова и Державина. Здесь же он нашел любовь к возвышенным темам.

Встреча с Пушкиным в 1826 г. в Тригорском составила целую эпоху в биографии Языкова. Встрече этой поэт обязан лучшими своими стихотворениями. Пушкин любил Языкова как поэта, любил его слог, «твердый, точный и полный смысла”. Он писал в «Литературной газете”: «С самого появления своего сей поэт удив­ляет нас огнем и силою языка. Никто самовластнее его не вла­деет стихом и периодом”. Пушкин поддерживал молодого поэта, способствовал развитию его таланта, приглашая сотрудничать в «Московском вестнике” и «Современнике”.

Мощная, органичная, яркая поэзия Языкова была к тому же многоликой. Поэт создавал вольнолюбивые стихи («Н. Д. Ки­селеву”), обращался к исторической тематике (поэмы «Ала”, «Кудесник», «Олег»), писал дружеские стихи в духе студенчества («Гений», «Молитва») и на тему предназначения музы («Барону Дельвигу”).

Поэт не любил сухой теоретической мысли, стремился соеди­нить поэтический язык и мысль в гармоническое целое, и это ему блестяще удавалось. Лучшие языковские стихотворения пред­ставляют собой образцы, пластичные, завершенные, полноцен­ные и как бы светящиеся изнутри гармонией, изяществом, словно «сотканным из света», как сказал о них Гоголь. Сам поэт говорил о своей музе так:

Молва стихи мои хвалила,

Я непритворно верил ей,

И поэтическая сила Огнем могущественным била Из глубины души моей!

У разноликих творений Языкова есть одна основа, одна глав­ная мысль, которая если и не выражена в них прямо, то все же присутствует всегда и озаряет стихи ровным и сильным светом. Это прочная основа — постоянная мысль о России. В историю сло­весности Языков вошел как поэт-патриот, певец России. Особенно сильна и неотступна мысль о родине в стихотворении, написанном на чужбине. В далекой чудесной Ницце, где Языков лечился от тя­желой болезни, было написано одно из самых «русских» произве­дений — повесть в стихах «Сержант Сурмин”.

В истории русского романтизма имя И. М. Языкова занимает достойное место рядом с именем его учителя Жуковского и дру­гих поэтов школы «гармонической точности». Языков своим яр­ким творчеством продлевает традиции романтизма до середины 40-х годов.

Нестареющие образы языковской поэзии заставляют заду­маться о вечной молодости настоящего искусства и вспомнить ве­щие пушкинские строки: «Произведения истинных поэтов остают­ся свежи и вечно юны”. Обратимся к одному из самых знаменитых стихотворений Языкова, которое стало народной песней.

Это стихотворение «Пловец», написанное в 1829 г. Герой произ­ведения — мужественный пловец, смело преодолевающий «бурю”, «непогоду», «громаду вод” и стремящийся найти «блаженную

страну», тихую, спокойную, счастливую. Как се достичь? Только с помощью силы и смелости — «но куда выносят волны только сильного душой». Любимое слово Языкова «сила” является ключе­вым. в нем глубокое внутреннее убеждение поэта, его вера в побе­ду пловца. Пловец — символ жизни вообще, символ судьбы самого поэта, воплощенной в поэтическом слове. Вместе с тем это и са­моценный художественный образ, причем настолько общезначи­мый. абсолютный, настолько узнаваемый в своей строгой красоте, что стихотворение быстро стало народной песней.

Языков предсказал жизнь своему «Пловцу”, утверждая «прям и крепок парус мой”. Действительно, «Пловец» победил морскую стихию, а вместе с ним навсегда остался в литературе и народной памяти и сам поэт, хотя не все знают, что песня «Нелюдимо наше море” создана на слова языковского стихотворения.

ПЛОВЕЦ

Нелюдимо наше море.

День и ночь шумит оно;

В роковом его просторе Много бед погребено.

Смело, братья! Ветром полный Парус мой направил я:

Полетит на скользки волны Быстрокрылая ладья!

Облака плывут над морем.

Крепнет ветер, зыбь черней.

Будет буря — мы поспорим И помужествуем с ней.

Смело, братья! Туча грянет,

Закипит громада вод.

Выше вал сердитый встанет,

Глубже бездна упадет!

Там, за далью непогоды,

Есть блаженная страна:

Не темнеют неба своды,

Не проходит тишина.

Но туда выносят волны Только сильного душой!..

Смело, братья! Бурей полный Прям и крепок парус мой.

§ 4. Дмитрий Владимирович Веневитинов (1805-1827)

Представитель древнего, заслуженно­го и богатого дворянского рода. Родители поэта слыли в Москве людьми просвещен­ными и хлебосольными, в доме у них соби­рались художники и артисты.

Дмитрия Веневитинова называли са­мым красивым поэтом пушкинской эпохи.

Одна из его современниц оставила приме­чательное словесное описание поэта: «Это был красавец в полном смысле этого слова.

Высокого роста, словно изваяние из мрамо­ра. Лицо его имело кроме красоты какую- то еще прелесть неизъяснимую. Громад­ные голубые глаза, опушенные очень длинными ресницами, сияли умом”. Юный поэт обладал к тому же звучным голосом незаурядного певца и блестящим даром сло­ва. Сравнение с античным богом Адонисом дополняло его роман­тический облик.

Знатное происхождение, богатство, счастливая внешность, блестящие способности и прекрасное воспитание открывали по­эту дорогу к незаурядной жизненной судьбе. Веневитинов начал удивлять своих современников уже в стенах Московского уни­верситета, где он являлся вольным слушателем на лекциях по истории, литературе и философии. Юный поэт был не только сви­детелем, но н активным участником споров классицистов и роман­тиков о будущем литературы. Увлечение философией привело его в «Общество любомудрия”, которое объединяло молодых поэтов и философов. Цель общества была определена в названии — любовь к мудрости, изучение античной и немецкой философии, работа над созданием оригинальной отечественной философии, из кото­рой, по мнению любомудров, и должна была возникнуть новая русская литература.

На первый взгляд, поэзия Веневитинова — это смешение со­вершенно различных тем, мотивов. Поэт писал и элегические стихи, и вольнолюбивую лирику, и философские строки, и сти­хи о гармонии человека и природы. Его лирический герой одно­временно элегический мечтатель и бурный байронический об­раз. Этот образ неотделим от темы времени, мировой истории, вечности. Веневитинов, продолжая традиции романтизма, шел

в поэзии своим путем. Об этом писал его друг А. С. Хомяков: «С Веневитиновым, бесспорно, начинается новая эпоха для рус­ской поэзии, эпоха, в которой красота формы уступает первенство красоте и возвышенности содержания».

