«Две женщины», напротив, кажется приверженным архаизму ради самого себя. На протяжении всей партитуры в двух действиях Тутино использует пышную, восторженную оркестровую музыку… «SFGate, 15 июн»

Мнение: Путешествие во времени вниз по США 17

Это был архаизм . Сцена не принадлежала концу 2014 года вдоль шоссе 17 между Хэмпстедом и Уилмингтоном. Это вернуло меня к фотографии — в … «Havelock News, 15 июня»

ССЫЛКА

«ОБРАЗОВАНИЕ. Archaism [онлайн].Доступно на . Декабрь 2021 ».

, какая разница в дате

Philos Trans R Soc Lond B Biol Sci. 2011 Apr 12; 366 (1567): 1090–1100.

Департамент психологии Оклендского университета, Окленд 1142, Новая Зеландия

Abstract

Исторический вывод является наиболее мощным, когда независимые линии свидетельств могут быть объединены в связное описание.Датирование лингвистических и культурных родословных потенциально может сыграть жизненно важную роль в интеграции данных лингвистики, антропологии, археологии и генетики. К сожалению, хотя сравнительный метод в исторической лингвистике может обеспечить относительную хронологию, он не может дать абсолютных оценок дат, и альтернативный подход, называемый глоттохронологией, в корне ошибочен. В этой статье мы обрисовываем, как вычислительные филогенетические методы могут надежно оценить даты языкового расхождения и, таким образом, помочь разрешить давние споры о предыстории человека, начиная от происхождения индоевропейской языковой семьи и заканчивая заселением Тихого океана.

Ключевые слова: лингвистика, глоттохронология, индоевропейская, австронезийская, культурная эволюция

1.

Исторический вывод труден. Попытаться выяснить, что произошло 600 лет назад, достаточно сложно. Попытка сделать выводы о событиях 6000 лет назад может показаться почти невозможной. Как заметил У. С. Холт, изучение истории человечества — это «чертовски тусклая свеча над чертовой темной бездной». И все же биологи-эволюционисты обычно делают выводы о событиях, произошедших миллионы лет назад.Наша способность делать это была революционизирована благодаря пониманию Цукеркандла и Полинга [1] того, что молекулы являются «документами эволюционной истории». Молекулярные последовательности вписали в свою структуру запись своего прошлого. Сходства обычно отражают общее происхождение. Сегодня вычислительные филогенетические методы обычно используются, чтобы делать выводы об эволюционных отношениях и процессах из этих последовательностей. Эти выводы становятся более убедительными, когда независимые свидетельства, такие как информация из исследований морфологии, геологии и палеонтологии, используются для решения общей проблемы.

Языки, как и гены, также являются «историческими документами». Огромный объем информации о нашем прошлом вписан в содержание и структуру примерно 7000 языков, на которых говорят сегодня [2]. Исторические лингвисты разработали тщательно продуманный набор процедур, называемых «сравнительным методом», для определения состояния предков и построения родословных языков [3,4]. В идеале, как утверждали Кирч и Грин [5] и Ренфрю [6], независимые данные из антропологии, археологии и генетики человека используются для «триангуляции» выводов о предыстории человека и культурной эволюции.Из антропологии приходит понимание социальной организации, из археологии идет абсолютная хронология изменений в материальной культуре, а из генетических исследований мы получаем информацию о последовательности перемещений населения и степени смешения. Традиционно историческая лингвистика вносила в этот синтез выводы о лексике предков и относительной культурной хронологии.

Хотя этот «новый синтез» [7] является достойной целью, часто бывает очень сложно связать различные линии доказательств вместе. Археологические останки не говорят. Гены и языки могут иметь разную историю или казаться ложно конгруэнтными. Единственное, что критически важно для успешной триангуляции различных линий доказательств, — это время. Если археологические, генетические и лингвистические свидетельства покажут одинаковые абсолютные даты для общей последовательности событий, то наша уверенность в том, что здесь задействован общий процесс, значительно возрастет, и «проклятая темная бездна» человеческой истории значительно прояснит.К сожалению, отсутствие подходящих точек калибровки и систематические нарушения молекулярных часов означают, что существуют большие источники ошибок, связанных с большинством генетических дат в истории человеческой популяции [8]. Еще печальнее, что хотя сравнительный метод в лингвистике может обеспечить относительную хронологию, он не может дать абсолютных оценок дат. По словам Эйприл Мак-Магон и Роба Мак-Магона [9], «лингвисты не проводят свидания». Мы не такие пессимистические. Далее мы объясним, почему датировка лингвистических линий — трудная, но не невыполнимая задача.

2. Трудности датирования

Беглого взгляда на древнеанглийский текст, например, на эпическую поэму Беовульф , должно быть достаточно, чтобы убедить любого в двух фактах. Языки развиваются, и они развиваются быстро. Возникают новые слова и заменяются другие. Звуки меняются, грамматические морфы и речевые сообщества разделяются на диалекты, а затем на отдельные языки. Учитывая это языковое расхождение во времени, одна правдоподобная интуиция состоит в том, что можно было бы использовать некоторую меру этого расхождения для оценки возраста лингвистических линий во многом так же, как биологи используют расхождение молекулярных последовательностей для датирования биологических линий.«Глоттохронология» пытается сделать именно это. В начале 1950-х годов, за целое десятилетие до того, как Цукеркандль и Полинг представили идею молекулярных часов в биологии, Сводеш [10,11] разработал подход к исторической лингвистике, названный лексикостатистикой и производной от нее «глоттохронологией». Этот подход использовал лексические данные для определения языковых отношений и оценки абсолютного времени расхождения. Лексикостатистические методы выводят языковые деревья на основе процента общих родственных слов между языками — чем более похожи языки, тем теснее они связаны.Родственные слова — это слова в разных языках, у которых есть общий предок. В биологической терминологии они гомологичны. Слова считаются родственными, если они имеют образец систематических звуковых соответствий и подобных значений. Глоттохронология — это расширение лексикостатистики, которое оценивает время языковой дивергенции в предположении «глоттоклока» или постоянной скорости языковых изменений. Следующие формулы могут быть использованы для соотнесения языкового подобия со временем по экспоненциальной кривой спада:

, где t — глубина времени в тысячелетиях, C — процент общих родственных слов и r — «универсальная» константа или уровень удержания (ожидаемая доля родственников, остающихся после 1000 лет разлуки). Обычно анализ ограничивается списком слов Сводеша — набором из 100–200 основных значений, которые считаются относительно универсальными в культурном отношении, стабильными и устойчивыми к заимствованиям. К ним относятся термины родства (например, мать, отец), термины для частей тела (например, рука, рот, волосы), числительные и основные глаголы (например, пить, спать, сжигать). Для списка из 200 слов Сводеша коэффициент сохранения (–) оценивался на основе случаев, когда дата расхождения между языками была известна из исторических записей.Было установлено, что этот показатель составляет примерно 81 процент.

К сожалению, это на первый взгляд простое и элегантное решение важной проблемы датировки лингвистических родословных натолкнулось на некоторые серьезные препятствия [12,13], и поэтому большинство историков-лингвистов сейчас относятся к глоттохронологическим расчетам со значительным скептицизмом. Самым фундаментальным препятствием, с которым сталкивается глоттохронология, является тот факт, что языки, как и гены, часто не развиваются с постоянной скоростью. В своей классической критике глоттохронологии Бергсланд и Фогт [12] сравнили современные языки с их архаическими формами.Они обнаружили значительные свидетельства различия в скорости обучения между языками. Например, исландский и норвежский языки сравнивали с их общим предком, древнескандинавским языком, на котором говорили примерно 1000 лет назад. Норвежский язык сохранил 81 процент словарного запаса древнескандинавского языка, правильно предполагая возраст примерно 1000 лет. Тем не менее, исландский язык сохранил более 95 процентов древнескандинавского словаря, ошибочно предполагая, что исландский отделился от древнескандинавского менее 200 лет назад. Это не единичный пример.В обзоре малайско-полинезийских языков Бласт [13] задокументировал вариации в сохранении базового словарного запаса, обусловленные такими факторами, как языковой контакт и большие изменения в численности населения, которые варьировались от 5 до 50 процентов примерно за 4000 лет после прото-малайо. -Полинезийское до настоящего времени. Бласт утверждал, что эти огромные различия в коэффициентах удержания неизбежно искажают как деревья, полученные с помощью лексикостатистики, так и глоттохронологические даты.

Парадоксально, что за последние полвека вычислительные методы в исторической лингвистике потеряли популярность, в то время как в эволюционной биологии вычислительные методы расцвели.Вместо того, чтобы сдаваться и говорить: «Мы не делаем датировки», компьютерные биологи разработали методы, которые могут точно оценить филогенетические деревья и даты дивергенции, даже если существует значительная гетерогенность скорости по конкретным линиям. Эволюционные биологи сегодня обычно используют методы правдоподобия и байесовские методы для явного моделирования всех событий замещения вместо построения деревьев из парных матриц расстояний [14,15]. Развитию этих более мощных вычислительных методов способствовало как впечатляющее увеличение доступности молекулярных последовательностей, так и резкое увеличение вычислительной мощности за последние 20 лет [16]. Использование всей информации о последовательностях и более сложных и реалистичных моделей процесса замещения означает, что вероятностные и байесовские методы превосходят простые методы кластеризации, особенно когда скорости молекулярных изменений непостоянны [17]. Помимо разработки методов построения более точных деревьев, биологи-эволюционисты недавно разработали методы для получения более точных оценок дат, даже если есть отклонения от предположения о строгих молекулярных часах.

Один популярный подход, впервые предложенный Сандерсоном [18,19], включает два этапа.Сначала оценивается набор филогенетических деревьев и связанные с ними длины ветвей. В байесовском филогенетическом анализе молекулярной эволюции длины ветвей пропорциональны количеству замен вдоль ветви с учетом данных, модели замещения и априорных значений. Второй шаг включает преобразование относительных длин ветвей во время. Для этого требуются точки калибровки. Это места, где узлы (точки ветвления) на деревьях могут быть ограничены известным диапазоном дат. Затем эти известные возрасты узлов объединяются с информацией о длине ветвей для оценки скорости эволюции по каждому дереву. Модель штрафного правдоподобия используется для того, чтобы позволить коэффициентам варьироваться по дереву с учетом «штрафа за шероховатость». Чем больше ставки варьируются от филиала к филиалу, тем выше стоимость (подробнее см. [18,19]). Алгоритм позволяет выбрать оптимальное значение штрафа за шероховатость. Таким образом, комбинация калибровок, оценок длины ветвей и алгоритма сглаживания скорости позволяет оценивать даты, не предполагая строгих часов.Альтернативный подход «мягкой филогенетики», при котором одновременно оцениваются дерево и даты, был недавно разработан Драммондом и др. . [20]. В «расслабленной филогенетике» предположение о строгих часах может быть ослаблено путем моделирования изменения скорости с использованием логнормальных или экспоненциальных распределений (более подробно см. [20]). В следующих разделах мы исследуем, как эти вычислительные филогенетические методы могут быть использованы для освещения лингвистической и культурной истории людей как в Европе, так и в Тихоокеанском регионе.

3. Происхождение индоевропейских языков

Происхождение индоевропейских языков недавно было описано как «одна из наиболее интенсивно изучаемых, но все же наиболее трудных проблем исторической лингвистики» [21, с. 601]. Несмотря на более чем 200-летние исследования, ученые не смогли точно определить происхождение индоевропейского языка во времени или месте. Были выдвинуты теории, отстаивающие возраст от 4000 до 23000 лет, с предполагаемой родиной, включая Центральную Европу, Балканы и даже Индию.Мэллори [22] признает 14 различных гипотез о родине только с 1960 года. Он довольно красочно отмечает, что «поиски истоков индоевропейцев имеют все очарование, как электрический свет на открытом воздухе в летнюю ночь: он имеет тенденцию привлекать все виды ученых или потенциальных ученых, которые могут перо в руки »[22, с. 143].

Из всех разнообразных теорий происхождения индоевропейцев две в настоящее время привлекают наибольшее внимание. Первый, выдвинутый Гимбутасом [23,24] на основе лингвистических и археологических данных, связывает протоиндоевропейский язык (предполагаемый родовой индоевропейский язык) с курганной культурой юга России и Украины. Курганы были группой полукочевых скотоводов, воинов-всадников, которые расширились со своей родины в Причерноморских степях в течение пятого и шестого тысячелетий до нашей эры, покорив придунайскую Европу, Среднюю Азию и Индию, а затем Балканы и Анатолию. Считается, что это расширение примерно соответствует принятому наследственному диапазону индоевропейцев [25]. Помимо очевидного географического соответствия между Курганом и индоевропейскими территориями, есть лингвистические свидетельства ассоциации между двумя культурами.Слова, обозначающие предполагаемые Курганские технологические инновации, совпадают в широко расходящихся индоевропейских подсемействах. К ним относятся термины «колесо» (* rotho-, * k ^W (e) k ^W lo-), «ось» (* aks-lo-), «yoke» (* jug-o-), «лошадь» (* ekwo-) и «идти, перевозить в транспортном средстве» (* wegh- [14,15]): утверждается, что эти слова и связанные с ними технологии должны были присутствовать в протоиндоевропейской культуре. и что они, вероятно, были курганскими по происхождению. Следовательно, утверждается, что индоевропейская языковая семья не старше 5000–6000 лет назад.Мэллори [22] утверждает, что такое же время и место имеет индоевропейское происхождение — регион вокруг Черного моря около 5000–6000 лет до н.э. (хотя он и многие лингвисты более осторожны и воздерживаются от отождествления протоиндоевропейских с определенной культурой. например курганы).

Вторая теория, предложенная археологом Ренфрю [26], утверждает, что индоевропейские языки распространились не с мародерствующими всадниками, а с расширением сельского хозяйства из Анатолии между 8000 и 9500 лет назад. Радиоуглеродный анализ самых ранних памятников эпохи неолита по всей Европе дает довольно подробную хронологию распространения сельскохозяйственных культур.Эти археологические свидетельства указывают на то, что сельское хозяйство распространилось из Анатолии, прибыв в Грецию где-то в девятом тысячелетии до нашей эры и достигнув Британских островов к 5500 г. до н.э. [27]. Ренфрю утверждает, что лингвистический аргумент в пользу теории кургана основан только на ограниченных доказательствах нескольких загадочных протоиндоевропейских словоформ. Он указывает, что параллельные семантические сдвиги или широко распространенные заимствования могут создавать похожие словоформы в разных языках, не требуя, чтобы в протоязыке присутствовал родовой термин.Ренфрю также оспаривает идею о том, что общественная структура и технологии Кургана были достаточно развиты, чтобы позволить им завоевывать целые континенты в то время, когда не существовало даже небольших городов. Он утверждает, что гораздо более вероятным является то, что протоиндоевропейское распространение распространилось с распространением сельского хозяйства.

Таким образом, дебаты об индоевропейском происхождении сосредоточены на археологических доказательствах двух экспансий населения, оба предполагающих очень разные временные рамки — теории кургана с датой 5000–6000 лет до нашей эры и анатолийской теории с датой 8000–9500 лет до нашей эры.Один из способов потенциально разрешить спор — это поискать независимые свидетельства за пределами археологических данных, которые позволяют нам проводить испытания между этими двумя временными глубинами. Есть ли в лингвистике ключ? Ну, если лингвисты не делают свидания. Однако, если бы мы могли надежно датировать происхождение индоевропейских языков, это бы существенно повлияло на эти 200-летние дебаты.