Провозглашая философское направление в поэзии, Веневити­нов писал:

Без мыслей гений не творит,

И самый редкий ум С одним природным чувством К высокому едва ли воспарит.

Молодого поэта ценили Пушкин, Дельвиг, Языков. Пушкин рассказывал ему о своих творческих замыслах, с интересом про­чел и по достоинству оценил статью Веневитинова о первой главе романа «Евгений Онегин”, Два поэта много общались, обсуждая свои произведения, настоящее и будущее поэзии.

Д. В. Веневитинов прожил всего 22 года. Его смерть потрясла всех и породила ноток стихотворений, составивших мемориаль­ный сборник «Венок”. В истории литературы романтизма поэт остался как символ молодости и красоты, великих надежд и чи­стых порывов. В его стихах каждое чувство освящено мыслью, каждая мысль согрета сердцем.

Люби питомца вдохновения И гордый ум пред ним склоняй;

Но в чистой жажде наслаждения Не каждой арфе слух вверяй.

Не много истинных пророков С печатью власти на челе,

С дарами выспренных уроков,

С глаголом неба на земле.

1827

§ 5. Константин Николаевич Батюшков

(1787-1855)

В истории русской литературы этот поэт стоит рядом с Жуковским как один из основателей романтизма. Сравнивая двух поэтов, Белинский писал: «Направление поэзии Батюшкова совсем противоположно направлению поэзии Жуковского”, от­мечал определенность и ясность как главные признаки поэзии Батюшкова, противопоставленные неопределенности и туманно­сти Жуковского.

Лирический герой Батюшкова — это свободный человек, бурно проявляющий свои чувства, с радостью предающийся на­слаждениям жизни. Поэт стремится воз­высить, облагородить чувства, придать им духовную содержательность, и с этой целью он обращается к античному миру.

Античный колорит и мифология прида­ют его произведениям яркость, празднич­ность, театральность, торжественность.

Так, например, в стихотворении «Вак­ханка» Батюшков употребляет высокую одическую лексику. Он пишет «Жрецы Вакховы текли”, а не шли или бежали; вместо слова «одежды» поставит «ризы”. В «Моих пенатах” мифо- логическая образность и одическая речь совмещаются на равных правах с русскими реалиями. Таким образом, высокий стиль по­зволяет перенести стихи в сферу искусства, сделать этот мир жи­вописным, динамичным, пластичным, сообщить чувственной страсти духовный смысл.

После войны 1812 г., которая потрясла поэта, в его твор­честве изменчивый мир страстей уступает роковым, печаль­ным мотивам, усиливаются темы одиночества и разочарования («К Дашкову”, «На развалинах замка в Швеции”).

мой ГЕНИЙ

О, память сердца! Ты сильней Рассудка памяти печальной И часто сладостью своей Меня в стране пленяешь дальней.

Я помню голос милых слов,

Я помню очи голубые,

Я помню локоны златые Небрежно вьющихся власов.

Моей пастушки несравненной Я помню весь наряд простой,

И образ милый, незабвенный Повсюду странствует со мной.

Хранитель гений мой — любовью В утеху дан разлуке он;

Засну ль? приникнет к изголовью И усладит печальный сон.

§6. Конлратий Федорович Рылеев (1795—1826)

В истории русского романтизма есть особое направление, которое называют гражданским. Это декабристская поэзия. Движение декабристов — яркая страница в истории государства, отразившаяся и в литературе.

Многие декабристы были незаурядны­ми поэтами, среди них было много дру­зей Пушкина. Свой литературный талант поэты-декабристы использовали в борьбе за свободу, подчиняли общественным ин­тересам.

Гражданское направление развивали такие поэты, как П. А. Катенин, В. К. Кю­хельбекер, К. Ф. Рылеен и многие другие. Они связывали с поня­тием романтизм воспитание прежде всего гражданских, патрио­тических чувств. Рылеев писал: «Я не поэт, а Гражданин”.

ГРАЖДАНИН

Я ль буду в роковое время Позорить гражданина сан И подражать тебе, изнеженное племя Переродившихся славян?

Нет, не способен я в объятьях сладострастья,

В постыдной праздности влачить свой век младой И изнывать кипящею душой Под тяжким игом самовластья.

Пусть юноши, своей не разгадав судьбы.

Пости гнуть не хотят предназначенье века И не готовятся для будущей борьбы За угнетенную свободу человека.

Пусть с хладною душой бросают хладный взор И справедливые потомков укоризны.

Они раскаются, когда народ, восстав.

Застанет их в объятьях праздной неги И. в бурном мятеже ища свободных прав,

В них не найдет ни Брута, ни Риеги.

В отличие от Жуковского эти поэты выдвинули на первый план национально-историческую и гражданско-героическую тема­тику. При этом подлинным содержанием искусства для них оста­валась душа, но не наедине с собой, а в контексте окружающего мира. Высокие порывы, нравственность, по мнению декабристов, воспитываются в обществе, рождаются в гражданской истории. Поэтому в поэзии нашли свое воплощение многие события на­циональной истории и героического прошлого (у Рылеева, напри­мер. «Ольга при могиле Игоря”, «Богдан Хмельницкий”, «Иван Сусанин” и др.).

Гражданский пафос произведений определил жанровую специ­фику. Это в основном думы, исторические элегии, поэмы. Даже в любовных элегиях декабристов проявляются гражданские моти­вы.

Революционный пафос поэзии декабристов, их взгляды и вся многообразная деятельность значительно повысили обществен­ный тон литературы, и не было ни одного поэта, который в той или иной степени не разделял воззрений декабристов или не со­чувствовал им. В том, что декабристы высоко подняли идейный уровень романтической поэзии, состоит их неоценимая заслуга.

Русский романтизм был явлением историческим, целой куль­турной эпохой, полной жизни, страстей, всеобщих исканий. Романтики всех течений достигли немалого: они провозгласили и отстояли гуманистические ценности, подвергли сомнению и пере­смотру правила классицизма, разрушили связь между жанром и стилем, добились лексической и стилистической точности слова. Всем этим они проложили дорогу свободному, искреннему выра­жению переживаний, развитию гармонии и совершенства в поэ­зии, как писал Л. А. Дельвиг — вдохновению.

ВДОХНОВЕНИЕ

Как часто к нам слетает вдохновенье,

И краткий миг в душе оно горит;

Но этот миг любимец муз ценит.

Как мученик с землею разлученье.

В друзьях обман, в любви разуверенье,

И яд во всем, чем сердце дорожит.

Забыты им: восторженный пиит Уж прочитал свое предназначенье.

И презренный, гонимый от людей.

Блуждающий один под небесами.

Он говорит с грядущими веками;

Он ставит честь превыше всех частей.

Он клевете мстит славою своей И делится бессмертием с богами.

А. А. Дельвиг, 1822

Романтическая эпоха счастливо совпала с пушкинской, когда в литературе появилось и засияло созвездие поэтических имен, давшее право назвать это время Золотым веком русской поэзии. Великое слово «самобытность” определяет своеобразие творчества каждого из поэтов. В нашем обзоре названы далеко не все имена представителей Золотого века, а только наиболее яркие, представ­ляющие различные течения романтической школы. В целом же поэзия пушкинской поры — это самородок, отливающий многими гранями, и каждая грань по-своему ценна и прекрасно.

Романтическая школа в русской литературе, отразившаяся в поэзии Жуковского и Батюшкова, в творчестве поэтов пушкин­ской поры, в романтических повестях Бестужева-Марл и некого, Одоевского, Вельтмана, была продолжена в лиро-эпических про­изведениях Пушкина и Лермонтова.

---

1. Назовите имена поэтов представителей Золотого века русской поэ­зии.

2.     Расскажите о жизни и творчестве Е. А. Баратынского. Прочитайте сти­хотворение «Муза». Как вы понимаете слова поэта о музе, отличающей­ся «лица необщим выраженьем»?

3.     Каким образом создавалась «поэтическая сила” и гармония стихов Н. М. Языкова? Прочитайте и проанализируйте стихотворение «Пло­вец».

4.     Что объединяло поэтов и философов в «Обществе любомудрия»?

5.     Расскажите о жизни и творчестве Д. В. Веневитинова. Каков ого лири­ческий герой — элегический мечтатель или байронический бунтарь?

6.     Назовите основные темы лирики К. Н. Батюшкова. Почему его наравне с В. А. Жуковским считают основоположником русского романтизма?

7.     Какое направление русской романтической лирики называют особым? Назовите представителей этого направления.

8.     Расскажите о жизни и творчестве К. Ф. Рылеева. В чем заключается па­фос его лирики?

9.     Какие произведения поэтов пушкинской поры вам запомнились боль­ше всего?

10.  Выучите наизусть понравившиеся вам стихи.

---

1. Почему лирику пушкинской поры пазывлют Золотым веком русской поэлю? Каноны хронологические рамки этого периода в литературе?

2.     Что объединило поэтов, каждый из которых был яркой талантливой личностью, имеющей свой путь в литературе?

3.     Прочитайте в рабочей тетради поэтические послании представителей Золотого века русской поэзии. Что нового оы узнали об Л. С. Пушкине и поэтах пушкинской поры из посланий? Подтвердите свой ответ цита­тами.

4.     Прочитайте и проанализируйте послание В. JI. Пушкина своему пле­мяннику. Кем он был для А. С. Пушкина — дядей, учителем, собратом по перу?

5.     Какие факты биографии поэтов отражены в посланиях? Напишите ре­ферат об одном из поэтов пушкинской поры.

tak-to-ent.net

Россия эпохи А.С. Пушкина

Внимание! Предварительный просмотр слайдов используется исключительно в ознакомительных целях и может не давать представления о всех возможностях презентации. Если вас заинтересовала данная работа, пожалуйста, загрузите полную версию.

Ход урока

1 слайд Фото А.С. Пушкина.

Учитель: Посмотрите на портрет. Что вы можете сказать об этом человеке?

Можно ли назвать его нашим современником?

Почему?

Вы утверждаете, что этот человек жил в другое историческое время?

Какие признаки на это указывают? (одежда, прическа).

А кто из вас знает, чей это портрет? (А.С. Пушкин)

Учитель: Изучая творчество великого русского писателя и поэта, ребятам нашего класса стало интересно, что знают и помнят о Пушкине ученики начальной школы и их родители?

Мы разработали ряд вопросов и предложили ответить на них ученикам начальной школы и их родителям. Результаты нас не порадовали. Сегодня мы познакомим вас с ними.

2 слайд Таблица результатов.

Ученик: В тестировании принимали участие учащиеся начальных классов, всего 80 человек. Каждому ученику было предложено ответить на 6 вопросов, кроме этого на вопросы отвечали и родители, всего 30 человек.

Результаты тестирования учеников начальной школы
№	Вопрос	Кол-воучастников	Количество правильных ответов	Количество неправильных ответов
1	Кто такой А.С. Пушкин?	80	писатель – 39 чел. поэт – 12 чел. Всего – 51 чел	29 чел.
2	В каком веке жил и творил А.С. Пушкин?	80	4 чел.	76 чел.
3	Кем были родители А.С. Пушкина?	80	1 чел.	79 чел.
4	Кто занимался воспитанием А.С.Пушкина?	80	бабушка – 6чел. няня – 4 чел. всего – 10 чел.	70 чел.
5	Какие произведения А.С. Пушкина вы помните?	80	26 чел.	54 чел.
6	Как погиб А.С. Пушкин?	80	7 чел.	73 чел.

3 слайд

Результаты тестирования родителей
№	Вопрос	Кол-воучастников	Количество правильных ответов	Количество неправильных ответов
1	Кто такой А.С. Пушкин?	30	30 чел	—
2	В каком веке жил и творил А.С. Пушкин?	30	25 чел.	5 чел.
3	Кем были родители А.С. Пушкина?	30	22 чел.	8 чел.
4	Кто занимался воспитанием А.С.Пушкина?	30	27 чел.	3 чел.
5	Какие произведения А.С. Пушкина вы помните?	30	30 чел.	—
6	Как погиб А.С. Пушкин?	30	30 чел.	—

Проанализировав полученные данные, мы столкнулись с проблемой: знания детей и взрослых о Пушкине отличаются.

4 слайд Цели

Ученик: Для того чтобы лучше узнать о жизни и творчестве Пушкина, а также познакомить с этими знаниями остальных ребят начальной школы, ученики нашего класса решили подготовить проект на тему «Жизнь и творчество А.С. Пушкина».

Сегодня мы представим вам первую часть нашего проекта «Россия эпохи А.С. Пушкина».

Цель проекта – познакомиться с особенностями эпохи, в которой жил А.С. Пушкин.

Для реализации цели были поставлены следующие задачи:

• уточнить даты жизни и смерти А.С.Пушкина;
• выяснить географическое положение России в то время;
• познакомиться с царями, при которых жил А.С.Пушкин?
• собрать информацию об элементах одежды того времени?
• познакомиться с питанием людей;
• выяснить, как родители занимались воспитанием своих детей?
• уточнить средства передвижения людей того времени?
• узнать, как выясняли отношения между собой мужчины?
• познакомиться с развлечениями и отдыхом людей того времени?

Для реализации цели мы образовали 6 групп и начали поиск и сбор нужной информации.

На этом этапе мы вновь столкнулись с проблемой. В действительности информации было найдено много, но она была противоречивой.