Мы приступили к решению этой довольно сложной задачи, опираясь на то, что Дарвин назвал «любопытными параллелями» между биологической и лингвистической эволюцией (анализ истории этих параллелей см. В [28]).Если языки, как и биологические виды, также являются «историческими документами», то, возможно, их можно было бы проанализировать с помощью тех же методов вычислительной эволюции. Возможно, решения, которые нашли биологи для устранения нарушений молекулярных часов, можно было бы использовать для преодоления проблем с глоттохронологией. Для точной оценки топологии дерева и длины ветвей требуется большой объем данных. Наши данные были взяты из Dyen et al . [29] Индоевропейская лексическая база данных, которая содержит экспертные заключения по 200 терминам списка Сводеша на 95 языках. Дайен и др. . [29] определили 11 языков как менее надежные, поэтому они не были включены в представленный здесь анализ. Мы добавили в базу данных три вымерших языка (хеттский, тохарский A и тохарский B) в попытке улучшить разрешение базальных отношений в предполагаемой филогении. Для каждого значения в базе данных языки были сгруппированы в родственные наборы. Ограничивая анализ базовой лексикой, такой как список слов Сводеша, влияние заимствования может быть минимизировано.Например, хотя английский является германским языком, он заимствовал около 60 процентов всего своего лексикона из французского и латыни. Однако только около 6% английских записей в списке из 200 слов Сводеша явно заимствованы из романского языка [30]. Известные заимствования не были закодированы как родственные в Dyen и др. . база данных. Родственные наборы кодировались двоичным кодом, то есть в матрице для каждого родственного набора был создан столбец, в котором наличие родственного слова для языка обозначалось «1», а отсутствие — «0». Это дало матрицу из 2449 родственных наборов для 87 языков. Эта матрица была проанализирована в пакете байесовской филогенетики MRBAYES [31] с использованием простой модели, которая предполагала равные скорости родственных выгод и потерь для получения выборки деревьев из апостериорного распределения вероятностей деревьев (набора деревьев, найденных в цепи Маркова. Монте-Карло запускается после «сжигания» с учетом данных, модели родственной эволюции и априорных значений по таким переменным, как параметры модели и длины ветвей). Чтобы сделать вывод о датах расхождения, нам нужно было откалибровать темпы эволюции, ограничив возраст узлов на каждом дереве в соответствии с исторически засвидетельствованными датами.Например, романские языки, вероятно, начали расходиться до падения Римской империи. Последние римские войска были выведены к югу от Дуная в 270 году нашей эры. Таким образом, мы ограничили возраст узла, соответствующего последнему общему предку романских языков, 150–300 годами нашей эры. Мы ограничили возраст 14 узлов на деревьях. Затем был использован алгоритм сглаживания скорости со штрафом, чтобы преобразовать набор деревьев в датированные «хронодеревья» (см. [32] для получения более подробной информации об используемых методах и калибровках).

Наш первоначальный анализ убедительно подтвердил предсказания анатолийской гипотезы по глубине времени. Даты возраста протоиндоевропейцев составляют около 8700 лет до н.э. (). Ни одно из наших хронодеревьев не находилось в возрастном диапазоне 5000–6000 лет назад, предсказанном Курганской гипотезой. Ключевой частью любого байесовского филогенетического анализа является оценка надежности выводов. Мы постарались «сломать» первоначальный результат. Мы исследовали влияние изменения априорных значений длины ветвления в нашем анализе на исключение родственников Dyen и др. .назвали «сомнительным» — удаление некоторых калибровок, обрезку данных до наиболее стабильных элементов и изменение корней деревьев. Ни одно из этих изменений не повлияло существенно на наши оценки дат возраста протоиндоевропейцев. Во всяком случае, они часто стремились сделать распределение старше, а не моложе [32,33].

Датированное филогенетическое древо 87 индоевропейских языков. Дерево представляет собой согласованное дерево, полученное из апостериорных выборок деревьев в байесовском анализе, представленном Gray & Atkinson [32].Значения на ветвях представляют собой апостериорную вероятность этой клады. Возраст корней дерева находится в возрастном диапазоне, предсказанном анатолийской гипотезой. Этот рисунок также показывает интересный момент, который мы отметили, но не подчеркнули в нашей первоначальной статье — в то время как корень дерева восходит к 8700 годам, большая часть диверсификации основных индоевропейских подгрупп произошла примерно в 6000–7000 лет до нашей эры. . Это означает, что и анатолийская, и курганская гипотезы могут быть одновременно верными.Первоначальный выход из Анатолии произошел 8700 лет назад, а затем 6000-7000 лет назад с юга России и Украины произошел мощный выброс радиации. Это также означает, что интуиция, разделяемая многими лингвистами, о том, что индоевропейской языковой семье около 6000 лет, может быть верной для подавляющего большинства индоевропейских языков, но не для более глубоких подгрупп.

Реакция на нашу статью была довольно неоднозначной. Хотя некоторые лингвисты были положительны, многие просто не смогли понять, что используемые нами методы существенно отличаются от традиционной глоттохронологии [34].Небольшое количество критиков выразило озабоченность по поводу данных, которые мы использовали, двоичного кодирования родственных наборов, простой модели эволюции родственных связей и влияния необнаруженного заимствования. Давайте разберемся с каждой из этих потенциально обоснованных проблем по очереди.

Во-первых, хотя родственное кодирование в Dyen et al . набор данных был проведен опытными лингвистами, он вполне может содержать некоторые ошибки [35]. Хотя эти ошибки, вероятно, составляют относительно небольшую долю от общих данных, не исключено, что они могли повлиять на наши оценки дат. Также возможно, что простая стохастическая модель эволюции родственных связей, которую мы использовали, привела к неточным результатам, потому что модель предполагала, что скорости роста и потери родственных связей равны — предположение, которое нереально. Очень редко очень похожие слова со сходным значением изобретаются независимо друг от друга [36]. Таким образом, более реалистичная модель позволит получить родственные слова только один раз, а потерять — несколько раз. Это отражает принцип эволюционной биологии, известный как закон Долло, который предполагает, что после потери сложных структур они вряд ли будут развиваться снова.Хотя простые модели не обязательно дают неточные результаты [33], в байесовском анализе важно оценивать устойчивость выводов к любой неправильной спецификации модели. По этой причине Джефф Николлс и Р. разработал стохастическую модель «Долло» родственной эволюции [37]. Мы использовали эту модель для анализа независимого набора данных [38], преимущественно состоящего из древних индоевропейских языков. Этот анализ отдельного набора данных с совершенно другой моделью дал почти идентичные результаты нашему первоначальному анализу данных Дайена [37,39].Не удовлетворившись этим доказательством надежности нашего анализа, мы недавно повторно проанализировали Ringe и др. . данные с использованием логнормальных расслабленных часов и стохастической модели Долло, реализованной в пакете BEAST [40]. И снова оценки дат для праиндоевропейцев попали в возрастной диапазон, предсказанный анатолийской гипотезой (). Повторный анализ Dyen et al . данные с логнормальными расслабленными часами и стохастической моделью Долло также дали результаты, которые очень согласуются с первоначальными результатами Gray & Atkinson.

Распределение возраста протоиндоевропейцев по данным Ringe et al . [38]. С помощью программы BEAST было проведено четыре различных анализа. Два анализа предполагали равные скорости родственного прироста и потери — один со строгими часами (светло-зеленый) и один с логнормальными расслабленными часами (оранжевый). Два других анализа предполагали, что родственные слова можно получить только один раз, а потерять несколько раз (стохастический Долло). И снова один реализовал строгие часы (фиолетовый), а другой — логнормальные расслабленные часы (голубой).Оценки даты, полученные во всех четырех анализах, соответствовали анатолийской гипотезе.

Если проблемы с данными или модель эволюции родственных связей, кажется, искажают наши результаты, как насчет двоичного кодирования родственных наборов? Эванс и др. . [41] утверждают, что наше кодирование «явно неуместно», поскольку предполагает независимость между родственными наборами. Наши наборы явно не независимы, потому что одна форма часто заменяет другую в пределах класса значений (хотя некоторый полиморфизм все же имеет место).На первый взгляд, это правдоподобный аргумент. Однако Эванс и др. . не предоставить аргументов в пользу того, почему отсутствие независимости приведет к смещению оценок глубины и времени как к слишком старым (а не просто к недооценке дисперсии). Напротив, мы смоделировали полностью зависимую эволюцию родственных связей и показали, что она не искажает оценки дат [39]. Другие эмпирически обнаружили, что двоичное и многоуровневое кодирование одних и тех же лексических данных дает практически идентичные результаты [42]. Более того, Pagel & Mead [43] продемонстрировали, что, по крайней мере, когда количество состояний постоянно, двоичные данные и данные с множественным кодированием состояний создают деревья, которые отличаются только длиной на постоянную пропорциональность.Другими словами, двоичное дерево и дерево с несколькими состояниями являются просто масштабированными версиями друг друга, и поэтому оценки даты не будут смещены. Этот результат также может иметь место при изменении количества состояний (M. Pagel 2010, личное сообщение).