Нам пришлось, организовать группу «критиков», целью которой было «сомневаться, проверять и перепроверять» собранную информацию.

Проект еще не закончен. Сегодня мы познакомим вас с первой частью «Россия эпохи А.С.Пушкина»

5 слайд Фото Пушкина – даты

Ученик: В самом начале мы обратились к датам.

Годы жизни А.С. Пушкина 1799–1837, конец 18 начало 19 века.

Что происходило в это время в России, как одевались люди, какие прически носили, чем питались, как воспитывали детей, на чем передвигались? Обо всем этом мы сегодня вам расскажем.

Итак, приглашаем вас вконец 18 начало 19 века.

6 слайд Карта

В то время Российская империя была третьим по площади государством — простиралась до Северного Ледовитого океана на севере и Чёрного моря на юге, до Балтийского моря на западе и Тихого океана на востоке.

Главой империи был император всероссийский, он обладал ничем не ограниченной, абсолютной властью.

7 слайд Фото или фильм о Санкт-Петербурге.

Столицей Российской империи в это время был город Санкт-Петербург.

Пушкин прожил короткую жизнь всего 38 лет. За это время в России сменилось 3 царя.

8,9,10 слайды Цари

Родился Пушкин при Павле I Петровиче (император с 1796 года),

Детство и юность его прошли при Александре I Павловиче (император с 1801 года),

Зрелость и гибель поэты пришлись на царствование Николая I Павловича (император с 1825 года).

Взгляды на устройство государства и жизнь в России, у этих царей были разными, поэтому и жизнь А.С. Пушкина была непростой.

11 и др. слайд Одежда

Ученик: Как одевались люди в то время?

Рассмотрим женскую моду.

Мода XIX века целомудренна и стыдлива. Все тело скрыто одеждой, разрешается открывать только плечи.

Хотя юбки и широки, но длина их укоротилась: сначала открылись башмачки, а затем и щиколотки ног.

Дополняли женскую моду того времени веер, ридикюль (маленькая сумочка) и длинные перчатки, которые на людях снимались лишь за обеденным столом.

Обязательным модным атрибутом женщин надолго становится зонтик. Он имел довольно прагматичную цель – защищал кожу женщины от солнца. В то время загар считался неприличным, «деревенским», в моде была бледная «алебастровая» кожа.

Особенное внимание уделялось изысканным ювелирным украшениям, это жемчужные нити, браслеты, колье, диадемы, серьги, шляпы.

Браслеты носили не только на руках, но и на щиколотках, перстни и кольца украшали чуть ли не каждый палец.

Дамские туфельки, сшитые из материи, чаще всего из атласа, имели форму лодочки и обвивали своими лентами щиколотки – наподобие античных сандалий.

В это время в одежду модниц возвращается корсет. Талия требует неестественный объем – около 55 см.

Фигура женщины напоминает песочные часы: округлые «вздутые» рукава, осиная талия, широкая юбка. Декольте платья почти полностью обнажает плечи.

Сильно открытая шея позволяет «выделить» голову, и в моду входят сложные прически, которые обычно приподняты.

Слайды Одежда мужчин

Ученик: Мужская мода была пронизана идеям романтизма. В мужской фигуре подчёркивалась выгнутая грудь, тонкая талия, изящная осанка.

Исчезают парики и длинные волосы, мужская мода становится более устойчивой, всё большую популярность приобретает английский костюм.

Светские мужчины того времени носили фрак.

На смену коротким штанам и чулкам с башмаками пришли длинные свободные панталоны – предшественники мужских брюк.

Панталоны держались на вошедших тогда в моду подтяжках, а внизу оканчивались штрипками, что позволял избегать складок. Обычно панталоны и фрак отличались по цвету.

Модной вещицей XVIII – начала XIX века считалась трость. Она была сделана из гибкого дерева, что не давало возможности на нее опираться. Трости обычно носили в руках или под мышкой исключительно ради щегольства.

Дополнением к мужскому костюму служили перчатки, трость и часы на цепочке. Распространены были и мужские украшения: помимо обручального кольца, многие носили перстни с камнями. В начале XIX века вошли в моду «стекла» – очки и лорнеты. Ими пользовались даже люди с хорошим зрением.

Наиболее распространённой домашней одеждой дворян был – халат.

Слайды Питание

Ученик: В конце 18, начале 19 века пища людей была разнообразной.

Дворяне заимствуют европейские традиции в приготовлении блюд, выписывают французских поваров.

Попытка приучить русскую знать к французским изыскам в виде лягушачьих лапок потерпела поражение — никто не соглашался менять сытные русские блины на сомнительные деликатесы. Ели блины со сметаной, медом и икрой.

И в богатых, и в бедных семьях не было недостатка в капусте, помидорах, картошке, моркови, зелени, свекле и луке. Знания о процессах брожения позволяли заготавливать продукты впрок. Очень популярны и доступны была квашеная

urok.1sept.ru

Поэты пушкинской поры — это… Что такое Поэты пушкинской поры?

Пушкин, Крылов, Жуковский и Гнедич в Летнем саду. 1832. Худ. Г. Чернецов

Поэты пушкинской поры, поэты пушкинской плеяды, поэты пушкинского круга, Золотой век русской поэзии — обобщающее именование поэтов-современников А. С. Пушкина, вместе с ним входивших в число создателей «золотого века» русской поэзии, как называют первую треть XIX столетия^[1]. Поэзия пушкинской поры хронологически определяется рамками 1810—1830-х годов.

В большинстве своем они формировались под воздействием карамзинской реформы языка. Исследователи так определяют характерные черты писателей этого круга: «Понятие „поэты пушкинской поры“ не только хронологическое. Если Батюшков, Жуковский и Д. Давыдов органически входят в эпоху Пушкина, то Полежаев, Лермонтов, Кольцов принадлежат уже по проблематике и пафосу своей поэзии к эпохе иной, послепушкинской. То же относится к Тютчеву, чья ранняя лирика, хотя она формировалась в атмосфере конца 1820—1830-х годов и достигла тогда высокого совершенства, является все же началом его творческого пути. Что касается поэзии Дельвига, несомненно исполненной обаяния, то ей недоставало существенного — той самой подлинности душевной жизни в лирике, которая была достигнута не только его сверстниками, но и старшими современниками»^[1].

Список

• Баратынский, Евгений Абрамович
• Батюшков, Константин Николаевич
• Бестужев-Марлинский, Александр Александрович
• Веневитинов, Дмитрий Владимирович
• Вольховский, Владимир Дмитриевич
• Вяземский, Петр Андреевич
• Давыдов, Денис Васильевич
• Дельвиг, Антон Антонович
• Гнедич, Николай Иванович
• Жуковский, Василий Андреевич
• Катенин, Павел Александрович
• Козлов, Иван Иванович
• Крылов, Иван Андреевич
• Кюхельбекер, Вильгельм Карлович
• Плетнёв, Пётр Александрович
• Рылеев, Кондратий Фёдорович
• Туманский, Василий Иванович
• Туманский, Фёдор Антонович
• Языков, Николай Михайлович

Библиография

• И. М. Семенко. Поэты пушкинской поры. 1970

Примечания

dic.academic.ru

Пушкинская эпоха📕

Конец 10-х -20годы прошлого столетия часто принято называть “Пушкинской эпохой”. Это время расцвета той дворянской культуры, символом которой в нашей истории стал Пушкин. На смену традиционным ценностям приходит влияние европейского просвещения, но не может одержать победы. И жизнь продолжается в удивительном сплетении и противоборстве старого и нового. Подъем свободомыслия – и ритуал светской жизни, мечты о том, чтобы “стать с веком наравне” – и патриархальный быт русской провинции, поэзия жизни и ее проза… Двойственность.

Сочетание плохого и хорошего в особенностях дворянской жизни – характерная черта “Пушкинской эпохи”.

В романе “Евгений Онегин” перед нами возникает удивительная по выразительности и точности панорама дворянской России. Подробные описания соседствуют с беглыми зарисовками, портреты “во весь рост” сменяются силуэтами. Характеры, нравы, быт, образ мыслей – и все это согрето живым, заинтересованным отношением автора.

Перед нами эпоха, увиденная глазами поэта, глазами человека высокой культуры, высоких требований к жизни. Поэтому картины русской действительности проникнуты симпатией и неприязнь,

теплом и отчужденностью. В романе создан авторский образ эпохи, Пушкинская Россия. Есть в ней и черты, бесконечно дорогие Пушкину, и черты, враждебные его пониманию подлинных ценностей жизни.

Петербург, Москва и провинция – три разных лица пушкинской эпохи в романе. Главное, что создает индивидуальность и своеобразие каждого из этих миров, – образ жизни. Кажется, что даже время течет в России по-разному: в Петербурге – быстро, а в Москве – помедленнее, в провинции и вовсе неторопливо. Высший свет Петербурга, дворянское общество Москвы, провинциальные помещичьи “гнезда” живут как бы особняком друг от друга. Конечно, образ жизни “глубинки” резко отличается от столичного, но в романе и московские “корни” тянутся все-таки в деревню, и петербуржец Онегин оказывается соседом Лариных. При всей индивидуальности столиц и провинции в романе создан, в конечном счете, единый, цельный образ эпохи, потому что и в Москве, и в Петербурге, и в глубинке – дворянская Россия, жизнь образованного сословия русского общества.

Петербургская жизнь предстает перед нами блистательной и разнообразной. И ее картины не ограничены в романе критикой светского ритуала, обеспеченного и бессмысленного существования. В столичной жизни есть еще и поэзия, шум и блеск “неугомонной юности”, “кипение страстей”, полет вдохновения… Все это создается присутствием автора, его особым ощущением мира. Любовь и дружба – главные ценности “петербургской” юности автора, времени, о котором вспоминает в романе. “Москва… как много в этом звуке для сердца русского слилось!”

Эти знаменитые пушкинские строки, наверное, лучше всех критических статей способны передать дух древней столицы, особое тепло ее образа в “Евгении Онегине”. Вместо петербургских классических линий, великолепия белых ночей, строгих набережных и роскошных дворцов – мир церквей, полу деревенских усадеб и садов. Конечно, жизнь московского общества не менее однообразна, чем жизнь петербургского света, да еще лишена блеска северной столицы. Но в московских нравах есть те домашние, патриархальные, исконно русские черты, которые смягчают впечатление от “гостиных”. Для автора Москва и город, не покорившийся Наполеону, символ русской славы. В этом городе в человеке невольно просыпается национальное чувство, ощущение своей причастности к национальной судьбе.

А что же провинция? Там живу и вовсе не по европейски. Быт семьи Лариных – классический образец провинциальной простоты. Жизнь складывается из обыденных печалей и обыденных радостей: хозяйство, праздники, взаимные визиты. Именины Татьяны от крестьянских именин отличаются, наверное, только угощением и характером танцев. Конечно, и в провинции однообразие может “взять в плен” человека, превратить жизнь в существование. Пример тому – дядя главного героя. Но все же, сколько в деревенской простоте притягательного, сколь очарования! Уединение, покой, природа… Не случайно автор начинает мечтать о “старине”, о новой литературе, посвященной непритязательным, естественным человеческим чувствам.

Пушкинская эпоха вспоминается сейчас как “золотой век” русской культуры. Сложные, драматические черты “Александровского” времени кажется почти незаметными, отступают перед волшебством пушкинского романа.

schoolessay.ru

Пушкин и его эпоха в песенной поэзии Александра Городницкого Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

И.Б. Ничипоров, 2005

ПУШКИН И ЕГО ЭПОХА В ПЕСЕННОЙ ПОЭЗИИ АЛЕКСАНДРА ГОРОДНИЦКОГО

И. Б. Ничипоров

Художественное осмысление русской и мировой истории, культуры занимает существенное место в песенной поэзии А. Город-ницкого. В стихах и песнях барда 1960—90-х годов оформляется скрытый, внутренне единый пушкинский «цикл», где многоплановый образ поэта, его жизненного и творческого пути сращен с самим духом той эпохи, портретами поэтов пушкинской плеяды.

Уже в ранних стихотворениях Городниц-кого взгляд автора направлен на конкретные вехи судьбы Пушкина, причем смысловой акцент делается на ее трагической составляющей. В стихотворении «Поэты» (1969) рефлексия о драматичных поворотах его жизни, гибели («сколько раз ни приходилось биться…») оборачивается глубоким этическим осмыслением удела русского гения:

Причина здесь не в шансах перевеса, — Была вперед предрешена беда:

Когда бы Пушкин застрелил Дантеса,

Как жить ему и как писать тогда? (57)

Эти поэтические интуиции Городниц-кого органично вписываются в контекст русской философской мысли о Пушкине: о трагичной невозможности примирения между «служением высшей красоте» и «фактом убийства из-за личной злобы» размышлял в работе «Судьба Пушкина» (1897) В. Соловьев 2… В «ролевой» песне «Дуэль» (1971), написанной «от лица» спешащего на роковой поединок поэта, в сквозном мотиве «веселой скачки» бодрые ритмы, творческое переживание героем радости бытия парадоксально соединены с трагедийными нотами, которые придают в целом «вакхической» тональности произведения оттенок глубокой скорби:

Спешим же в ночь и вьюгу,

Пока не рассвело,

За Гатчину и Лугу,

В далекое село.