Удаление всех заимствованных родственных слов из набора данных может быть трудным. В то время как нерегулярные звуковые соответствия могут облегчить определение некоторых, другие могут быть трудными для обнаружения. Гарретт [44] утверждает, что заимствование лексических терминов или наречие внутри основных индоевропейских подгрупп могло исказить наши результаты.Чтобы оценить эту возможность, мы исследовали влияние различных сценариев заимствования, моделируя родственную эволюцию [45]. Результаты показали, что топологии деревьев, построенные с помощью байесовских филогенетических методов, устойчивы к реалистичным уровням заимствования в базовой лексике (0–15%). Выводы о датах расхождения были немного менее надежными и показали тенденцию к занижению дат (). Эффект проявляется только тогда, когда дерево имеет глобальное, а не локальное заимствование. Это наименее вероятный сценарий, который мы смоделировали, и предполагает, что если наши оценки возраста индоевропейцев вообще смещены из-за необнаруженных заимствований, они, скорее всего, будут слишком молодыми, а не слишком старыми.

Среднее восстановленное корневое время для каждого моделирования при трех сценариях заимствования: (i) локальное заимствование в течение 1000 лет, (ii) локальное заимствование в течение 3000 лет и (iii) глобальное заимствование. При моделировании использовались две разные топологии дерева: ( a ) дерево 1 и ( b ) дерево 2. Пунктирной линией отмечен истинный возраст корня, а крестиком отмечен возраст корня при сценарии без заимствования.

Хотя все эти повторные анализы и исследования с использованием моделирования демонстрируют надежность наших оценок для возраста индоевропейцев, возможно, наиболее убедительное опровержение аргументов наших критиков исходит из недавно проведенного нами анализа проверки достоверности модели.Nicholls & Gray [46] последовательно удалили точки калибровки из некоторых анализов, проведенных с использованием стохастической модели Долло, реализованной в программе Traitlab. Затем мы повторно провели анализ и изучили оценки дат этих узлов. Если неправильная спецификация модели означала, что наши оценки возраста были систематически слишком старыми, тогда предполагаемый возраст должен быть систематически старше, чем известный возраст узлов в деревьях, из которых мы удалили калибровки. Это был не тот случай. В подавляющем большинстве оценки совпадали с известным возрастом узлов.

4. Австронезийская экспансия

Австронезийское поселение в обширном Тихом океане было темой непреходящего восхищения. Это самая большая миграция людей с точки зрения пройденного расстояния и самая недавняя. Есть две основные гипотезы австронезийского заселения Тихого океана. Первая гипотеза — это сценарий «импульс – пауза» [5,47–49]. Этот сценарий утверждает, что исконное австронезийское общество возникло на Тайване около 5500 лет назад. Около 4000–4500 лет назад произошел импульс быстрого расширения через пролив Башии на Филиппины, на остров Юго-Восточной Азии, вдоль побережья Новой Гвинеи, достигнув Ближней Океании примерно 3000–3300 лет назад [50].Проходя этот путь, австронезийцы интегрировались с существующим населением в этом районе (особенно в Новой Гвинее) и внедряли новые технологии. Достигнув Западной Полинезии (Фиджи, Тонга и Самоа) примерно 3000 лет назад, австронезийская экспансия приостановилась примерно на 1000–1500 лет, прежде чем второй импульс быстрой экспансии распространил полинезийские языки так далеко, как Новая Зеландия, Гавайи и рапануи.

Вторая гипотеза тихоокеанского поселения — сценарий «медленной лодки» — свидетельствует о гораздо более древнем происхождении на островах Юго-Восточной Азии [51–53].Согласно этому сценарию, даты, полученные на основе линий митохондриальной ДНК, предполагают, что австронезийское общество развивалось около 13 000–17 000 лет назад в разветвленной сети социокультурного обмена в регионе Уолласов вокруг Сулавеси и Молуккских островов. Сторонники этого сценария предполагают, что затопление Зондского шельфа в конце последнего ледникового периода вызвало австронезийскую экспансию [53]. Это «наводнение» привело к двунаправленному перемещению людей: на север в Филиппины и Тайвань и на восток в Тихий океан.Примечательно, что они утверждают, что это движение людей происходило параллельно с распространением австронезийских языков (т.е. австронезийские гены и языки имеют общую историю). «Австронезийские языки возникли на островах Юго-Восточной Азии в эпоху плейстоцена и распространились через Меланезию и отдаленные районы Тихого океана в течение последних 6000 лет» [54, с. 1236].

Эти два сценария заселения Тихого океана делают совершенно разные предсказания о происхождении, возрасте и последовательности австронезийской экспансии.Модель импульс-пауза предсказывает, что филогенетическое древо австронезийских языков должно уходить корнями в Тайвань и демонстрировать цепную топологию, которая отражает общее распространение языков на восток. Согласно этой модели, австронезийской языковой семье должно быть около 5500 лет. Наиболее смело модель предсказывает, что должна быть долгая пауза между тайваньскими языками и остальной частью австронезийского, за которой последует быстрый импульс диверсификации, а затем еще одна долгая пауза в Полинезии.Напротив, модель медленной лодки предсказывает, что любое языковое генеалогическое древо должно иметь корни в регионе Уолласов, иметь возраст от 13000 до 17000 лет и иметь двоякую топологию: одна ветвь идет на север к Филиппинам и Тайваню, а другая на восток вдоль побережья Новой Гвинеи в Океанию.

Ясно, что надежно датированная филогения языка была бы идеальным способом проверки между моделью «пульс-пауза» и «медленной лодкой» австронезийской экспансии. Однако построение точной, датированной языковой филогении для австронезийских языков представляет собой множество проблем для любого филолога-филолога.Во-первых, быстрое расширение австронезийской семьи означает, что, вероятно, будет сложно разрешить тонкую ветвящуюся структуру дерева австронезийских языков, поскольку у внутренних ветвей дерева мало времени для развития многочисленных общих инноваций [55]. Во-вторых, по мере того, как эти языки перемещались через Тихий океан, они сталкивались с новыми средами, и, как следствие, потребность в новой терминологии, возможно, увеличила темпы замены языков. Это ускорение темпов, вероятно, усугубляется эффектами языкового контакта, особенно в Ближнем Океании [56].Кроме того, многие австронезийские языки имеют небольшие речевые сообщества, которые также могут ускорить темпы языковой эволюции [57]. Эффект от этих факторов можно увидеть в 10-кратном разбросе показателей удержания родственных слов в австронезийских языках [13].

Успешный филогенетический анализ требует данных с достаточной исторической информацией, чтобы разрешить интересующие нас аспекты филогении. За последние 7 лет мы составили большую доступную в Интернете базу данных базовой лексики с кодировкой родственных связей для более чем 700 австронезийских языков [16 ].Эта база данных изначально была основана на списках 230 языковых слов, которые мы получили от Боба Бласта, но, разместив ее в сети, мы смогли расширить и усовершенствовать базу данных и родственное кодирование при щедрой помощи лингвистов со всего мира. В наборе данных на 400 языках, представленном в Gray et al . [49] 210 элементов базового словаря сформировали матрицу из 34 440 двоично-кодированных наборов родственных слов.

Первое предсказание, которое мы проверили с помощью байесовского филогенетического анализа этих данных, касалось происхождения и последовательности австронезийской экспансии.Согласно сценарию импульс-пауза, австронезийцы произошли с Тайваня и расширились по единой цепи вниз через Филиппины, через Уолласею, вдоль Новой Гвинеи в Ближнюю Океанию и Полинезию. Напротив, сценарий «медленной лодки» предполагает двустороннее расширение от уолласского происхождения. Наш набор деревьев поместил корень деревьев в Тайвань и следовал за ним в последовательности, предсказанной сценарием импульс-пауза ().

Карта и языковое генеалогическое древо, показывающее заселение Тихого океана народами, говорящими на австронезийском языке.Карта показывает последовательность расчетов и расположение импульсов расширения и пауз расчета. В основе дерева лежат некоторые языки внешней группы (буян и древнекитайский). Он показывает австронезийское происхождение Тайваня около 5200 лет назад, за которым следует пауза в заселении (пауза 1) между 5200 и 4000 годами назад. После этой паузы импульс быстрого расширения (импульс 1) привел к заселению островов Юго-Восточная Азия, Новой Гвинеи и Ближней Океании менее чем за 1000 лет. Вторая пауза (пауза 2) происходит после первоначального заселения Полинезии.За этой паузой следуют два импульса дальше в Полинезию и Микронезию около 1400 лет назад (импульсы 2 и 4). Третий импульс расширения произошел около 3000–2500 лет назад на Филиппинах.