Сгорая, гаснут свечки

В час утренних теней.

Возница к Черной речке Поворотил коней… (85).

В статье «Светлая печаль» С. Франк особое внимание уделил «трагическому элементу» поэзии Пушкина, проницательно распознав в глубинах этого трагизма радость духовного просветления — таинственную диалектику, получившую многостороннее исследование в философской пушкинистике: «Глубоко и ясно видя трагизм человеческой жизни, Пушкин, сполна его изведав, ведает и такой глубинный слой духовной жизни, который уже выходит за пределы трагизма и по самому своему существу исполнен покоя и светлой радости. Он находит его в уединении, в тихой сосредоточенности размышления и творчества…»3.

В мире Городницкого эти философские прозрения получают оригинальное художественное воплощение. Постигаемый им онтологический трагизм бытия поэта навеян катастрофическим опытом XX столетия, в результате чего Пушкин и его эпоха представлены в объемной исторической перспективе. Так, в стихотворении «Мне будет сниться странный сон…» (1992) гибель поэта, а также устойчивые символические образы «петербургской пурги», родственные контексту лирики Пушкина «окрестности дубравные» увидены в калейдоскопе значимых исторических вех в общемировом масштабе. В песне «Донской монастырь» (1970) образы пушкинских персонажей введены в русло напряженных раздумий барда о мистической соотнесенности «века гусарской чести» со «вселенскими суетами… века двадцатого»:

Ах, усопший век баллад,

Век гусарской чести!

Дамы пиковые спят С Германнами вместе… (62).

Размышления о Пушкине, его личной судьбе приобретают в целом ряде стихотво-

рений обобщенно-символический смысл («Не женитесь, поэты…», «Поэты — изгои природы…», «Дом Пушкина» и др.). В стихотворении «Дом Пушкина» (1987) глубоко воспринятая земная бесприютность лишенного «жилья родного» Пушкина — от «Лицейского дортуара без потолка» до «чужого мундира», «последнего дома, потравленного врагом», «чужой неприютной эпохи» в целом — распространяется и на посмертную судьбу поэта, которая таинственно соприкасается с историческими катаклизмами в России XX века: «Дом мужики в Михайловском сожгут, // А немцы заминируют могилу…» (242). В эпизодах, «мини-сюжетах» частной жизни поэта бытовое сопрягается с бытийным, а сам Пушкин предстает в поэтическом мире Городницкого в качестве надэпохальной, по преимуществу трагедийной фигуры, отразившей в своей судьбе извилистый путь отечественной культуры последних двух столетий’.

Мучение застыло на челе —

Ни света, ни пристанища, ни крыши.

Нет для поэта места на Земле,

Но вероятно, «нет его и выше» (243).

Подобная символическая масштабность поэтической мысли Городницкого о Пушкине не умаляет, однако, чувствования уникальных личностных черт поэта. В стихотворении «Старый Пушкин» (1978) творческое вживание в ритмы бытия героя запечатлелось в его воображаемом портрете «от противного», построенном на отталкивании от заведомо неправдоподобного образа «степенного» поэта, творца «поэм величавой музыки». В конце этот портрет разрушается точными метонимическими деталями, создающими эффект живого присутствия неординарной пушкинской личности:

И мы вспоминаем крылатку над хмурой

Невой,

Мальчишеский профиль, решетку лицейского

сада,

А старого Пушкина с грузной седой головой

Представить не можем; да этого нам и не надо.

(148).

Художественную весомость приобретает в стихотворениях Городницкого и хронотоп пушкинских мест России, который составляет основу развертываемого здесь «текста» родной культуры.

Поэтический образ Пушкиногорья запечатлелся в стихотворениях «Тригорское» (1995) и «В Михайловском» (1992), написанных в

излюбленном пушкинском жанре непринужденного по стилю дружеского послания и обращенных Городницким к самому поэту.

В первом из них в центре оказывается дружеский разговор с сосланным в псковскую глушь поэтом, раздумья о перипетиях его пребывания в опале, стихийных силах природы, русской истории, ее «бесовской» игре в преддверии катастроф: «Скоро, скоро на Сенатской // Грянет гром, прольется кровь…» (325). Образность произведения, его отрывисто и тревожно звучащие хореические строки вступают в диалогическое, реминис-центное соприкосновение с мотивами пушкинских «Бесов» и «Зимнего вечера». Происходит значимое наложение современных реалий на точно воспроизведенные повседневные приметы михайловской жизни героя, а личностное общение поэтов перерастает здесь в диалог двух эпох о перспективах национального бытия, с его стихийными и непредсказуемыми поворотами:

Сесть бы нам с тобою вместе,

Телевизор засветить,

Посмотреть ночные вести И спокойно обсудить.

Страшновато нынче, Пушкин,

Посреди родных полей.

Выпьем с горя, — где же кружки? Сердцу будет веселей (325).

В стихотворении «Тригорское» обращение к Пушкину характеризуется смысловым и стилевым разнообразием. Окрашивающий житейскую обыденность легкий юмор («Сенная девушка брюхата, // Печурка не дает тепла»), простой, разговорный стиль послания к «уездному Мефистофелю», поэтически преображенные биографические реалии («Покуда заплутавший Пущин // В ночи торопит ямщика») органично сплавлены с философским постижением антиномичной связи радости «чудных мгновений» жизни и трагедийного переживания ее кратковременности:

Как разобщить тугие звенья

Паденья вниз, полета ввысь?

Запомнить чудное мгновенье

И повелеть ему: «Продлись»?

Недолгий срок тебе отпущен… (451).

Образ Пушкина ассоциируется у Городницкого и с «петербургским текстом» русской литературы и культуры. Например, в стихотворении «Старый Питер» (1998) вековые исторические пласты соединяются с миром личных воспоминаний лирического «я»,

110

М. Б. Ничипоров. Пушкин и его эпоха в песенной поэзии Александра Городницкого

а многослойный хронотоп города являет образ синхронного сосуществования XIX и XX столетий в едином культурно-историческом континууме: «Воды Мойки холодной, смещаясь от Пушкина к Блоку, // Чьи дома расположены, вроде бы, неподалеку, // Протекают неспешно через девятнадцатый век…» (505). Вообще в поэтическом мире Городницко-го связанные с Пушкиным пространственные образы— «решетка лицейского сада», «зимний вечер над Святыми над Горами» и др. — становятся устойчивыми лейтмотивами, а подчас и символами целой эпохи русской жизни:

Российской поэзии век золотой, — Безумного Терека берег крутой,

Метель над Святыми Горами. Безвременной гибелью он знаменит,

И колокол заупокойный звонит В пустом обезлюдевшем храме… (398). Пушкинская тема входит в поэзии Го-родницкого в широкий круг ассоциативных связей. Немаловажную роль сыграла тут дружба поэта с историком Натаном Эйдельманом, автором ряда книг о Пушкине, его окружении и эпохе, чье «страстное пожизненное увлечение Пушкиным» позволяло представить его судьбу и творчество в качестве «главной несущей конструкции описываемой эпохи, начала координат…»4.