Второй ключевой прогноз двух сценариев тихоокеанских поселений касался возраста экспансии. Чтобы проверить это предсказание, мы оценили возраст корней наших деревьев. Для начала мы откалибровали 10 узлов на деревьях с оценками археологической даты и известным временем заселения. Например, носители подгруппы чамского языка были описаны в китайских записях около 1800 лет назад и, вероятно, проникли во Вьетнам около 2600 лет назад [58].Таким образом, мы можем откалибровать внешний вид узла Chamic на нашем дереве 2000–3000 лет назад. Вторая калибровка, основанная на археологических данных, ограничивает возраст предполагаемого языка предков, на котором говорят все языки Ближней Океании, протоокеанический. Спикеры Proto Oceanic прибыли в Океанию около 3000–3300 лет назад и принесли с собой отчетливо австронезийские общественные организации и культурные артефакты. Эти артефакты были идентифицированы и датированы археологически и включают комплекты тесла / топора Lapita, типы жилья, рыболовное снаряжение (например, цельные вращающиеся рыболовные крючки и цельную приманку для троллинга), а также обычные пищевые растения и домашних животных. из Юго-Восточной Азии.

Чтобы оценить возраст австронезийской семьи, не предполагая строгого глоттоклока, мы использовали метод штрафного правдоподобия, описанный выше. Результаты однозначно подтвердили более молодой возраст сценария пульса и паузы, происхождение которого происходило из австронезийской семьи около 5200 лет назад (–). Как и индоевропейский анализ, результаты были устойчивы к предположениям о конкретных точках калибровки. Например, когда мы удалили все точки калибровки, кроме протоокеанического ограничения и трех древних языков [59], предполагаемый возраст протоавстронезийского языка был практически идентичным ( b ).

Гистограммы байесовских филогенетических оценок возраста протоавстронезии. ( a ) Показывает предполагаемый возраст, когда были использованы все калибровки. ( b ) Показывает оценки, когда в качестве калибровок использовались только протоокеанские языки и три древних языка.

Сценарий импульс-пауза делает третий ключевой прогноз, предлагая последовательность импульсов расширения и пауз. Согласно этому сценарию, в большом расширении были две паузы — первая произошла до того, как австронезийцы вошли на Филиппины около 5000–4000 лет назад, а вторая произошла после заселения Западной Полинезии (Фиджи, Самоа, Тонга), начавшейся около 2800 лет назад. тому назад.Мы проверили это предсказание двумя способами. Сначала мы определили ветви на наших деревьях, соответствующие этим двум паузам (). Длина ветвей снова представляет собой количество изменений в родственных наборах. Если эти паузы действительно имели место, то эти ветви должны быть намного длиннее других из-за увеличения времени на языковые изменения. Действительно, длина этих ветвей была значительно больше, чем общее распределение длины ветвей, что дает хорошее свидетельство того, что паузы действительно происходили в предсказанных местах.

Сценарий импульс-пауза прогнозирует импульсы, а также паузы. Если бы в изменении языка были импульсы расширения, то можно было бы ожидать увеличения темпов языковой диверсификации после прогнозируемых пауз. Чтобы проверить это предсказание, мы смоделировали степень языковой диверсификации по нашему набору языковых деревьев. Этот метод выявил ряд значительных увеличений степени языковой диверсификации (ветви окрашены в красный цвет). Два из этих увеличения произошли, как и было предсказано на ветвях, сразу после двух пауз.Интересно то, что мы также обнаружили несколько непредсказуемых импульсов. Третий импульс, который мы идентифицировали, свидетельствует о более недавнем росте населения на Филиппинах около 2000–2500 лет назад, когда одна языковая подгруппа расширялась за счет других. Четвертый импульс произошел в микронезийских языках и, по-видимому, связан со вторым импульсом в Полинезии.

Что эти языковые даты могут дать нам представление о великой австронезийской экспансии? Было высказано предположение, что первая пауза могла быть связана с неспособностью австронезийцев пересечь 350-километровый канал Баши, отделяющий Филиппины от Тайваня [47, 48].Термины для каноэ и парусов могут быть восстановлены только на языках, встречающихся после первой паузы [47, 48]. Поэтому кажется вероятным, что изобретение аутригера позволило австронезийцам пересечь пролив и быстро распространиться по остальной части Тихого океана. Что могло заставить австронезийцев остановиться в Западной Полинезии, проехав 7000 км за 1000 лет? Экспансия в Восточную Полинезию поставила австронезийцев перед новым рядом проблем, которые также потребовали бы технологических или социальных решений, в том числе: способность оценивать широту по звездам, способность преодолевать преобладающие восточные пассаты, каноэ с двойным корпусом для большей устойчивости. и пропускная способность, и социальные стратегии для преодоления большей изоляции [60].

Результаты показывают скорость распространения культуры. Австронезийцы преодолели — и поселились — 7000 км между Филиппинами и Полинезией примерно за 1000 лет. За это относительно короткое время австронезийская культура не только распространилась, но и разработала коллекцию технологий, известную как культурный комплекс Лапита [5]. Этот комплекс включает в себя самобытную и искусно украшенную керамику, тесла / топоры, татуировки, орнамент из коры и ракушек. Наши результаты предполагают, что либо этот комплекс был сформирован за очень короткий промежуток времени (четыре или пять поколений), либо между Ближней Океанией и дополинезийским обществом существовал существенный контакт после заселения.Одна из возможностей состоит в том, что у этого региона более сложная история. Языки Новой Каледонии и Вануату демонстрируют некоторые поразительно неавстронезийские особенности, такие как построение последовательных глаголов, а культуры там демонстрируют некоторые необычные сходства с некоторыми культурами из высокогорной Новой Гвинеи, включая пирсинг носовой перегородки, ножны для пениса и головные уборы, похожие на швабру [61 ]. Недавно было высказано предположение, что одним из объяснений этого сходства может быть две волны заселения в Удаленную Океанию, причем первая волна австронезийских поселенцев быстро сменяется второй волной папуасских народов, которые приобрели австронезийские технологии путешествий [61].

5. Заключение

Некоторые ученые довольно скептически относятся к тому, что из попыток «дарвинизировать культуру» может получиться что-нибудь существенное. Они признают, что можно найти некоторые вольные аналогии, но утверждают, что они довольно поверхностны и вряд ли дадут существенное понимание сложных культурных процессов. По словам Fracchia & Lewontin [62, с. 14], дарвиновские подходы к культуре «не вносят ничего нового, кроме вводящей в заблуждение лексики, обезболивающей историю». Критика Фраккии и Левонтина сосредоточена на селекционистских меметических отчетах об исторических изменениях.В другом месте мы утверждали, что филогенетическое или «древовидное мышление» обеспечивает другой способ дарвинизации культуры, который не требует приверженности проблемным аспектам меметики, таким как частичная культурная наследственность и аккуратные линии прямой копии репликаторов [63]. Одним из аспектов филогенетического вывода является оценка дат дивергенции. Точная оценка дат расхождения — непростое дело. Необходимо позаботиться о том, чтобы калибровки действительны, а выводы были устойчивы к возможным ошибкам в спецификации модели и необнаруженному заимствованию. Однако центральной темой этой статьи было то, что когда дело доходит до понимания нашего прошлого, эти тщательно рассчитанные даты действительно имеют значение. Надежные филогенетические оценки дат лингвистической дивергенции дают нам мощный инструмент для проверки гипотез о предыстории человека. Они позволяют нам интегрировать лингвистические, археологические и генетические данные, а также увязывать крупный рост населения с инновациями в культуре, такими как развитие сельского хозяйства и изобретение каноэ с выносными опорами.Короче говоря, филогенетический подход к культуре скорее освещает, чем обезболивает историю.

Благодарности

Я хотел бы поблагодарить Лайла Кэмпбелла, Кевина Лаланда, Эйприл МакМахон, Роберта Росс, Энди Уайтена и анонимного рецензента за их полезные комментарии к этой рукописи. Рисунки перепечатаны с разрешения Proceedings of the Royal Society B () и Science (). Эта работа финансировалась грантами Марсдена Королевского общества Новой Зеландии.

Сноски

Один вклад 26 участников в дискуссионную встречу по теме «Культура эволюционирует».

Список литературы

Пример английского перевода стихотворения Шамлу

1. 1. Введение

Излишне говорить, что поэтический язык отличается от повседневного языка обычных людей. В обычном использовании язык в основном автоматический, и слова используются таким образом, чтобы не привлекать нашего внимания, но в поэзии язык используется таким особым образом, что читатель проводит различие между поэтическим языком и повседневным или обычным. один.Но как проводится эта дифференциация?

В принципе, язык поэзии возникает, когда некоторые нормы нарушаются или отклоняются от них. Согласно Шафии-Кадкани (1989), «Поэзия — это не что иное, как нарушение норм обычного и логического языка» (с. 240). Шамиса (2004) также считает, что почти нет литературных произведений, которые не связаны с каким-то отклонением от обычного языка, и предполагает, что предметом отклонения не следует пренебрегать, потому что в некоторых случаях вся важность и влияние литературного произведения зависит от на нем (стр.158).

Понятие языкового отклонения уходит корнями в творчество русских формалистов. Они рассматривали литературу как особое использование языка, которое достигло своей отчетливости путем отклонения от обычного языка и его искажения (у Селдена, Уиддоусона, Брукера, 1997, с. 32). Они считали литературный язык отклонением от норм обычного языка; поэтому они исследовали стиль литературного произведения на основе отклонения от норм и полагали, что это отклонение можно измерить и исследовать.

AsLeech (1969) утверждает, что отклонение, которое «нарушает правила литературного языка», является средством создания художественной красоты и может сделать язык литературы приоритетным (стр. 56). Он вводит восемь типов языковых отклонений в поэзии, а именно:

1. Лексическое отклонение, 2. Грамматическое отклонение, 3. Фонологическое отклонение, 4. Графологическое отклонение, 5. Семантическое отклонение, 6. Диалектическое отклонение, 7. Отклонение регистра, и 8.Архаизм (или отклонение от исторического периода).

Поэзия прославленного персидского поэта Ахмада Шамлу характеризуется особым использованием языка, что обуславливает поэтичность его выражения. Он сочиняет стихи в форме BlankVerse . В его стихах важную роль играют языковые отклонения. Один из видов отклонений, который имеет большое значение для признания его поэтического стиля, — это архаизм или отклонение исторического периода. Иными словами, в поэзии Шамлу архаизм — один из доминирующих элементов.

Поскольку в поэзии неразделимы и форма, и содержание, переводчик поэзии должен приложить все усилия, чтобы передать эти два понятия. Что касается архаизма, то переводчик также должен изо всех сил стараться передать такое отклонение, чтобы тот же эффект мог быть воспроизведен в переводе. Такому вопросу о персидской поэзии архаизма в связи с переводом уделялось мало внимания, поэтому данное исследование исследовал стихотворение Шамлу и его английский перевод Махмуда Киануша, чтобы узнать, знал ли переводчик об этой поэтической особенности и насколько успешно он его передал.

1. 2. Архаизм

Как утверждает Пиявка, поэт обладает «свободой языка» в том смысле, что он не ограничен языком своего собственного периода. Можно сказать, продолжает он, что «среда английской поэзии — это английский язык, рассматриваемый как историческое целое, а не только как синхронная система, разделяемая писателем и его современниками» (1969, стр. 51). В подтверждение своей точки зрения Пиявка цитирует Т.С Элиот говорит по этому поводу. Элиот заявил, что «ни один поэт… не имеет полного смысла в одиночку; Его значение, его оценка — это оценка его отношения к умершим поэтам и художникам »(1969, с. 51). Из таких утверждений, процитированных выше, можно сказать, что поэты использовали тот же язык, ту же коммуникативную среду, что и поэты предыдущих поколений, какие бы важные изменения язык ни претерпел за это время; «То, что поэт считает своим лингвистическим наследием, может даже включать мертвые языки, такие как латынь и греческий» (Leech, 1969, стр.52).

Пиявка определяет «архаизм» как «выживание прошлого на языке настоящего времени» (1969, стр. 52). Он также предлагает различать архаизм и «лингвистический анахронизм», который представляет собой «сознательное и расчетливое воскрешение языка, принадлежащего прошлой эпохе» (стр. 52). Пиявка приводит этот пример из Т.С. Элиота, где поэт использовал архаизм в своей дикции:

Объединение мужчины и женщины

In daunsinge, означающее супружество —

Достойное и вместительное причастие,

Два и два, необходимое соединение,

Удерживая другую руку или за руку

Что означает согласие. (Т.С. Элиот).

Архаизм не ограничивается словарным запасом («вот», «betimes», «burthen», «девица», «eld», «ere», «здесь», «там», «oft»,…). Примерами устаревших грамматических особенностей, сохранившихся до сих пор, являются местоимения второго лица «ye» и «thou»; глагольные окончания ‘e (st)’ и ‘e (th)’; а также отрицательные и вопросительные формы без вспомогательных, например, «я не знаю» и «вас что-нибудь видел?». Кроме того, сохранились грамматические варианты, такие как ’tis,’ twas, ‘gainst,’ ne’er, e’en, o’er, spake, holp, -e`d (окончание прошедшего времени или причастия прошедшего времени, произносимое как отдельный слог, как в clothe`d).

Оценка архаизма Куроша Сафави (иранского ученого, который много писал о лингвистических отклонениях в персидской поэзии и прозе) сходна с точкой зрения Пиявки. Как он утверждает (1994, стр. 54), «поэт может использовать формы, которые когда-то были обычными, но теперь они являются мертвыми синтаксическими структурами или словами». Он приводит следующий пример из Шамлу, в котором слова, выделенные жирным шрифтом, являются примерами архаизма, поскольку в современном персидском языке они не являются стандартными формами.

بار آلوده ، از جهان

/ ghobaralude az jahan /

«от мира, испорченного пылью»

تصویری باژگون در بگینه بیقرار…

/ тасвири баджгуне дар абгинеай бигхарар /

«перевернутое изображение в беспокойном зеркале»

1. 3. Методология

3. 1. Материалы и процедуры

Материалы для этого исследования включают стихотворение Шамлу под названием «akhar-e bazi / drop of the curtain» и его английский перевод Махмуда Киануша (1996).Здесь следует отметить, что полного перевода всей поэзии Шамлу не существует. Все переводы включают только некоторые из его избранных стихотворений, и большинство из них плохо скомпилированы. Таким образом, исследователь выбрал этот перевод, поскольку он является частью книги «Современная персидская поэзия» известного переводчика и поэта Махмуда Киануша.

В свете описания архаизма Личем, настоящее исследование направлено на анализ примеров архаизма в этом стихотворении путем сравнения его с английским переводом, чтобы увидеть, в какой степени эти архаизмы переводимы и что с ними произошло в процессе перевода. .

Для этого указываются примеры архаизма в этом стихотворении Шамлу и сравниваются с переводом, чтобы ответить на следующий вопрос:

Насколько английский перевод успешно передает архаичность оригинального стихотворения?

3. 2. Ахмад Шамлу

Современная персидская поэзия — это попытка, сделанная после конституционной революции в Иране (1906 г.), чтобы удовлетворить потребности его нынешнего общества. В классической поэзии не было ничего нового, и фактически после Хафеза (14, ^{-е гг.,} век) персидская поэзия начала приходить в упадок, и, несмотря на появление некоторых выдающихся поэтов, необходимость фундаментальных и лежащих в основе изменений в поэзии была неизбежна. (Арианпур, 1976, 49).

Современные поэты, такие как Таки Рафат, Джафер Хаменеи и Нима Юшидж, как утверждает Арианпур (1976), восставали против традиционных поэтических обычаев и утверждали, что великолепие классических поэтических произведений не заставит их слепо следовать им (стр. 50). Нима Юшиджи после публикации «Афсане / Легенда» в 1926 году объединил вопросы поэзии с социальными вопросами и проложил путь другим поэтам к участию в своих поэтических вопросах, таких как реалии жизни, свобода, язык обычных людей и т. Д.В своей прелюдии к «Афсане» Нима заявил, что для поэта нет более значимой добродетели, чем он может «лучше описать природу и выразить смысл простым способом» (Азад, стр. 38).