Существенны в пушкинском «цикле» Го-родницкого творческие портреты друзей Пушкина, поэтов его эпохи («Батюшков», «Веневитинов»), главное место в которых занимает глубоко личностное осмысление их судеб, иногда напрямую перекликающееся, как в стихотворениях «Дельвиг» или «Матюшкин», с жизнью поэта-певца. В стихотворении «Матюшкин» (1977) образ «с лицейского порога на корабль перешагнувшего шутя» мореплавателя, в согласии с творческим пристрастием самого автора — барда и ученого-океано-лога, проникнут вдохновением бесконечного открытия мира, близким и духу авторской песни в целом: «Такие видел он пейзажи, // Каких представить не могли // Ни Горчаков, ни Пушкин даже…» (140). В поэтическом портрете Матюшкина актуализируются крылатые пушкинские строки, которые спроецированы здесь и на богатый житейский опыт Городницкого, и на «жестокую» современность: «Жил долго этот человек // И много видел, слава Богу, // Поскольку в свой жестокий век // Всему он предпочел дорогу…» (140).

Поэтическим автобиографизмом пронизано и стихотворение «Дельвиг» (1995), где

модальность прямого обращения напоминает воспевшее дружеское родство двух поэтов пушкинское послание «Дельвшу» (1817). Образ Дельвига прорисовывается Городницким на грани реального и легендарного, воскрешающего его лицейскую репутацию невозмутимого ленивца («мечтатель, неудачник и бездельник») и привносящего в произведение живое дыхание пушкинских времен: «прообразом для Гоголя в “Шинели” // Ты послужил, сегодня говорят…» (397). Проникновенное обращение к «старшему брату по музам и судьбе», которое содержит реминисценцию из написанного после Лицея и адресованного Пушкину стихотворения Дельвига («А я ужель забыт тобою, // Мой брат по музе, мой Орест?»5), ассоциируется у Городницкого с автобиографичными раздумьями о себе — «вывихе древа родового». Неслучайно в составе сборника «Ледяное стремя» поэтический портрет «инородца» Дельвига соседствует с наполненным горестными размышлениями об истории собственного рода, России стихотворением «У защищенных марлей окон…» (1995). Ощущение братства с Дельвигом «по музам» обусловлено у Городницкого близостью поэзии друга Пушкина музыкально-песенной народной культуре, в высшей степени созвучной творческим устремлениям самого автора: «И горестная песня инородца // Разбередит российскую тоску…». В стихотворении же о другом, «душою по-немецки странном» поэте («Кюхельбекер», 1978), тонкий психологический портрет героя, «сюжетное повествование» об эпизоде встречи с ним Пушкина в тюремном заключении переходит в лирический монолог автора, воспоминания о драматичных страницах национальной истории, о подчас причудливом пересечении путей России и Европы на уровне частных человеческих судеб:

Когда, касаясь сложных тем,

Я обращаюсь к прошлым летам,

О нем я думаю, затем

Что стал он истинным поэтом.

Что, жизнь свою окончив на щите,

Душою по-немецки странен,

Он принял смерть — как россиянин:

В глуши, в неволе, в нищете (149).

Образ пушкинской эпохи, творческие портреты ее ярчайших представителей выводят поэтическую мысль Городницкого и на художественное познание опыта XX века, язв современной действительности, таинственных «скрещений судеб» далеких по-

колений — как, например, в «Наследниках Дантеса» (1997).

В стихотворении «Денис Давыдов» (1998) выступающий как фигура народной и литературной мифологии образ бравого «певца во стане русских воинов» — здесь очевидно присутствие поэтического контекста пушкинского времени — ассоциируется в художественной логике произведения с поющими отчаянные песни солдатами «среди хребтов Афгана и Чечни»: «“Ах, Родина, не предавай меня”, // Поют они, но просьбы их напрасны» (510). В стихотворении «Чаадаев» (1987) образный параллелизм судеб «затворника на Старо-Басманной» и «сгинувшего в Бутырках» его потомка, переведшего чаада-евские письма, являет тоталитарные крайности русской жизни и сопряжен с диалогическим переосмыслением пушкинских строк из раннего послания «К Чаадаеву» (1818), которые вынесены в эпиграф. Новое обращение к ним в конце приоткрывает глубины авторского опыта «медленного» чтения Пушкина, заостренность связанной с фигурой Чаадаева, его «дальней эпохой туманной» рефлексии об умноженном в XX веке трагизме частного и исторического бытия:

И в тайном архиве, его открывая тетрадь,

Вослед за стихами друг другу мы скажем

негромко,

Что имя его мы должны написать

на обломках,

Но нету обломков, и не на чем имя писать (241).

Одно из центральных мест принадлежит в пушкинском «цикле» Городницкого и декабристской теме, соотнесенной с драматичным осмыслением национальной истории в прошлом и настоящем, — в таких произведениях, как «Могила декабристов», «Иван Пущин и Матвей Муравьев», «Рылеев», «Пушкин и декабристы».

В написанной от лица Муравьева песне «Иван Пущин и Матвей Муравьев» (1983) эмоциональное воззвание к другу, собрату по «сырым рудникам», соединяет горькое видение судьбы декабристов с ощущением необходимости активного личностного противостояния «жестокому веку»… В масштабной драматургичной поэтической композиции «Пушкина и декабристов», где в центр помещен эпизод беседы-спора узнавших о гибели Пушкина ссыльных декабристов Волконского, Горбачевского и Пущина, осуществлен жанровый синтез описательной пейзажной части, монологов персонажей и ав-

торского голоса, который звучит в начале и завершении произведения. Со спора собеседников о сложных отношениях Пушкина с декабристским движением смысловой акцент смещается на итоговые слова Пущина, философское обобщение о свободе творческого духа поэта и его трагичной участи в России:

И молвил Пущин: «Все мы в воле Божьей.

Певец в темнице песен петь не может.

Он вольным жил и умер как поэт.

От собственной судьбы дороги нет» (177).

Авторский лирический голос воссоздает окрашенный скорбным чувством святогорский хронотоп («В Святых Горах над свежею могилой…»), который перерастает в конце в надвременный символический образ «Руси великой» и, рифмуясь с «пушкинским» эпиграфом к стихотворению, обогащается также блоковскими обертонами:

Мела поземка по округе дикой.

Не слышал стражник собственного крика.

Ни голоса, ни дыма, ни саней,

Ни звездочки, ни ангельского лика.

Мела метель по всей Руси великой,

И горький слух как странник брел за ней (177).

В целостном контексте философской лирики Городницкого образы, строки произведений Пушкина, просветляющая сила пушкинского слова теснейшим образом связаны с духовным бытием поэта-певца. Так, в стихотворении «Герой и автор» (1985) в ткань философских раздумий о человеке в «подлунном этом мире» вживлены образы пушкинских героев, которые ассоциируются с постижением крутых поворотов истории («Кто больше прав перед судьбою хитрой — // Угрюмый царь Борис или Димитрий…»), извечных нравственных проблем: «Кто автор — Моцарт или же Сальери? // И Моцарт и Сальери — в равной мере…» (220). Произведения Пушкина осознаны здесь как «вечные спутники» жизни автора, делящегося опытом вдумчивого, многолетнего проникновения в тайны пушкинских строк:

Немного проку в вырванной цитате, —

Внимательно поэта прочитайте

И, жизнь прожив, перечитайте вновь (220).

В поздней философской лирике Городницкого поэтические воспоминания о прожитом, созвучные зрелому Пушкину раздумья об «отеческих гробах», «племени младом, незнакомом» нередко вступают в глубинный диалог с пушкинской лирикой. В сги-

112

И.Б. Ничипоров. Пушкин и его эпоха в песенной поэзии Александра Городницкого

хотворении «А мы из мест, где жили деды…» (1991) авторская эмоциональность просветлена гармонизирующим воздействием пушкинского слова — в образных ассоциациях со стихотворениями «Воспоминание» (1828) и «Пора, мой друг, пора…» (1834):

И в царстве холода и снега,

Душою немощен и слаб,

О вероятности побега Подумает усталый раб.

Постой и задержи дыханье,

Мгновение останови,

И смутное воспоминанье В твоей затеплится крови.

И жизни собственной дорога, Разматываясь на лету,

Забрезжит, как явленье Бога,

И снова канет в темноту (311).

Итак, единый, складывавшийся на протяжении десятилетий «цикл» стихотворений и песен Городницкого о Пушкине, его окружении, эпохе характеризуется как эпической широтой — в освоении исторических примет того времени, подробностей частных судеб друзей поэта, так и глубиной лирического вчувствования в потаенные смыслы строк пуш-

кинских произведений, порой тесно соотнесенных у Городницкого с экзистенцией его лирического «я», судьбами русских поэтов XX столетия. Развернутый поэтический образ эпохи Пушкина, ее потрясений спроецирован им на размышления о трагических катаклизмах новейшей российской истории. Таким образом, и по сей день часто исполняемые Го-родницким обращенные к Пушкину произведения органично вписываются в общий контекст творчества поэта, его оригинальной «песенно-поэтической историософии».

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Городницкий А Стихи и песни. СПб., 1999. Здесь и далее ссылки на поэтические произведения Городницкого даны с указанием в скобках номера страницы.

2 Соловьев В С. Литературная критика. М., 1990. С. 201,203.

3 Франк С. Светлая печаль // Пушкин в русской философской критике. М., 1990. С. 474.

4 Городницкий А.М. И жить еще надежде… М., 2001. С. 593.

5 См.: Друзья Пушкина: Переписка; Воспоминания; Дневники: В 2 т. Т.1. М., 1986. С. 181.

cyberleninka.ru

Эпоха Пушкина в романе «Евгений Онегин»

В романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин» особое место занимает описание быта и нравов русского общества начала XIX века.

Не зря само произведение называют «энциклопедией русской жизни». Перед читателем ярко предстает жизнь дворянства, его обычаи и особенности.

Именно дворянству – высшему слою тогдашнего общества – отведено главное место в романе Пушкина.

В эпоху поэта на жизнь помещиков начинают оказывать влияние идеи европейского просвещения. Однако окончательно закрепиться в умах русских дворян они не смогли.

И в жизненном укладе помещиков и служилых людей удивительным образом стали сочетаться новые идеи, подъём свободомыслия, светская жизнь и нравы старины, патриархальный быт русской провинциальной жизни.

Эта двойственность стала отличительной особенностью Пушкинского времени.

 

Удивительно ярко и выразительно рисует поэт перед читателем своих героев-дворян. Их можно разделить на две группы.

Это передовое дворянство, к которому относятся Евгений Онегин и Владимир Ленский, и провинциальное дворянство, живущее в основном в деревне и изредка выезжающее в город (семейство Лариных, их соседи и родня).

Образ жизни двух групп дворян очень разнится. Онегин как представитель нового поколения – типичный столичный франт. Постоянно вращающийся в высшем свете, Евгений вёл жизнь лёгкую, блестящую и пустую, посещал балы, театры, званые обеды:

Он по-французски совершенно
Мог изъясняться и писал;
Легко мазурку танцевал
И кланялся непринужденно;
Чего ж вам больше? Свет решил,
Что он умен и очень мил.

Однако такая жизнь Онегину надоела. И он уезжает в провинцию, пытаясь заняться полезным делом, улучшить жизнь крестьян, что-то писать.

Но тут снова Евгения одолевает скука, неспособность заставлять себя трудиться, лень и апатия – черты, свойственные молодым дворянам «Пушкинской эпохи».

 

Также к представителям передового дворянства автор относит и Владимира Ленского. Молодой пылкий поэт обладает массой достоинств. Это и «благородное стремленье и чувств и мыслей молодых, высоких, нежных, удалых», и «жажда знаний и труда и страх порока и стыда».

Но, обладая такими несомненными достоинствами, Ленский лишен трезвого понимания жизни и ему не хватает знаний.

Всю действительность молодой поэт воспринимает в романтическом ключе. И даже свою любовь – вполне земную девушку Ольгу – Ленский возводит в идеал и погибает на дуэли, разочаровавшись в жизни, в дружбе и в любви.

 

Иными перед читателями предстают представители провинциального общества. Очень ярко Пушкин описывает их в сцене именин Татьяны.

Поэт иронично говорит о съехавшихся гостях – соседях Лариных: «лай мосек», «чмоканье девиц», «шум, хохот, давка у порога».

Невежды, глупцы, взяточники, сплетники, плуты, обжоры – таково деревенское общество в описании Пушкина.

Не отстают от своих соседей и родители Татьяны и Ольги. Они также невежественны и думают только о том, как бы удачнее выдать замуж дочерей.

 

«Пушкинская эпоха» стала «золотым веком» в русской культуре. Двойственность жизненного уклада и нравов дворян того времени причудливым образом сказалась на созидании великих произведений литературы и искусства, величайшим из которых стал роман «Евгений Онегин».

Он показывает с удивительной выразительностью русское общество своего времени, его неоднородность и характерные черты.

hronika.su