После Нимы такие поэты, как Ахаван-Салес, Форух, Сепехри, Шамлу и другие, говорили о современной поэзии и пытались ее осветить. Среди них Шамлу был очень влиятельной фигурой. Он был, как отмечает Дастгейб (1994, с. 5), «одним из самых выдающихся инициаторов современной персидской поэзии, оказавшим после Нимы наибольшее влияние на современных поэтов и поэзию».Он входил в мир своей поэзии в реальную жизнь с ее взлетами и падениями и говорил о глубоких реалиях. Хотя Нима был пионером современной персидской поэзии, сохраняя своего рода размер и рифму, он каким-то образом сохранил свою зависимость от старой литературы. Нима верил в метр. Как он утверждал, «именно метр делает стихотворение структурированным и законченным. Нима утверждала: «По моему мнению, стихотворение, в котором нет метра, похоже на человека, который обнажен и без одежды» (в Akhavan-e Sales, 1978, с. 105).

В своих ранних произведениях Шамлу находился под влиянием поэзии и языка Нимы, но мало-помалу он нашел свой собственный путь, освободился от влияния Нимы и обрел собственную поэтическую независимость, сочиняя произведения Баг-е. -Ayene ‘и’ Ayda in the Mirror ‘, причисляя себя к самым выдающимся поэтам Ирана. Он счел необходимым освободить поэзию от традиционных уз просодической меры и представил свой собственный стиль поэзии как «чистый стих», и, соответственно, наступил новый период в персидской поэзии.Пустой стих — это своего рода стих, который может быть свободен как от метра, так и от рифмы, «в то же время, поскольку он несет в себе собственную непредвиденную музыку» (Папан-Матин, 2005, с. 27).

Как утверждает сам Шамлу, «я считаю метр внешним и внушительным элементом: чем-то отвлекающим для поэта, что мешает естественному созданию стихотворения» (у Харири, 1993, с. 50). Он заменил метр «внутренней музыкой» и обратил внимание на «изменение внутренней структуры стихотворения», которое, как отмечает Моджаби (1998), «основано на понимании музыки и гармонии слов и художественном обращении с языком, что наконец доводит до финального сочинения стихотворения »(стр. 74). Согласно Хогхуги, «музыка в поэзии Шамлу не основана на каком-либо регулярном образце, но это достигается в результате его выбора музыкальных и приятных для слуха слов и его доминирования в размещении таких слов рядом друг с другом» (1997, с. 14).

1. 4. Анализ данных

Архаизм — это своего рода лингвистическое отклонение, при котором поэт использует архаические слова или структуры, больше не используемые в повседневной речи, для повышения эстетической или музыкальной ценности стихотворения.Пиявка определяет «архаизм» как «выживание прошлого на языке настоящего времени» (1969, стр. 52). В поэзии Шамлу архаизм играет важную роль. Это характерная черта его поэзии. Мы разделим архаизм поэзии Шамлу на две части:

— слова или глаголы, которые полностью устарели в стандартном языке, и

— Устаревшие синтаксические структуры или фонетически или морфологически упраздненные.

Поэма и ее английский перевод:

/ akhare bazi / بازی

/ asheghan / عاشقان

/ sarshekaste gozashtand / سرشکسته گذشتند

/ sharmsare taranehaye bihangame khish / رمسار ترانه های بی نگام خویش

/ va kucheha / و وچه ها

/ bi zamzame mando sedayepa. / بی زمزمه ماند و صدای پا.

/ sarbazan / سربازان

/ shekaste gozashtand / شکسته گذشتند

/ khaste / خسته

/ bar asbane tashrih / بر اسبان تشریح ،

/ va lattehaye birange ghoruri / و لته های بی رنگ غروری

/ negunsar / نگونسار

/ бар neyzehayeshan / بر نیزه های شان.

***

/ to ra che sud /

/ fakhr be falak bar / ر به فلک بر

/ forukhtan / فروختن / hangami ke / هنگامی که

/ har ghobare rahe lanat shode nefrinat mikonad / ر غبار راه لعنت شده نفرینت میکند؟

/ to ra che sud az bagho derakht / تو را سود از باغ و درخت

/ ke ba yasha / با یاس ها

/ be das sokhan gofteii / به داس سخن گفته ای. / anja ke ghadam barnahade bashi / نجا که قدم برنهاده باشی

/ giah / اه

/ az rostan tan mizand / رستن تن میزند

/ chera ke to / را که تو

/ taghvaye khako ab ra تقوای خاک و ب را /

/ hargez / رگز

/ bavar nadashti / باور نداشتی.

/ faghan ke sargozashte ma / ان س سرگذشت ما

/ sorude bieteghade sarbazane to bud / سرود بی اعتقاد سربازان تو بود

/ ke az fathe ghaleye rusbian / از فتح قلعه ی روسبیان

/ baz miamadand./ باز می آمدند.

/ bash ta nefrine duzakh az to che sazad / باش تا نفرین دوزخ از تو سازد

/ ke madarane siahpush / مادران سیاه پوش

/ daghdarane zibatarin farzandane aftabo bad / داغداران زیباترین فرزندان آفتاب و باد

/ hanuz az sajjadeha / نوز از سجاده ها

/ sar bar nagerefteand / سر برنگرفته اند !

Перевод Киануш:

Капля занавеса

Влюбленные ушли с позором

Стыдно перед песнями

Потому что они их спели

В неподходящее время.

А на улицах

Без ропота

голосов

И звук шагов.

Солдаты ушли пораженные,

Исчерпаны,

Верховая езда на лошадях-скелетах,

Выцветшие лохмотья поверженной гордости

Висящие на копьях!

Что толку кричать о своей гордости?

К звездам,

Когда каждая частица пыли

В проклятой дороге тебя проклинает!

Что хорошего в саду и деревьях

Тебе,

Кто говорил с жасмином

С косым языком!

Растения отказываются расти на земле

Где ты когда-то ступал,

Потому что вы не можете поверить

В благочестии почвы и воды.

Увы! История нашей жизни

Было не что иное, как лживые песни о войне

ваших солдат,

Чьей победой было завоевание

Крепости блудницы.

Подожди и посмотри, что за проклятие ночи

Заставит вас страдать,

Потому что мамы в черном,

Скорбящие по самым красивым сыновьям

Солнца и ветра,

Еще не подняли головы

С их молитвенных циновок!

В оригинальном стихотворении всего девять примеров архаизма в оригинальном стихотворении, которые выделены жирным шрифтом: слово «фаган» — устаревшее архаическое слово, а слово «русби» также устарело фонетически. Глагольные фразы «bar nahade bashi», «sar bar nagereftan» и глагол «saazad» в «az to che sazad» представляют архаизм. И снова структуры «то раче суд», «фахр бе фалак бар форумхтан» и «баш та» являются примерами архаизма. Кроме того, предлог «быть» в «ba yas ha be das sokhan goftei» указывает на архаичность. Эти многочисленные примеры архаизма придают этому стихотворению привкус прошлого.

В переводе переданы только два из девяти оригинальных отклонений: «увы» для «фаган» и «блудница» для «русби»; в других случаях переводчик не смог передать эти художественные элементы в свой перевод и перевел их, используя общеупотребительные слова и выражения, которые не отражают особые архаические черты.Однако язык, использованный в переводе, хотя и не является устаревшим, включает в себя своего рода литературную и прочную структуру, которая делает язык перевода более похожим на архаичный и твердый язык оригинального стихотворения. of ‘,’ было ничем иным, как ‘,’ подожди и посмотри ‘,’ еще не подняв ‘и слово’ проклятый ‘не являются частными случаями архаизма, они делают язык перевода более солидным и поэтичным.

1. 5. Результаты и заключительные замечания

Фактически, Поэзия — это наиболее сжатая и концентрированная форма литературы, в которой больше всего сказано наименьшим количеством слов. Большинство теорий литературной критики основано на анализе поэзии. Как утверждает Якобсон, поэзия «имеет право на ведущее место в литературоведении, поскольку основным предметом поэтики являются« специфические различия »словесного искусства по отношению к другим видам искусства и по отношению к другим видам речевого поведения» (in Lodge, 1988 , п.32).

С другой стороны, перевод стихов как наиболее интенсивная форма литературы всегда был предметом споров. Принято считать, что перевод стихов — наиболее сложный, трудный и, возможно, полезный вид перевода. Это известное высказывание Роберта Фроста «поэзия — это то, что теряется при переводе», часто цитируется в литературе, чтобы подчеркнуть сложность задачи (Manafi Anari, 2003, p. 10).

Поскольку стиль поэзии более образный, концентрированный, сложный и мощный, чем стиль обычной прозы, очень трудно, а иногда и невозможно передать все лингвистические особенности стихотворения с одного языка на другой.Тем не менее, переводчику поэзии необходимо уделять пристальное внимание стилистическим вопросам, поскольку стиль определяет авторство стихотворения, а также отличает поэтический перевод от других видов переводов.

В поэзии Шамлу, как указано выше, архаизм был доминирующим и определяющим фактором его поэтического стиля. Однако что касается ранее поставленного исследовательского вопроса, то в переводе большинство случаев архаизма было проигнорировано.

В поэзии важны как форма, так и содержание.Идеальный перевод стихов — это когда в переводе передаются и форма, и содержание. Можно сказать, что архаизм в той или иной степени связан с формальными аспектами или стилистическими особенностями поэзии, однако, поскольку в этом переводе не было перенесено большинство случаев архаизма, можно сказать, что формальные черты оригинального стихотворения не были переданы. приемлемая степень.

Значение поэзии Шамлу заключается в художественном языке, который он использует, в отличие от языка, скажем, Форуха Фаррохзада или Сохраба Сепехри, который не так зависит от языка.Другими словами, можно сказать, что поэзия Шамлу очень зависит от языка. В его поэзии архаизм является характерной чертой. Согласно Шафии Кадкани (1989), «в успешных произведениях Шамлу рассмотрение архаизма является одним из важнейших элементов языковой самобытности, который может в некоторой степени компенсировать отсутствие ритма в его произведениях. поэзия »(с. 25, мой перевод). Это придает его поэзии некую эпическую окраску, а также привкус прошлого. Однако, как показали результаты исследования, в переводе по этому поводу много потерь.

Что мы обычно видим в случае перевода архаизма, так это то, что переводчик в основном берет устаревшее слово или архаичную структуру и просто выявляет поверхностный смысл, не обращая внимания на тот факт, что слово архаично и устаревшее, и передает его с помощью слово или структура, принадлежащая современному и повседневно используемому языку. Во многих случаях это может быть неизбежно, потому что возможно, что целевой язык не содержит прямого архаического эквивалента исходного архаического слова или выражения, и в этом случае можно сказать, что мы столкнулись с понятием непереводимости, хотя непереводимость сравнительный концепт и переводчик должны стараться изо всех сил передать все поэтические черты.

На основании сказанного можно сделать разумный вывод, что буквальный метод перевода обычно полезен в случае языковых отклонений в целом и архаизма в частности, поскольку исключение или пропуск этих поэтических приемов может иметь решающие последствия для стиль текста. Переводчик должен стараться изо всех сил использовать устаревшие слова и комбинации, доступные на английском языке, чтобы создать такой же эффект в переводе, как и в оригинальных стихотворениях.Однако переводчику следует быть осторожным, чтобы использование архаизма не нарушило единства или естественности перевода.

Наконец, можно сказать, что чем больше зависит от языка поэзия, тем труднее ее будет перевести. Относительно немногочисленные переводы стихов Шамлу, вероятно, как-то связаны с этим.

Архаизмы и историзмы. Примеры и значение

Каждый, кто хочет учиться и развиваться, всегда стремится узнать что-то новое и полезное для себя.Особенно важен словарный запас, который не только давно является показателем эрудиции, но может помочь в самой неожиданной жизненной ситуации. Из этой статьи вы узнаете, что такое архаизм и историзм. Примеры слов и контекста также могут пригодиться, особенно любознательно для ознакомления.

Историзмы

Архаизмы и историзмы — это особая категория словарного запаса. Для нее это давно устаревшие слова. Примеры: историзмы — топоры; архаизмы — это зло.

Как возникли историзмы

Основной причиной того, что со временем в языке появились историзмы, было изменение привычного быта наших предков, обычаев, развития науки и культуры.Так, например, исчезнувшие виды одежды — армянская, кафтан, камзол — перестали использоваться, и это привело к исчезновению их названий из языка. Такие понятия могут встречаться разве что в исторических описаниях. Есть много слов, которые перестали использоваться, и теперь они классифицируются как «историзмы». Примером тому являются концепции, так или иначе относившиеся к крепостному праву в России. Среди них — оброк, барщина, подавать.

Архаизмы

В эту категорию входят слова, обозначающие вещи и концепции, которые все еще существуют, но с измененными названиями.Например, наши предки вместо современного «это» говорили «это», а «очень» звучало как «зело». Историзмы и архаизмы, примеры которых можно найти во многих литературных произведениях, далеко не всегда полностью заменяются, другими словами, они могут изменяться лишь частично. Например, фонетически или морфологически.

Как появились архаизмы

Этот вид устаревших слов появился из-за того, что со временем любой словарный запас претерпевает изменения, эволюционирует и ассимилируется с другими языками.Таким образом, одни слова заменяются другими, но с тем же значением. Это часть словарного запаса, которая изжила свой, но не исчезла полностью из языка. Эти слова сохранились в литературе, документах и ​​так далее. Для создания исторических романов они абсолютно необходимы, чтобы можно было воссоздать колорит описываемой эпохи.

Фонетические архаизмы

К этому виду относятся современные слова и понятия, которые отличаются от устаревших лишь несколькими звуками, а иногда и одним.Например, фонетические архаизмы могут включать в себя такое слово, как «пиита», которое со временем превратилось в «поэта», а «огонь» превратилось в «огонь».

Морфологические архаизмы

К этой категории относятся слова, устаревшие по своей структуре. К ним относятся существительное «свирепость», которое превратилось в «свирепость», прилагательное «нервный» превратилось в «нервный», глагол «коллапс», который теперь звучит как «коллапс», и многие другие.

Семантические архаизмы

Архаизмы и историзмы, примеры слов, встречающиеся повсюду, часто со временем теряют свое истинное значение.Например, современный «стыд» означал не что иное, как «зрелище», а старое «приземленное» означало то, что было сделано за один день (например, «повседневная дорога»), а вовсе не «посредственность». .

Современное употребление

Иногда эти слова, вышедшие из употребления, настолько меняются, что их начинают употреблять в новом значении. Это можно сказать как об архаизмах, так и об историзме. Примером этого является слово «династия». Некоторое время назад они перестали его использовать, но теперь он снова в норме. Если раньше его можно было сочетать только с такими словами, как «королевский» и «монархический», то теперь сфера его использования значительно расширилась. Теперь можно услышать о династии лесорубов или горняков, из которых следует, что эта профессия передается по наследству от отца к сыну. Иногда устаревшие слова можно найти в ироническом контексте.

Стабильные выражения

Устаревшие слова продолжают полностью функционировать в языке как часть стабильных выражений. Таким образом, сохраняются некоторые историзмы. Пример: слово «ведра» все еще используется в языке в контексте фразы «бить ведра», что означает «холостой ход». То же самое можно сказать и о устойчивом выражении «заточить кружевное», то есть «говорить без остановки».»

Вырождение VS Возрождение

Бывает, что слова, которые лингвисты уже смело отнесли к историзму, снова стали употребляться в связи с тем, что обозначенные ими понятия снова стали употребляться. Это тоже может случиться, если что-то новое было создано, что в некотором роде похоже на устаревшее понятие или связано с ним. Теперь такие слова вряд ли напоминают историзмы. Пример: благотворительный вечер, мичман.

Заключение

Следует отметить, что хотя все вышеперечисленные устаревшие слова, скорее, являются пассивный пласт словарного запаса, они не перестают играть в нем важную роль.Читая произведения таких выдающихся писателей, как Толстой, Достоевский или Маяковский, часто можно встретить историзмы и архаизмы, и, чтобы точно понять идею, которую хотел передать автор, необходимо осознавать их значение. Поэтому, если вы встретите незнакомое слово, лучше всего обратиться к авторитетному словарю.